М. С. Лунин — сестре Е. С. Уваровой. править
Carissima soror! Après trois semaines d’attente je reèois à la lois vos №№ 426, 427 et 428, avec un accompagnement bleu et deux rouges. Le plaisir que me causent toujours vos lettres, а été nuagé par la nouvelle de l’accident arrivé au colonel D.[1] Je sens combien sa position est pénible., mais je trouve que vous prenez tous les deux la chose trop à coeur. On n’est nullement déshonoré par l’attaque d’un brigand. Il n’est pas au pouvoir des hommes de nous flétrir quand nous ne le méritons pas. J’ai été sous la potence, et j’ai porté les fers. Croyez vous que je sois déshonoré par là? Mes adversaires politiques ne le pensent pas. Ils ont été obligés d’employer la force matérielle, parce qii’il n’у avait pas d’autre moyen pour réfuter les idées progressives que j’ai mis en avant. . Voila tout. Quant au colonel D., il peut maintenant donner un nouvel éclat à une vie de probité et d’honneur, en sollicitant la grâce de son assassin, ou en lui fournissant le necessaire pour vivre s’il est déjà condamné par la loi.[2] Noli vinci а malo, sed vince in bono malum. L’arme à feu n’arrive pas. Il y a mésentendu. J’ai beau réclamer. On ne répond pas. Le nouveau secours que vos lettres annoncent (3 m.) est également retenu.[3] Il ne me parviendra jamais à moins que vous ne fassiez de nouvelles et décesives démarchés à ce sujet. Il fallais plustôt suivre mes indications. Je n’ai pas encore de réponse à mon № 39. Relisez le avec attention. Dans quel inonde vivez vous si les informations que je demande sont difficiles à recueillir? Vous parlez sans cesse de vos cousines et cousins à la mode de Bretagne, et vous ne dites par le mot des personnes qui m’interessent. Mais je suis trop content de vous pour faire la guerre. Si le succès de vos démarchés est paraiisé en Sibérie, il n’у а pas de votre faute. Les distances sont trop grandes, le climat Irop froid etc. Verbum sapienti. Envoyez je vous prie le cours des thèmes grecs, adaptés à la grammaire de Burnouf, trois pallies, formant un vol. in 8°. L'étude de la langue grecque est mon seul lien avec le monde poétique.[4] Salve mea carissima al que dulcissima.[5] Mes tendresses pour vous sont en latin parce que cette langue n’а pas été profanée par moi comme les autres. Je vous embrasse en idée et suis votre lrére et ami Michel.
Перевод:
Carissima soror! после 3 недель ожидания, я получил сразу ваши письма №№ 420, 427 и 428, сопровождаемые голубой и двумя красными бумажками. Удовольствие, которое мне всегда доставляют ваши письма, было омрачено новостью о случае, происшедшем с полковником Д. Я понимаю, насколько тягостно его положение, но я нахожу, что вы оба принимаете событие слишком близко к сердцу. Нет ничего позорного подвергнуться нападению разбойника. Не во власти людей позорить нас, когда мы этого не заслуживаем. Я был под виселицей, и я носил кандалы. Думаете ли вы, что я этим опозорен? Мои политические противники этого не думают. Они должны были употребить грубую силу, так как не было другого средства, чтобы опровергнуть передовые идеи, которые я провозглашал. Вот и все. Что касается полковника Д., то он может теперь придать новый блеск безупречной и честной жизни, испросив помилование своему обидчику, или доставив ему необходимое для жизни, если он уже осужден законом. Noli vinci a malo, sed rince in bono malum. Ружье не приходит. Тут недоразумение. Как я ни требовал, не отвечают. Новая помощь, о которой говорят ваши письма (3 т.), также задержана. Она до меня никогда не дойдет, разве что вы сделаете новые и рсшительные шаги по этому поводу. Лучше было следовать моим указаниям. Я еще не имею ответа на мой № 39. Перечтите его со. вниманием. В каком мире вы живете, если сведения, о которых я прошу, трудно собрать? Вы беспрестанно говорите о ваших двоюродных сестрах и братьях по бретанскому обыкновению, но ни слова не говорите о лицах, которые меня интересуют. Но я слишком доволен вами, чтобы с вами ссориться. Если успех ваших начинаний разбивается в Сибири, то это — не ваша вина. Расстояние слишком велико, климат слишком холоден и т. д. Verbum sapienti. Пришлите, пожалуйста, сборник греческих тем, приспособленных к грамматике Бурнуфа, три части в одном томике в 8°. Изучение греческого языка — моя единственная связь с миром поэзии. Salve mea carissima atque dulcissima. Мон нежности к вам пишутся на латинском языке, потому что этот язык не был осквернен мною, как другие. Я мысленно обнимаю вас и остаюсь вашим братом и другом. Михаил.
М. С. Лунин — сестре Е. С. Уваровой. править
Ma bonne carissima! J’ai reèu vos №№ 464, 465 et 466, avec trois accompagnements rouges. Le succès de votre procès est douteux. Il ne suffit pas d’avoir les preuves et le droit pour soi: il faut avoir de l’argent, et vous n’avez pas le sol. Un compromis avec le prince L. est encor plus douteux. Je commis mon homme. 11 а été Polonois, quand il n’у avoit pas de Pologne: et il est devenu russe, depuis qu’il у а une Pologne. Verbum sapienti. J’ai reèu le Code des loix, mais tellement abymé qu’il n’у а pas moyen d’en tirer parti. C’est un tas de chiffons. Le drap est également endommagé. Tachez de réclamer le prix des objets que l’Administration des Postes abyinent. Cet abus de la confiance publique, provenant de l’inéptie des employés, doit nécessairenient être tiré au clair et puni. Il у а des vérités qu’on ne sauroit trop redire — le vin nouveau éxige des vaisseaux neufs. La vieile école n’est propre qu'à administrer le spectacle des marionnettes. Le service problématique qu’elle rend une fois de sa vie en se mettant d’une enquette politique, ne compense pas le mal qu’elle l’ait tous les jours de sa vie, en se trouvant à la tête des affaires.[6] La perte du Code m’est d’autant plus sensible, que je m'étoit proposé de l’analyser dans le courant de l’hivers. Le plan de mes études se trouve dérangé, et le travail préparatoire perdu. Adieu ma caris’siina. Votre affectionné frère Michel.
Перевод:
Ma bonne carissiina, я получил ваши 464, 465 и 466 с тремя сопроводительными красными бумажками. Успех вашей тяжбы сомнителен. Не достаточно иметь доказательства и права,, надо иметь деньги, а у вас нет ни су. Соглашение с князем Л. еще более сомнительно. Я знаю этого человека: он был поляком, когда не было Польши, и он сделался русским с тех нор, как образовалась Польша. Verbum sapienti. Я получил кодекс законов, но настолько испорченный, что невозможно им пользоваться. Это куча лоскутков. Сукно также повреждено. Постарайтесь вытребовать стоимость вещей, совершенно испорченных Почтовым Департаментом. Эгго злоупотребление народным доверием, происходящее от неспособности чиновников, должно быть обязательно выведено на чистую воду и наказано. Есть истины, которых нельзя нс повторять: новое вино требует новых мехов. Старая школа способна лишь к управлению спектаклем марионеток. Сомнительная услуга, которую она оказала один раз в своей жизни, взявшись за политическое предприятие, не вознаграждает зла, которое она делает ежедневно, находясь во главе всех дел. Потеря кодекса для меня тем более чувствительна, что я предполагал исследовать его втечение зимы. План моих занятий нарушен, и подготовительная работа пропала. До свидания, ma carissima. Ваш любящий брат Михаил.
- ↑ Этому полковнику, под начальством которого служил, повидимому, сын сестры Лунина, было нанесено оскорбление действием со стороны одного из группы офицеров, которые вели в полку крупную игру, и вовлекали в нее неопытную офицерскую молодежь (письмо Е. С. Уваровой брату от 4 июля 1837 г., хранящееся в Рук. Отд. Ак. Н.).
- ↑ Кроме первой фразы, остальное имеется и в письме, напечатанном С. Штрайхом (стр. 34-35); дальнейшего там нет, но вместо этого есть несколько иных строк, говорящих об образе мыслей Лунина и его желании скорее добраться «до пристани».
- ↑ Лунин просил прислать его ружье и денег. Историю с ружьем подробно рассказывает С. Штрайх (стр. 99—100); о неудаче ходатайства сестры Лунин вспоминает в одном из позднейших писем, говоря: «так как дело с ружьем не удалось, то пошли мне, пожалуйста, хорошую удочку с червяками… При помощи ружья я добывал бы себе дичи к обеду по крайней мере дважды в неделю. Останемся на растительной пище: картофель да каша» (стр. 38).
- ↑ Лунин и в своей записной книжке, изданной С. Штрайхом, говорит о важности изучения греческого и латинского языков: «Изучение мертвых языков, особенно греческого и латинского — ключ к высшему знанию. Первый служил проявлению человеческой и божественной мысли; второй был орудием соединенной материальной и умственной силы…» (стр. 20). («Греческий язык прост в своем сходстве, бесконечно сложен в своем устройстве н своей гибкости; ясен, силен, изящен в своем сочетании; нежен, разнообразен и гармоничен в просодии: язык ангелов» (стр. 22).
- ↑ Лунин здесь, как и в некоторых других местах своих имеем, прибегает к латинскому языку, так как, по его собственным словам, «помощь перевода недостаточна. Он передает только мысль, никогда (не передавая) чувства во всей его свежести и полноте. Чувство исходит из самого слова, как благоухание из цветка» (Записная книжка. С. Штрайх, ор. cit., стр. 20).
- ↑ Подобные же мысли, местами почти дословно, мы читаем в письмах, отнесенных С. Штрайхом к 7 июля 1837 года: «На последней неделе получил я посылки, требованные от тебя в № 76. Ящик разбит, вещи попорчены, беспорядок совершенный. Счастье Департамента Почт, что мне нельзя ни разыскивать, ни обнародовать мнений своих о его управлении. Кто берет деньги, должен исполнять обязательства. Неспособность и мистицизм не оправдывают. Стариковщина вообще ни к чему не годится», и в другом разночтении: «Вещи и книги, полученные мною, пришли перепорченными по небрежности или тупоумию Почтового Департамента, которому Вы их вверили. Такое нарушение общественного доверия происходит от того, что эта важная отрасль управления превращена в синекуру и отдана на кормление царедворцу старой школы» который при нескольких государях занимал с большим или меньшим успехом должность шута. Старая школа вообще ни к чему негодна".