Павел Дмитриевич Голохвастов (15(27).02.1838-4(16).07.1892) — архивист и знаток русского Смутного времени, истории Земских соборов, а также русской былинной истории и «стиха русского народного и нашего литературного» [Голохвастов 1883]. Довольно много писал и мало публиковался; оставил обширные рукописи, впоследствии частично опубликованные (см. подробнее [Битюгова 1992а]; биографические сведения: [Энциклопедический словарь 1893]). Российскому образованному обществу он стал известен после 1869 г., когда опубликовал драму «Алеша Попович, представление в 5 действиях, сочиненное по старым русским былинам». Дважды Голохвастов вступал на чиновничье поприще. В 1857—1859 гг. он служил в Министерстве иностранных дел (Главном архиве и Азиатском департаменте), а в 1882 был назначен чиновником по особым поручениям при министре внутренних дел Н. П. Игнатьеве, выступил разработчиком законодательных основ нового Земского собора и даже составил (в сотрудничестве с И. С. Аксаковым, см. [Переписка 1913]) проект императорского манифеста о созыве Собора. Манифест вызвал, по-видимому, разочарование Александра III. Голохвастов и сам министр вынуждены были подать в отставку.
Н. Н. Страхов познакомился с П. Д. Голохвастовым в Петербурге в самом конце 1874 г. и сразу сблизился с ним: выслушал его теоретические соображения о русском стихе — «теорию бесподобную», в которую Страхов «накрепко уверовал»; услышал его чтение былин и заметил в нем незаурядное «чувство языка, стиха», как и «его патриотизм, его дерзкие мысли об Европе». Тогда же Голохвастов, будучи большим поклонником Толстого, объявил Страхову, что Толстой еще не сказал своего «главного слова» и что он ждет еще от Толстого «величайшего произведения» [Переписка 1914, 56]. Сообщая об этой встрече Толстому[ii], Страхов отметил, что нашел в Голохвастове «нечто вроде Левина» [Переписка 1914, 55]. Первые письма об устройстве домашней жизни Голохвастова написаны Страховым Толстому и Фету в 1878 г., когда он впервые побывал в доме Голохвастовых в подмосковном Воскресенске и узнал о голохвастовской склонности мыслить и действовать поэтически вольно, решительно в нравственном отношении. Уже и повседневная жизнь была весьма своеобразна: превращен в былинную «игрушку» дом, в котором жила семья Голохвастова, невдалеке от монастыря Новый Иерусалим, «тоже игрушки в своем роде» [Переписка 1914, 181—182]. При этом обитатели дома были не слишком притязательны в отношении текущих бытовых забот и сосредоточивались на умственных и духовно-практических занятиях[iii]. Голохвастов был неизменно откровенен, «странен» и «мил» [Переписка 1914, 225], пусть и строил иногда планы «очень честолюбивые» [Переписка 1914, 231]. В конце 1870-х гг. началась переписка Страхова с Голохвастовым, продолжавшаяся, видимо, до смерти Павла Дмитриевича. В публикуемых письмах, относящихся ко второй половине 1880-х гг., можно выявить несколько смысловых пластов. Но основной из них связан с духовными исканиями Л. Н. Толстого, религиозные перемены в котором и Страхов, и Голохвастов в то время интенсивно «переживали».
П. Д. Голохвастов резко возразил против новой личной веры писателя, который, «дочиста выписавшись», «хочет <…> рушить Церковь — нерушимую <…>. Народа он, надеюсь, не развратит, но общество — развратит окончательно…» (в письме к Страхову от 12 дек. 1886 г., см. [Литературное наследство 1973, 480]). В публикуемых письмах содержатся ответы Н. Н. Страхова — единственного в своем роде собеседника Толстого[iv] — на размышления П. Д. Голохвастова. В письме 12 марта 1885 г. Страхов, размышляя в связи с мнениями Голохвастова о переменах, происходивших с Толстым, уточняет несколько ключевых пунктов своего кредо, которые не излагаются в других его письмах и трудах или излагаются косвенно и могут быть по-разному истолкованы. Заявляя о несогласии с автономным складом толстовских интерпретаций исторических религий (христианства, прежде всего), с грубостью, с какой Толстой говорит об исторических промахах или ошибках христианского религиозного мышления, уступающего политической злобе дня, Страхов, между тем, зачисляет и себя в «еретики». Это письмо прежде публиковалось не полностью (большой фрагмент издан без специальных комментариев в примечании к письму Н. Н. Страхова к И. С. Аксакову от 25 мая 1885 г.) [Переписка 2007, 137—139]. Здесь письмо впервые приводится полностью, вместе с тремя другими прежде не издававшимися письмами Страхова к Голохвастову (от 25 января — 4 февраля 1887 г., 19 июня и 26 августа 1888 г.), которые находятся в тесном единстве с письмом от 12 марта. Высказываемое отношение к новейшему исповеданию веры Л. Н. Толстого сочетается здесь с суждениями Страхова о его пониманием «красного» нигилизма и затем о понимании себя как оппонента философского спиритуализма А. М. Бутлерова, как, впрочем, и противника «игры ума» в публицистике В. С. Соловьева, навязавшего Страхову полемику о теории культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского.
Письма хранятся в общей коллекции писем Н. Н. Страхова к П. Д. Голохвастову, которой располагает Рукописный отдел Пушкинского дома (всего в коллекции 22 письма, датированных 1874—1888 гг.), и публикуются по оригиналу: Рукописный отдел Пушкинского дома — Института русской литературы РАН. ПД 11060/XVIIc.17. Лл. 36-45.
Н. Н. Страхов — П. Д. Голохвастову 12 марта 1885 г.[v]
правитьОчень я торопился, дорогой и многоуважаемый Павел Дмитриевич, отвечать Вам на Ваше горячее письмо; но, как видите, не быстра моя торопливость. Вы меня утешили Вашим вниманием, даже тем, что так принимаете к сердцу мои слова. Да хочется и оправдаться, и высказать многое, что Вы затронули.
Скажу прямо: лучше молчать, чем говорить (т. е. печатать); но какой-то бес меня толкает. Мне душно среди этого мертвого молчания, которое царит в нашей церкви и основано на невообразимой щепетильности, обнаруживающейся каждый раз, когда дело зайдет о религии. Успех Толстого, и дурной и хороший, только на этом и основан. Вы на него сердитесь, а на тот общий строй, от которого все зло — не обращаете внимания. Церковь мертвеет (возьмите хоть Пастырское Послание), а ересь должна бы была возбуждать ее и приносить ей лучшую пользу, чем неверие, с которым она преспокойно обжилась.
Ваше замечание насчет Моей веры[vi] поразило меня — оно попадает в больное место; и вообще я соглашусь, что Толстой грешит бессознательно и самолюбием, и славолюбием. Но в корне у него искреннее, живое чувство и только бывает, что оно и подкупает, только бывает, что именно оно дает силу его проповеди[vii]. Мне известны примеры хороших, даже прекрасных увлечений этого рода.
Вас смущают грубые выражения, Вы вспоминаете Вольтера и т. д. Но тут двойная ошибка: Толстой хотел быть простым, а вышел грубым (я не раз ему это говорил); а Вы и действительно простое принимаете за оскорбительное. Дело, однако, имеет глубокий смысл, и я на стороне Толстого. Если Вы не знали, что и я еретик[viii], то тут я должен в этом сознаться. Именно:
Церковь совершенно отделилась от жизни. У нее свой язык, свой смысл для обыкновенных слов, свои приемы, свои понятия и цели. Она ушла от жизни в особую сферу, в которой всему дала значение высокое и священное. За то она потеряла возможность действовать на людей.
Между тем когда-то дело было не так. Был человек, сказавший людям, что они сыны Божии в прямом смысле этого слова. И простая, обыкновенная жизнь могла и должна была обратиться в Царство Божие. Ну, словом, христианство состояло в святости, и эту святость люди и выражали простыми словами, и исполняли в своих действиях.
Толстой и вздумал снять с Евангелия церковный покров, церковный тон и приблизить его к живому языку. Исполнил он это дурно, неряшливо и капризно, но, в сущности, сделал очень много для этой цели. Его толкования многих мест и отношений между отдельными местами — очень метки и глубоки. Натяжки тоже есть — не думаю отвергать; но хорошего гораздо больше, чем дурного.
Если бы это было возможно, я давно бы напечатал изложение мыслей Толстого в той форме, какую считаю сам наилучшею. Его изложение, по-моему, очень дурно. Я был свидетелем того, как он мучился и волновался. Я помню ту минуту, когда он начал мне объяснять, как совершилось возрождение, какие мысли принесли радость и покой. Отсюда все проясняется; получается непоколебимое убеждение, что в этом именно состояло учение Христа и раскрывается смысл Евангелия, его различных притчей и изречений.
Самая слабая черта Толстого — его полемический задор, его резкое и раздражительное отношение к Церкви и вообще ко всему, что не согласно с его квакерской ересью. По-христиански нужно бы делать, как Макарий Египетский[ix]. Молодой его послушник, встретив языческого жреца, обругал его дьяволом, и тот его жестоко прибил. Макарий пожурил послушника и, когда сам встретил того же жреца, почтительно его приветствовал. Жрец удивился, разговорился и принял христианство.
В письме всего не скажешь. Но прибавлю еще насчет нигилистов[x]. Эта сторона дела меня также мучит. Две разные вещи — отрицание во имя отречения и отрицание во имя притязания. Но они невольно соприкасаются. Однако же я был не раз свидетелем, как Толстой проповедовал красным против насилия и ненависти. Он в этом тверд, но по несчастию не так горячо настаивает на этом, как следовало бы. Не могу не сожалеть, что ему не дают печатать; все бы уяснилось и развязалось — по крайней мере, натянутость положения пропала бы.
Простите, сам чувствую, что пишу неясно и неполно; но я не хотел оставить Ваши слова без ответа и не поблагодарить Вас за Ваше живое участие. Когда-нибудь поговорим поподробнее.
Наконец в Мартовской книжке Журн<ала> Мин<истерства> Н<ародного> Пр<освещения> появилась статья о Вашем стихе[xi]. Если достанете в Воскресенске, прочтите; но во всяком случае пришлю Вам оттиск. Перечту и сам, чтобы проверить впечатление. Живу я по-прежнему, в известных Вам комнатах, подобных чердаку[xii]. Кажется, здоровье мое наладилось к моему собственному удивлению. Читаю много, пишу мало. Сегодня слышал, что Бутлеров готовится отвечать основательно[xiii]. Хотелось бы, чтобы это дело имело полную серьезность — постараюсь об этом. Физики и математики буквально в восхищении от моей статьи.
Еще раз благодарю Вас. Не могу представить, как бы я мог потерять расположение к Вам и как бы не обрадовался самому сердитому Вашему письму. Прошу Вас, любите и Вы меня, немножко. Ольге Андреевне[xiv] мое усердное почтение.
Н. Страхов
1885
12 Марта
Спб.
Н. Н. Страхов — П. Д. Голохвастову 25 января — 4 февраля 1887 г.
правитьСпасибо Вам, дорогой Павел Дмитриевич, за Ваше письмо (от 12 Дек.), такое доброе ко мне и такое же к Толстому. Никуда я не поехал на праздники, нигде не был — и берегусь зиму, и боюсь отягощать других своею скучною фигурою, и совестно для себя искать рассеяние. Нужно дома сидеть и делать дело, пока есть силы. А сладко было бы повидаться с Вами! В прошлом мае и июне я съездил на Южный берег, в семью Н. Я. Данилевского; разбирал его бумаги, приготовил очерк его биографии[xv] и т. п., да каждый день ходил кланяться его могиле[xvi]. Он был самый чистый человек, какого я только знал, и с его смертью я, собственно, уже не могу ничего делать, как только готовиться к своей смерти. Стал я уже хилеть, да и чаще болеть; и сегодня не совсем здоров, уже пятый день сижу дома.
На обратном пути заезжал я на четыре — на пять дней к Толстому и видел его нынешнее житье. Не стану его описывать[xvii], а скажу только на Ваши слова, что винить его, право, мудрено. Немножко я знаю, чего ему стоит то, что он делает; не легко ему живется. А влияние его имеет всегда полезную сторону, и сильно оно потому, что других-то никаких влияний нет. Церковь у нас уже привыкла молчать и очень твердо убеждена, что вообще следует молчать, что это дело и наилучший способ действия. Литература кончила тем, что стала призывать власть, правительство, и думает, что только властью и можно что-нибудь хорошее сделать. Науки у нас не существует; общественное мнение потеряло всякую нить и не знает, куда ему напирать[xviii].
Государство во Франции держится только страхом коммуны и жаждою реванша; а у нас порядок (нынешний) держится страхом нигилизма. Я не вижу умственного движения, не вижу прогресса в мире, ни духовного, ни общественного! Утешьте меня, если можете, но право, чем дальше, тем мрачнее смотрю я на вещи.
Посылаю Вам свою книгу: Об основных понятиях[xix]. Сам я считаю, что меня за нее следовало бы сделать доктором философии и членом Академии наук. Есть такие, которые думают, что и этого мало. Что Вы скажете?
Скоро пришлю Вам и другую: О вечных истинах[xx].
Донельзя мне интересно то, что Вы теперь пишете; Бог даст, авось доведется и прочесть.
Простите, дорогой Павел Дмитриевич. От души желаю Вам по-прежнему богатырствовать. Ольге Андреевне усердное почтение. Планов еще никаких не делал, но видеть Вас — мое душевное желание, и Ваше приглашение я поставлю в первую строку.
А может быть, еще напишете?
Н. Страхов
1887
начал 25 Янв.
конч. 4 Февр.
Вот она, моя мешкотность!
Спб.
Н. Н. Страхов — П. Д. Голохвастову 19 июня 1888 г.[xxi]
правитьПокорно Вас благодарю, многоуважаемый и дорогой Павел Дмитриевич, за то, что так душевно откликнулись на присылку моей статьи[xxii]. А не стыдно Вам? Как превосходно Вы начали Ваш ответ Соловьеву! Но все дело окончилось несколькими строчками. Как я ни медлителен, как ни опаздываю, а все-таки я всегда первый, потому что другие вовсе не хотят писать. Какие-нибудь Скабичевские[xxiii] — те пишут большие труды, и управляют общественным мнением; а Голохвастовы, обладающие обилием идей и мастерством языка, молчат, и об них вовсе и не слышно. Теперь представляется превосходный случай — нужно отвечать Соловьеву на его Philosophie de l'Église Universelle[xxiv]; кому же лучше, как не Вам? Вы мне предлагаете — ни за что не буду; я не знаком хорошо с церковными вопросами и нет у меня расположения знакомиться. Непременно Вы должны написать — я буду считать это за Вами, как Ваш долг. И сколько подобных случаев! Костомаров[xxv] всю жизнь преспокойно писал и преуспевал, считался и считается нашим лучшим историком. Между тем давно следовало бы низвести его в разряд болтунов, руководящихся притом всякими пристрастиями. Один Забелин возражал, да Геннадий Карпов[xxvi] — и мало, и робко, почему и не переменили дела.
Виноват я очень перед Вами, что не заезжал к Вам; но желание было у меня, а теперь даже и большое желание есть посетить Вас. Да пропала уверенность в себе: по дряхлости и тоскливости не чувствую возможности быть хорошим спутником и собеседником. Во время приезда Ольги Андреевны здоровье мое, что называется, скрипело; так и не услышал я ее драмы, чего очень хотел, зная чудесный дух ее творчества[xxvii]. А что, если я таки к Вам заеду? До сих пор сижу здесь и пока доволен: погода не только прохладная, а сегодня просто холодная — семь градусов! Может быть, в начале августа тронусь с места.
Наводил я справки: статья Ваша уже напечатана в Церковных Ведомостях[xxviii] (верно ли?) в от 4-го Июня; Саблер[xxix] хотел послать Вам номер. (Сам я его не видел, т. е. Саблера.) Непременно достану и прочту. Я до Вас большой охотник и буду ждать Вашей книги[xxx] как огромного литературного явления. После моей полемики с Тимирязевым[xxxi] и Соловьевым для меня стало яснее, какую важность и пользу заключают книги Данилевского. Они не пропадут, тогда как Соловьев, сколько шуму ни делай, пропадет, как метеор.
Статья Соловьева в В<естнике> Евр<опы>[xxxii] не составляет части будущей книги, как Вы пишете; уже явилась его брошюра под заглавием Национальный вопрос в России, в которой перепечатана и эта статья и другие мелкие, с грозным предисловием и двумя ядовитыми примечаниями. В одном он говорит: лживый и бессмысленный патриотизм, обнаруживающийся в делах злобы и насилия — вот единственный результат славянофильских мечтаний, а потому советует вступить на путь самоотречения[xxxiii]. Он совсем помутился, да и никогда не был ясен. Это раб, очевидно зарывающий свои таланты в землю[xxxiv], не делающий своего дела со страхом и вниманием. Тут он водился со Стасюлевичами, Гинцбургами, Валуевыми, и посланниками: английский был у него с длинным визитом[xxxv]. Решительно, он агитатор, а не писатель!
Сам я теперь в жестоком положении: здоров, стар, свободен и покоен; следовательно, нужно что-нибудь писать и что-нибудь основательное. Например: Главная задача науки о познании, где, думаю, изложить давние свои мысли о времени, числе и пространстве[xxxvi].
Но — не добро быти человеку единому[xxxvii] — часто я вспоминаю первое правило, данное людям.
Простите меня по-христиански. Не находите Вы, что я бранчлив и резок с Соловьевым? Ваше известие о действии моих статей против дарвинизма очень меня радует. В последнее время часто ко мне обращаются премилые и умные молодые люди с заявлениями всякого сочувствия и благодарности, да такими горячими, что лучше и желать нельзя[xxxviii]. А я думаю: вот, достались белке и орехи, а зубов уж нет!
Мой душевный привет Ольге Андреевне. Дай Бог Вам всего хорошего!
Н. Страхов
1888
19 Июня.
Спб.
P.S. Мой ответ Соловьеву не возбудил в литературе ни звука, а об его статье все говорили[xxxix]. Вот и сравните силу западничества и его интерес для самих пишущих с глухим положением славянофильства.
Н. Н. Страхов — П. Д. Голохвастову 26 августа 1888 г.[xl]
правитьВиноват, дорогой и многоуважаемый Павел Дмитриевич, — я не написал Вам вовремя, что решился вовсе не трогаться из Петербурга и потому не воспользуюсь Вашим милым приглашением. Не браните меня, а пожалейте. Тут, в Петербурге, я живу в таком же уединении, как Вы в Воскресенске. Да что я говорю об Вашем уединении — с Вами Ольга Андреевна, а со мной никого нет. Но никакой связи с здешнею литературой и ученостию у меня нет; есть только три-четыре человека знакомых, которые так же уединенно сидят в своих углах, делая свое дело. Но у них есть свое дело, а у меня — слишком уж мало определенного в том, что я делаю.
Все это я веду к тому, что мне было бы отрадно побывать в Воскресенске и послушать Вашу работу и напитаться от Вас духом, который горит в Вас так ярко. В следующее лето, даст Бог, можно это будет устроить.
До сих пор я не читал еще L’Idée Russe Соловьева; но по тем страницам, которые прошлым летом он мне читал в Воробьевке[xli], догадываюсь, в чем дело. Это рассуждения о том, что славянофилы неверно определили назначение России, почему и не имели успеха. Их ошибка — в понимании православия как довлеющей себе церкви.
Какая жалость, что все его рассуждения так отвлеченны; в них не слышно истинной духовной ревности, нет религиозного воодушевления, а только одна игра ума.
Читали ли вы в Гражданине К. Н. Леонтьева под заглавием Письма отшельника? Он живет теперь в Оптиной пустыни на пенсию, полученную при отставке. Вероятно, эти письма задели бы Вас за живое. Какое остроумие и какая путаница![xlii]
А жизни нет в нашей литературе, если не считать жизнью бойкость и размашистость Шарапова[xliii]. Русский вестник безнадежен. Ну что ж? Времена тихие, а в тишине растут и накопляются силы.
Дай Бог Вам всего хорошего. Ольге Андреевне мое усердное почтение. Не забудьте, если будет напечатана Ваша статья или ее драма — пришлите что можно.
Еще раз простите меня и не забывайте
Н. Страхова
1888
26 Авг. Спб.
Источники — Primary Sources in Russian
правитьАрхив Бестужева-Рюмина — Архив Бестужева-Рюмина К. Н. ПД — ИРЛИ РАН. Ф. 25059/CZXXXIб.1. Л. 10. (Archive fond of Bestuzhev-Ryumin. In Russian).
Бутлеров 1885 — Бутлеров А. М. Медиумизм и умозрение без опыта // Новое время. 1885. 27 авг. 3411. (Butlerov A.M. Mediumism and speculation without experience. In Russian).
Говоруха-Отрок 1896 - Говоруха-Отрок Ю. Н. Н. Н. Страхов // Московские ведомости. 1896. 1 февр. 32. (Govorukha-Otrok Yu.N. N.N. Strakhov. In Russian).
Голохвастов 1883 — Голохвастов П. Д. Законы стиха русского народного и нашего литературного: опыт изучений. СПб., 1883. (Golokhvastov P.D. Laws of Russian folk poetry and our literary one: an attempt of studying. In Russian).
Грот 1896 — Грот Н. Я. Памяти Н. Н. Страхова: К характеристике его философского миросозерцания. М., 1896. (Оттиск из журн.: Вопросы философии и психологии. 1896. Кн. 32). (Grot N.Ya. In memory of N.N. Strakhov. To the characteristic of his philosophical world view. In Russian).
Достоевская 2014 — Достоевская А. Г. Мой муж — Федор Достоевский. М.: АСТ, 2014. (Dostoevskaya A.G. My husband -Fedor Dostoevsky. In Russian).
Забелин 1883 — Забелин И. Е. Минин и Пожарский: Прямые и кривые в Смутное время. М.: К. Т. Солдатенков, 1883. (Zabelin I.E. Minin and Pozharsky. Straights and curves in the Time of Troubles. In Russian).
Истомин 1885 — Истомин Ф. М. Законы стиха русского народного и нашего литературного. П. Д. Голохвастова. 1883 // Журнал Министерства народного просвещения. 1885. Март. (Istomin F.M. Laws of Russian folk poetry and our literary one, by P.D. Golohvastov. In Russian).
Карпов 1870 — Карпов Г. Ф. Критический разбор разработки главных русских источников, до истории Малороссии относящихся, за время: 8-е генваря 1654 — 30-е мая 1672 года. М., 1871. (Karpov G.F. Critical analysis of elaboration of main Russian sources, regarding to the history of Little Russia since January, 8, 1654 to May, 30, 1672. In Russian).
Карпов 1871 — Карпов Г. Ф. Г. Костомаров как историк Малороссии. М., 1871. (Karpov G.F. Kostomarov as a historian of Little Russia. In Russian).
Костомаров 1871 — Костомаров Н. И. Ответ Г. Карпову // Беседа. 1871. 1. С. 1-9. (Kostomarov N.I. The answer to G. Karpov. In Russian).
Литературное наследство 1973 — Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования / Ред. В. Р. Щербина. М.: Наука, 1973. (Литературное наследство; т. 86). (F.M. Dostoevsky. New materials and researches. In Russian).
Переписка 1913 — Переписка П. Д. Голохвастова с И. С. Аксаковым о «Земском соборе» // Русский архив. 1913. Кн. 2. С. 93-111. (Correspondence between P.D. Golokhvastov and I.S. Aksakov on «Zemsky sobor». In Russian).
Переписка 1914 — Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым. 1870—1894 / С предисл. и примеч. Б. Л. Модзалевского. СПб.: Об-во Толст. музея, 1914. (Толстовский музей; т. 2). (Correspondence between L.N. Tolstoy and N.N. Strakhov. In Russian).
Переписка 2001 — Переписка В. В. Розанова с Н. Н. Страховым // Розанов В. В. Литературные изгнанники: Н. Н. Страхов. К. Н. Леонтьев. М.: Республика, 2001. С. 5-315. (Собрание сочинений / В. В. Розанов). (Correspondence between V.V. Rozanov and N.N. Strakhov. In Russian).
Переписка 2007 — И. С. Аксаков — Н. Н. Страхов: Переписка / сост. М. И. Щербакова. Оттава: Оттавский ун-т, 2007. (Correspondence between I.S. Aksakov and N.N. Strakhov. In Russian).
Переписка 2010 — Переписка В. В. Розанова и П. А. Флоренского // Розанов В. В. Литературные изгнанники. Кн. 2: П. А. Флоренский, С. А. Рачинский, Ю. Н. Говоруха-Отрок, В. А. Мордвинова. М.: Республика; СПб.: Росток, 2010. С. 9-412. (Собрание сочинений / В. В. Розанов). (Correspondence between V.V. Rozanov and Pa.A. Florensky. In Russian).
Переписка 2011 — Переписка [А. А. Фета] с Н. Н. Страховым. 1877—1892 / Вступ. ст., публикация и комм. Н. П. Генераловой // А. А. Фет и его литературное окружение. Кн. 2. М.: ИМЛИ РАН, 2011. С. 233—550. (Литературное наследство; т. 103). (Correspondence between A.A. Fet and N.N. Strakhov. 1877—1892. In Russian).
Скабичевский 1887 — Скабичевский А. М. Граф Л. Н. Толстой как художник и мыслитель: Критич. очерки и заметки. СПб., 1887. (Skabichevsky A.M. Count L.N. Tolstoy as an artist and thinker. In Russian).
Соловьев 1888а — Соловьев В. С. Национальный вопрос в России. [Вып. 1]. 2-е изд., доп. СПб., 1888. (Soloviev V.S. National question in Russia. In Russian).
Соловьев 1888б — Соловьев В. С. Россия и Европа // Вестник Европы. 1888. 2, 4. (Soloviev V.S. Russia and Europe. In Russian).
Соловьев 1908 — Соловьев В. С. Письма / Под ред. Э. Л. Радлова. Т. 1. СПб., 1908. (Soloviev V.S. Letters. In Russian).
Соловьев 1911 — Соловьев В. С. Россия и вселенская церковь / Пер. с фр. Г. А. Рачинского. М.: Путь, 1911. (Soloviev V.S. Russia and the universal church. Translated from French into Russian by G.A. Rachinsky).
Соловьев 1923 — Соловьев В. С. Письма / Под ред. Э. Л. Радлова. Пб.: Время, 1923. (Soloviev V.S. Letters. In Russian).
Соловьев 1977 — Соловьев С. М. Жизнь и творческая эволюция Владимира Соловьева. Брюссель: Жизнь с Богом, 1977. (Soloviev S.M. Life and creative evolution of Vladimir Soloviev. In Russian).
Страхов 1885 — Страхов Н. Н. Физическая теория спиритизма // Новое время. 1885. 26 февр. 3232. (Strakhov N.N. Physical theory of spiritualism. In Russian).
Страхов 1886а — Страхов Н. Н. Дарвинизм. Критическое исследование Н. Я. Данилевского. СПб., 1885 // Гражданин. 1886. 7 марта. 25. (Strakhov N.N. Darwinism. Critical research of N.Y. Danilevsky. In Russian).
Страхов 1886б — Страхов Н. Н. Об основных понятиях психологии и физиологии. СПб., 1886. (Strakhov N.N. On main concepts of psychology and physiology. In Russian).
Страхов 1887а — Страхов Н. Н. Всегдашняя ошибка дарвинистов. По поводу статьи проф. Тимирязева: «Опровергнут ли дарвинизм?» // Русский Вестник. 1887. 11, 12. (Strakhov N.N. Usual mistake of Darwinists. On the article of professor Timiryazev: «Will Darwinism be disproved?». In Russian).
Страхов 1887б — Страхов Н. Н. О вечных истинах. (Мой спор о спиритизме). СПб., 1887. (Strakhov N.N. On eternal truth. (My dispute about spiritism). In Russian).
Страхов 1887в — Страхов Н. Н. Полное опровержение дарвинизма // Русский вестник. 1887. 1, 2. (Strakhov N.N. Absolute refutation of Darwinism. In Russian).
Страхов 1888а — Страхов Н. Н. Жизнь и труды Н. Я. Данилевского // Данилевский Н. Я. Россия и Европа. 3-е изд. СПб., 1888. С. V—XXXII. (StrakhovN.N. Life and works of N.Ya. Danilevsky. In Russian).
Страхов 1888б — Страхов Н. Н. Наша культура и всемирное единство. Замечания на статью г. Влад. Соловьева «Россия и Европа» // Русский вестник. 1888. 6. С. 200—256. (Strakhov N.N. Our culture and world unity. Remarks on Soloviev’s article «Russia and Europe». In Russian).
Тимирязев 1887 — Тимирязев К. А. Опровергнут ли дарвинизм? // Русская мысль. 1887. 5, 6. (Timiryazev K.A. Will Darwinism be disproved? In Russian).
Шперк 2010 — Шперк Ф. Э. Н. Н. Страхов. Критический этюд // Шперк Ф. Как печально, что во мне так много ненависти… Статьи, очерки, письма / науч. ред. А. Н. Николюкин; вступ. ст., сост., подгот. текста и коммент. Т. В. Савиной. СПб.: Алетейя, 2010. С. 122—128. (Shperk F.E. N.N. Strakhov. Critical essay. In Russian).
Щербакова 2004 — Щербакова М. И. «Вместо дневника — письма к вам»: из переписки Н. Н. Страхова с о. Иоанном Скивским // Москва. 2004. 10. С. 186—206. (Tscherbakova M.I. «Instead of diary — letters to you»: from correspondence between N.N. Strakhov and Ioann Skivsky. In Russian).
Энциклопедический словарь 1893 — Голохвастов Павел Дмитриевич // Энциклопедический словарь / Под ред. И. Е. Андреевского. СПб.: Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон, 1893. Т. 9 (17). С. 111. (Golokhvastov Pavel Dmitrievich, article in Encyclopedic dictionary. In Russian).
Primary Sources in French
правитьSoloviev 1888 — Soloviev V. L’Idée Russe. Paris: Savine, 1888.
Ссылки — References in Russian
правитьБитюгова 1992а — Битюгова И. А. Голохвастов Павел Дмитриевич // Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1992. С. 618.
Битюгова 1992б — Битюгова И. А. Голохвастова Ольга Андреевна // Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1992. С. 618—619.
Литвак 1992 — Литвак Б. Г. Николай Иванович Костомаров. Очерк жизни и творчества // Костомаров Н. И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. М.: Республика, 1992. С. 6-106.
Мотовникова 2013 - Мотовникова Е. Н. К метафизике метода Н. Н. Страхова // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2013. 4. С. 123—130.
Ольхов 2009 — Ольхов П. А. Здравый смысл и история. Заметки к полемической эпитафии Н. Н. Страхова «Вздох на гробе Карамзина» // Вопросы философии. 2009. 5. С. 125—132.
Ольхов 2010 - Ольхов П. А. Свободный консерватор: на подступах к философии истории Н. Н. Страхова // Философия и культура. 2010. 8. С. 103—109.
Фатеев 2010 — Фатеев В. А. «…В Страхове я вижу миниатюру современной России»: полемические заметки об отношениях Н. Н. Страхова и Вл. С. Соловьева // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. Т. 11. Вып. 1. 2010. С. 111—127.
Чалая 2006 — Чалая Т. П. Н. И. Костомаров (1817—1885 гг.): общественно-политические взгляды и деятельность: автореф. дисс. … канд. ист. наук. Воронеж, 2006.
[ii] Л. Н. Толстой сотрудничал с П. Д. Голохвастовым по крайней мере с 1872 г., когда активно пользовался его библиотекой при работе над романом из эпохи Петра I.
[iii] «…Выехал и сделал визит Павлу Дмитриевичу Голохвастову, в городе Воскресенске, где Новый Иерусалим. Очень милые люди, и восхищают уже тем, что живут в деревне (Воскресенск — чистая деревня). Но представьте, что они владеют там только домом. Дом этот выстроен из липового дерева (да, да!), и самым выгодным образом расположен против монастыря, разубран и раскрашен, как игрушка, но, кроме дома и немного денег, у Голохвастова ничего нет. Мы ездили навестить Покровское (верст пять), где большой каменный дом, чудные виды, пруды, стриженый сад и пр. Все это брошено, потому что ни один из братьев не имеет средств поддерживать это имение. Балкон и колонны под ним уже обваливаются — досада меня взяла». [Переписка 2011, 255]. В письме к Толстому Страхов описывает эту поездку с большими подробностями, указывает на «престранное и преприятное» общее впечатление, которое произвел на него дом Голохвастовых, и сообщает, кроме того, впечатления от «мыслей» Голохвастова, которые «очень восторженны»: «…он восхищается войною, Николаем Николаевичем (Великим князем, участником Русско-турецкой войны. — П.О., Е.М.), Петром, Петербургом — и во всем этом много правды, или хоть не много, а есть частица. Я возражал ему и хвалил его. — „Вы пессимист“, — грустно заметил он. Я согласился» [Переписка 1914, 182].
[iv] Страхов много лет дружил с Л. Н. Толстым, часто гостил в Ясной поляне, сотрудничал с писателем в деле переиздания «Войны и мира», «Анны Карениной» и др. произведений. Все это делало Страхова ценнейшим собеседником для Голохвастова, пораженного религиозно-философской переменой в Толстом.
[v] Бóльшая часть текста этого письма опубликована в [Переписка 2007, 137—139].
[vi] Речь идет о религиозно-философском трактате Л. Н. Толстого «В чем моя вера?» (1884), инициировавшем широкое международное распространение и обсуждение «толстовства».
[vii] На левом поле вертикально приписано: «видите, как обмолвился!».
[viii] В декабре 1884 г. Страхов уже объяснял свой еретический мистицизм И. С. Аксакову и неожиданно встретил понимание и серьезный интерес [Переписка 2007, 115—122].
[ix] Макарий Великий — христианский святой (IV в.).
[x] Анализ целей и мотивов революционно-демократического движения в России, его внешних и внутренних причин Н. Н. Страхов осуществил в цикле статей «Письма о нигилизме», опубликованных в газете И. С. Аксакова «Русь» (1881) после убийства Александра II и казни цареубийц [Переписка 2007, 47-53].
[xi] Речь идет о статье Ф. М. Истомина [Истомин 1885], посвященной работе [Голохвастов 1883]. Под текстом статьи имеется помета: «Окончание следует», однако оно не появилось.
[xii] Н. Н. Страхов не имел собственного жилья и снимал квартиры в разных районах Петербурга. Последняя квартира, из которой он писал П. Д. Голохвастову, находилась на пятом, верхнем этаже дома Стерлигова (Стерлингова?), у Торгового моста (сейчас -набережная Крюкова канала, д. 9). Страхов занимал здесь две просторных комнаты.
[xiii] На статью Страхова [Страхов 1885] А. М. Бутлеров ответил работой [Бутлеров 1885]. После смерти Бутлерова (авг. 1886) материалы их спора, начиная с «Трех писем о спиритизме» (Гражданин. 1876) Страхова, составили книгу [Страхов 1887б].
[xiv] Ольга Андреевна Голохвастова (урожд. Андреевская; 1840—1897), внучка Н. М. Карамзина, внебрачная дочь его старшего сына Андрея Николаевича, писательница. Автор драм и комедии: «За себя и за многих» (1869), «Чья правда» (1871), «Две невесты» (1877), «Назвался груздем — полезай в кузов» (1874), «Лихому — лихое» (1881). «Выше толпы» (1886). Отклики Страхова в 1870-х гг. о творчестве Голохвастовой см. в [Переписка 1914, 91-92, 94]. См. о ней [Битюгова 1992б].
[xv] Биографический очерк Н. Я. Данилевского [Страхов 1888а] содержал не только биографию, но и анализ и оценку концепции культурно-исторических типов. В конце статьи Страхов поставил дату окончания работы — 15 февраля 1888 г.
[xvi] Письмо к Фету (18 июня 1886 г.) из дома Данилевских в Мшатке передает настроение Страхова: «Живу я, как будто на кладбище, над свежею могилою. Моя комната рядом с кабинетом Николая Яковлевича, где я разбираю его рукописи, письма, книги. Если читаю книгу, то на полях нахожу бесчисленные заметки, которые он любил делать. Если гуляю по саду, то на каждом шагу нахожу растения, которые он садил, растил и которыми так любовался. Если разговариваю, то вспоминаю о нем или слушаю нескончаемые воспоминания. В урочный час иду на его могилу; она в дальней части сада, среди широкой полянки, кругом обставленной кипарисами и заслоненной отовсюду возвышениями. Чудесное место для могилы! И так как это самое святое место в Мшатке, то сюда приходят те, кто захочет молиться. <…> Все погибнет, несмотря ни на какие старания. Обратить временное в вечное невозможно. Вечность доступна человеку только при его жизни, а не по смерти, когда все, что он был, делается временным. Попробую написать его биографический очерк; едва ли сумею так сделать, как хочется, но писать буду с любовью и радостию» [Переписка 2011, 417—418]. Об упомянутом очерке см. предыдущее примеч.
[xvii] О посещении Ясной поляны летом 1886 г. Страхов подробно написал Фету 13-15 июля 1886 г.: [Переписка 2011, 418—419].
[xviii] Здесь меняется цвет чернил: прежде синий, с этого места черный.
[xix] См. [Страхов 1886б]. Во время печатания книги Страхов писал Толстому (23 сент. 1886): «Когда самолюбие очень разыграется, то приходит на ум, что за эту книгу меня следовало бы сделать доктором философии и членом Академии Наук. Но по правде, я сам только хотел бы быть доволен своею книгою, и для этого, кажется, чего-то не хватает» [Переписка 1914, 337].
[xx] См. [Страхов 1887б]. Об отношении к этому труду Страхов написал Фету 18 февраля 1887 г.: «Вообще, эту книжку выпускаю не совсем покойно. Пожалуй, найдутся такие, что обидятся за Бутлерова, а другие за самих себя. Пожалуй, найдут книгу неясною и неполною; и действительно, дело не доведено до конца. Со своею мешкотностию я дотянул до того, что Бутлеров умер» [Переписка 2011, 430]. Книга действительно вызвала непонимание, но совсем в другом смысле. Вл. С. Соловьев обвинил Страхова в лукаво замаскированном материализме, и упрек со стороны давних друзей (Соловьев убедил Фета поддержать его «нарекания»; неприятие книги Страхова выразил также Н. Я. Грот, не понравилась она и еще одному московскому философу — Л. М. Лопатину; см. [Соловьев 1908, 31]) в лжи и притворстве глубоко обидел нравственно щепетильного Страхова. См. об этом [Переписка 2011, 432—434; Переписка 1914, 346—348; Фатеев 2010, 120].
[xxi] Обычно Страхову хватало для письма одного почтового листа; здесь же понадобилось два, каждый из которых был сложен вдвое.
[xxii] Речь идет о статье [Страхов 1888б].
[xxiii] Александр Михайлович Скабичевский (1838—1911) — литературный критик и публицист. В 1880-х гг. постоянно сотрудничал в столичной либеральной газете «Новости»; его ближайший по времени «большой труд» был посвящен Л. Н. Толстому [Скабичевский 1887].
[xxiv] Страхов приводит рабочее название книги Вл. Соловьева, опубликованной год спустя в Париже под заглавием La Russie et l'Église universelle (1889) (рус. пер. [Соловьев 1911]). Соловьев работал над книгой в Воробьевке у Фета летом 1887 г., а Страхов постоянно переписывался с Фетом и в течение недели в августе гостил в имении Фета, где и ознакомился с работой Соловьева. Об этом свидетельствует следующее письмо Страхова, хотя Страхов и упоминает там другую работу Соловьева (см. здесь же: С. 000). Впрочем, о начале работы над книгой «Россия и Вселенская Церковь» Соловьев «под большим секретом» написал Страхову еще 30 января 1887 г., тогда же упомянул и ее рабочее заглавие (см. [Соловьев 1908, 29-30]). Оно встречается и в письме Соловьева к брату, Михаилу Сергеевичу [Cоловьев 1923, 110], а 18 сентября 1887 г. Соловьев сообщил брату окончательное заглавие труда: «Я выбросил все теософическое и назвал сочинение La Russie et l'Église Universelle» [Соловьев 1923, 113]. Об изменении заглавия книги в ходе работы над ней и необходимые ссылки на письма Соловьева к о. Пирлингу см. [Соловьев 1977, 267—268].
[xxv] Николай Иванович Костомаров (1817—1885) был известен критической позицией в отношении истории Н. М. Карамзина и, вообще, традиционной русской государственной, «москвоцентрической» исторической школы. Уже первая научная работа Н. И. Костомарова, магистерская диссертация «О причинах и характере унии в Западной России» (1841), предлагавшая переосмысление роли православия на Украине, вызвала недовольство министра народного просвещения С. С. Уварова, приказавшего сжечь труд молодого ученого, см. [Литвак 1992, 14]. Из современных контекстуальных исследований творчества Н. И. Костомарова и дискуссий, связанных с его именем, см., например, [Чалая 2006]. Идеологизирующее понимание наследия Н. М. Карамзина вызывало у Страхова резкий протест (см.: [Ольхов 2009]).
[xxvi] Иван Егорович Забелин (1820—1908/1909) — археолог и историк, исследователь жизни древней киевской и московской Руси. Его полемические статьи против Н. И. Костомарова, занимавшего критическую позицию в отношении сакрализации К. Минина и Д. Пожарского и других стереотипов русской исторической науки, были собраны в книге [Забелин 1883].
Геннадий Федорович Карпов (1839/1848-1890) — историк, ученик С. М. Соловьева, специализировавшийся по истории Малороссии; писал критически об исследованиях Костомарова в докторской диссертации [Карпов 1870], где сравнивал подходы Костомарова и С. М. Соловьева; см. также его работу, специально посвященную критике взглядов Костомарова [Карпов 1871]. Костомаров, со своей стороны, хорошо понимал основания несогласия с оппонентами: «С. М. Соловьев писал историю России, имея в виду стройное и последовательное развитие государственной и общественной жизни, а я — монографию о восстании народа южной Руси против Польши под предводительством Богдана Хмельницкого, имея в виду преимущественно и на первом плане интересы местные, давая собственно местным событиям больший простор в повествовании…» [Костомаров 1871, 6].
[xxvii] О. А. Голохвастова находилась в Петербурге в начале апреля 1888 г., о встрече с ней 6 апреля в доме Т. А. Кузминской Страхов написал Л. Н. Толстому [Переписка 1914, 370]. О чтении драмы О. А. Голохвастовой в 1888 г. неизвестно, о публикации ее драмы в 1888 г. или позже сведений нет.
[xxviii] Страхов имеет в виду статью «О святом Стефане Сурожском и о крещении князя Бравлина с дружиной».
[xxix] Владимир Карлович Саблер (1845—1929) — российский юрист и государственный деятель, в 1883—1892 гг. — управляющий канцелярией, впоследствии (1911—1915) — обер-прокурор Святейшего Синода.
[xxx] Страхов говорит о неизвестном замысле П. Д. Голохвастова; после упоминавшейся работы [Голохвастов 1883] Голохвастов не издавал книг.
[xxxi] Предыдущий 1887 г. прошел для Страхова в полемике с К. А. Тимирязевым вокруг книги Данилевского «Дарвинизм. Критическое исследование». Над этим трудом Данилевский работал с редакторской помощью Страхова. После смерти Данилевского (ноябрь 1885) подготовку книги к изданию и собственно издание осуществил Страхов. Были опубликованы 2 части 1-го тома (СПб., 1885) и одна глава 2 тома (СПб., 1889), общим объемом почти 1,4 тысячи страниц. По выходе первого тома Страхов опубликовал статью об этой книге [Страхов 1886а], в которой дарвиновское учение о механизме эволюции, как он считал, «полностью опровергнуто». В декабре 1886 г. Страхов закончил статью «Полное опровержение дарвинизма» [Страхов 1887в]. К. А. Тимирязев возразил публичной лекцией в Политехническом музее «Опровергнут ли дарвинизм?», которую в расширенном виде опубликовал как статью [Тимирязев 1887]. В том же году Страхов успел ответить развернутым анализом этого текста (см. [Страхов 1887а]) и посчитал, что «распутал дело до конца, так что всякому желающему понять оно будет вполне ясно» [Переписка 1914, 360—361]. Но в 1889 г. полемика возобновилась.
[xxxii] См. [Соловьев 1888б].
[xxxiii] Статья Соловьева [Соловьев 1888б] появилась незадолго до выхода вторым изданием сборника Соловьева «Национальный вопрос в России», см. [Соловьев 1888а]. Соловьев закончил предисловие к этому изданию 17 апреля 1888 г. (дата проставлена под текстом). Видимо, книга была опубликована в мае или в начале июня (до 19-го, когда Страхов писал к Голохвастову) 1888 г. В выходившем в 1888 г. ежемесячно журнале «Библиограф» (ред. Н. М. Лисовский), где помещалась информация о новых книгах, о появлении сборника Соловьева сообщалось в 7/8.
Страхов внимательно ознакомился со сборником Соловьева: он обращает внимание Голохвастова на отсутствовавшие прежде примечания в двух статьях соловьевского сборника. Одно из них появилось в статье «Любовь к народу и русский народный идеал» (вперв. опубл. 1884): «С тех пор, как это было написано, дурные проявления национализма непомерно усилились в нашем обществе, что и было главным поводом для моего резкого протеста (в статье „Россия и Европа“)» [Соловьев 1888а, 67] (относится к предложению: «Слава Богу, нам приходится более радоваться славным подвигам народного самоотвержения, совершенным Россией, нежели хулить ее за дурные проявления национализма»). Второе примечание, пересказываемое Страховым, сделано Соловьевым к заглавию статьи «Что требуется от русской партии»: «Статья эта, написанная в начале 1886 г. и напечатанная в „Московском сборнике“ (1887 г.), говорит об идеальных требованиях истинно русской политики в противоположность тому грубому и безыдейному национализму, который господствует у нас в последние годы. Бессмысленный и лживый патриотизм, выражающийся в делах злобы и насилия, — вот единственный практический результат, к которому привели нас пока славянофильские мечтания. Кажется, немногие серьезные люди этой школы поняли урок и повернули на путь „самоотречения“» [Соловьев 1888а, 103]. «Грозное» предисловие ко 2-му изданию было воспроизведено и в 3-м издании сборника (1891).
[xxxiv] Источник сравнения: Мф:25, 14-30.
[xxxv] Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826—1911) — редактор журнала «Вестник Европы», историк и публицист. Гораций Осипович Гинцбург (1833—1909) — барон, купец 1-й гильдии, финансист, промышленник и еврейский общественный деятель. Петр Александрович Валуев (1815—1890) — граф, государственный и литературный деятель; министр внутренних дел в 1861—1868 гг. Его распоряжением был закрыт (1863) журнал братьев Достоевских «Время», в котором активно публиковался и занимался организаторской работой Н. Н. Страхов; репутация «всепонимающего философа» (А. А. Григорьев) состоялась у Страхова именно в период его работы во «Времени». Журнал был закрыт после публикации статьи Страхова «Роковой вопрос». С 1864 г., по разрешению П. А. Валуева, которое испросил М. М. Достоевский, журнал был фактически возобновлен, получив новое название «Эпоха». «Английский посланник» — Роберт Мориер (1826—1893), посол Великобритании в России (1884—1893).
О круге общения Соловьева в Петербурге Страхов писал и Толстому 6 апреля 1888 г.: «Соловьев мне похвалился, что обедал у Гинцбурга, и были там кроме иных Стасюлевич, Валуев, Гончаров, Пыпин; кроме того, что он познакомился с посланниками и что английский посланник был у него. Говорю: похвалился, потому что на вопрос, о чем же шла речь, ничего ровно не сказал. Все это немножко обрисовывает его положение» [Переписка 1914, 370].
[xxxvi] Незавершенный очерк Страхова под заглавием «О времени, числе и пространстве» был опубликован впервые И. Матченко в журнале «Русский вестник» (1897. 1, 2).
[xxxvii] Ср.: «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Бт:2, 18).
[xxxviii] С конца января 1888 г. к Страхову обстоятельно писал В. В. Розанов (см. [Переписка 2001, 144—171]). Кроме того, в связи с приближающимся 60-летием Страхова в еженедельнике «Нива» (1888. 26) были помещены портрет и биография писателя. Об этой публикации Страхов писал К. Н. Бестужеву-Рюмину в свой день рождения, 16 октября 1888 г.: «Это все сделал Д. Н. Михайлов, которому я продиктовал, по его просьбе, одни лишь числа и названия. Он все разукрасил и надушил, и, хотя я настаивал, чтобы наперед статья показана была мне, тиснул без моего пересмотра. Дело обошлось прекрасно: мои родные и знакомые читали и были очень довольны, а журналисты и серьезные любители чтения не обратили никакого внимания, так как подобным вещам не придается никакого серьезного значения» [Архив Бестужева-Рюмина]. Сведений о Дмитрии Николаевиче Михайлове найти не удалось, но, очевидно, в 1888 г. он был молод и вполне мог принадлежать к кругу почитателей Страхова: его книги стали появляться в начале 1900-х гг. и были посвящены творчеству А. А. Григорьева и поэтам Я. П. Полонскому и К.Р. (К. К. Романову), т. е. касались тем и персон, так или иначе близких Страхову.
[xxxix] Многочисленные, преимущественно негативные, отклики на статьи В. С. Соловьева «Россия и Европа» появились в 1888 г. в ряде газет («Московские ведомости», «Новое время», «Русское дело», «Гражданин», «Неделя», «Новости», «Киевлянин» и др.) и журналов («Вера и разум», «Северный вестник», «Русский вестник»).
[xl] Письмо на полутора почтовых листах.
[xli] См. [Soloviev 1888] (рус. пер. 1909; отд. рус. изд. 1911). Но «главным трудом Соловьева летом 1887 г. было писание „La Russe et l'Église universelle“» [Соловьев 1977, 267, 268], хотя и «русская идея» уже присутствовала на его горизонте: в конце марта 1887 г. в Москве Соловьев выступил с двумя лекциями на тему «Славянофильство и русская идея» [Соловьев 1977, 262—263]. Брошюра же L’Idée Russe выросла из текста доклада, который Соловьев прочел по-французски в Париже 25 мая 1888 г., «чтобы ознакомить французскую публику со своими воззрениями» [Соловьев 1977, 278].
[xlii] Ошибка Страхова: «Письма отшельника» К. Н. Леонтьева публиковались в 1879 г. в газете «Восток» и были посвящены славянскому вопросу. А здесь речь идет, очевидно, о статье «Записки отшельника», опубликованной в 1887 г. в газете «Гражданин». Вероятно, Страхова подтолкнуло к чтению прошлогодней публикации письмо к нему К. Н. Леонтьева, о котором он сообщал А. А. Фету в первых числах августа, приводя выдержки из этого письма и весьма критически их комментируя; см.: [Переписка 2011, 463].
[xliii] Шарапов Сергей Федорович (1855—1911) — писатель-публицист славянофильского направления, издатель, экономический и политический деятель. Главным издательским предприятием Шарапова в 1888 г. была газета «Русское дело» (1886—1890), которая позиционировалась издателем как преемница «Руси» И. С. Аксакова.
Оригинал здесь