Памятники литературного и общественного быта
Неизданные письма к А. Н. Островскому
М. —Л., «ACADEMIA», 1932
Галахов, Алексей Дмитриевич
править1
правитьКомитет Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым поручил мне обратиться к Вам от его имени с покорнейшею просьбою — устроить в Москве литературное чтение в пользу Общества, по примеру двух чтений прошлой зимы, доставивших кассе около трех тысяч руб. Необходимо разными средствами усиливать фонд для распространения круга деятельности нашего Общества, которое не должно же остановиться на 15 пансионерах и нескольких десятках единовременных пособий. В настоящее время, когда театры закрыты по 1-е декабря, литературное чтение имеет много шансов рассчитывать на успех, не говоря уже о том, что Москва готова содействовать кaждому доброму делу и всегда благодушно относилась к литературе.
При устройстве подобных чтений здесь, в Петербурге, положено читать что-нибудь новое, ненапечатанное, для вернейшего привлечения публики, которая на второй год не удовольствуется тем, чем довольствовалась на первый, или по крайней мере будет ворчать, если станут снова читать ей известные вещи. Не привезете ли и Вы какой-нибудь нам новинки, чтобы, порадев на пользу литературного Общества в Москве, принять потом участие и в Петербургском радении?
Много обяжете, известив меня хотя несколькими строками по предмету моего письма, в ожидании которых примите уверение в совершенном моем к Вам почтении и преданности. 41.
А. Галахов.
Петербург. 1860, Ноября 8.
2
правитьМилостивый Государь
Я забыл написать в первом письме моем, что некоторые из артистов (Самарин, Щепкин) также были прошены содействовать устройству чтения. Разве они не говорили Вам об этом? Написал бы и к гг. Садовскому и Живокини — давнишним и любезнейшим моим Знакомым — да не знаю их адресов. Если увидите их, сделайте одолжение — подвиньте их на благое дело. Надобно поднять цифру литературного фонда, а то он давно уже стоит на 20 тысячах. Касательно выбора пиес, Вы совершенно справедливо замечаете, что у Вас (т. е. в Москве) будет иметь полный успех старое хорошее. Здесь непременно желают нового, и надобно удовлетворить общему желанию. Вчера собрались у Ковалевского многие литераторы, чтобы потолковать о предстоящем чтении. Думая, что Вам любопытно знать предложенную его программу, прилагаю ее:
1. Жизнь Шамиля, записанная по его собственному рассказу полковником Рудановским, который находился в Калуге приставом у Шамиля. Статья доставлена А. В. Дружининым. Прочтет или сам Рудановский, если скоро приедет из Калуги, или другой кто-либо.
2. Малорусское предание о Палее, стихотворение Шевченко.
3. Два новые стихотворения Некрасова.
4. Женщина в новогреческих песнях — Майкова.
Для будущих двух чтений (первое предположено на 23 или 25 сего месяца) имеются статьи гг. Писемского, Григоровича, Полонского, Потехина и других.
Передал я, во вчерашнем собрании, А. Н. Майкову желание Ваше видеть его в Москве. Он отвечал, что в настоящее время, по нездоровью и другим обстоятельствам, сделать этого не может.
Еще раз убедительно Вас прося об устройстве чтения или чтений, имею честь быть с истинным почтением и совершенною преданностию
А. Галахов.
3
правитьИз письма Вашего в редакцию Нового Времени (№ 2916), 42 по поводу «литературных и театральных воспоминаний», напечатанных в № 2907-м той же газеты, видно, что Вы вините их автора за рассказ о покойном А. Ф. Писемском. Автор этот — я нижеподписавшийся, который вполне сознает свою провинность и просит Вас покорнейше отпустить ему оную великодушно. Рассказ не выдуман мною, а выслушан от одного знакомого; я виноват лишь тем, что забыл пословицу: не всякому слуху верь. Что с моей стороны не было тут и тени какого-либо недоброго умысла, в этом, кажется, излишне уверять Вас. Я был очень давно и очень хорошо знаком с Алексеем Феофилактовичем и часто проводил с ним время на литературных вечерах у Краевского; я принадлежу к числу тех Москвичей, которые — одни из первых — признали и почтили высокий талант его, и сохранили это почтение неизменным, навсегда. Помещение рассказа было частию простою неосторожностью или необдуманностью, на которую и старики иногда бывают так же способны, как и юноши; частию же увлечением забавностью рассказа, в роде тех, какими угощал нас сам покойный. Позвольте передать Вам один из таковых. Служа в Московском Губернском Правлении, Алексей Феофилактович приезжал иногда в Петербург. При свидании с ним (я в это время тоже перебрался из Москвы в Питер), мы спрашивали его, как он поживает и что поделывает. — «Да все осматриваем и свидетельствуем страдающих душевными болезнями, то есть сумасшедших». — Из какого же сословия большинство их? полюбопытствовали мы. — «Почти все литераторы, а из них преимущественно фельетонисты». — Не хотел же покойный этими словами оплевать всю нашу литературу; он говорил это без всякого умысла, а так ради шутки и смеха, увлекаемый своим чисто-русским юмором. Равно и я, не отвергая своего проступка или прегрешения (назовите как Вам будет угодно), всеми силами души моей отвергаю какое-либо, даже малейшее намерение помянуть лихом того, кто при жизни очень хорошо знал меня, как поклонника его таланта и созданных им произведений.
Примите уверение в совершенном моем почтении и таковой же преданности.
Алексеи Галахов.
13 Апреля, 1884 Петербург.
ПРИМЕЧАНИЯ
править41 16 января 1860 г. Островский читал в Москве в пользу Литературного фонда. Ответ А. Н. Островского на это письмо от 11 ноября — см. «Бирюч» 1918 г., № 4, стр. 37—38.
42 Это письмо А. Н. Островского не включено в его полное собрание сочинений.