ШУТОЧНЫЯ СЦЕНЫ.
(Изданіе второе, дополненное).
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія (бывшая) А. М. Кетамина, у Обуховскаго моста, д. № 93.
ШУТОЧНЫЯ СЦЕНЫ СЪ КУПЛЕТАМИ *)
ВЪ ТРЕХЪ ДѢЙСТВІЯХЪ.
Савелій Ивановичъ Птицынъ, содержатель парикмахерской въ какомъ-то переулкѣ, вдовый старикъ.
Лиза, дочь его, молодая дѣвушка.
Власъ, молодой парень. Иванъ, пожилой человѣкъ. подмастерья Птицина.
Киндюшка, мальчикъ въ парикмахерской.
Трифонъ Маркелычъ Подстегинъ, мелочной лавочникъ.,
Захаръ Гаврилычъ Ледоколовъ, отставной чиновникъ, мужчина въ лѣтахъ.
Данило Кузьмичъ, богатый крестьянинъ, содержатель постоялаго двора и трактира въ деревнѣ.
Василиса, дочь его.
Панкратьевна, тетка Власа, нѣкогда жила въ услуженіи въ Петербургѣ.
Антонъ Макаровъ, торговецъ пріѣхавшій изъ уѣзднаго города съ возомъ краснаго товару на ярмарку.
Даша, Алена, подруги Василисы.
Петръ, молодой парень.
Почетный гость.
Гость во фракѣ.
Офиціантъ.
Музыкантъ
ВЪ ПАРИКМАХЕРСКОЙ.
Театръ представляетъ небогатую парикмахерскую. На право стеклянная входная дверь съ колокольчикомъ, и окно на половину завѣшанное кисеею, прямо дверь въ комнату хозяина, на лѣво два зеркала съ креслами и столами, уставленными парикмахерскими принадлежностями. На стѣнѣ картины, часы съ кукушкой и промысловое свидѣтельство въ рамкѣ. Въ углу деревянные болваны съ надѣтыми на нихъ париками. При поднятіи занавѣса Иванъ завиваетъ парикъ на болванѣ, Киндюшка расчесываетъ косу.Иванъ, Киндюшка и потомъ Подстегинъ.
Иванъ (завивая парикъ).Вотъ тебѣ! Чуть даже буклю не отдалилъ. Теперь совсѣмъ баранъ бараномъ будетъ! И что это за глупость парики носить? Я такъ бы радъ былъ, коли ежели облысѣлъ, по крайности въ баню ходить не надо и голова чиста. А то вонъ какая копна! Помадиться бы надо, да хозяинъ жалуется, что много помады идетъ. (Ерошитъ свои волоса). А стричься лѣнь, да и скучно. И по чужой-то головѣ ножницами щелкать, такъ индо одурь возметъ. Прошлый разъ вонъ одинъ баринъ пришелъ а-ла-рюсъ отстричься, а я его на-голо обкорналъ. Еще въ претензію вломился! Гдѣ тутъ нашему брату разбирать: кому а-ла-рюсъ, кому подъ гребенку. Сейчасъ спутаешься. (Глядитъ въ входную дверь). Ну, кого-то опять чортъ несетъ! Покою нѣтъ. (Входитъ Подстегинъ, Онъ подъ хмѣлькомъ; одѣтъ въ франтоватый длиннополый сертукъ. Сапоги бутылками и жилетка бархатная травками. Мальчикъ снимаетъ съ него пальто).
Кто здѣсь главный-то мастеръ? Мнѣ-бы маленько вихры подвить.
Можно. Садитесь.
Да ты съумѣешь-ли? Ты что-то и на цирюльника-то не похожъ. Совсѣмъ портняжное лицо!
Не безпокойся, ты еще подъ столъ пѣшкомъ бѣгалъ, а уже я генераловъ брилъ и стригъ.
Ну, ну, накаливай. Подбрить не надо?
Можно и побрить. (Хочетъ ему стричь бороду).
Ты это что-же?
Бороду брить велѣли, такъ вотъ спервоначалу подстричь ее хочу.
Да у тебя понятіе-то съ измалѣтства отшибло, что-ли? Я говорю на счетъ подбритія затылка, а ты бороду… Я тебѣ за бороду-то такой карусель учиню, что чихать начнешь, даромъ, что ты косматый!
Затылка? Да куда вамъ борода-то? Вѣдь борода хороша у кого настоящая, а это нешто борода? Просто окомелокъ. Смахнулъ ее, да и шабашъ!
Нѣтъ, ужъ ты это лучше себѣ голову обрѣй! Вотъ что. Зови настоящаго цирюльника! Гдѣ онъ? Тутъ у васъ молодой былъ. Власомъ прозывался.
Что-же, зови! (Отходитъ отъ Подстегина).
Въ залъ! (Входитъ Власъ изъ среднихъ дверей).
Тѣже и Власъ.
ВЛАСЪ.А! Трифону Меркелычу почтете! Подвить прикажете?
Да, маленко по модному. А то вотъ этотъ, блаженный, чуть было бороду у меня не окорналъ. Да еще свои прокламаціи въ разсужденіе вводитъ.
Это онъ у насъ отъ мрачности, ну и на ухо тугъ. Тоже на счетъ виннаго малодушества любитъ. Мы его больше для пьявокъ держимъ. Тоже кому зубъ вырвать, кровь бросить. (Мальчику). Щипцы второй номеръ! Куда это собраться изволили?
На сговоръ, братецъ. Табачникъ тутъ у насъ одинъ женится. Невѣста ничего, только на счетъ приданаго жидко: рогатаго скота пѣтухъ да курица и мѣдной посуды солдатская пуговица.
Что-же вы сегодня: танцовальное обхожденіе производить будете? (Завиваетъ Подстегина).
Какое братецъ! И радъ бы душою, да все не могу научиться. Рублевъ пятнадцать учителю переплатилъ за кадриль, а дальше третьей фигуры нейдетъ, да и что ты хочешь! А ужъ что на вино денегъ вышло, такъ страсть! И хорошій учитель, кажись, а вотъ не можетъ обучить! Изъ актеровъ онъ. Чертей представляетъ. Придешь это къ нему, а онъ сейчасъ: «ну, говоритъ, господинъ купецъ, посылай за водкой да закуской, потому безъ веселья танцовать нельзя». Какъ-же ты, говорю, у себя въ театрѣ то танцуешь? «Тамъ, говоритъ, извѣстно, дѣло подневольное, иной разъ и плачешь да скачешь». Пошлемъ. И начнетъ это онъ мнѣ ноги выворачивать, «па» по ихнему. Ну, просто еле стоять могу. Ты, говорю, меня поскорѣй кадрили-то обучи, такъ я тебѣ четвертную отвалю… «Погоди, говоритъ, сразу нельзя». И вѣдь дивное дѣло: «па» протанцуемъ, а какъ начнемъ послѣ «па» эту самую кадриль, смотришь къ третьей фигурѣ либо я, либо онъ пьянъ. Цѣлый мѣсяцъ къ нему ходилъ. Бился, бился, такъ и бросилъ, потому ежели-бы еще нѣсколько дней, такъ до зелена змія-бы допился.
А вѣдь мудрости никакой… Даже вонъ собакъ обучаютъ.
А ты умѣешь?
Сколько угодно. Я даже и польку могу… Я самоучкой у Марцинкевича на балахъ учился, а то въ Елдорадѣ.
Врешь? Неушто самоучкой?
Сейчасъ на мѣстѣ умереть. Изъ какихъ доходовъ намъ деньги-то учителю платить?
А ну-ко покажи, какъ ты это?
Помилуйте, да здѣсь-то неловко.
Полно, никого нѣтъ. Сади! Двугривенный на чай дамъ…
Нельзя-съ. Да къ тому-же и дамы нѣтъ.
Жарь одинъ! Два двугривенныхъ жертвую! Я, братъ, сегодня загулялъ.
Развѣ вотъ съ болваномъ. (Мальчику). Киндюшка! Станько у двери да по карауль, чтобъ хозяинъ не вошелъ. (Беретъ болванъ и дѣлаетъ съ нимъ туръ польки. Во время танцевъ Иванъ плюетъ и уходитъ въ среднюю дверь).
Чудесно, чудесно! Только зачѣмъ-же ты ногой лягаешься?
А это на военный манеръ, съ отлягиваньемъ. Чтобъ заднія пары не очень напирали. (Мальчику). Щипцы!
Женихъ! Совсѣмъ женихъ! Даже всякая образованная пойдетъ! Ну, а когда же твоя свадьба? Вѣдь ты хотѣлъ на хозяйской дочери жениться?
Хотѣлъ-то, хотѣлъ, Трифонъ Маркелычъ, только теперь маленькая закавычка вышла. Не съ ея стороны, — она, всей душой и даже бисерный кошелекъ мнѣ связала. Отецъ ея тоже согласенъ и отдаетъ за ней въ приданое вотъ эту парикмахерскую. Да что парикмахерская, Трифонъ Маркелычъ! Денегъ хочется, и денегъ-то у него нѣтъ. Это-то вотъ и есть заковычка. Поняли?
Еще-бы не понять, голова. Женитьба, само собой, дѣло торговое. Иному вѣдь всего одинъ разъ въ жизни придется жениться-то, такъ значитъ, надо не плошать и выискивать свою выгоду. Ужъ воли женитьбой капитала не пріобрѣтешь, такъ послѣ надо только на себя надѣяться. Я вотъ три года невѣстъ смотрю, штукъ шестьдесятъ ихъ пересмотрѣлъ, и съ деньгами, а все кажется мало, потому положилъ себѣ за правило окромя тряпокъ, мебели и фортепьянъ меньше двадцати пяти тысячъ чистагану не брать. И найду, не будь я послѣ этого Подстегинъ, коли не найду! Всю Ямскую, всю Калашникову пристань на счетъ невѣстъ высмотрю, въ Коломню сунусь, всѣхъ свахъ на ноги подыму, а 25 тысячъ возьму!
Эдакъ вотъ и я разсуждаю, такъ какъ же мнѣ на хозяйской-то дочкѣ жениться? Конечно, нравится она мнѣ и очень нравится, дѣвушка хорошая, скромная, хозяйка, я ее знаю съ малолѣтства, да чтожъ дѣлать, когда за ней денегъ нѣтъ? Деньги великое дѣло! Къ тому же и соблазнъ у меня есть. Послушайте-ко какое письмо я получилъ изъ деревни отъ тетки. Каменнаго человѣка и того соблазнитъ. Прочесть, что-ли?
Читай, читай!
«Коварный антригантъ вы и, можно сказать, даже мерзавецъ». Ахъ, нѣтъ, это не то. Это тутъ отъ одной горничной. Маленькая непріятность вышла.
Ага! видно на цугундеръ тянетъ?
Вотъ оно (пробѣгаетъ). Тутъ разные поклоны и теткины благословенія… «Чалая корова пала… а Прохоръ все жену свою учитъ.» Ну, это можно и въ сторону! Вотъ она гдѣ настоящая-то суть. «И пріѣзжай ты, нашъ племянникъ дорогой, къ намъ нынѣшнимъ лѣтомъ погостить, а также и кофейную мельницу привези, что обѣщалъ, а я тебѣ и невѣсту богатую нашла… Помнишь, Данилу Кузьмича, что у насъ постоялый дворъ и трактиръ держитъ, такъ его дочку. Это у насъ по селу первый богачъ. У него и покосы, и домъ полукаменный, а денегъ и куры не клюютъ. На Троицынъ день онъ былъ у меня и ѣлъ аладьи и я говорила ему о тебѣ и онъ помнитъ тебя, какъ ты къ намъ пріѣзжалъ и дочку свою отдать за тебя не прочь. Только поторопись и пріѣзжай къ Петрову дню, такъ какъ у насъ храмовой престолъ, а то купцы на ярмарку наѣдутъ и тогда, чего добраго, онъ съ купцами по рукамъ ударитъ, потому дочка уже въ настоящей порѣ и ты своего счастія лишиться можешь. И привези ты ему какого ни на есть угощенія питерскаго да помоднѣе, а мнѣ капель отъ живота и мази камфарной. Прощай, мой дорогой. Остаюсь тетка твоя Агафья Панкратьева, а по безграмотству ея и, личной просьбѣ письмо сіе писалъ и руку приложилъ отставной горнистъ Климентій Уваровъ и тоже поклонъ свой шлетъ». Ну что, каково? Тутъ поневолѣ призадумаешься!
Дура голова, тутъ и думать нечего, а просто поѣзжай! Сегодня-же поѣзжай! Петровъ день у насъ не за горами, а проклажаться будешь, тогда купцы изъ-подъ носу кусокъ утащатъ.
Ну, а какъ-же съ здѣшней-то невѣстой?
Объяснись съ ней: дескать такъ, молъ, и такъ… Чего церемониться? Дѣло торговое. Тамъ деньги, а здѣсь ничего… Вѣдь вы не обручены?
Не обручены-то, не обручены, а только все-таки кругомъ огласка, всѣ знаютъ. Мнѣ стыдно будетъ ей и въ глаза-то глядѣть, а не токмо что говорить. Тоже, сами посудите, съ малолѣтства вмѣстѣ росли.
Э, братъ, стыдъ не дымъ, глаза не ѣстъ, а когда стыдъ-то раздавали такъ можетъ тебя и дома не было. Ну, вотъ получай на чай да за завивку, да и прощай! Полно, не тужи! Сади съ моей легкой руки, такъ человѣкомъ будешь! (раскланивается и уходитъ).
Ахъ, и хороша хозяйская дочка да безприданница! А вѣдь тамъ 20 тысячъ. Вчера вотъ въ сумерки пришла она сюда: ужъ она щебетала щебетала! «Будущимъ лѣтомъ откроемъ, говоритъ, на Черной рѣчкѣ временную парикмахерскую… и будетъ у насъ даровая дача. Станемъ ходить гулять по островамъ. Ты, говоритъ, обучишь меня шиньоны дѣлать, парики, и буду я тебѣ за подмастерья отвѣчать». Теперь манишку мнѣ полотняную въ подарокъ вышиваетъ… Да еще бы для меня-то не вышить!..
№ 1.
Съ изумительнымъ талантомъ,
A la дьябль, a la англесъ,
Я хохлы взбиваю франтамъ
Разсупе-деликатесъ…
Заговариваю зубы —
И стригу до сей поры
То классическіе чубы,
То реальные вихры…
Остроумно и пріятно
Съ гостемъ я всегда шучу,
И въ добавокъ аккуратно
Въ цехъ всѣ подати плачу.
А вѣдь множество моншеровъ
Въ Петербургѣ есть такихъ,
Что стригутъ акціонеровъ
И не платятъ цеховыхъ!
Эхъ, скверно! Какъ тутъ быть? Загадать развѣ на пальцахъ? (гадаетъ). Э, да что тутъ! И гадать не стоитъ! Тамъ двадцать тысячъ, а съ этими деньгами можно, и лежа на боку, быть сытымъ. Купить себѣ пятипроцентныхъ билетовъ и ждать выигрыша. А вдругъ 200,000 выиграешь? Вѣдь тогда можно себѣ такой домина съ зеркальными стеклами выстроить, что всѣ даже ахать начнутъ! Живыхъ львовъ на подъѣздѣ въ клѣткахъ поставлю, арапа въ лакеи возьму, французенку въ рыжемъ парикѣ заведу, органъ съ барабанами у себѣ въ залѣ поставлю, сдѣлаюсь директоромъ какого нибудь банка, поступлю членомъ въ дѣтскій пріютъ, и буду каждый день по Невскому въ трехуголкѣ да въ мундирѣ на рысакахъ кататься. Рѣшено! Ѣду въ деревню, сегодня-же ѣду и женюсь тамъ. А хозяйскую дочку по боку! Да вотъ, кажется, и она! Надо сейчасъ ей конецъ положить. Смѣлѣй, Власъ Михайлычъ! (Входитъ Лиза).
Власъ и Лиза.
ЛИЗА.Власъ Михайлычъ, вы здѣсь?
Былъ да весь вышелъ. Вѣдь видите, что здѣсь, такъ зачѣмъ же спрашивать!
Я вамъ пришла новую шляпку показать, что мнѣ сегодня тятенька купилъ. Это визитная, на другой день послѣ свадьбы визиты дѣлать. Ну что, идетъ она ко мнѣ, хороша?
Ничего тутъ нѣтъ хорошаго! Треухъ какой-то и больше ничего! (Отворачивается отъ нея).
Что съ вами? Ужь не случилось-ли чего, что вы такой скучный?
Вашъ пѣтухъ нашего кота забодалъ, такъ вотъ хоронить сбираюсь.
Зачѣмъ вы такъ со мной разговариваете? Что это значитъ?
Заяцъ скачетъ, и больше ничего, Лизавета Савельевна! (Про себя). Ревности припустить что ли? (Помолчавъ). Мнѣ нужно съ вами конецъ положить. Позвольте узнать, къ какому это офицеру вы давеча въ окошко кланялись?
Офицеру? И не думала! Вы сами знаете, что я цѣлый день просидѣла въ той комнатѣ, а тамъ даже и окошко-то въ стѣну выходитъ.
Нѣтъ-съ, кланялись и даже ручкой дѣлали.
Богъ съ вами Власъ Михайлычъ! И что это съ вами сдѣлалось? Прежде вы никогда меня не обижали. (Плачетъ).
Мало того, что кланялись, — цѣдулку ему передали — вотъ что! Послѣ этого я долженъ вамъ сказать, что жениться я на васъ не могу, и чтобы разсѣять мои ревности, сегодня-же въ деревню ѣду. Извольте получить бисерный кошелекъ, что вы мнѣ на память подарили. Мнѣ не нужно сувенира отъ измѣнницы! Довольно! Тамъ и вашъ двугривенный лежитъ. Прощайте, коварная, и будьте счастливы съ другимъ! (хочетъ идти въ среднюю дверь и встрѣчается съ Птицынымъ).
Тѣ же и Птицынъ.
ПТИЦЫНЪ (увидя плачущую Лизу).Лиза, о чемъ это ты? Что за слезы! (Власу) Ты ее обидѣлъ что-ли?
Не обидѣлъ-съ, а просто сказалъ, что жениться на нихъ не могу.
Нѣтъ, мало того: онъ говоритъ, что я офицеру какому-то въ окошко кланяюсь, ручкой ему дѣлаю, письма передаю. Тятенька, видитъ Богъ, это напраслина!
Да какъ ты смѣлъ?
А зачѣмъ отъ этого стараго чиновника Ледоколова, что къ намъ бриться каждый день ходитъ, конфеты принимаете? Мало того, даже ручку ему цѣловать даете. Это штуки съ вашей стороны! Ну и будьте съ нимъ счастливы!
Да что ты бѣлены объѣлся, что-ли? Захаръ Гаврилычъ Ледоколовъ знаетъ ее съ дѣтства, даже на рукахъ няньчилъ…. Къ тому-же онъ пожилой человѣкъ. Нѣтъ, ты мнѣ скажи, про какого ты офицера ей говорилъ?
Знамо какіе офицеры бываютъ, съ саблями.
Ну, говори, какой это офицеръ? Говори, коли тебѣ совѣсть не зазритъ. Говори, вѣдь ты дѣвушку-то теперь оконфузилъ.
Виноватъ-съ, это я такъ. А только я на Лизаветѣ Савельевнѣ жениться не могу, потому она безприданница, а мнѣ сватаютъ невѣсту съ приданымъ.
Какъ безприданница? А парикмахерское заведеніе, которое я за ней отдаю, а мебель, а зеркала, а полторы тысячи пьявокъ и всѣ инструменты для кровопусканія и выдергиванія зубовъ, а театральные парики, а салопъ лисій, что ей отъ покойницы матери остался?
Что лисій салопъ! За него и пятидесяти рублей не дадутъ, а мнѣ въ деревнѣ сватаютъ невѣсту съ двадцатью тысячами чистогану. Я, Савелій Ивановичъ, сегодня и въ деревню ѣду…
Полно врать-то, кто за тебя за дурака дастъ 20 тысячъ!
Анъ вотъ даютъ-же. Не безпокойтесь, въ деревнѣ Питерскіе цѣнятся!
Да нѣтъ, этого быть не можетъ! Я тебя такъ не оставлю! Я всѣмъ сказалъ, что ты женишься на Лизѣ, огласка сдѣлана, наконецъ ты самъ про нее Богъ знаетъ что разглашаешь! Нѣтъ, такъ дѣвушку конфузить нельзя! Что скажутъ наши сосѣди? Да въ одной мелочной лавочкѣ сплетенъ не оберешься!
Оставьте, папенька! Насильно милъ не будешь.
№ 2.
ЛИЗА (плача).
За что, за что я такъ ужасно
Осрамлена на цѣлый вѣкъ!…
ПТИЦЫНЪ (мрачно).
О ты, что въ горести напрасно
На Бога ропщешь, человѣкъ!
ЛИЗА.
Коварный Власъ, о злой предатель,
Какимъ ты вышелъ наглецомъ!…
ПТИЦЫНЪ.
Что за коммисія, Создатель,
Быть взрослой дочери отцомъ!…
Нѣтъ, Лиза, такъ оставить нельзя! Подумаютъ Богъ знаетъ что! Кто тебя послѣ этого за себя возьметъ?
Тѣ же и Иванъ.
ИВАНЪ (показываясь въ дверяхъ).Я возьму. Я, хозяинъ, весь вашъ и ихъ разговоръ за дверью слышалъ. Я возьму Лизавету Савельевну.
Ты? Ахъ ты обезьяна арапская! Да твоей-ли рожѣ!…
Ты чего же это ругаешься? Ты тоже не очень… Я вѣдь не хозяинъ, я такъ смажу, что у меня за версту отлетишь.
А ну-ко, ткни!
Оставьте, оставьте, что вы! что за драка! (становится въ средину).
Коли самъ не берешь, такъ другимъ не мѣшай, а то какъ собака на сѣнѣ: ни себѣ, ни людямъ. Да и чѣмъ я хуже его? Я даже еще лучше. По крайней мѣрѣ я не вертопрахъ, а на настоящей точкѣ. Я все фельдшерское дѣло знаю: я и кровь пустить, я и зубъ выдернуть, пьявки приставить, ну и по театральному дѣлу. Савелій Иванычъ и Лизавета Савельевна, порѣшите вы меня…
Вотъ дуракъ-то! Вотъ насмѣшилъ-то! Ахъ ты богадѣльня! Да тебѣ ли глухому тетереву жениться?
Нѣтъ, Иванъ, оставь ты это! Ты человѣкъ хорошій; но посуди самъ, какой ты женихъ? Ты вѣдь это такъ, съ горяча… Я это вижу. Вѣдь ты почти мнѣ ровесникъ. Мы съ тобой теперь зазубренныя бритвы и больше ничего!
Хуже! Зазубренную бритву отточить можно, а его и не отточишь.
Эхъ, видно не судьба! Пятьдесятъ лѣтъ на свѣтѣ живу, первый разъ въ жизни рѣшился посвататься, и то не выгорѣло! (машетъ рукой и отходитъ).
Ахъ, грѣхъ какой! Ну, что ты тутъ будешь дѣлать?
Папенька успокойтесь (цѣлуетъ его). Ну, что же дѣлать? Насильно милъ не будешь. Прощайте Власъ Михайлычъ, будьте счастливы! (У ходитъ въ среднюю дверь. Иванъ идетъ за ней).
Прощайте, хозяинъ, теперь въ рынокъ за покупками, а тамъ и на машину. Впрочемъ, я сюда забѣгу! (уходитъ въ среднюю дверь).
Эхъ, сбили парня! Это вѣрно! А хорошій парень, тихій, непьющій, а главное дѣло работящій! И ловкій по нашему дѣлу: съ каждымъ посѣтителемъ знаетъ какъ обойтись. А жаль, Лизанька, была бы съ нимъ счастлива! Денегъ хочетъ. Эхъ, какъ нынче эта корысть всѣхъ заѣла! И женихъ выгодный. Отъ военной повинности годами ушелъ, а это по нынѣшнему штука не послѣдняя. Эхъ, кабы да деньги! Дать бы ему сотъ пять въ руки, такъ онъ бы и о двадцати тысячной невѣстѣ забылъ. Да гдѣ возьмешь-то ихъ? Не по нынѣшнимъ дѣламъ и деньги-то имѣть. Вотъ прежде, въ старину особъ статья. Каждый брился, каждый завивался, а нынче всѣ бороды отростили, завивка изъ моды вышла. Прежде хоть на женскихъ локонахъ да на шиньонахъ брали, а нынче и шиньоны пошли блинъ блиномъ. Нацѣпила себѣ на затылокъ войлочную шишку, да такъ съ ней полгода и бѣгаетъ. А ужъ про фельдшерское ремесло и говорить нечего. Прежде бывало купцу скучно, или дома его разозлили — сейчасъ кровь жильную бросать. Разъ по десяти въ годъ иной бросалъ!… А теперь что? Кровь бросить хочется — сходи къ доктору, да возьми записку. Невѣста наровитъ у француза чесаться. Для дерганья зубовъ на каждомъ перекресткѣ завелись жиды-дантисты, да и тѣ-то не дергаютъ, а только вставляютъ да чинятъ, потому у нынѣшней публики и зубовъ-то собственныхъ нѣтъ, а все вставные. Развѣ вотъ только театральные парики выгодны, потому актеровъ любителей этихъ расплодилось видимо невидимо. Да что любители! И такъ берутъ. У меня одинъ купецъ беретъ парики, чтобы людей пугать. Надѣнетъ парикъ комическій, вымажетъ рожу, да и поѣдетъ по знакомымъ. Позвонится въ колокольчикъ, горничная отворитъ, а онъ на нее рычать… Та испугается, закричитъ, а ему и любо! Выпьетъ у знакомыхъ водки да и домой — жену да домашнихъ пугать. Хорошія деньги за парики платитъ. Только ужъ дайте ему и парикъ! Такой чудной, какихъ и на свѣтѣ-то не бываетъ. (Входитъ Ледоколовъ съ коробкой. Онъ въ вицмундирѣ и съ пряжкой за 25 лѣтъ).
Птицынъ и Ледоколовъ.
ЛЕДОКОЛОВЪ.Савелію Ивановичу почтеніе! Какъ живете можете? (снимаетъ съ себя шинель). Одолжайтесь, одолжайтесь скорѣй, почтеннѣйшій (угощаетъ его табакомъ. Оба нюхаютъ). Самый свѣжій, только новую четверку откупорилъ. А вотъ и дочкѣ вашей, наилюбезнѣйшей Лизаветѣ Савельевнѣ полфунтика конфектъ.
Напрасно вы ее такъ балуете, Захаръ Гаврилычъ! Ну, зачѣмъ изъяниться?
Что за изъянъ! Сегодня пенсіонъ получалъ, ну и зашелъ и купилъ полфунтика. Вѣдь молоденькія-то любятъ полакомиться. Имъ сладкое также пріятно, какъ нашему брату нюхательное зеліе. Да гдѣ же она? Или нѣтъ, лучше потомъ, а сначала побриться (садится). Ну, какъ дѣла? Гдѣ у васъ Власъ-то?
Плохи дѣла, Захаръ Гаврилычъ, очень плохи, да и Власа нѣтъ. Отошелъ отъ меня и въ деревню сегодня ѣдетъ, такъ пошелъ теперь закупки закупать.
Какъ отказался? А невѣста-то, а Лизавета Савельевна? Вѣдь вы за него хотѣли свою дочку отдать?
Хотѣть-то хотѣлъ, да что-жъ дѣлать-то, коли онъ самъ не хочетъ. «Не хочу, говоритъ, жениться на безприданницѣ». Въ деревнѣ ему какую-то богатую сватаютъ.
Ахъ, онъ разбойникъ! Да какъ онъ смѣетъ отъ такого ангела отказываться? Да онъ мизинца своей невѣсты не стоитъ! Эдакое счастіе дураку привалило, а онъ на-поди! Давайте я на него отъ вашего имени къ мировому подамъ! По крайности протыри и убытки взыщемъ! Да нѣтъ этого мало! Я его въ тюрьму!
Эхъ, Захаръ Гаврилычъ! Насильно милъ не будешь. Богъ съ нимъ! Ему за это въ жизни заплатится. Садитесь-ко, лучше я васъ побрѣю.
Не могу, не могу! У меня и руки, и ноги дрожатъ и даже подбородокъ! Ахъ, онъ щелкоперъ! Ахъ, онъ бритвенная мазилка! Извините, Савелій Иванычъ, я и самъ не знаю, что говорю! Къ мировому! Къ мировому его!… У моей кумы такой-же былъ случай и она выиграла дѣло. По силѣ статьи 217… Нѣтъ, не 217. Ахъ, Боже мой, какъ она статья-то?
Богъ съ нимъ! Можетъ быть все это и въ лучшему для моей Лизаньки.
Ахъ, какъ она статья-то? Эка память! 276-я? Нѣтъ, не 276… Впрочемъ, у кумы совсѣмъ другое дѣло. Тамъ женихъ взялъ шинель съ воротникомъ нѣмецкаго бобра и заложилъ ее, а также выманилъ серебряные часы и самоваръ подъ видомъ якобы отдачи въ починку.
Ну, вотъ видите-ли!
Кромѣ того, привелъ въ гости пріятелей, а тѣ двѣ серебряныя ложки украли.
А ужъ это и совсѣмъ не похоже на наше дѣло.
Знаешь что, Савелій Иванычъ, оно можетъ быть и дѣйствительно къ лучшему, что Власъ-то отказался. Почемъ знать, можетъ быть и гораздо повыгоднѣе для нея женихъ найдется. Не вертопрахъ какой нибудь, который мечется, какъ кошка угорѣлая, а человѣкъ степенный, солидный, украшенный регаліей за безпорочную службу и имѣющій даже нѣкоторый достатокъ (Охорашивается передъ зеркаломъ).
Нѣтъ, Захаръ Гаврилычъ, гдѣ ужь намъ!
Охъ, не закаявайся! А что ежели я дѣйствительно знаю такого человѣка? Человѣкъ этотъ давно бы уже посватался, но все боялся отказа. Сядемъ, Савелій Иванычъ, и поговоримъ толкомъ.
Отчего не сѣсть? Сѣсть можно (садятся).
Савелій Иванычъ, ты меня знаешь уже болѣе десяти лѣтъ. Скажи мнѣ прямо, безъ обиняковъ, отдалъ бы ты за меня свою дочь?
То-есть вы это въ настоящее, или шутите? Вѣдь этимъ шутить грѣхъ.
Въ настоящее. Ну, слушай: теперь, когда Власъ отказался отъ твоей дочери, я прошу у тебя ея руки. Коли не противенъ, я весь тутъ… Ну, рѣшай! Надѣюсь, что я получше парикмахерскаго подмастерья.
Эхъ, Захаръ Гаврилычъ, такъ вы меня вдругъ озадачили, что я вамъ и сказать ничего не могу. Я-то бы и всей душой, да вѣдь это дѣло Лизанькино, нужно прежде у нея спросить.
Ну, такъ спроси ея согласія.
Да сегодня-то неловко, она такъ опечалена, а вы повремените денекъ другой, я ее подготовлю, а потомъ и спрошу. Что же касается до меня самого, то я согласенъ.
Ну, и благодарю. Помни, что у меня домикъ деревянненькій, пенсія и все домашнее обзаведеніе отъ первой жены. А ей, въ видѣ свадебнаго подарка, подарю два пятипроцентныхъ билета съ выигрышами (въ среднихъ дверяхъ показывается Власъ, одѣтый по дорожному. Киндюшка несетъ за нимъ два мѣшка).
Птицынъ, Ледоколовъ и Власъ.
ВЛАСЪ.Прощайте, Савелій Ивановичъ! Съ Лизаветой Савельевной я уже простился и сейчасъ ѣду! Всего искупилъ (увидя Ледоколова). А! Захаръ Гаврилычъ, и вы здѣсь? Здравствуйте и прощайте!
Не подступайся ко мнѣ, коварный сребролюбецъ!
А съ вами, хозяинъ, позвольте ужь какъ слѣдуетъ — поцѣловаться.
Откуда эту шляпу досталъ?
Эту? Я купилъ.
Что-жъ, прощай! Дай Богъ тебѣ счастливо! (цѣлуются).
Ну-съ, теперь въ деревню, у сиволапаго мужика денежки загребать. Ужь и зададимъ-же мы тамъ шику съ перцемъ!
№ 3.
Безприданница невѣста,
Не имѣя тысячъ ста,
Тоже, что женихъ безъ мѣста,
Что сорока безъ хвоста!
Откровенно объявляю-съ,
Что я врагъ такихъ невѣстъ,
И въ пустыню удаляюсь
Отъ прекрасныхъ этихъ мѣстъ.
ВЪ ДЕРЕВНѢ.
Театръ представляетъ сельскую улицу. Направо около избы наложены бревна для постройки новаго сруба; налѣво деревянный домъ съ крыльцомъ; надъ крыльцомъ вывѣска: «Трактиръ свиданіе друзей». Вечерѣетъ. При поднятіи занавѣса дѣвушки и парни играютъ въ горѣлки. Дѣвушки, кто въ сарафанахъ, кто въ ситцевыхъ и шерстяныхъ платьяхъ. Вдали мальчишки играютъ въ бабки.Гори, гори ясно, чтобы не погасло, взглянь на небо, — птичка летитъ! (задняя пара, состоящая изъ Василисы и Антона бѣжитъ; Алена, которая горела, ихъ догоняетъ и ловитъ Василису).
Ну, наконецъ-то и ты попалась! Тебѣ, Василиса, горѣть, становись!
Охъ, устала, дѣвушки! Довольно! И то всѣ ноги обтрепали. Сядемте лучше на бревна.
Конечно, сядемте, что зря-то бѣгать! (садятся на бревна).
Куманечекъ, побывай у меня,
Душа-радость побывай у меня,
Побывай, бывай, бывай у меня… (2).
Я-бы радъ побывать у тебя
У тебя-ли, кума, улица грязна,
Ахъ грязна, грязна, грязна, грязна, грязна.
Ребята! Чего зѣваете! Давайте изъ женскаго сословія масло жать! (парни садятся по концамъ бревенъ и тѣснятъ дѣвушекъ, тѣ визжатъ и хохочутъ).
Что это за безобразіи! Ужъ коли пришли на гулянье, такъ играйте путемъ!
Разсердилась! (подходитъ къ Василисѣ). Василиса Даниловна, удостойте взглядомъ, подарите улыбкой!… О, прежестокая! и не смотритъ… Василиса Даниловна, позвольте къ вамъ подслужиться двумя фунтиками пряничковъ! Подѣлитесь съ дѣвушками, (достаетъ изъ кармановъ и подаетъ ей два тюрика. Василиса беретъ). Ну, дѣло на миръ пошло, а то у меня грѣшнаго сердце дрожало точно овечій хвостъ!
Что же нашъ пріѣзжій, питерскій, на гулянье нейдетъ?
Это цирульникъ-то? Онъ теперь у волостнаго писаря сидитъ. Надо полагать, отъ скуки кровь ему жильную бросаетъ.
А хорошо, кабы онъ побольше ему крови-то выпустилъ, по крайности онъ бы поменьше надъ женой своей тиранствовалъ, а то у тетки Ульяны синяки съ лица не сходятъ.
Я давеча видѣла его, дѣвушки. Чудной такой. Голова кудластая, а одежа куцая.
Это нарочно, чтобъ отъ долговъ бѣгать. Срамъ-пальто называется. Вотъ коли мы при своихъ капиталахъ, такъ въ длиннополой одежѣ ходимъ. Вонъ и денежки звѣнятъ (гремитъ мѣдными).
Сегодня тятеньку къ себѣ на пирогъ звалъ. Вѣдь онъ у тетки остановился. Ну, тятенька былъ. «Прихожу, говоритъ, а онъ себѣ калеными щипцами волосы ерошитъ».
Зачѣмъ-же это?
Чтобъ кудластѣе быть; на это петербургская мода есть.
Что-жъ, хорошее угощеніе было?
Какое хорошее! Тятенька даже въ обиду вошелъ. Сначала былъ пирогъ, а потомъ вдругъ подаетъ какого-то большаго заморскаго рака и сталъ на немъ эту скорлупу молоткомъ разбивать. «Это, говоритъ, у насъ завсегда господа въ Питерѣ ѣдятъ, и стоитъ, говоритъ, этотъ ракъ десять рублей». А тятенька смерть этихъ раковъ не любитъ! Ну и разсердился. «Это, говоритъ, его навѣрно по злобѣ на меня писарь подучилъ». Патретъ мнѣ свой прислалъ съ тятенькой и двѣ сахарныя конфеты съ розонами.
Вотъ какая ерыга! Ужъ не думаетъ ли онъ насчетъ сватовства? Мы тоже за эти фокусы бока-то отломаемъ! Срамъ-то пальто еще короче сдѣлаемъ.
Ахъ, дѣвушки, вотъ онъ на поминѣ-то легокъ. Идетъ, идетъ!
Туда-же съ зонтикомъ, на хорошую-то погоду глядя. Это, надо полагать, дли того, «дескать, знай нашихъ, у насъ тоже и зонтикъ есть» (Легкая суматоха. Изъ-за кулисъ показывается Власъ. Одѣтъ онъ пестро и въ сѣрой пуховой шляпѣ. На носу пенсне. За нимъ слѣдуетъ Панкратьевна).
Тѣ же, Власъ и Панкратьевна.
ПАНКРАТЪЕВНА (отводя Власа на авансцену противъ дѣвушекъ и парней, указываетъ на Василису).Вотъ эта-то Василиса, Данилы Кузьмина дочка и есть. Ты ужъ смотри развернись во всю! Да смотри говори всѣмъ, что ты не подмастерье, а самъ хозяинъ. Я такъ и старику сказывала.
Ну, вотъ еще! Учи тутъ!
Вонъ это, что съ Василисой-то рядомъ сидитъ — Антонъ Макарычъ, купеческій сынъ. Три мельницы у насъ на рѣкѣ снимаетъ.
Важное кушанье! Все-таки купецъ, а мы насчетъ обращенія завсегда выше его! Погоди, мы ему носъ-то утремъ! Мы этими купцами-то какъ въ Питерѣ помыкаемъ? Приходитъ, напримѣръ, къ намъ въ заведеніе стричься: «мнѣ, говоритъ, а ля рюссъ», а ты возьмешь да на зло ему а лангле и выстрижешь, да еще на затылкѣ проборную дорогу выведешь. А то такъ какую ни на есть плѣшину на темени выстрижешь: «дескать, на, щеголяй!»… Купецъ! Купцы намъ вовсе не страшны. Я разъ на одного сердитъ былъ, такъ здоровый зубъ ему вмѣсто больнаго выдернулъ.
Ну, ладно. Такъ оставайся теперь, а я побѣгу къ старику, Данилѣ Кузьмичу, да его умасливать начну. Только ужъ и ты меня, парень, своими милостями не забудь, когда я тебѣ это дѣло обдѣлаю. Подари шубу бѣличью, шелкомъ крытую. Подаришь?
Ну, вотъ еще! Есть о чемъ разговаривать! Изъ живыхъ бѣлокъ сошью.
Постой, я тебя къ компаніи подведу (беретъ его за руку) Дѣвушки и парни! Это вотъ нашъ питерскій, примите его въ свою компанію.
Тетенька, да что ты, въ умѣ-ли? Я и самъ могу. Что ты меня конфузишь! (раскланивается съ дѣвушками).
Милости прошу къ нашему шалашу! Садитесь, такъ гость будете.
Мерси. Ужъ и такъ все сидѣли, лучше постоимъ.
Наше вамъ-съ… Толстое почтеніе съ кисточкой, поклонъ съ наболдашничкомъ. Позвольте съ вами знакомство сдѣлать. (дѣвушки смѣются).
Можно (подаетъ ему, нехотя, два пальца).
На подножный кормъ пріѣхать изволили?
Мы этихъ словъ не понимаемъ.
Такъ я пойду, Власушка, прощай!
Съ Богомъ.
Я еще забѣгу сюда-то! А ужъ вы его парни не обижайте! (Власъ бросаетъ на нее строгій взглядъ). Ну, прощай, прощай!
Тѣ же, кромѣ Панкратьевны.
АНТОНЪ.Отъ заботъ разсѣяться сюда пріѣхали?
Собственно для того, чтобы проминажъ на легкомъ воздухѣ дѣлать.
Да, конечно, это слѣдуетъ, потому у васъ дѣла все головныя. Вы вѣдь насчетъ «постричь, побрить, усъ поправить, молодцомъ во всю стать поставить?»
Дураковъ стригу.
А сами-то поумнѣли? (дѣвушки фыркаютъ).
Изволили мой сувениръ и призентъ получить? Насчетъ патрета и прочаго?…
Да, тятенька мнѣ передалъ. Благодарю васъ.
Помилуйте, это намъ наплевать. Я вамъ везъ даже стекляннаго лебедя съ духами, да на дорогѣ разбилъ. Пятнадцать рублей стоитъ.
Зачѣмъ-же вы изъянились?
Чтобы душистое къ душистому предоставить.
Охъ, какія телячьи нѣжности!
А по вашему вмѣсто нѣжностей поругаться что-ль? Барышни, что-жъ вы не поете?
Смотри-ка, барышнями насъ величаетъ; сейчасъ видно питерскаго.
Мы ужъ пѣли и досыта напѣлись. Спойте теперь вы что нибудь.
Вотъ и чудесно! А я на гармоніи подъиграю.
Нѣтъ, ужъ эту гармонію вы для себя приберегите, потому мы къ мужицкому струменту не привыкли.
А то къ какому же? Къ ножницамъ или къ бритвѣ?
Само собой фортепьяны, либо арфа… Мы даже и гитару пренебрегаемъ, потому мы въ Петербургѣ все по клубамъ промежъ аристократовъ… Одинъ день въ Нѣмецкомъ, другой въ Приказчичьемъ….
Ужъ у насъ этихъ музыкъ нѣтъ. Коли такъ, разскажите что нибудь о своемъ житьѣ-бытьѣ питерскомъ.
Это можемъ, а для васъ даже съ превеликимъ удовольствіемъ всѣхъ своихъ чувствъ. Наше житье совсѣмъ аристократическое, лучше офицерскаго, и даже ужъ на что адвокаты форсятъ, а и ихъ житье супротивъ нашего не выстоитъ. Встанешь это часовъ въ десять и сейчасъ крикнешь: мальчикъ, огня и чаю! Ну, надѣнешь халатъ, пьешь чай и читаешь газеты, а молодцы у меня въ парикмахерской завиваютъ, брѣютъ, стригутъ, духи, помаду, мыло и галстуки продаютъ. Часовъ въ 12 выдешь это самъ такъ для виду въ парикмахерскую, выругаешь молодцовъ, побрѣешь или завьешь какого нибудь генерала, князя или графа. Ну, онъ сейчасъ это хозяину пятіалтынный, а мнѣ 5 рублей на чай.
А вы развѣ не сами хозяева?
Ну да, то-есть мнѣ, хозяину, пятіалтынный и 5 руб. на чай. Меньше никогда не даютъ. Сейчасъ это насчетъ политичнаго разговору. «А что, Власъ Михайлычъ, какъ Наполеонъ нынче? А что тебя въ благородномъ собраніи не видать? Видѣлъ-ли ты, Власъ Михайлычъ, въ балаганѣ французскую дѣвицу съ бородой?» Отвѣтишь имъ само собой учтивостью и поѣдешь по Невскому на лихачѣ кататься. Въ пять, въ шесть трактировъ заѣдешь, гдѣ водки выпьешь и мороженнымъ закусишь, гдѣ огурецъ съѣшь и мараскиномъ запьешь, а вечеромъ въ клубъ или въ театръ Буффъ; возьмешь для компаніи француженку въ желтомъ парикѣ…
Зачѣмъ же тебѣ француженка? Нешто ты по-французски умѣешь?
А то какъ-же? Всѣ слова знаю: жоли, мерси, бонжуръ, требье, пардонъ, адье, гутъ моргенъ. У насъ безъ этого нельзя. Ну, возьмешь француженку въ желтомъ парикѣ и поѣдешь съ ней ужинать къ татарамъ.
Какъ къ татарамъ?
А такой у насъ татарскій трактиръ есть, самый модный и за все тамъ въ тридорога берутъ.
Да вѣдь тамъ, пожалуй, кониной накормятъ?
Еще хуже иногда, чѣмъ кониной, а только это въ самой модѣ. Талъ даже птичьи гнѣзда ѣдятъ, устрицъ, черепахъ, лягушекъ.
Ахъ, гадость какая!
Гадость не гадость, а коли хочешь жить по модѣ, такъ ѣшь! У насъ иной и плачетъ да ѣстъ. Ну потомъ домой, а на утро опять тоже самое. А купцовъ, мѣщанъ и простыхъ чиновниковъ такъ у насъ огуломъ чешутъ, машиной. Посадятъ человѣкъ десять подъ большую щетку, въ родѣ валька, да и ну чесать. Только стонъ стоитъ да затылки трещатъ!
Ну, это ты врешь.
Пріѣзжай въ Петербургъ, такъ вычешу, что и своихъ не узнаешь!
А правда, что у васъ по улицамъ желѣзная дорога бѣгаетъ?
Что желѣзная дорога! Въ воздушныхъ шарахъ летаютъ.
Неужто и вы летали?
Леталъ, семь разъ леталъ. Одинъ разъ съ Песковъ на Васильевскій островъ, а другой разъ въ Кронштадтъ. У насъ одинъ парикмахеръ кругомъ свѣта летѣть собирается.
Какіе вы безстрашные!
Ничего-съ. Въ шарѣ еще безопаснѣе, чѣмъ на желѣзной дорогѣ. Тамъ ежели лопнетъ шаръ, такъ ужъ совсѣмъ тебѣ карачунъ, а желѣзная дорога такъ тебя обезножитъ, что на всю жизнь несчастнымъ сдѣлаетъ. Вѣдь шаръ это та-же машина и больше ничего. Надулъ его кислотой, завелъ машину и полетѣлъ! У насъ теперь на все машины: машины прядутъ и жнутъ, машины музыку играютъ, машинами воришки часы изъ кармана таскаютъ. Да что у насъ, въ Питерѣ, одинъ казначей цѣлый сундукъ машиной отъ сорока тысячъ охолостилъ и на этой-же машинѣ улетѣлъ въ городъ Америку! Ну, барышни, теперь я все кончилъ и чередъ за вами! Спойте что нибудь.
А вотъ мы сейчасъ хороводъ будемъ водить, такъ и споемъ. Давайте, дѣвушки, хороводъ водить!
Давайте, давайте, что такъ зря-то сидѣть!
Ужъ, въ моей походной лавочкѣ
Перстенечки есть, булавочки,
Много ситцу полосатаго
И помада есть Мусатова,
Для старухъ есть притиранія —
Приходи за ними ранѣе!
Познакомившись съ Анфисами,
Въ долгъ даю товары съ крысами;
Познакомившись съ Татьянами —
Дамъ товару съ тараканами;
Я торговецъ добрый, ласковый —
Знай мнѣ денежки вытаскивай!
Полно вамъ прибаутки-то заводить, становитесь въ хороводъ. Становитесь и вы, Власъ Михайлычъ!
Нѣтъ, мы этимъ не занимаемся. Вотъ ежели-бы французскую кадриль, либо польку…
Ну, а этого мы неумѣемъ! Не взыщите! (Становятся въ хороводъ и поютъ: «Во полѣ березанька стояла». Послѣ нѣсколькихъ куплетовъ ребятки перебѣгаютъ сцену и кричатъ: «Медвѣдя ведутъ, медвѣдя ведутъ!» Дѣвушки и парни бросаютъ хороводъ и бѣгутъ за ними. Власъ остается одинъ).
Медвѣдя побѣжали смотрѣть! Эка невидаль! Вотъ необразованіе-то! А деревенская невѣста ничего, во вкусѣ. Жаль только, что никакой полировки и образованія. Ну, да мы вышколимъ, дай только до ея денежекъ добраться. Отецъ-то ея только что-то очень сухъ ко мнѣ. Я было звонить о себѣ давеча началъ, такъ онъ меня съ перваго же раза обрѣзалъ. Нѣтъ, это кремень и мужикъ съ разсудкомъ, этого на кривой не объѣдешь! Неужто дѣло не выгоритъ и тетка меня надула? Нѣтъ, шалишь! Кто петербургскаго цирульника надуетъ, тотъ трехъ дней не проживетъ. Главное дѣло — надо смѣлѣе дѣйствовать. Да вонъ и старикъ идетъ. Что тутъ долго-то медлить! Брякну ему прямо зачѣмъ я пріѣхалъ, да и дѣлу конецъ. (Изъ-за кулисъ показывается Данило Кузьминъ; онъ въ синемъ суконномъ кафтанѣ, въ картузѣ и съ палкой).
Власъ и Данило Кузьмичъ.
ВЛАСЪ.Данилѣ Кузьмичу почтеніе! Куда это собраться изволилъ?
А вотъ тутъ по одному дѣлу на мельницу сходить надо, да ребятъ кстати подрядить, Покосикъ тутъ у меня одинъ снятъ.
Доброе дѣло, доброе дѣло! Богъ труды любитъ. А у меня, Данило Кузьмичъ, до тебя тоже одно дѣльцо есть. Коли досужно, такъ присядемъ, да поговоримъ.
Для дѣла всегда досужно, а вотъ для бездѣлья такъ ужъ не прогнѣвайся! Ну, какое же твое дѣло? Ужъ не цирульню ли у насъ въ селѣ собираешься открыть?
Далась имъ эта цирульня! (вслухъ). Нѣтъ, зачѣмъ цирульню, у меня и въ Петербургѣ дѣла такъ отлично идутъ, что собираюсь даже домишко свой строить, только вотъ прежде хочу жениться, чтобъ капиталъ къ капиталу привинтить. Тогда такой домина возведу, что всѣ петербургскіе домовладѣльцы отъ зависти расчихаются! А жильцамъ такъ вздохнуть не дамъ и каждый мѣсяцъ буду на квартиры надбавлять. Знаешь, Данило Кузьмичъ, зачѣмъ я сюда пріѣхалъ?
Почемъ-же мнѣ знать-то! Говори, такъ узнаю.
Неужто ты все еще не догадываешься? А еще хитрымъ и умнымъ мужикомъ считаешься!
Это точно, глупостей не надѣлаемъ, потому ужъ на свѣтѣ пожили и тоже разные виды видали, а впрочемъ, пословица говорится: «На всякаго мудреца довольно простоты».
У тебя, Данило Кузьмичъ, ужъ дочка невѣста и даже въ настоящей порѣ.
Знаю, и даже ей жениха хорошаго пріискиваю.
Ну и что же, есть на примѣтѣ?
Есть. Какъ не быть!
И нравится тебѣ?
Нравится. Да позволь спросить, тебѣ это зачѣмъ же знать-то?
Э, да что тутъ огороды-то городить, да проселкомъ ходить! Слушай, Данило Кузьмичъ, вѣдь я пріѣхалъ жениться на твоей дочкѣ, Василисѣ Даниловнѣ.
Не слыхалъ, не слыхалъ.
Какъ не слыхалъ? Да развѣ тетка моя, Панкратьевна, ничего тебѣ не говорила?
Говорить-то говорила, только мало-ли что баба болтаетъ! Неужто ей всему вѣрить?
Ну, такъ знай же, что это она говорила съ моего согласія и я согласенъ жениться… Теперь только условимся въ приданомъ. Сколько за ней даешь? Но предупреждаю, мало я не возьму. Да и къ чему тебѣ скупиться? Ты мужикъ богатый, вдовый, дочка у тебя одна. Умрешь, такъ вѣдь все ей же останется.
Это точно, что ей. А то кому-же?
Ну, вотъ видишь-ли. А вѣдь въ Питерѣ не то, что здѣсь. Во-первыхъ, нужно лисій салопъ, во-вторыхъ салопъ бѣличій, три платья шелковыхъ, три шерстяныхъ, да три ситцевыхъ, бѣлья по двѣ дюжины, ну, я согласенъ взять и по одной! Видишь, какой я уступчивый. Серебра столоваго по дюжинѣ. Само собой голубой халатъ, золотую ермолку съ кисточкой, да денегъ тысячъ этакъ…
Позволь, позволь! Я не знаю къ чему тебѣ роспись-то высчитывать? Мы еще въ самомъ главномъ не условились. Ты вотъ говоришь, что согласенъ жениться на Василисушкѣ, но это еще вовсе ничего не составляетъ. Ты-то можетъ быть и согласенъ, да я-то не согласенъ отдать ее за тебя.
Какъ! Что ты врешь?
Зачѣмъ намъ врать! Насъ къ этому никто не принуждаетъ. Нѣтъ, Власъ Михайлычъ, мы люди простые, такъ дочкѣ моей надо жениха не модника питерскаго, а парня основательнаго, торговаго, купеческаго, который бы на моихъ глазахъ дѣло дѣлалъ, и такого жениха я ей нашелъ.
Такъ какъ же ты смѣлъ меня изъ Петербурга выписывать? Знаешь, что тамъ выходила за меня купеческая вдова съ каменнымъ домомъ и торговыми банями, и я черезъ это теперь богатой невѣсты лишился.
Полно врать! Кто тебя выписывалъ?
Нѣтъ, стой! Я тебѣ и письмо теткино покажу, гдѣ она пишетъ, что ты не прочь выдать за меня свою дочку…
Мало-ли что баба мелетъ, а ты не вѣрь! Языкъ-то вѣдь безъ костей (при послѣднихъ словахъ показывается Панкратьевна).
Тѣ же и Панкратьевна.
ПАНКРАТЬЕВНА (не разобравъ въ чемъ дѣло, говоритъ за одинъ духъ, скороговоркой).Нѣтъ, Данило Кузьмичъ, онъ не мелетъ, а правду говоритъ, истинную правду. Всего у него вдоволь, двѣ палихмахтерскія, тридцать человѣкъ подмастерьевъ, шуба енотовая, шуба хорьковая, шуба барашковая, шесть паръ сапоговъ лаковыхъ, серебра одного полъ пуда, Божьяго милосердія видимо не видимо, а ужъ одежи и не оберешься! Штаны травкой, штаны въ клѣточку, штаны бланжевыя, штаны синія; и спинжаки, и сюртуки, и жилеты и, кромѣ того, билеты такіе есть, на которые можно выиграть и двѣсти тысячъ, и домъ каменный. Это вѣрно! Съ мѣста не сойти, вѣрно! Коли съ собой Власушка, такъ покажи. Да ежели я вру, такъ пусть мнѣ послѣ этого…
Ха, ха, ха! Постой, постой! Чего ты это тараторишь-то, не узнавши въ чемъ дѣло?
Какъ чего? Ты не вѣришь его богачеству?
Вѣрю, вѣрю! Только пусть это при немъ и останется!
Ну, тетенька, спасибо! Нечего сказать, удружила ты мнѣ, сюда меня выписавши! Да я такого конфуза отродясь не видывалъ! Вдругъ образованный кавалеръ со всѣми своими благородными чувствами сватается къ деревенщинѣ и хочетъ ее сдѣлать модною дамой, а ему отказываютъ! По настоящему на все на это мнѣ плюнуть бы слѣдовало и ѣхать въ заграничный Парижъ для разсѣянія, но я, Данило Кузьмичъ, не въ тебя. Я даю тебѣ четверть часа одуматься. И такъ подумай на свободѣ, а я тѣмъ временемъ пойду въ трактиръ мараскиномъ прохладиться!… Тетенька переговори съ нимъ по настоящему! (Уходитъ въ трактиръ. Изъ трактира доносится чья-то пѣсня и звуки органа).
Данило Кузьмичъ и Панкратьевна
ДАНИЛО.Баламута ты и больше ничего! А еще кума ты мнѣ считаешься! Что ты тамъ ему въ письмѣ наплела? Когда я за него Василису отдать обѣщалъ? Нешто можно такъ за человѣка зря отдавать, не знавши, какой онъ такой, и есть-ли у него достатки? И вѣдь какой прыткій! Только пріѣхалъ и сейчасъ свататься! Да вѣдь такъ и лѣзетъ, такъ и заносится, словно царевичъ какой! Ужъ коли-бы и въ самомъ дѣлѣ жениться задумалъ, такъ нужно-бы прежде сватовъ заслать…
Что-жъ, Данило Кузьмичъ, мы это можемъ и даже завтра-же сдѣлаемъ.
Не требуется, у меня ужъ есть женихъ.
Вѣрно Антонъ Макаровъ?
Ну, ужъ это наше дѣло!
Ахъ грѣхи какіе! Такъ какъ-же я теперь-то буду?..
Ты въ убыткѣ не будешь, не бойся! Вѣдь тебѣ только магарычъ съ него сорвать хотѣлось, такъ тебя-то мы удовлетворить сможемъ. Забѣги завтра ко мнѣ: я тебѣ покойницынъ лисій шугай подарю.
Вотъ за это, кумъ, спасибо! (Цѣлуетъ его въ плечо). Да и въ самомъ дѣлѣ, изъ чего я-то хлопочу? Что онъ мнѣ? Двоюродный племянникъ и больше ничего. Хоть-бы рублишко когда изъ Питера выслалъ, а то и того нѣтъ! (Входитъ Василиса).
Данило Кузьмичъ, Панкратьева и Василиса.
ВАСИЛИСА.А я къ тебѣ, тятенька! Ты дома ужинать-то сегодня будешь? Стряпуха спрашиваетъ, не пора-ли пирогъ въ печку сажать?
Дома, дома. Только куда торопиться съ пирогомъ, успѣется еще. А ты вотъ лучше сядь-ко со мной, а то смотри какъ убѣгалась!
Мы, тятенька, медвѣдя ученаго смотрѣли, а Антонъ Макарычъ мнѣ сахарное сердце подарилъ.
Погоди, скоро ми тебѣ и всего Антона Макарыча, подаримъ. Хочешь?
Мнѣ, тятенька, стыдно.
Тѣже и Власъ.
ВЛАСЪ (стоя на крыльцѣ).Ну, ужъ трактиръ, нечего сказать! Вдругъ бутербродовъ съ свѣжей икрой нѣтъ и по буфету тараканы ползаютъ! Какъ только пріѣду въ Питеръ, непремѣнно въ газетахъ пропечатаю! Ну, что, старикъ, надумался? (Увидя Василису). Ахъ, пардонъ! Еще разъ банжуръ съ почтеніемъ. Команъ ву порте ву на Васильевскомъ острову! При дочкѣ-то можно объ этомъ дѣлѣ говорить?
Еще бы не можно, воли это дѣло ее касающееся. Знаешь, что дочка, вотъ этотъ Питерскій модникъ къ тебѣ сватается. Пошла бы ты за него?
Ахъ, что вы, тятенька, ни за что на свѣтѣ!
Необразованіе!
А коли необразованіе, такъ и отчаливай отъ насъ! Убирайся къ своимъ образованнымъ.
Что?! Такъ ты и въ самомъ дѣлѣ артачиться задумалъ? Нѣтъ, я такъ не оставлю! Коли выписалъ, я съ тебя потери и убытки взыщу! Да еще за оскорбленіе! Я тебя засужу! Въ тюрьмѣ у меня сгніешь!
Нѣтъ, братъ, не засудишь!
Анъ засужу! У меня самъ мировой судья пріятель. Еще передъ отъѣздомъ его брилъ.
Полно врать! Не собаку-ли брилъ-то вмѣсто мироваго! Глаза-то нальешь, такъ и не вѣдь что покажется!
Что? Ахъ ты сиволдай необразованный! Да какъ ты смѣлъ? Да я сейчасъ протоколъ составлю! Сотскаго! Писаря сюда! Протоколъ! Протоколъ!
Эй, Власъ, не буянь. Вѣдь мнѣ стоитъ только парней кликнуть, да одно слово сказать, такъ они то съ тобой сдѣлаютъ, что и своихъ узнавать перестанешь.
Что мнѣ твои парни? Сотскаго сюда! Писаря! Протоколъ! Оскорбленіе словомъ и дѣйствіемъ! Караулъ!
Да уймись ты, Власушка!
Брысь, обманщица! Подъ лавку! Караулъ! (На крикъ сходятся парни, дѣвушки и ребятишки).
Всѣ дѣйствующія лица.
ГОЛОСЪ ПАРНЕЙ.Кто здѣсь кричитъ? А, это Питерскій! Что это такое? Въ чемъ дѣло? Батюшки, да онъ пьянъ пьянешенекъ! (Окружаютъ его).
Протоколъ! Протоколъ! Знать ничего не хочу!
Данило Кузьмичъ, чего это онъ разбунтовался?
Да вотъ! Вздумалъ свататься къ моей дочкѣ, я ему отказалъ, а онъ и бунтуетъ.
Ахъ онъ брадобрей собачій! Да какъ ты смѣлъ?
Ты тоже не очень напирай! Мы аршинниковъ-то на своемъ вѣку видали.
Ребята, проучимте-ко его хорошенько. Что онъ куражится?
Проучимте! Для чего не, проучить. (Дѣлаютъ къ нему движеніе).
Оставьте его молодцы! Пусть онъ насъ сначала позабавитъ, а потомъ и самъ угомонится.
Молчать деревенщина!
ФИНАЛЪ ВТОРАГО ДѢЙСТВІЯ.
(Попури).
АНТОНЪ.
Власъ, у тебя потерянъ разумъ
И еле движется языкъ…
ВЛАСЪ (пьянѣя окончательно).
«Ура, на трехъ ударимъ разомъ
Не даромъ-же трехгранный штыкъ»!
АНТОНЪ.
Эхъ, надо весть себя степенно,
А ты болтаешь, какъ шальной…
ВЛАСЪ.
"Умолкни чернь не просвѣщенна
И презираемая мной! "
АНТОНЪ.
(На мотивъ: «Ты поди моя коровушка домой»).
Что шумишь-то, полосатый шелопай.
По чугункѣ въ Петербургъ отъ насъ ступай
Да и брѣй козлу тамъ бороду
Ни къ селу ты здѣсь, ни къ городу!
Такъ прощай, прощай, кургузая душа
За тебя никто не дастъ здѣсь ни гроша!..
Не товарищъ конный пѣшему, —
Уѣзжай отселѣ къ лѣшему!..
НА БАЛѢ У КУХМИСТЕРА.
Комната у кухмистера мелкой руки. На стѣнѣ портреты и литографіи. Диванъ, нѣсколько стульевъ. На право накрытъ столъ съ закуской. Двери среднія отворены и въ нихъ слышна музыка, между которой рѣзко выдается труба. При поднятіи занавѣса офиціантъ прибираетъ закуску.Офиціантъ и потомъ Иванъ.
ОФИЦІАНТЪ.Ну, ужъ гости! Нечего сказать! Кто съ бугорковъ, кто съ горокъ! Сибирка да сюртукъ. Этакимъ гостямъ и служить-то непріятно! Нѣтъ, вотъ когда я служилъ у графини Караванской… (Входитъ Иванъ. Офиціантъ смотритъ на него презрительно).
Прически тоже у дамъ, надо полагать не парикмахеръ, а поваръ какой-нибудь чесалъ! Вмѣсто локонъ какіе-то лошадиные хвосты понавѣшаны!.. Тьфу! (Увидѣвъ закуску). А! Ужъ закуска накрыта! Значитъ можно и того… (Подходитъ къ столу. Офиціанту). Нацѣди-ко, землякъ, рюмочку бѣленькой…
Нельзя-съ, дожидайтесь своего термину.
Какъ нельзя? Я такой же гость, какъ и всѣ.
Знаю, а только обождать надо. Еще почетнаго гостя не подводили.
Что мнѣ твой почетный гость! Я самъ у моего хозяина почетный подмастерье, всему дѣлу воротила! Онъ за меня и дочку-то свою хотѣлъ отдать. (Хочетъ налить рюмку).
Не трошь, тебѣ говорятъ!
А погоди, вотъ я самому жениху, Захару Гаврилычу, нажалуюсь.
Жалуйся, не больно-то испугались! Важное кушанье!
Ну, такъ выпьемъ вмѣстѣ! Теперь можно, никого нѣтъ.
То-то, давно-бы такъ! Пожалуй выпьемъ! А только закуску не вороши, потому фасонъ у селедки испортишь. (Наливаетъ рюмки).
А селедкой-то закусить было-бы важно! Знаешь что? Вынемъ изъ середины по кусочку, а потомъ и сдвинемъ ее, будто цѣлая…
Ну, ужъ что съ тобой дѣлать? Ѣшь! (закусываютъ). Это у васъ женихъ-то? Изъ какихъ?
Изъ отставныхъ чиновниковъ. Въ Управѣ Благочинія служилъ, да вотъ на старости лѣтъ задумалъ жениться и чужой вѣкъ заѣсть.
Чинъ-то какой на немъ?
Не высокій. Не много побольше вахтера.
А туда же сговоръ дѣлаетъ! Когда свадьба-то?
Въ будущее воскресенье. Ну, спасибо! (Подаетъ ему руку). Пойду, посмотрю нельзя-ли въ картишки сыграть. (Идетъ).
Слышите! Какъ васъ? А вы ужо лучше къ намъ на кухню приходите! Я тамъ приготовлю бутылочку померанцовой. Опять вмѣстѣ выпьемъ!
Ладно, зайду! (Уходитъ въ боковую дверь. Изъ средней двери входятъ Птицынъ и Ледоколовъ).
Офиціантъ, Птицынъ и Ледоколовъ.
ЛЕДОКОЛОВЪ.Ну что, будущій тестюшка, какъ тебѣ нравятся балъ? Видишь, ничего не жалѣю, угощеніе сдѣлалъ хорошее. А не дорого взялъ съ меня этотъ кухмистеръ, ей-ей, не дорого. Ты посуди: закуска, шоколадъ, чай, мороженое, сласти, ужинъ изъ трехъ блюдъ — за все по два рубля съ персоны! Ну помѣщеніе, музыка хорошая…
Спасибо, спасибо вамъ, Захаръ Гаврилычъ! Только главное, дочку-то мою берегите. Вѣдь она у меня балованная, вѣдь я съ ней и разставаться-то даже не хотѣлъ, въ домъ жениха взять думалъ. Да вотъ исторія съ Власомъ-то.
Полно, полно, Савелій Иванычъ! Да я на нее дышать буду! Пожилые-то женихи вѣдь всегда лучше… Молодой-то вѣтренникъ кутить иногда убѣжитъ, а ужъ солидный-то человѣкъ всегда дома около жены сидитъ. Да… А откровенно тебѣ сказать, не думалъ я ужъ болѣе на своемъ вѣку жениться. Да вотъ линія вышла. Даже дико какъ-то, ей-Богу!
Главное дѣло, любите ее, Захаръ Гаврилычъ, и не прекословьте ей. Вѣдь она хозяйка хорошая, она у меня всѣмъ домомъ заправляла. (Слезливо). А вотъ теперь остался я сиротой. Эхъ, Власъ, грѣхъ тебѣ!
Ну, полно! Не поминай объ этой безчувственной твари. Плюнь на него. А лучше вотъ выпьемъ! (Офиціанту). Эй, любезнѣйшій, готова закуска?
Готова-то готова, только погодите, надо съ почетнаго гостя начинать. Пусть онъ прежде приступитъ.
Какъ ты смѣешь мнѣ такъ говорить! Я самъ здѣсь хозяинъ, я и угощенье заказывалъ! Грубіянъ!
Мнѣ что, мнѣ пожалуй… Только я васъ порядку учу. Сами же вы просили хозяина, чтобъ все было, какъ въ графскихъ домахъ.
Погруби еще у меня! Выпьемъ, Савелій Иванычъ, не бойся его! Выпьемъ по пріятельски.
Знаете что, Захаръ Гаврилычъ? Мнѣ думается въ самомъ дѣлѣ надо прежде съ полковника начать. Вѣдь ужъ это такъ вездѣ дѣлается. Ну и мы съ нимъ выпьемъ. (Изъ боковыхъ дверей выходитъ Подстегинъ. Офиціантъ уходитъ въ средніе двери).
Птицынъ, Ледоколовъ, Подстегинъ, а потомъ Почетный гость.
ПОДСТЕГИНЪ.Ну, гости, нечего сказать! Сейчасъ какой-то лодырь проигралъ мнѣ въ стуколку пять цѣлковыхъ, выскочилъ изъ за стола и по черной лѣстницѣ удралъ!
Почемъ играли-то?
Тридцать копѣекъ аршинъ.
Такъ пригласимъ полковника-то, вонъ Трифонъ Маркелычъ и приведетъ его.
Пожалуй!
Приведи-ко къ намъ сюда изъ зала полковника. Онъ тамъ у насъ въ углу посаженъ! Закусить его пригласи.
Это хижину-то убогу? Можно. (Уходитъ въ зало).
Что это за купецъ?
Нашъ мелочной лавочникъ, мы у него товары забираемъ. Нельзя не пригласить. Тоже иногда и на книжку беремъ.
Тише, ваше-ство, не запнитесь!
Пожалуйте! Закусить съ нами не угодно-ли? (почетный гость шамкаетъ что-то губами). Вѣдь онъ ничего не слышитъ.
Чуть было не умеръ въ дорогѣ. Вотъ бы уха-то вышла. На сговорѣ и вдругъ покойникъ! (Подводитъ его къ закускѣ).
А ты, купецъ, не смѣйся, а доживи-ко прежде до его лѣтъ-то. Онъ, можетъ статься, уже сорокъ годовъ въ отставкѣ. Водочки что-ли? (Гость опятъ шамкаетъ).
Наливайте всѣмъ по водочкѣ. Спервоначалу это лучше. (Пьютъ).
Чтожъ, и я съ вами рюмочку засобачу. Съ благимъ начинаніемъ! Дай Богъ доброму сговору быть. (Пьетъ). Эхъ-ма! Зажгло! Что-жъ, древность-то обратно въ архивъ представить прикажете?
Да, да, отведи его, братецъ, обратно въ залу и посади на диванъ. Тамъ ему лучше.
Пожалуйте, господинъ, алонъ марширъ! Вишь ты, песокъ сыплется, а туда же по гостямъ бродитъ! (беретъ его подъ руку и уводитъ).
Ледоколовъ, Птицынъ и Музыкантъ.
МУЗЫКАНТЪ.Господинъ женихъ, прикажите въ оркестръ водки подать. Кухмистеръ не даетъ. Онъ говоритъ, что будто вы запретили. Ей Богу такъ невозможно играть. Сами знаете, какова работа. Труба совсѣмъ амбушуръ потеряла, у контробаса руки не двигаются.
Мнѣ водки не жаль, да вѣдь напьетесь. Вотъ я тоже замѣтилъ, что у васъ сначала вечера флейта въ оркестрѣ была, а теперь куда-то сбѣжала
Соснуть легъ. Умаялся. Никакого свисту не выходило. Вѣдь всѣ ночи до пяти часовъ работаемъ. Вы не безпокойтесь, флейта часамъ къ двумъ отоспится и будетъ въ порядкѣ, а пока ее контробасъ замѣнитъ. Ужъ прикажите, ваше благородіе, графинчикъ подать, мы вамъ за это за ужиномъ Персидскій маршъ сыграемъ.
Вы капельмейстеръ сами-то?
Капельмейстеръ и первая скрипка.
Ну такъ велите отъ моего имени подать. Да тамъ на васъ жалоба. Дамы жалуются, что труба въ антрактахъ все ругается.
Это онъ такъ-съ, отъ веселости характера, а то онъ смирный. Будьте покойны, драки никакой не будетъ. Благодарю покорно. (Уходитъ. Изъ среднихъ дверей входитъ Подстегинъ).
Птицынъ, Ледоколовъ, Подстегинъ, а за нимъ Офиціантъ.
ПОДСТЕГИНЪ.Усадилъ. Гдѣ это вы эдакаго гостя выкопали?
А вотъ, Савелій Ивановичъ, пригласилъ.
И не думалъ!
Какъ, развѣ это не съ твоей стороны?
Нѣтъ; я думалъ, что онъ съ вашей.
Нѣтъ и не съ моей. Кто же это его пригласилъ? Да вѣрно ты, ты шутишь?
Ей-Богу же не я. Вѣрно самъ пришелъ.
Это отъ кухмистера полагается для почету! (уходитъ въ боковую дверь).
А, такъ, такъ, такъ; ну, пущай его, все таки украшеніе!
Еще-бы мущина видный. (Подстегину). Вотъ, господинъ купецъ, коли ты жениться будешь, такъ и у тебя такой же гость будетъ.
Оченно трудно. Потому намъ видно ужъ весь свой вѣкъ холостымъ бѣгать! Вотъ ужъ три года я себѣ ищу невѣсту съ двадцатью тысячами и найтить не могу.
А ты спусти цѣну-то маленько, вотъ и найдешь.
Нельзя-съ, покойникъ тятенька завѣщалъ меньше ни копѣйки не брать.
Да вѣдь тятенька у тебя умеръ, теперь твоя воля.
Мало ли что моя, а все таки нельзя-съ, они мнѣ и по сейчасъ во снѣ являются и ежели я изъ ихъ воли выступать задумываю, сейчасъ на меня наказательное насланіе насылаютъ. Въ прошломъ году понравилась мнѣ дѣвушка съ семнадцатью тысячами. Ну, думаю, куда ни шло, женюсь. Только это по рукамъ съ ея отцомъ ударили, въ ту же ночь у меня лавку на пятьсотъ рублевъ обокрали. Другой разъ понравилась съ девятьнадцатью — прицѣлился — пожаръ въ мелочной лавкѣ, и на 700 руб. муки сгорѣло! Нельзя — препона! (Слышенъ ритурнель кадрили. Изъ дверей выбѣгаетъ гость во фракѣ).
Тѣ же и Гость во фракѣ, потомъ Киндюшка.
ГОСТЬ (къ Подстегину).Позвольте васъ просить визави на кадриль. У меня дама для васъ есть.
Коли до третьей фигуры — извольте, отломаемъ въ лучшемъ видѣ, а дальше не могу.
То есть, какъ-же это такъ, до третьей?
А такъ-же, что я до третьей фигуры только учился. Дальше учитель не могъ меня выучить. Желаете?
Нѣтъ, ужъ это не ловко. (Убѣгаетъ въ среднюю дверь).
Господа хозяева, а что можно ужо, какъ я въ подпитіи буду, въ присядку пройтись? Хоть въ этой комнатѣ, что-ли? Я и музыкантамъ на чай дамъ.
Сдѣлай милость! (изъ боковыхъ дверей входитъ Киндюшка).
Ты здѣсь пострѣленокъ, чего шляешься? Вѣдь тебѣ приказано въ женской уборной быть и на счетъ шпилекъ, булавокъ и поправки дамъ орудовать.
Я, хозяинъ, по дѣлу. Власъ изъ деревни пріѣхалъ и сюда пришелъ, такъ въ комнаты войти просится.
Какъ пріѣхалъ? Куда пріѣхалъ? Врешь!
Сейчасъ только съ машины… завернулъ къ намъ домой, да и сюда.
Женатый?
Этого ужъ я не знаю.
Вотъ уха-то! Ну, какъ бы не вышло чего. Видно у него въ деревнѣ дѣло-то не выгорѣло.
Ахъ грѣхъ какой. (Ледоколову).Впустить его сюда, что-ли?
Да лучше бы не впускать. А впрочемъ, что-же такое, вѣдь не озорникъ же онъ, въ самомъ дѣлѣ. Впустите.
Веди, веди его сюда!
Да вотъ онъ-съ (пропускаетъ Власа и уходитъ).
Ледоколовъ, Птицинъ, Подстегинъ и Власъ.
ВЛАСЪ.Здравствуйте, Савелій Иванычъ! Все-ли вы въ добромъ здоровьѣ? Захару Гаврилычу! А, Трифонъ Маркелычъ! (цѣлуется съ нимъ). Какими судьбами?
Да вотъ на сговоръ пришелъ.
Доброе дѣло. (Птицыну), Лизавету Савельевну выдаете?
Да, за добраго и почтеннаго Захара Гаврилыча! Ну, а какъ твое дѣло, что же ты женился на богатой-то невѣстѣ?
Нѣтъ, нѣтъ! Это и по лицу видно! На потретную бумажку парей держу, что холостъ; совсѣмъ холостое лицо. Что, братъ, не выгорѣло? Не унывай, другую найдемъ!
Нѣтъ, не то что, чтобы оно не выгорѣло, а просто я имъ не потрафилъ, а они мнѣ не уважили, — вотъ и все. Да и невѣста совсѣмъ какъ есть необразованная тетеха и никакой цивилизаціи не понимаетъ. Отецъ ея было и всей душой, да я то опомнился: нѣтъ, думаю, отчаливайте!
А по шеямъ не было? (показываетъ кулакомъ).
Что вы, Захаръ Гаврилычъ, помилуйте!
Что-жъ ты теперь на мѣсто пріѣхалъ?
Коли милость ваша, Савелій Ивановичъ будетъ, такъ возьмите. Что-жъ, вѣдь я къ вамъ привыкъ… Съ малолѣтства у васъ.
Ну, ладно, для сегодняшняго радостнаго дня, я тебя прощаю и беру.
И я прощаю. Будь моимъ гостемъ и угощайся наравнѣ съ другими.
Много вамъ благодаренъ! (отходитъ къ Подстегину).
Ну, что-жъ, пойдемъ къ невѣстѣ. Охъ, и женихъ же я! Ни одной кадрильки съ невѣстой не протанцовалъ. Да гдѣ мнѣ! Я и въ молодости-то не мастакъ былъ. (Птицынъ и Ледоколовъ уходятъ въ среднюю дверь).
Власъ и Подстегинъ.
ПОДСТЕГИНЪ.Главное дѣло не робѣй и вали! Смѣлость города беретъ. Поналяжешь хорошенько, такъ здѣшнюю-то невѣсту и отбить у чиновника можешь. Отецъ-то не очень имъ доволенъ и все о тебѣ вспоминаетъ.
О! Неужто? А ужъ я думалъ — совсѣмъ капутъ!
Какое! Это онъ такъ сгоряча дочь-то за него сговорилъ, да и тотъ-то, кажись, съ горяча женится. Ну, что-жъ, хватимъ еще по одной собачкѣ забалую да и въ зало! Танцуй, пляши, такъ модностью возьмешь! (пьютъ). Ужъ коли у этакаго жениха не отбить, такъ у кого-же?
А что, развѣ и въ самомъ дѣлѣ попробовать?
Сади, и дѣлу конецъ! Ну, пойдемъ въ залу (беретъ его подъ руку и ведетъ). А вонъ и невѣста сюда съ кавалеромъ идетъ! Ну, я тебя одного оставлю, можетъ и переговоришь съ ней. (Уходитъ въ боковую дверь. Въ среднихъ дверяхъ показывается Лиза, подъ руку съ гостемъ во фракѣ).
Власъ, Лиза и Гость во фракѣ.
ЛИЗА.Я здѣсь посижу, а вы принесите мнѣ пожалуйста чего-нибудь напиться, лимонаду… или нѣтъ, лучше воды.
Это оршату изъ ушату — хорошо, извольте! (Убѣгаетъ).
Власъ Михайловичъ, какими судьбами?
Здравствуйте, Лизавета Савельевна! Только сейчасъ пріѣхалъ-съ, узналъ о вашемъ дѣлѣ и прямо сюда. Позвольте васъ поздравить съ женихомъ, желаю вамъ всякаго счастія!
А вы женились?
Нѣтъ-съ, не могъ-съ. Всю дорогу пока на чугункѣ ѣхалъ, объ васъ думалъ. Въ деревнѣ каждую ночь вы мнѣ во снѣ снились.
Это значитъ, богатая-то невѣста вамъ носъ натянула?
Что вы, помилуйте! Они тамъ всей душой… Сейчасъ это мнѣ перстень брилліантовый дарить задумали, но я прочь. — Какъ взглянулъ я на эту необразованность, да сравнилъ съ вами, такъ вѣрите, меня по сердцу словно ножемъ… Ужъ очень, Лизавета Савельевна, моя любовь къ вамъ велика!
Оно и видно! Полноте насмѣшничать-то! Хоть-бы постыдились.
Нѣтъ, это вѣрно-съ. Ужъ я ругалъ, ругалъ себя! Вѣрите ли, ежели-бы мужской націи у меня сродственники были такъ попросилъ бы ихъ высѣчь меня за мое безобразіе и безчувственность къ вамъ.
Врите больше! Языкъ-то безъ костей. А я выхожу замужъ за чиновника, все-таки буду чиновница, ваше благородіе, а не парикмахерша. Женихъ мнѣ два пятипроцентныхъ билета съ выигрышами подарилъ.
Лизавета Савельевна, оттрепите меня за волосья, все-таки мнѣ легче будетъ.
Не стоитъ рукъ марать. Да еще пожалуй на меня къ мировому подадите. Дай, молъ, съ чиновницы за безчестье сорву.
Грѣхъ вамъ, Лизавета Савельевна, такъ издѣваться надъ моимъ истерзаннымъ сердцемъ! Любовь моя къ вамъ безгранична и можетъ свести меня въ холодную могилу.
Скажите, какія нѣжности!
Вотъ пожалуйте! Даже и настоящій оршадъ нашелся.
Мерси (пьетъ и отдаетъ ему стаканъ. Въ среднихъ дверяхъ показывается Ледоколовъ. Гость во фракѣ уноситъ стаканъ).
Власъ, Лиза и Ледоколовъ.
ЛЕДОКОЛОВЪ.Я ищу по всѣмъ комнатамъ, гдѣ моя невѣста, а она, изволите видѣть, вонъ гдѣ сидитъ! Ну, что, ангелъ мой, весело вамъ? Видите, какой я для васъ балъ устроилъ.
Какъ же, великое веселье за старика замужъ выходить.
Что?
Ничего, я самъ съ собой. Закуска, говорю, очень прекрасная, такъ хочу выпить.
То-то!
За ваше здоровье, Лизавета Савельевна.
Пей, пей, да казнись, глядючи на нее, какой ты невѣсты лишился! А вотъ я ее обойму да поцѣлую! А ты гляди, да облизывайся и ништо тебѣ дураку! (обнимаетъ Лизу и цѣлуетъ. Та плачетъ). О чемъ это? О чемъ это, вы Лизанька, плачете?
Оставьте меня, Захаръ Гаврилычъ, у меня что-то голова болитъ.
Это, надо полагать отъ танцевъ. Это бываетъ.
Нѣтъ, не отъ танцевъ, а такъ…. (рыдаетъ).
Браво! Подѣйствовало! (подбѣгаетъ къ средней двери). Савелій Иванычъ! Савелій Иванычъ, пожалуйте сюда! Съ Лизаветой Савельевной дурно! (входитъ Птицынъ).
Тѣ же и Птицынъ.
ПТИЦЫНЪ.Какъ! Что? Лиза, что съ тобой? (Власу). Это вѣрно все ты надѣлалъ?
Даже и пальцемъ не тронулъ!…
Лизанька, голубушка, объ чемъ ты?
Какъ объ чемъ? Нешто ей пріятно выходить за старика, когда около нея молодой есть.
Да какъ ты смѣешь это говорить послѣ твоего поступка. Молчи лучше!
Нѣтъ, тятенька, не вѣрьте ему, это онъ вретъ! (рыдаетъ еще болѣе).
Лиза, Лизанька, за Власа ты что ли хочешь? Не нравится тебѣ Захаръ Гаврилычъ?
Не знаю, право, ужъ чѣмъ, чѣмъ я ей угодить не старался! И ласками-то, и подарками-то. Корову и попугая обѣщался купить.
Захаръ Гаврилычъ, какъ тутъ быть? Дѣло-то вѣдь плохо.
Охъ плохо, плохо! Самъ вижу Савелій Ивановичъ, что плохо. Какое ужъ тутъ семейное счастіе!
Это Власъ! Это онъ, каналья! Видно придется ее за него выдать и всѣ ваши расходы на себя принять.
Что-жъ, я ей не врагъ, дѣлай какъ хочешь! Я самъ знаю, что я женихъ не интересный! Вѣдь тогда я только съ горяча къ ней посватался! Только смотри, благонадеженъ-ли онъ будетъ-то? Опять-бы не отвильнулъ.
Э, полноте! Онъ вѣтренный, но добрый парень.
Умываю руки! Твоя воля!
Ну, Власъ, проси у своей прежней невѣсты прощенія, такъ можетъ быть дѣло-то и поправить можно.
Это я съ превеликимъ удовольствіемъ, даже на колѣняхъ могу.
No
(Мотивъ: «Матушка голубушка»).
Лиза, съ горя-горюшка
Отъ суровыхъ фразъ
Ошалѣлъ какъ корюшка
Злополучный Власъ.
Ахъ, любовь безтактная
Сердце жжетъ мое, —
Пиво мальцъ-экстрактное
Не зальетъ ее.
Лизавета Савельевна, простите меня дурака, пса лягаваго, вѣтренную флюгарку!
Не стоите вы этого!
Что-жъ, Лиза, полно тебѣ ломаться-то! Говори толкомъ: пойдешь ты за него или нѣтъ?
А вдругъ ему опять богатую невѣсту посватаютъ и онъ опять отъ меня сбѣжитъ?
Лизавета Савельевна, что вы! Да будь я послѣ этаго!… Да что бы мнѣ!… Ахъ, Господи! Да какъ вамъ не грѣхъ!
Хорошо, я согласна, только смотрите-же… (подаетъ ему руку).
Вотъ и отлично! (цѣлуетъ Власа и Лизу).
Ну, какъ гора съ плечъ! А что, вдовцомъ-то вѣдь, право, спокойнѣе! Ну, Лизанька, поздравляю васъ! Билеты, что я вамъ подарилъ, пусть будутъ вашимъ приданымъ, ибо даренаго назадъ не берутъ. Только смотрите, жениху въ руки не давайте, а въ сундучокъ, въ сундучокъ…
Благодарю васъ, Захаръ Гаврилычъ. Вы истинно добрый человѣкъ! (цѣлуетъ его. Въ среднія двери вбѣгаетъ Подстегинъ, за нимъ Иванъ).
Птицынъ, Ледоколовъ, Власъ, Лиза, Подстеганъ и Иванъ.
ПОДСТЕГИНЪ.Господинъ женихъ, ваше благородіе, пожалуйте, тамъ за картами драка вышла.
Два стула изломали.
Вотъ кто женихъ, а не я!
Тьфу ты, окаянный пролазъ! (плюетъ).
Какъ? Обварганилъ дѣло? Ну, молодецъ! Значитъ нужно выпить за твое здоровье! (наливаетъ рюмку). Эй, музыканты, тушъ! Рубль на чай жертвую! (Слышенъ тушъ. Всѣ кричатъ ура).