Памятники философской мысли
П. Я. Чаадаев. Полное собрание сочинений и избранные письма. Том 2
Письма П. Я. Чаадаева и комментарии к ним. Письма разных лиц к П. Я. Чаадаеву. Архивные документы. Именной указатель к 1 и 2 томам.
М., «Наука», 1991
Я виноват перед Вами, что не был давно у Вас: в прошедшую середу собирался, но Языков отвлек многих от Вашей середы 1. Завтра надеюсь Вас видеть; но предварительно прошу Вас покорнейше принять от меня билет на мой публичный курс 2 в знак моего всегдашнего к Вам уважения и преданности. Позвольте мне надеяться, что Вы будете постоянным моим слушателем: я смею думать, что если не всему, то многому в моем курсе Вы будете сочувствовать.
Вам душевно преданный С. Шевырев
Ноября 21.
В понедельник на второй день Пасхи, минет сороковой день по кончине Н. В. Гоголя. В Даниловом (монастыре), в десять с половиной часов утра, начнется заупокойная обедня и потом панихида по душе усопшего, а потом предложена будет трапеза сорока бедным, монашествующей братии и нам, участникам поминовения, в келье архимандрита. Издержка каждого участника десять р. сер.
Вы, конечно, примете участие в этом поминовении; потому я счел долгом уведомить вас об этом. Отрадно будет услышать воскресную песню вместе с заупокойной на могиле того, кто так любил и так глубоко чувствовал праздник воскресения. Мне хочется за трапезой прочесть его «Светлое Воскресенье» 1.
Желаю вам встретить праздник в радости духовной и в полном здоровье, прошу вас принять заранее и сердечное поздравление мое и чувство полного к вам уважения и преданности.
PC. 1902, март. С. 593—594.
1 Заключительная статья «Выбранных мест из переписки с друзьями» Н. В. Гоголя, в которой встречаются отрывки, весьма близкие умонастроению Чаадаева, например: «Лучше ли мы других народов? Ближе ли жизнью ко Христу, чем они? Никого мы не лучше, а жизнь еще неустроенней и беспорядочней всех их. „Хуже мы всех прочих“ — вот что мы должны всегда говорить о себе» (Гоголь Н. В. ПСС. Т. VIII. С. 417).
К крайнему сожалению моему я не могу исполнить Вашего желания, почтеннейший Петр Яковлевич, потому что рукопись: Размышления о Божественной Литургии находится теперь у Митрополита. Иначе я с большим бы удовольствием Вам ее доверил.
Занятия мои поглощают у меня все время. Рад бы я был иногда оторваться от них к Вам, в Ваш приютный уголок, для мыслящей беседы, но что делать? — Вот, может быть, вечерние прогулки Ваши по Сокольникам доставят мне летом удовольствие чаще Вас видеть.
Вчера я не поспел к новорожденному на юбилей его. Приписываю охотно поздравление.
Вас всегда рад видеть, когда ни пожалуете.
С искренним уважением всегда Вам преданный С. Шевырев.
2 мая
Суббота.
Публикуется с оригинала, хранящегося в ГБЛ, ф. 103. (Авт. 7, 27). Датируется по вечному календарю в соответствии с упомянутыми в письме реалиями: 2 мая приходится на субботу 1842 и 1852 гг. 1852 год предпочтительнее, так как в письме упомянута рукопись сочинения Н. В. Гоголя «Размышления о Божественной Литургии», которую Шевырев едва ли стал бы распространять среди знакомых при жизни автора.
Поверьте, почтеннейший Петр Яковлевич, что Бартенев неумышленно виноват перед Вами, и я ручаюсь Вам за него, что он искренно будет благодарить Вас, когда
Вы его вразумите и сообщите ему сведения касательно отношений Ваших к Пушкину. Непростительно б было биографу славного поэта не иметь понятия о послании, к Вам написанном; но оно не входит в период его Лицейских стихотворений. Об нем речь впереди. Я убежден, что Бартенев обрадуется случаю услышать от Вас все подробности общения Вашего с Пушкиным, и верно и точно передаст их в дальнейшем развитии своей темы.
Если бы Вы, по этому случаю, взяли перо, очинили бы его по-русски, и передали бы нам всю историю сношений Ваших с Пушкиным, — я поблагодарил бы Бартенева за его неловкость и оплошность, которая подала бы повод к такому любопытному рассказу. А Вы даже обязаны это сделать, и биограф Пушкина не виноват, что Вы этого не сделали, а виноваты Вы же сами. — Как таить такие сокровища в своей памяти и не дать об них отчета современникам? Вот чем хорош Запад: там прошедшее не погибает. Там нет ржавчины равнодушия.
Но виноват: думал только защитить Бартенева — и забывшись, позволил себе нападение на Вас. Дай Бог, чтоб и моя неловкость повела к добру и чтоб мы когда-нибудь прочли Ваши записки или но крайней мере записку о Вашей дружбе с Пушкиным.
Всегда Вам рад, и в среду, и когда угодно. Горло мое меня беспокоит. Сижу дома — и берегусь. Приходится думать безмолвно, или с пером в руках, а не живым словом. На все пора. Время безмолвной мысли, время говорливой. Но пора перестать.
Простите, если в чем описался, но, конечно, не встретится описки в моем уважении и преданности Вам.
Окт. 17.
СП I. С. 42-3. Написано в ответ на письмо П. Я. Чаадаева N 201; см. примеч. к нему.