Н. Гумилеву.
Надъ желтизной правительственныхъ зданій
Кружилась долго мутная метель,
И правовѣдъ опять садится въ сани,
Широкимъ жестомъ запахнувъ шинель.
Зимуютъ пароходы. На припекѣ
Зажглось каюты толстое стекло.
Чудовищна — какъ броненосецъ въ докѣ —
Россія отдыхаетъ тяжело.
А надъ Невой — посольства полуміра,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства крѣпкая порфира,
Какъ власяница грубая, бѣдна.
Тяжка обуза сѣвернаго сноба —
Онѣгина старинная тоска;
На площади Сената — валъ сугроба,
Дымокъ костра и холодокъ штыка...
Черпали воду ялики, и чайки
Морскія посѣщали складъ пеньки,
Гдѣ, продавая сбитень или сайки,
Лишь оперные бродятъ мужики.
Летитъ въ туманъ моторовъ вереница;
Самолюбивый, скромный пѣшеходъ —
Чудакъ Евгеній — бѣдности стыдится,
Бензинъ вдыхаетъ и судьбу клянетъ!
1913.