Публикация и комментарии Л. Р. Ланского
«Литературное наследство», том 86
М., «Наука», 1973
Извините меня, что я так долго не отвечал вам.1 Во-первых, я был болен, а во-вторых, не то что затерял ваш адрес, а потерял первое ваше письмо, в котором было обозначено ваше имя и отчество. Пожалуйста, не замедлите просветить меня в этом отношении.
Я все хотел писать к вам подробно, но если ждать свободного времени, то, пожалуй, никогда и не соберешься. Я не напечатал окончания вашего «Литературного маскарада»2, потому что мы несколько расходимся с вами во взгляде на деятельность Каткова. Мы уже несколько раз писали, что он отрекся от Англии и всего западного и возвратился на родину в Армянский переулок, т. е. встал во главе защитников всего неподвижного, старого, а по вашим стихам выходит, будто бы он только в 1862 году открыл Англию. Только по поводу этого противоречия я и не поместил всего стихотворения.
Посылаю вам за №№ 1, 4 и 7 — 120 рублей (считая по 25 копеек за строчку стихов и по 9 копеек за строчку прозы, следует 119 р. 21 к.). Если же согласны работать на этих условиях, позвольте считать вас постоянным участником «Искры» и рассчитывать на возможно частую присылку ваших статей.
Не возьметесь ли вы сообщать в «Искру» постоянных корреспонденции из Москвы — в стихах и прозе, и в какой форме найдете удобным? Это было бы очень кстати для «Искры».
Я приделал окончание к «Ванне», потому что нужно было высказать несколько истин Достоевскому. Я подписал под статьей Хлеб<ный> Свистун, потому что не был уверен, что вы согласитесь на вставки и добавления в статье, подписанной вашим псевдонимом3. Напишите, пожалуйста, откровенно ваше мнение об этих вставках. Лучше всего, если при присылке статей вы будете указывать, когда, в какой статье не желаете изменений. Так делают петербургские участники «Искры». Кланяйтесь Плещееву. Что он забыл «Искру»?
Автограф. ЦГАЛИ, ф. 1024, оп. 2, ед. хр. 21. Письмо на бланке редакции «Искры».
Василий Степанович Курочкин (1831—1875) — известный поэт и переводчик, редактор иллюстрированного сатирического революционно-демократического журнала «Искра».
Виктор Петрович Бурении (1841—1926) — поэт и публицист, сотрудник «Искры», «Современника», «С.-Петербургских ведомостей». Впоследствии — один из столпов реакционного «Нового времени».
1 Это письмо Буренина к Курочкину неизвестно.
2 Стихотворные «сцены из комедии» «Литературный маскарад», появившиеся за подписью Владимир Монументов и с ремаркой «Продолжение будет» в № 1 «Искры» 1863 г. Достоевскому там посвящены следующие строки, пародирующие высказывания А. А. Григорьева:
Достоевский — хвала богам! —
Своим протеевским талантом
Нанес удар всем свистунам
И всем табачным фабрикантам!..
3 Этим письмом устанавливается, что стихотворный фельетон, напечатанный в № 7 «Искры» 1863 г. под рубрикой «Домашний театр „Искры“»: «Ванна из „Почвы“, или Галлюцинации М. М. Достоевского. Фантастическая сцена» принадлежит перу Буренина и что в нее сделан ряд вставок редактором «Искры» — Курочкиным. В «Словаре псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей» И. Ф. Масанова (т. III. M., 1958) псевдоним Хлебный свистун ошибочно приписан Д. Д. Минаеву (со ссылкой на сообщение П. В. Быкова).
Появление этого фельетона было вызвано нашумевшими полемическими статьями Достоевского во «Времени». В обширном «Объявлении» (1862, № 9) и «Необходимом литературном объяснении по поводу разных хлебных и нехлебных вопросов» Достоевский резко осудил, между прочим, «свистунов, свистящих из хлеба», т. е. обличителей, готовых ради своих материальных интересов подвергнуть нападкам любые идеи. Откликом на эти статьи явился фельетон Буренина, высмеявшего и «почвенническую» программу журнала, и его редакторов, и сотрудников. Как выясняется из публикуемого письма, соавтором Буренина был в данном случае сам Курочкин, которому принадлежат, в частности, следующие заключительные строки:
ХОР ВИДЕНИЙ
Слушай притчу, Достоевский:
Жаба некогда была
И, в трясине сидя Невской,
Увидала раз вола.
Загорелося у жабы
Самолюбье, — и она
Говорит: и я могла бы
Быть, как этот вол, тучна.
Жаба дулась, надувалась,
И вдруг лопнула она,
И от жабы лишь осталась
Почва, так сказать, одна!
В этих куплетах, несомненно, содержится намек на соперничество «Времени» с «Современником».