Песнь о Сигурде (Бальмонт)
| Песнь о Сигурде : Отрывок из Эдды |
Оригинал: древнеисландский. — Источник:  К. Д. Бальмонт. Из Мировой Поэзии — Берлин: Изд. Слово, 1921. — С. 7—17. |
Юный Сигурд пришёл ко двору властителя Гьюки, и принят был дружески.
Он заключил с сыновьями властителя, Гуннаром и Хёгни, кровный союз побратимства, и в брак вступил с дочерью его, Гудрун.
Он отправился в путь вместе с Гуннаром, чтоб его поддержать при его сватовстве к Брингильд, которая, в замке, овеянном пламенем, противилась всем женихам.
Нашли они зал и огонь, и видят там замок с златою кровлей, а снаружи, кругом того замка, пылал огонь.
Гуннар ехал на Готи-коне, а у Хёгни был конь-Хольквир.
Гуннар горячит жеребца, направляя в огонь, но конь отступает, дыбясь.
Сигурд говорит: «Почему отступаешь, Гуннар?» Тот говорит: «Не хочет скакнуть в огонь жеребец».
И просит Сигурда, чтоб ему одолжил коня-Грани.
«Это возможно», промолвил Сигурд.
Едет Гуннар на огонь теперь, и Грани не хочет идти.
Гуннар не возмог проскакать чрез огонь.
Меняют они свои лики.
Едет тогда Сигурд, и меч-Грам у него в руках, на ногах золотые шпоры.
Огонь забился,
Как сумасшедший.
До неба пламя,
Земля дрожит.
И мало кто
Из свиты мужа
К огню поехал,
Чтоб проскочить.
Сигурд же — Грани
Мечом, не шпорой,
Пред благородным
Огонь погас.
Пред жадным к славе
Всё пламя — книзу,
Сверкнула сбруя,
Звенит узда.
Сигурд вступил в пламя, нашёл там жилище прекрасное, а в жилище сидела Брингильд.
Она вопрошает, кто муж.
Он себя называет Гуннар, сын Гьюки.
«Ты мне предназначена в жёны по твоему же решенью, раз я проскакал через яркое пламя, рассёк твой пчелиный сот».
«— Не знаю я точно, какой я должна тебе дать ответ», говорит она.
Сигурд на мощёном полу перед ней стоит, опёршись на меч, и так говорит к Брингильд:
«Великий я дам тебе свадебный выкуп, золотом дам его и драгоценностями».
С сиденья она своего отвечает ему, заботой объятая, словно лебедь в волне, и меч у неё в руке, на голове её шлем, была она в латах.
«Гуннар», говорит она, «не говори мне подобного, если не выше ты каждого мужа, а тогда ты должен убить всех тех, кто искал меня, если на это дерзнёшь. В битве была я с конунгами, с Гарда-властителями, и окрашено было оружье моё кровью мужей, и ещё мне желается этого».
Он отвечал:
«Много ты совершила великих деяний, но воспомни теперь свой обет, что, если чрез этот огонь на коне кто проскачет, ты пойдёшь тогда с мужем свершителем».
В этом она получила ответ настоящий и знак указующий речи, встала, услышав, и дружески кланяется.
Там он проводит три ночи, и делят они постель.
Он вынимает меч-Грам и кладёт обнажённым его меж собою и ей.
Она вопрошает его, что должно означать это.
Он говорит, что ему суждено было, чтоб так он вступил со своею супругою в брак, иначе же — смерть.
Тогда он кольцо у неё взял, и дал ей другое кольцо из наследства Фафнира-Дракона.
Он едет затем через тот же огонь к сотоварищам.
И снова меняют они свои лики.
Был день, что они, те две женщины, вместе купаться пришли к реке.
Дальше Брингильд ушла, чем Гудрун. Спросила Гудрун, что это значит.
Брингильд говорит:
«Почему тебе в этом я должна равной быть, или в чём другом? Мне казалось, отец мой могущественней твоего, я думала также, мой муж совершил много бесстрашных деяний, и чрез горячий огонь проскакал на коне. А муж твой — слуга у Иа́льпрэка конунга».
С гневом Гудрун отвечает:
«Была б ты умнее, когда бы молчала, чем мужа язвить моего. Слово есть всех мужей, что такого, как он, не рождалось, и порочить его не пристало тебе, потому что он первый твой муж, и им это был Фафнир умерщвлён, и он проскакал через яркое пламя, где Гуннара ты конунга думаешь видеть, и он это был, что с тобою лежал, и кольцо тебе дал с руки своей, и кольцо твоё взял, и вот, его можешь признать».
Брингильд на кольцо поглядела, и признала его.
Она побледнела, как будто бы мёртвой была.
Брингильд домой возвратилась, и ни слова не молвила в вечер.
Приходит Гуннар, вопрошает, что значит её печаль, и не может ли он ей помочь.
Брингильд говорит: —
«Жить не буду я. Потому что Сигурд обманул меня, и не меньше тебя обманул, когда ты дозволил ему войти в постель мою. Не буду я двух мужей в чертоге иметь одном. Должен Сигурд умереть, или я, или ты, потому что он всё рассказал Гудрун, и она попрекает меня.
В мести клянётся Гуннар.
К Хёгни он держит речь, о Сигурде советуется.
«В чём преступленье»,
Промолвил Хёгни,
«Что ты задумал
Его убить?»
«— Сигурд дал клятву,
Нарушил клятвы,
Он мой обманщик,
Хранитель клятв».
«— Брингильд на злобу
Тебя смущает.
Внушает злое,
Чтоб боль свершить.
«К Гудрун в ней зависть
За брак хороший,
Тебе зловолит
За добрый брак».
Одни взялись тут
За волчье мясо,
Другие взяли
Куски змеи.
Изжарив, дали
Поесть Готторму.
Вкусил он волка
Пред делом злым.
Змеи поели,
Пред тем как руку
Поднять на мужа,
Который мудр.
Сигурд сражён был,
На юг от Рейна,
И с ветки ворон
Так провещал: —
«Властитель Гуннов,
Могучий Атли,
Окрасит кровью
Свои мечи.
Для тех, кто спорщик,
Уничтоженье,
В неверной клятве
Удар мечом».
Гудрун, дочь Гьюки,
Стоит на воле
И первым словом
Так говорит: —
«Властитель смелых,
Сигурд, Сигурд где?
Мои родные
Глядят вперёд!»
Но ей ответил
Один лишь Хёгни: —
«Зарублен нами
Мечом Сигурд.
Зарублен смелый,
И над могучим
Главу склоняет
Лишь серый конь».
Брингильд тут смехом
Так разразилась,
Что содрогнулся
Кругом весь двор.
«Вам будут земли,
И каждый — витязь,
Затем что смелый
Сражён мечом».
Гудрун, дочь Гьюки,
Тогда сказала: —
«Злодейски-злобны
Твои слова.
Пусть сила злая
Сомнёт Гуннара.
Кто жаждал мести,
Увидит месть».
Брингильд, дочь Будли,
Тогда сказала: —
«Вам будут земли,
Ваш будет меч.
Но всем бы правил
Сигурд, когда бы
Ещё немного
Он пожил здесь.
И не пристало б
Владеть Сигурду
Наследством Гьюки
И Готов тьмой,
Когда родил бы
Во власть народу
Он жадных к битве
Пять сыновей».
Был поздний вечер,
Испили много.
Была беседа,
Как сладкий мёд.
И все заснули,
Кто лёг в постели,
Но всех позднее
Не спал Гуннар.
Ногою двигал,
О многом думал,
Сразитель воинств,
Он размышлял,
О чём на ветках
Там говорили
Орёл и ворон
Над их путём.
Брингильд проснулась,
Не спит дочь Будли,
Потомок царский,
Пред светом дня.
«Хоть побуждайте,
Хоть мне мешайте,
Беда случилась,
Я скорбь скажу».
Услышав это,
Все замолчали,
Не разумея
Тот женский крик.
Она же с плачем
То рассказала,
К чему со смехом
Звала мужей.
«Гуннар, о, страшный
Мне сон приснился,
Все мёртвы в зале,
Как лёд постель.
А ты, властитель,
Лишён отрады,
В оковах едешь
В войска врагов.
Весь род Нифлунгов
Лишится силы,
Клятвопреступны
Вы все, вы все.
Ты не подумал,
Гуннар, что вместе
Вы с ним вступали
В кровавый след.
Ему ты злою
Отмерил мерой,
За то, что первым
Тебя признал.
Сдержал он клятву
Перед тобою,
Когда бесстрашно
Пошёл в огонь.
Сдержал он клятву.
Как мой искатель,
А ты нарушил,
И преступил.
За тем, кто смелый,
С бесстрашным сердцем,
Как лебедь с влаги,
Я улечу.
Я с ним в пыланьи
Соединилась,
И смерть судила
Нам вместе быть.
Был меч меж нами,
Меч закалённый,
И с каплей яда
Вдоль лезвия.
С тобой я буду,
Мечом сражённый,
И окружённый
Волной огня!»
Всё совершилось
По предвещанью,
Кто был убийца,
Убит был сам.
Гуннар был брошен
Во двор, где змеи,
Напрасно арфой
Их чаровал.
Грозой был Атли,
Рубили Гунны,
Был звон оружья,
Был стук копыт.
Теснились кони,
И в звуках ржанья
Промчались клики
Богатырей.
И мститель Атли,
Хмельной, упившись,
Был безоружный
Убит Гудрун.
За братьев мстила,
Собак спустила.
И кровь излила
Концом меча.
Сожжён был замок,
Дымились стены
Чертогов пышных
И кладовых.
Упали балки
На пепелище,
Сгорели жизни,
Пылал огонь.