Публикация, вступительная статья и комментарий Г. В. Обатнина
Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1991 год
С.-Пб, Гуманитарное агентство «Академический проект», 1994
Scan ImWerden
1 править
Дорогая моя, вот — благодарение Богу — и письмо, и сразу отлегло от сердца то тускло-стоячее, что составляет тяжесть немой разлуки, подобной смерти. Жизнь по крайней мере вдруг передвинулась, ступив на шаг вперед, хотя бы кругозор и стал от этого передвижения еще более трагическим. Я не хочу на этот раз говорить о наших кругозорах, а останавливаюсь на одном — на состоянии Анны Рудольфовны.1 Пусть она услышит, как я ее люблю. Но ужас испытываю за нее я — и пусть этого она не слышит. Мнится мне, что она обречена, — она одна. Если я пройду через некие тесные ворота, то выведу и Лидию,2 и мою Маргариту, которой я поручен, как она мне, — выведу из царства теней. И мне поможет Бог, чтобы я не оглянулся, как Орфей. Нет обреченности, есть Слово — καί χωρίς αὐτοῦ ᾽εγένετο οὐδὲ ῾ενὄ γέγονεν. 3 Молюсь за Анну Рудольфовну. Верую в Слово и Свет, и в горчичное зернышко, и в Невозможное верую, за которое предстательствует Святая Маргарита. Вячеслав.
ИРЛИ, ф. 562 (Волошин ?. ?.), оп.. 5, № 77. Датируется по содержанию.
Сабашникова М. В. (1882—1973) — художница, переводчик, видная участница антропософского движения, первая жена М. Волошина. Ее отношения с В. Ивановым в этот период обусловлены попытками «тройственного» брака (Ивановы — Сабашникова), осуществлявшимися на «башне» (см. примеч. 2 к след. письму).
1 Анна Рудольфовна Минцлова — см. примечание к письму к ней.
2. Зиновьева-Аннибал Л. Д. (1866—1907) — писательница, вторая жена В. Иванова.
3 «… и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (греч.) — Иоан. 1, 3. Ср. письмо к Минцловой, примеч. 5.
2 править
Милая Маргарита, нежно любимый друг мой! Мне бесконечно грустно видеть свою вину перед Тобой — вину долгого молчания, которое тебя измучило. Если бы ты знала, как реально бессилен я писать Тебе! Скажу только, что душа моя настроена гармонично, что в наших отношениях я воспринимаю только присущую им гармонию. Дух Свободы веет над нами, и да будет меж нас дух огненный и жизнь. Будь свободна, иди, куда поведет тебя твоя свобода. Я верен обету, тебе данному: ты всегда можешь прийти ко мне, как к себе самой. Но я никуда не зову тебя, и ничего от тебя не хочу. Я очень светел и спокоен. Вероятно, если ты еще остаешься в Крыму, мы там увидимся. Не знаю еще этого достоверно, но это уже вероятно.1 Поцелуй от меня Макса. Благодарю его за письмо. 2 Хотел бы увидеть А<нну> Р<удольфовну>. Лидия тебя целует, пишет
Приписка Л. Д. Зиновьевой-Аннибал:
Дорогая Маргарита,
Я получила только последнее твое письмо и на него отвечаю, что ты как будто совсем неверно толкуешь себе все мое отношение к тебе. Также, вероятно, что мое нервное поведение при твоем приезде3 ввело тебя в заблуждение о моем отношении к тебе и нашей жизни. Я переживала кризис в собственном моем романе с тобой,4 который оказался глубже и сильней, чем я думала, вот почему была и резка, и бестактна, и непоследовательна. Отныне желала бы, чтобы наши отношения начали совершенно новый круг безотносительно ко вчерашнему дню, ибо в тебе для меня ничего не осталось от вчерашнего дня. Приветствую новое утро. В добрый час
ИРЛИ, ф. 562, оп. 5, № 77.
1 В недатированном письме (середина августа) 1907 г. Волошин писал Иванову: «Я жду тебя и Лидию в Коктебель. Мы должны прожить все вместе здесь на той земле, где подобает жить поэтам <…>. Все, что было неясного и смутного между мною и тобой, я приписываю ни тебе и ни себе, а Петербургу. <…> На этой земле я хочу с тобой встретиться, чтобы здесь навсегда заклясть все темные призраки петербургской жизни» (ГБЛ, ф. 109, карт. 15, № 4, л. 2 об.). Потребность разрешения петербургских конфликтов росла — см. телеграмму от 23 августа 1907 г.: «Заклинаем приехать. Аделаида Евгения <Герцык> Маргарита. Максимилиан» (ГБЛ, ф. 109, карт. 15. № 4, л. 4). После обсуждения ряда вариантов Ивановы решили не ехать в Коктебель, см. текст телеграммы рукой Л. Д. Зиновьевой-Аннибал: «Волошину, Феодосия. Коктебель. Загорье до 20 октября. Целуем. Любим. Пишем. Ивановы» (ГБЛ, ф. 109, карт. 9, № 15, л. 2). В недатированном письме к М. Сабашниковой Л. Д. Зиновьева-Аинибал писала: «Ему (Волошину) В<ячесла>в выражает свои светлые, ласковые приветы и очень жалеет, что выполнить его просьбу и последовать его приглашению в Крым не может». (ИРЛИ, ф. 562, оп. 5, № 76, л. 21—21 об.). Тема потеряла свою актуальность со смертью Л. Д. Зиновьевой-Аннибал 17 октября 1907 г.
2 Какое письмо имеется в виду, неясно. Возможно, письмо от 15 августа 1907 г., в котором Волошин писал: «Я снова верю, что мы можем и найдем те формы, ту истину общей любви, которая позволит нам всем жить вместе…» (ГБЛ, ф. 109, карт. 15, № 4, л. 1).
3 Имеется в виду приезд М. В. Сабашниковой в августе в Загорье к Ивановым — см. запись в дневнике M. M. Замятниной от 12 августа 1907 г.: «Сегодня в 5 ч. утра уехала Маргарита. Приезжала она на два дня — проездом, т. е. заездом из Москвы в Крым. Билет у нее был взят прямой из Москвы в Крым, срок его не позволял ей дольше пробыть. Дни были пробные для многого. Лидия страдала. Мучился Вячеслав. Сложные чувства. Я старалась разгадать Маргариту и полюбить ее, т. к. что Вяч. любит, мне не любить невозможно» (ГБЛ, ф. 109, карт. 43, № 6, л. 69).
4 О попытках и неудачах «тройственного брака» на «башне» зимой — весной 1907 г. (Ивановы — Сабашникова) см.: Волошина М. (Сабашникова М. В.). Зеленая змея. История одной жизни. Пер. с нем. M. H. Жемчужниковой. М., 1993. С. 145—152 (глава «Башня»); Дешарт О. Парерга и паралипомена // Иванов В. Собр. соч. Брюссель, 1974. Т. II. С. 764—766; Дешарт О. Введение // Иванов В. Собр. соч. Брюссель, 1971. Т. 1. С. 104—106. Подробное изложение концепции этих опытов см." напр., в письме Зиновьевой-Аннибал к А. Р. Минцловой от 2 марта 1907 г.: «Более истинного и более настоящего в духе брака тройственного я не могу себе представить, потому что последний наш свет и последняя наша воля — тождественны и едины» (ОР ГБЛ, ф. 109, карт. 24, № 11, л. 11). Однако уже к лету 1907 г. стало очевидно, что союз не удался. См. в воспоминаниях Е. Герцык: «Казалось, им опостылели декадентски-оргиастические вихри, крутившие на их средах. „Ох, уж эти мне декаденты с Апраксина рынка!“ — мотая головой, говорила Зиновьева-Аннибал. Она обожглась, она устала». (Воспоминания. Paris,. 1973. С. 45). В письме от 3<5?> сентября 1907 г., к Ал. Чеботаревской, сетуя на усталость, Зиновьева-Аннибал писала: «Все утомление двух безвыездных петербургских годин и все горечи разочарований сказались». (ИРЛИ. Ф. 189, № 91, л. 2).