Переписка А. С. Пушкина. В 2-х т. Т. 2
М., «Художественная литература», 1982. (Переписка русских писателей)
Д. В. Давыдов — Пушкину. Конец сентября — первая половина октября 1827 г. Москва. (Отрывок)
Д. В. Давыдов — Пушкину. 4 апреля 1834 г. Село Маза
Д. В. Давыдов — Пушкину. 8 февраля 1836 г. Москва
Д. В. Давыдов — Пушкину. 2 марта 1836 г. Москва
Д. В. Давыдов — Пушкину. 6 апреля 1836 г. Село Маза
Д. В. Давыдов — Пушкину. 18 мая 1836 г. Село Маза
Пушкин — Д. В. Давыдову. 20-е числа (после 23) мая 1836 г. Петербург. (Черновое)
Д. В. Давыдов — Пушкину. 2 июня 1836 г. Село Маза
Д. В. Давыдов — Пушкину. 6 июня 1836 г. Село Маза
Д. В. Давыдов — Пушкину. 7 июня 1836 г. Село Маза
Д. В. Давыдов — Пушкину. 7 июля 1836 г. Село Маза
Д. В. Давыдов — Пушкину. 20 июля 1836 г. Село Маза
Д. В. Давыдов — Пушкину. 10 августа 1836 г. Село Маза
Пушкин — Д. В. Давыдову. Август 1836 г. Петербург. (Черновое)
Д. В. Давыдов — Пушкину. 13 октября 1836 г. Москва
Д. В. Давыдов — Пушкину. 23 ноября 1836 г. Москва
Денис Васильевич Давыдов (1784—1839) — участник наполеоновских войн, основатель партизанского движения в России в 1812 году; поэт, член литературного общества «Арзамас», автор «Военных записок», «Материалов для современной военной истории (1806—1807)», воспоминаний о войне 1812 года, записок «О партизанской войне» и др.; двоюродный брат А. П. Ермолова и декабриста В. Л. Давыдова.
Знакомство Пушкина с Денисом Давыдовым состоялось зимой 1818/1819 годов в Петербурге. Еще до личного знакомства поэты интересовались друг другом. Пушкин время от времени подчеркивал влияние поэзии Давыдова на свое творчество. «Он, хваля стихи мои, сказал, что в молодости своей от стихов моих стал писать круче и приноравливаться к оборотам моим, что потом вошло ему в привычку, — писал Давыдов Вяземскому 29 января 1830 года. — Это комплимент и почти насмешка, но самолюбие всякий комплимент, всякую насмешку принимает за истину. Ты знаешь, что я не цеховой стихотворец и не весьма ценю успехи мои, но при всем том слова эти отозвались во мне и по сие время меня радуют» (Стар. и нов., кн. XXII, с. 43).
Давыдов еще в конце 1810-х годов пристально и не без придирчивости всматривался в стихи молодого Пушкина. По поводу послания Пушкина к Жуковскому «Когда, к мечтательному миру…» Давыдов в письме к Вяземскому от 2 июня 1818 года высказал в адрес поэта ряд критических замечаний: «Стихи Пушкина хороши, но не так, как тебе кажутся, и не лучшие из его стихов» (там же, с. 26).
Давыдов и Пушкин во многом люди разных поэтических мировосприятий. Поэт-гусар, воспевавший кровавый бой и бесшабашные пирушки, постепенно с возрастом обратился к суровой и мужественной прозе военного историка. Цельное самосознание поэта-партизана было лишено рефлексии, какой бы то ни было внутренней неустойчивости. Пушкин намного шире, крупнее, сложнее, многограннее Давыдова, Давыдов — один из поэтических истоков, питавших творческую молодость и зрелость автора «Бориса Годунова». Однако, используя традицию Давыдова, подхватывая его подчеркнуто мужественную поэтическую интонацию, Пушкин зачастую не воспринимал его масштаб, особенности личности воинственного поэта, для которого литература была важным, но не первостепенным делом в жизни. Поэтому лирическое перо Пушкина выписывает портрет Давыдова без достаточной твердости («Наездники», 1816; «Певец-гусар, ты пел биваки…», 1821). В обращении Давыдова к прозаическим запискам («Опыт теории партизанского действия», 1821) Пушкин усматривал измену поэтической музе:
Кто дал Давыдову совет
Оставить лавр, оставить розы?
Как мог унизиться до прозы
Венчанный музою поэт…
(«Недавно я в часы свободы…», 1822)
В начале 1820-х годов Пушкин еще не знал, что диалектика внутреннего развития приведет и его к «смиренной прозе». И возмужание таланта Пушкина, и внешние обстоятельства способствовали сближению писателей. После декабрьских событий 1825 года «старые арзамасцы», немногие из уцелевших «лицейских, ермоловцев, поэтов» ощущают настоятельную потребность держаться более сплоченно. «…Примись издавать журнал, я тебе буду помощником по какой-нибудь части, — писал Давыдов Вяземскому 28 июля 1828 года. — Жуковский, Пушкин, Баратынский, Дельвиг и множество лучших наших литераторов поддержат нас, и с таким ополчением я уверен, что мы все журналы затопчем в грязь» (Стар. и нов., кн. XXII, с. 35).
Боевой темперамент Давыдова в царствование Николая I расходовался, как правило, лишь в журнальных и литературных битвах. Деспотический режим не нуждался в ермоловцах, и сам Ермолов был в опале. Ермолов, с которым у Давыдова не прерывалось тесное дружеское общение, во многом корректировал линию поведения поэта-партизана, и в том числе его отношение к Пушкину. «Кстати о Пушкине; он проездом в Грузию заезжал к Ермолову, который пишет мне: „…вот это поэзия! Это не стихи нашего знакомого Грибоеда, от жевания которых скулы болят“ (там же, с. 38—39; из письма к Вяземскому от 30 декабря 1829 г.).
Давыдов встречается с Пушкиным в Москве, интересуется его „политической и литературной газетой“, сообщает ему о своей переписке с Вальтером Скоттом, досадует на то, что они с Пушкиным разъехались в Поволжье, с нетерпением ожидает появления „Истории Пугачева“. Пушкин посылает ему свой труд со стихотворным посвящением.
Тебе, певцу, тебе, герою!
Не удалось мне за тобою
При громе пушечном, в огне
Скакать на бешеном коне.
Наездник смирного Пегаса,
Носил я старого Парнаса
Из моды вышедший мундир:
Но и по этой службе трудной,
И тут, о мой наездник чудный,
Ты мой отец и командир.
Вот мой Пугач: при первом взгляде
Он виден — плут, казак прямой;
В передовом твоем отряде
Урядник был бы он лихой.
Послание написано 18 января 1836 года. Именно к этому времени относится интенсивная переписка Давыдова с Пушкиным, посвященная в основном участию поэта-партизана в пушкинском „Современнике“. В письмах отразилась нелегкая судьба записок Давыдова „Занятие Дрездена“ и „О партизанской войне“, искалеченных военной цензурой.
Сохранилось 2 черновых письма Пушкина к Давыдову и 14 писем Давыдова к Пушкину.
Смерть Пушкина поразила Давыдова. „Пройдя сквозь весь пыл наполеоновских и других войн, многим подобного рода смертям я был и виновником и свидетелем, но ни одна не потрясала душу мою, подобно смерти Пушкина, Грустно, что рано, но если уже умирать, то умирать так должно, а не так, как умрут те из знакомых нам с тобою литераторов, которые теперь втихомолку служат молебны и благодарят судьбу за счастливейшее для них происшествие. Как Пушкин-то и гением, и чувствами, и жизнию, и смертью парит над ними!“ (Стар. и нов., кн. XXII, с. 68; из письма к Вяземскому от 6 марта 1837 г.).
Конец сентября — первая половина октября 1827 г. Москва
мне писал племянник мой Владимир Петрович Давыдов, который учится в Эдинбурге, что он часто видится с Валтером Скоттом и часто бывает у него в деревне1. Что Валтер Скотт долго его обо мне расспрашивал и показывал ему портрет мой,: находящийся у него в кабинете. Это весьма польстило моему самолюбию, и я написал Валтеру Скотту благодарное письмо2, на которое немедленно он отвечал. Сверх того он, — спустя несколько времени [он] прислал мне свой портрет с надписью [его руки]: Валтер Скотт, Денису Давыдову. Теперь я ему пишу благодарное письмо за портрет, а между тем узнав, что он составляет себе кабинет разного оружия, на днях посылаю ему курстанский дротик3, черкесский лук и стрелы и кинжал. Вот вся история моего знакомства с Валтер Скоттом 4.
— — --
Анненков, с. 418 (не совсем точно и неполно); Переписка, т. II, с. 43—44; Акад., XIII, № 349.
1 Владимир Петрович Давыдов (1809—1882) — сын П. Л. Давыдова и дочери графа В. Г. Орлова (после смерти своего деда в 1831 г. унаследовал графский титул и стал именоваться Орловым-Давыдовым), закончил университет в Эдинбурге, где познакомился с Вальтером Скоттом и бывал у него в гостях в Абботсфорде. 24 ноября 1825 г. В. Скотт записал в дневнике: „Поразительно, сколько в этом шестнадцатилетнем юноше чувства и здравого смысла, и притом никакого самомнения и заносчивости. Напротив, он выглядит милым, скромным и искренним“ (цит. по статье: Ю. Д. Левин. Прижизненная слава Вальтера Скотта в России. — В сб.: „Эпоха романтизма“. Л., 1975, с. 26). В. П. Давыдов познакомился в Абботсфорде с Томасом Муром и, как видно из дневника А. И. Тургенева, переводил для него на английский язык стихотворение Пушкина „К морю“ (об этом см.: М. П. Алексеев. Томас Мур, его русские собеседники и корреспонденты. — В кн.: „Международные связи русской литературы“. М. — Л., 1963, с. 267—269).
2 Сохранилось письмо В. Скотта к Давыдову от 17 апреля 1826 г. с просьбой сообщить „подробности партизанской войны“ и два письма Давыдова английскому романисту (от 10 января и 10 сентября 1827 г.), в которых он обещает В. Скотту прислать образцы кавказского оружия. Подробнее об этом см.: „Вальтер Скотт в переписке с Денисом Давыдовым“ („Новый мир“, 1958, № 8, с. 276—280. Публикация С. Орлова). Сохранилось также пространное письмо Давыдова к В. Скотту, которое впервые было напечатано в СО (1840, № 2) с авторским предуведомлением: „Я вел некоторое время переписку с сир Вальтер Скоттом. Письмо, мною ниже помещенное, было написано за несколько часов до получения известия об его кончине, и потому оно осталось в моем портфеле“ (Д. В. Давыдов. Сочинения, т. III. СПб., 1893, с. 78). В начале письма, содержащего в основном критические замечания на книгу В. Скотта „История жизни Наполеона“, Давыдов писал: „Горжусь весьма, милостивый государь, что гравированный портрет мой давно уже находится в вашем кабинете оружий, столь тщательно вами собираемых. Это спасает меня от неприличия отдаривать вас изображением черт моей малозначащей особы и вместе с тем доставляет мне случай просить вас принять курдскую пику и персидский кинжал, отбитые отрядом, бывшим под моей командою в легкой сшибке с персидским корпусом близ Эривани, и черкесский лук с колчаном, полным стрел, который удалось мне приобрести в проезд мой чрез кавказскую линию. Все это отправлено к вам чрез английское посольство“ (там же, с. 79). Смерть В. Скотта последовала 8(21) сентября 1832 г., и поэтому приведенное письмо Давыдова к английскому писателю осталось неотправленным.
3 Дротик — четырех- или трехгранное копье на коротком древке. См. в стихотворений Давыдова „Полусолдат“: „…я не боюсь ни пуль, ни дротика куртинца…“
4 Последняя фраза свидетельствует о том, что Пушкин просил Давыдова рассказать ему о своем заочном знакомстве с английским писателем. Пушкин до конца жизни интересовался В. Скоттом. В начале января 1837 г. А. И. Тургенев передал Пушкину записи о своей поездке в Шотландию, в имение В. Скотта Абботсфорд. Подробнее об этом см.: М. И. Гиллельсон. А. И. Тургенев о Шотландии. — В кн.: „Памятники культуры. Новые открытия. 1977“. М., 1977, с, 53—58.
4 апреля 1834 г. Село Маза
Помилуй! что за диявольская память? — бог знает когда-то на лету я рассказал тебе ответ мой М. А. Нарышкиной насчет les suivantes qui sont plus fraîches[1], a ты слово в слово поставил это эпиграфом в одном из отделений „Пиковой дамы“ 1. Вообрази мое удивление, а еще более восхищение мое жить в памяти твоей, в памяти Пушкина, некогда любезнейшего собутыльника и всегда моего единственного, родного душе моей поэта! Право, у меня сердце облилось радостию, как при получении записки от любимой женщины.
Как мне досадно было разъехаться с тобою прошлого года! Я не успел проехать Симбирск, как ты туда явился, и что всего досаднее, я возвращался из того края, в который ты ехал и где я мог бы тебе указать на разные лица или рожи, от которых ты мог получить и бумаги и сведения, тебе нужные. После того ты был у Языкова, и я не знал о том! Неужели ты думаешь, чтобы я усидел дома и не прилетел бы обнять тебя. Злодей! зачем не дать было знать мне? 2
Знаешь ли, что струны сердца моего опять прозвучали? На днях я написал много стихов, так и брызгало ими3. Право, я думал, что рассудок во мне так разжирел, что вытеснил поэзию; не тут-то было; встрепенулась небесная, и он — дай бог ноги, так что и по сю пору не отыщу его.
Совестно мне посылать тебе сердечные мои бредни, но, если прикажешь, исполню повеление Парнасского отца и командира 4. Надо только, чтобы повеление писано было нецеремониально, и слово вы заменилось словом ты. Тогда на все готов.
1834.
апреля 4-го.
Симбирской губернии
Сызранского уезда
С. Маза.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 145—146 (с искажениями и редакционными поправками»); Акад., XV, № 908.
1 «Пиковая дама» была опубликована в т. II БдЧ 1834 г. Давыдов имеет в виду эпиграф ко второй главе повести Пушкина.
2 В 1833 г. Пушкин, собиравший материалы для «Истории Пугачева», посетил Поволжье и Урал. Письма Пушкина к жене свидетельствуют о том, что 2 сентября он был в Нижнем Новгороде, 5—8 сентября — в Казани, 9 сентября — в Симбирске, 12 сентября — в Языкове, 14 сентября — опять в Симбирске, 19 сентября — в Оренбурге, 29—30 сентября — в Языкове, 2 октября — в Болдино.
3 Давыдов имеет в виду цикл стихотворений, посвященных Е. Д. Золотаревой («Вальс», «О, кто, скажи ты мне, кто ты…», «Не пробуждай, не пробуждай…», «Я вас люблю так, как любить вас должно…», «Я люблю тебя, без ума люблю!..» и др.).
4 Парнасским отцом и командиром Давыдов называл Пушкина в письмах к поэту.
8 февраля 1836 г. Москва
Полагая, что у тебя нет ни письма, ни стихов Жобара, спешу доставить их тебе, любезнейший друг. Перевод довольно плох, но есть смешные места, что ж касается до письма, я, читая его, хохотал, как дурак. Злая бестия этот Жобар и ловко доклевал Журавля, подбитого Соколом1.
8-го февраля
Москва.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 139 (с искажениями и редакционными «поправками»); Акад., XVI, № 1134.
1 Альфонс Жобар (1793 — после 1855) — профессор Казанского университета (1822—1824), уволенный за обвинения в адрес правления университета и министерства народного просвещения в злоупотреблениях и несправедливых действиях. В ходе своей многолетней тяжбы с министерством народного просвещения Жобар решил использовать стихотворный памфлет Пушкина «На выздоровление Лукулла», переведя его на французский язык и послав вместе с язвительным посвящением С. С. Уварову. Письмо Давыдова к Пушкину написано за пять недель до того, как Жобар непосредственно обратился с письмом к Пушкину (Акад., XVI, № 1155). В ответном письме от 24 марта 1836 г. Пушкин назвал перевод «прелестным», во просил Жобара не публиковать его, опасаясь еще большего обострения своих отношений с Уваровым (Акад., XVI, № 1161). В своем втором письме к Пушкину Жобар обещал временно воздержаться от обнародования своего перевода (Акад., XVI, № 1177). В самом начале Давыдов, вероятно, упоминает письмо Жобара, посланное на имя Уварова; по-видимому, письмо Жобара распространялось в списках. Письмо Давыдова имеет басенную концовку: автор уподобляет Пушкина соколу, а Уварова — подбитому журавлю.
2 марта 1836 г. Москва
Твое ты сняло мне двадцать пять лет с костей и развязало мне руки — по милости его я молод и свободен 1. Теперь слово о журнале:2 Смирдин давал мне по 300 р. за печатный лист с тем, что статьи, помещаемые им в «Библиотеке для чтения», я имел право печатать в особой книжке. Хочешь так? или как тебе угодно, я с тобой на все согласен, только уведомь.
Жаль, что не дождусь тебя в Москве. Я сегодня еду отсюда в мои степи. Баратынский хочет пристать к нам, это не худо; Языков верно будет нашим; надо бы Хомякова завербовать, тогда стихотворная фаланга была бы в комплекте3.
Пожалуйста, пробеги статью, доставленную тебе Шеншиным, и переправь что нужно; одолжишь.
Боюсь за ценсуру. Хотя Данилевский мне хороший приятель, но, читав мою статью, он что-то морщился 4. Увидим: смелым бог владеет, et puis on peut lui faire des concessions[2]. Прости. Пиши мне: Симбирской губернии, Сызранского уезда в село Мазу.
1836 2-го марта.
Москва.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 144 (с искажениями и пропусками); Акад., XVI, № 1144.
1 Письмо Пушкина, которое имеет в виду Давыдов, не сохранилось.
2 Речь идет об участии Давыдова в «Современнике».
3 При жизни Пушкина в «Современнике» было напечатано послание Баратынского «К князю П. А. Вяземскому» и первые семь глав драматической сказки Языкова «Жар-птица». Завербовать А. С. Хомякова для участия в «Современнике» не удалось.
4 Давыдов имеет в виду свою статью «О партизанской войне». Шеншин — возможно, Владимир Александрович, студент Московского университета, однокашник и друг Лермонтова; офицер, помещик Орловской губернии. Данилевский — Михайловский-Данилевский Александр Иванович, военный историк, с 1835 г. председатель военно-цензурного комитета.
6 апреля 1836 г. Село Mаза
Я был у Языкова. — Он готов и поступает под знамены твои1. Уведомь ради бога, пропустит ли ценсура мою статью? Если будут споры на какие-нибудь слова или даже целые периоды — я уполномочиваю тебя вымарывать, изменять во всей статье что твоей душе угодно. В случае же, что всю статью остановят на таможне просвещения, то дай знать — я примусь за работу и другую пришлю тебе.
Нет ли прижимки журналу твоему от наследника Лукулла? 2 Я знаю, что «Наблюдатель» охает; было замечание Строгонову насчет какой-то статьи Погодина. Считай на меня — я под твоим начальством лихо служить буду. Кланяйся Вяземскому и Жуковскому и повергни меня к стопам жены своей.
6 апреля.
Симб. губер.
Сызран. уезда
С. Маза.
Вот что я дорогой мысленно сложил, только прошу не печатать:
Я помню, — глубоко,
Глубоко мой взор
Как луч проникал и рощи и бор
И степь обнимал широко, широко.
Но зоркие очи
Потухли и вы…
Я выглядел вас на деву любви,
Я выплакал вас в бессонные ночи!3
Пожалуйста, не давай никому даже списывать. — Есть причина этому.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 144—145 (с искажениями, редакционными «поправками» и пропуском всей приписки); Д. Давыдов. Полн. собр. стихотворений. Л., 1933, с. 269 (стихотворная приписка); Акад., XVI, № 1171.
1 Об этом см. примеч. 3 к предыдущему письму.
2 Наследник Лукулла — С. С. Уваров (см. стихотворение Пушкина «На выздоровление Лукулла»),
3 Впервые напечатано в 1840 г. в «Сочинениях в стихах и прозе Дениса Давыдова», ч. I. Стихотворение посвящено Е. Д. Золотаревой, дочери пензенского помещика, в которую Давыдов был влюблен с 1833 г. Ей поэт посвятил цикл лирических стихотворений (1833—1836). В 1836 г. Е. Д. Золотарева вышла замуж за В. О. Мацнева.
18 мая 1836 г. Село Маза
Правда твоя, видно, какая-нибудь особого рода немецкая ведьма горой стоит и за Дрезден, и за Винценгерода 1. Вот другой раз, как я в дураках от этого проклятого городишка, и другой раз, как Чернышев спасает Винценгерода: первый раз от французских жандармов, которые везли его на заклание во Францию; в другой раз от анафемы, воспетой мною поганой его памяти. Право, это замечательно! Надо, чтоб в 1812 году Чернышев, шедший с партией казаков от Бреста к Полоцку, неожиданно повстречал Винценгерода там, где уже он не имел никакой надежды на избавление, и избавил его от смерти, и потом надо, чтобы в министерство его, 23 года после, я вздумал потешиться над человеком, которого он продолжает прикрывать своею егидою и за пределами гроба, — что, впрочем, с его стороны и честно, и благородно 2. Если немецкие бароны допускаются в рай и молитвы их доступны всевышнего, важного покровителя приобрел себе Чернышев; но если слабости наши сопутствуют нам и на тот свет, то защита его втуне: неблагодарность Винценгерода продолжается, и, верно, он то же говорит о Чернышеве там, что говорил мне про него здесь при выговоре, делаваемого им мне за взятие Дрездена: в пылу гнева он обрушился на партизанов вообще и разругал более Чернышева, чем меня.
Как бы то ни было, а эскадрон мой, как ты говоришь, опрокинутый, растрепанный и изрубленный саблею ценсуры, прошу тебя привести в порядок: убитых похоронить, раненых отдать в лазарет, а с остальным числом всадников — ура! — и снова в атаку на военно-ценсурный комитет. Так я делывал в настоящих битвах, — унывать грешно солдату — унывать грешно солдату — надо или лопнуть, или врубиться в паршивую колонну Ценсуры3. Одного боюсь: как ты уладишь, чтобы, при исключении погибших, эскадрон сохранил связь, узел, единство? возьми уже на себя этот труд ради бога, составь разорванные части — и сделай из них целое. Между тем — не забудь без замедления прислать мне чадо мое (рукопись), потерпевшее в битве; дай мне полюбоваться на благородные его раны и рубцы, полученные в неровной борьбе, смело предпринятой и храбро выдержанной, — я его оставлю дома до поры и до время. Это мне приводит на память Берниса, который был в том же почти отношении к кардиналу Флери, как я к Чернышеву. Флери с гневом сказал Бернису: Tant que je vis, monsieur, vous n’imprimerez pas ce mandement;[3] — тот ему отвечал: Monseigneur, j’attendrai[4]. Если успею, то к 2-му номеру, а если не успею, то к 3-му пришлю тебе такой эскадрон, который пройдет через военную ценсуру нос кверху, фуражка набекрень и с сигаркою в зубах — как, бывало, я хаживал в трактирах и борделях мимо общества приказных. Пожалуйста, присылай рукопись искаженную; умираю хочу видеть ее в этом положении. Прости.
Журнала твоего еще не получал.
1836. — Мая 18.
Симб. губ. Сызран. уезда
С. Маза.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 139—141 (с искажениями и редакционными «поправками»); Акад., XVI, № 1198.
1 Речь идет о статье Давыдова «Занятие Дрездена. 1813 года 10 марта (Из дневника партизана Дениса Давыдова)», которая была напечатана с большими цензурными купюрами (С, 1836, т. IV, с. 5—31). 10 марта 1813 г. Давыдов, нарушая приказ командования, занял со своим партизанским отрядом Дрезден и самовольно заключил двухдневное перемирие с французами. Давыдова лишили командования и собирались судить; лишь благодаря заступничеству Кутузова ему удалось избежать военного суда. Давыдов считал, что виновником отстранения его от должности являлся его непосредственный начальник, генерал Винценгероде, который, по его мнению, хотел сам войти победителем в Дрезден.
2 В декабре 1833 г. военный министр А. И. Чернышев приказал, чтобы все материалы, описывающие военные действия как в прошлом, так и в настоящем, направлялись лично ему для просмотра.
3 В тексте письма слово «Цензура» тщательно вымарано.
20-е числа (после 23) мая 1836 г. Петербург
[Я сей час из Москвы --]
Статью о Дрездене не могу тебе прислать прежде, нежели ее не напечатают, ибо она есть ценсурный документ. Успеешь наглядеться на ее благородные раны.
Покамест благодарю за позволение — напечатать ее и в настоящем ее виде. — А жаль, что не тиснули мы ее во 2-м No «Современника», который будет весь полон Наполеоном?1 куда бы кстати тут же было заколоть у подножия Вандомской колонны генерала Винценгероде как жертву примирительную! — я было и рукава засучил! Вырвался, проклятый; бог с ним, черт его побери.
Вяземский советует мне напечатать твои очи 2 без твоего позволения — я бы рад, да как-то боюсь. Как думаешь — ведь можно бы — без имени?..
От Языкова жду писем.
— — --
PC, 1884, декабрь, с. 540; Акад., XVI, № 1202.
1 Во втором номере «Современника» были напечатаны «Записки Н. А. Дуровой, издаваемые А. Пушкиным» (с. 53—132) и статьи Вяземского: «Наполеон и Юлий Цезарь» (с. 247—266) и "Новая поэма Э. Кине «Наполеон» (с. 267—284).
2 Твои очи — стихотворение Давыдова «Я помню — глубоко…». О нем см. примеч. 3 к письму Давыдова от 6 апреля 1836 г. и письмо Давыдова от 7 июля 1836 г.
2 июня 1836 г. Село Маза
Посылаю тебе того удальца-партизана, о котором писал тебе;1 ты увидишь, что писал правду. Он может пройти бодро и смело мимо Ценсурного комитета, не ломая шапки, а в случае каприза наплевать членам в глаза, — так, — здорово живешь, от нечего делать, чтобы показать, что никого не боится. Прочти со вниманием эту статью и исправь слог ее, потому что я ее писал сплеча, наскоро, — а между тем заметь: мысль богатая. Это открытие нового рудника силы империи и намека, как из него бить монету славы. Недостаток статьи состоит в гомеопатической ее краткости, что вовсе не действует на наших государственных мужей; у них горлы аллопатически широкие и любят глотать огромные пилюли, хотя бы они сделаны были из одного белого хлеба. Я это знаю, и потому статья, к тебе посылаемая, есть только вступление к сочинению довольно обширного размера: «Опыт партизанского действия», некогда мною изданного и теперь совершенно переделанного.
Знаешь ли, что бы мне хотелось сделать для тебя? Послать к тебе на некоторое время вступление мое к Польской войне2, которую я было вздумал описывать. Всего вступления печатать нельзя, потому что… нельзя. Хотя оно писано в духе антилиберальном и царь наш выставлен каким он истинно есть: твердым, великим и душой русским, но так как я говорю о других особах с тою же благосклонностию, как о Винценгероде, а у этих особ всегда много заступников, потому что рука руку моет, — то можно бы сделать некоторые извлечения из книги; но как сделаешь извлечения? Всякая книга как кольчуга, кольцо в кольцо; разорвать ее легко, но что из этого выйдет? вынутые кольца не годятся даже и для обручения Корсакову (Григорью)3, который, как тебе, верно, уже известно, женится, — а кольчуга останется с прорехою, как невеста его, вдова Леонтьева. Долго, 45 лет, если не более, человек этот обдумывал дело, которое позволительно только делать надумавши, иначе даешь все право на весьма невыгодное заключение о своей умственной способности. Мне жаль его душевно. Он человек прекрасный и любящий жизнь свободную, к тому же и сошник в плугу его — по слухам — не весьма исправен; теперь надевай ярмо, да принимайся за пашню волею или неволею; она же, как говорят, взыскательна на барщине; покойного Леонтьева вплоть запахала.
Вот куда занесла меня свадьба Корсакова: начал польскою войною, а кончил делом, в котором [ни[ капли крови не прольется. — Вот уже две почты прошли, а я все-таки обещанного тобою «Современника» не получил и если б не прочел его у знакомого, то по сию пору не знал бы его содержания. Присылай ради бога первый номер, а в присылке следующих будь аккуратнее. Меня многие спрашивали, где на твой журнал подписываться, и я не мог им дать ответа, — уведомь. — Прости, обнимаю тебя.
— — --
И. А. Шляпкин. Из неизданных бумаг А. С. Пушкина. СПб., 1903, с. 236—237; Акад., XVI, № 1204.
1 Давыдов выслал Пушкину статью «О партизанской войне».
2 Имеются в виду «Записки 1831 года Дениса Давыдова, знаменитого гусара, генерала, поэта и славного партизана». Посылал ли Давыдов эти «Записки…» Пушкину, неизвестно.
3 Корсаков — Римский-Корсаков Григорий Александрович, приятель Пушкина и Вяземского,
6 июня 1836 г. Село Маза
Сделай милость отсеки весь хвост у статьи моей «О партизанской войне», самого слова «в отдельных действиях», и приставь хвост, тебе посылаемый. Кажется, этот будет лучше. При всем том прошу поправить слог как в нем, так и во всей статье. Я их писал во все поводья, следственно, перескакивал чрев кочки и канавы; надо одни сгладить, другие завалить фашинникомl, a твой фашинник из ветвей лавровых.
6 июня.
Маза.
Стихи к Башилову, названные мною «Челобитною»2, можешь печатать хоть сейчас.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 143—144 (с искажениями и «поправками»); Акад., XVI, № 1207.
1 Фашинник — связки прутьев, ветвей, хвороста, которые кладут, устраивая дорогу в болотистой местности.
2 Стихотворение Давыдова «Челобитная» («В дни былые сорванец…») было напечатано в т. III «Современника»,
7 июня 1836 г. Село Маза
Посылаю тебе, любезный друг, стихи, сейчас мною написанные. Я об них могу кричать «стихи горячие», как блинники кричат «блины горячие». Это «Челобитная» Башилову1. У меня есть каменный огромный дом в Москве, окно в окно с пожарным депо. В Москве давно ищут купить дом для обер-полицеймейстера — я предлагаю мой — вот все, о чем идет дело в моей «Челобитной». Ты можешь напечатать ее в «Современнике». Только повремени немного, то есть до 3-го номера. Главное дело в том, чтобы «Челобитная» достигла своей позитивной, а не поэтической цели; чтобы прежде подействовала на Башилова и понудила бы его купить мой дом за 100 тысяч рублей — а там, после нет с его стороны, пусть поступает в область фикций вместе с моими надеждой и предприятием.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 143 (с искажениями, «поправками» и неверной датой); Д. Давыдов. Полн. собр. стихотворений. Л., 1933, с. 271—272 (с пропуском нескольких слов); Акад., XVI, № 1208.
1 Имеется в виду Александр Александрович Башилов, председатель Строительной комиссии в Москве.
7 июля 1836 г. Село Маза
«Очи» не позволяю тебе печатать ни за что, даже и без подписи1. «Челобитная» к твоим услугам. Не хочешь ли двух эпиграмм? Только тисни их без подписи (т. е. эпиграммы, а не «Челобитную», под которой непременно надо подписать мое имя). 1-я эпиграмма почти не принадлежит мне, она внушена мне Вяземским, я только переложил ее в стихи; а 2-я моя, но с мыслию не новою и потому мне не нравится. Посылаю тебе еще мадригал — подраженный Волтеровскому: мне противны первые четыре стиха, переломай их по-своему и пусти в ход с подписью моею или нет, как хочешь2.
Ты теперь должен уже получить вторую статью мою и даже Variante к ней. Статья была послана мною 3-го июня,; a Variante 10-го — через Шеншина3. Если он в Петербурге, то все это уже у тебя, — а если нет его, то все это пролежит до его возвращения, ибо застраховано. Я надеюсь, что этой статьей ты будешь доволен — она отрывок из моего любимого сочинения, которое я кончаю.
Боюсь я, что «Дрезден» плох будет без Винценгерода, это останется на твоей совести; ты пожелал иметь в «Современнике» такого кастрата. Я бы желал, чтоб прежде «Дрездена» была напечатана статья «О партизанской войне», я, кажется, об этом уже писал; пожалуйста, сделай так.
Не забудь прислать 2-й No «Современника», как только он выйдет — да ради бога уведомь, как адресовать к тебе письма? Я это пускаю наудалую — просто на Каменный остров. Продолжаешь ли ты занимать дом Баташева или переменил и чья дача, на которой ты живешь?4
7-го июля
Симб. губер.
Сызранского уезда
С. Маза.
Подумав хорошенько, я решился послать это письмо опять через Шеншина.
Ради бога, не забудь прислать искаженную статью мою о Дрездене — коль скоро она будет напечатана; у меня нет черновой.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 147 (с искажениями, «поправками» и пропусками); Акад., XVI, № 1225.
1 См. примеч. 3 к письму Давыдова от 6 апреля 1836 г.
2 Мадригал — стихотворение Давыдова «Ей» («В тебе, в тебе одной природа, не искусство…»), впервые напечатанное в 1840 г.; является подражанием мадригалу Вольтера «Портрет мадам Сен-Жюльен». В т. III «Современника» были напечатаны следующие стихотворения Давыдова: «Меринос собакой стал…» (подпись: «Н.»), «Нет, кажется, тебе не суждено…» (подпись: «Н.»), «Ученый разговор» (без подписи), «Когда я повстречал красавицу мою…» (подпись: Д. Д-в), «Вошла, как Психея, томна и стыдлива…» (подпись: Д. Д-в).
3 Об этом см. письма Давыдова от 2 и 6 июня 1836 г.
4 С середины августа 1834 г. Пушкины жили в доме Баташева на Гагаринской набережной (ныне набережная Кутузова, д. 32), откуда в сентябре 1836 г. переехали на Мойку, д. 12. Летом 1836 г. Пушкины жили на даче Доливо-Добровольского.
20 июля 1836 г. Село Маза
Ты меня совсем забыл. Обещал прислать 1-й номер журнала, и по сю пору нет его. Вот и 2-й номер на дворе, а 1-й все еще не едет.
Уведомь, получил ли ты статью мою «О партизанской войне» и еще к ней Variante. Все это я послал через Шеншина. Мне хотелось бы, чтоб ты эту статью напечатал прежде «Занятия Дрездена», охолощенного военной цензурою. Не забудь, возврати мне рукопись искаженную; мне она необходима.
В «Пчеле» есть ругательство на «Современника». По слогу, кажется, Булгарин машет лаптою, нельзя ли махнуть его ладонью по ланите1, как некогда ты махнул его в «Литературной газете» 2.
Не забудь ради бога прислать 1 No журнала и тетрадь мою «Занятие Дрездена».
20 июня.
Симб. губ. Сызран. уезда
С. Маза.
Слава богу, что все мои насмешки на свадьбу Корсакова даром. Он не женится. Это были пустые московские слухи.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 145 (с искажениями и «поправками»); Акад., XVI, № 1232,
1 Давыдов, вероятно, имеет в виду свою эпиграмму на Булгарина, которую Пушкин напечатал в «Современнике»:
Нет, кажется, тебе не суждено
Сразить врага; твой враг — детина чудный,
В нем совесть спит покойно, непробудно.
Заставить бестию стыдиться — мудрено…
Заставить покраснеть — не трудно!
2 Давыдов имеет в виду статью Пушкина о записках авантюриста и шпиона Видока, в которой разоблачалась связь Булгарина с III Отделением, а также его нравственное ничтожество и беспочвенные литературные претензии (ЛГ, 1830, № 20).
10 августа 1836 г. Село Маза
Ты по шерсти погладил самолюбие мое, отыскав бог знает где и прозу, и стихи Арно1, о которых я и знать не знал. Жалею, что перевод мой недостоин благосклонности и мадригала покойного академика2. Этот перевод ужасно плох, так плох, что в издании стихотворений моих я не смел его поместить.
Дурову я знал, потому что я с ней служил в арьергарде во все время отступления нашего от Немана до Бородина. Полк, в котором она служила, был всегда в арьергарде, вместе с нашим Ахтырским гусарским полком. Я помню, что тогда поговаривали, что Александров женщина, но так, слегка. Она очень уединена была и избегала общества столько, сколько можно избегать его на биваках. Мне случилось однажды на привале войти в избу вместе с офицером того полка, в котором служил Александров, именно с Волковым. Нам хотелось напиться молока в избе (видно, плохо было, что за молоко хватились — вина не было капли). Там нашли мы молодого уланского офицера, который, только что меня увидел, встал, поклонился, взял кивер и вышел вон. Волков сказал мне: это Александров, который, говорят, женщина. Я бросился на крыльцо — но он уже скакал далеко. Впоследствии я ее видал во фронте, на ведетах 3, словом, во всей тяжкой того времени службе, но много ею не занимался, не до того было, чтобы различать, мужского или женского она роду; эта грамматика была забыта тогда.
В записках ее есть некоторые противоречия и недосмотры; например: 1-е. Она говорит Кутузову, что служила уже в Прусскую войну, отличилась, и храбрость ее заметил граф Буксгевден, а в твоем предисловии к запискам ее сказано, что она вступила в службу в 1808 году. То или другое несправедливо. Прусская война началась в декабре 1806 года и продолжалась 1807 год до 8-го июня, а граф Буксгевден был отозван в начале оной и вряд ли был лично в деле; был в деле один из его корпусов, корпус Дохтурова под Голомином, не более; разве Беннигсен заметил ее храбрость, это другое дело; но и тут все-таки ей следовало бы для того войти в службу в 1806 году, а не в 1808-м.
2-е. В «Записках» сказано, что бригадный командир Литовского уланского и Новороссийского драгунского полков был генерал К…. неправда — был генерал-майор граф Сиверс.
3. Она говорит стран. 60 « — сама поехала на гору к стенам монастыря, чтоб сменить главный ведет».
За то, что в ночное время барышня-корнет Александров поместил ведет на горе, за то можно было бы ему сказать дурака. Ночные ведеты становятся под горой, имея ее впереди себя. Как бы небо ни было темно в ночное время, оно все-таки светлее самой горы и всякого человека или лошади, на верх ее вошедших, и потому этот человек, или лошадь, или что бы то ни было немедленно оказываются от выпечатления себя на горизонт уступающем им чернотою. [C’est] l’а, b, с, du métier des Cosaques[5].
Желательно прочесть ту часть ее «Записок», в которой открывает она причину, побудившую ее идти в солдаты, вступление ее на службу и первые месяцы ее службы; есть ли эта часть? 4
Не забудь, пожалуйста, просьбу мою: напечатай прежде «О партизанской войне», а потом уже «Занятие Дрездена». Что же касается до стихотворений, то напечатай только «Челобитную», эпиграмму «Меринос», «Когда я повстречал красавицу мою»5, и только; пожалуйста, сделай так.
Спасибо и тебе и Вяземскому и за Наполеона6, и за то, что вы по-наполеоньски отломали бока этой шайке ярыжных писателей, которые вмешиваются не в свое дело и судят и рядят о благопристойности, о которой они не имеют понятия. Что это Сенковский! Это бог знает что! Каковы его критики на книги? бывало, Полевой ругался площадно, но что он перед Сенковским? — Монастырка перед своднею, и какою? Маеровой, варшавскою — (спроси о Маеровой у Вяземского) или, лучше сказать, монастырка перед сводником-певуном варшавским, которому и Маярова платила в год 40 карбованцов, чтобы он не пел по улицам: «Маярова дупа смердзи». Как нет никого, чтобы Сенковскому рот зажать или обрубить пальцы, которые пером водят — или, по крайней мере, хоть плюх надавать!7
Я еду или <нрзб.> переселяюсь со всей семьей в Москву, в сентябре, — или, лучше сказать, жена едет со всем моим народишком, а я остаюсь еще в степях для рысканья за зайцами, лисицами и волками и не прежде буду в Москве, как в конце октября; пиши ко мне туда и адресуй письма на Пречистенку в мой собственный дом, бывший Бибиковой. Прости.
10-го августа.
Маза.
— — --
И. А. Шляпкин. Из неизданных бумаг A. С. Пушкина. СПб., 1903, с. 267—269; Акад., XVI, № 1241.
1 Давыдов имеет в виду статью Пушкина «Французская академия» (С, 1836, т. II), в которой, упомянув о переводах стихотворения Арно «Листок» Жуковским и Давыдовым, Пушкин писал: «Может быть, и сам Давыдов не знает стихов, которые написал ему Арно, услыша о его переводе. Он поместил их в примечаниях к своим сочинениям». В сноске Пушкин привел посвященные Давыдову «прозу и стихи Арно» по-французски (Акад., XII, с. 46). Ниже приводится перевод: «Листок удостоился чести быть переведенным на несколько языков. Русский перевод его, сделанный генералом Давыдовым, замечателен, говорят, по своему изяществу и точности. Господин Давыдов — один из тех людей, которые, обладая природным даром к поэзии, предаются ей лишь из прихоти и чтобы отдохнуть от войны и наслаждений. Узнав о чести, оказанной ему г. Давыдовым, автор этих басен направил ему экземпляр их с посвящением:
Вам, поэт, вам, воин,
Который, упиваясь шампанским на берегу Гиппокрепы,
Из дубового листка
Создал лист лавра» (фр.).
2 Поэт, баснописец, член Французской Академии Антуан Винсент Арно умер в 1834 г.
3 Ведет — сторожевое охранение, дозор.
4 Полностью «Записки» Дуровой были напечатаны в 1836 году без участия Пушкина отдельным изданием («Кавалерист-девица. Происшествие в России, в 2 частях». Издал Иван Бутовский. СПб.),
5 Об этом см. примеч. 2 к письму от 7 июля 1836 г.
6 Давыдов имеет в виду две статьи Вяземского о Наполеоне, напечатанные во втором номере «Современника».
7 Характеризуя критические приемы «Библиотеки для чтения», Л. Я. Гинзбург пишет: «Низкопробный материал был самым подходящим материалом для того фельетонно-критического жанра, который Сенковский культивирует в отделе „Литературная летопись“, В „Литературной летописи“ воцарился Барон Брамбеус, и с ним — интерес к шутке ради шутки и полное равнодушие к существу разбираемых книг. Рецензируемая книга — нередко только предлог для острот, для трюков, для забавных сюжетных построений» («Очерки по истории русской журналистики и критики», т. I. Л., 1950, с. 333).
Август 1836 г. Петербург
Ты думал, что твоя статья о партизанской войне пройдет сквозь ценсуру цела и невредимо. Ты ошибся: она не избежала красных чернил. Право, кажется, военные ценсоры марают для того, чтоб доказать, что они читают1.
Тяжело, нечего сказать. И с одною ценсурою напляшешься; каково же зависеть от целых четырех?2 Не знаю, чем провинились русские писатели, которые не только смирны, но даже сами от себя согласны с духом правительства. Но знаю, что никогда не бывали они притеснены, как нынче: даже и в последнее пятилетие царствования покойного императора, когда вся литература сделалась рукописною благодаря Красовскому и Бирукову.
Ценсура — дело земское; от нее отделили опричину — а опричники руководствуются не уставом, а своим крайним разумением 3.
— — --
РА, 1880, кн. III, с. 228 (не полностью); Переписка, т. III, с. 355—356 (полностью, но неточно); Акад., XVI, № 1251.
1 Статья Давыдова «О партизанской войне» была напечатана в «Современнике» с цензурными купюрами. Рукопись статьи не сохранилась. Однако текст цензурных купюр обнаружен и опубликован В. Э. Вацуро (см.: В. Э. Вацуро, М. И. Гиллельсон. "Сквозь «умственные плотины». Л. 1972, с. 257—258).
2 Помимо общей цензуры министерства народного просвещения, имелись цензуры различных ведомств: духовная цензура, подчиненная Синоду; военная цензура; цензура министерства двора, которая просматривала статьи о театрах; цензура иностранных книг и т. д.
3 Пушкин возмущается тем, что, помимо общей цензуры, которую он именует «земской», расплодили многочисленные цензуры («опричину»), которые, не ограничиваясь цензурным уставом, самочинно вводили дополнительные ограничения.
13 октября 1836 г. Москва
Я совсем переселился в Москву; живу в собственном доме на Пречистенке (бывшем доме Бибиковой). Слышу, что вышел 3 номер «Современника»1, в котором и «Партизаны» мои и Башилов, — пожалуйста, присылай скорее этот номер, дай взглянуть на моих детищ; да не забудь прислать и пострадавшего в битве с ценсурою, ты давно мне это обещал; мне рукопись эта и потому нужна, что нет у меня черновой; черт знает куда делась.
Я ездил с собаками в Пензенской губернии с старинным моим подкомандующим 1812 года Бекетовым2, и, разговорясь о Дуровой, он мне рассказал причину ее рыцарства. Бекетов был дружен с Литовского уланского полка поручиком Григорьем Шварцом (которого и я хорошо знал и который теперь генерал-майором). Этот Шварц служил прежде в Генеральном штабе и был на съемке в Казанской губернии. Дурова в него влюбилась, и, когда переместили его на Дон, она бежала из родительского дома вслед за ним. К несчастию ее, Шварца перевели тогда в Литовский уланский полк, который стоял тогда на Волыни. Она поскакала в Волынь и, приехавши в Бердичев, так истратилась в деньгах, что приходило ей умирать с голоду. В это время вербовали в Мариопольский гусарский полк (который тогда был вербованный полк), и она, надев мужское платье, завербовалась в гусары, чтоб не умереть с голоду. Прослужа несколько месяцов гусаром, тогда только узнала она о местепребывании Литовского уланского полка и перепросилась в оный; вот ее начальные похождения. Поцелуй от меня Вяземского и Жуковского.
13 октября
Москва.
— — --
И. А. Шляпкин. Из неизданных бумаг А. С. Пушкина. СПб., 1903, с. 286; Акад., XVI, № 1261.
1 Третий номер «Современника» был разрешен цензором к печати 28 сентября 1836 г.
2 Бекетов — Дмитрий Алексеевич, брат прадеда А. А. Блока по линии матери.
23 ноября 1836 г. Москва
Письмо твое1 с Шеншиным я получил. Досадно, что Данилевский отсекает целые периоды от статей моих. Что делать! Я, однако, ни слова не намекну ему о том; боюсь рассердить его. Он теперь пишет двенадцатый год; пожалуй, с сердцов вычеркнет из него и дела мои.
Между тем признаюсь, — я обозрением его 1814 года довольно доволен2. Происшествии изложены ясно, есть в нем документы неизвестные; конечно, ни одно выражение не берет на штыки читателя, зато все сочинение проникнуто теплою любовью к России, что для меня, варвара, человека без примеси русского, бог знает как усладительно, особенно при настоящем духе Общего Гражданства, разливаемого нашими школьниками — Ликургами с очками на носу и в батистовых рубашках 3. Но неужели нельзя хвалить русское войско без порицания Наполеона? Порицание это причиною того, что все сочинение отзывается более временем 1812 года, слогом Сергея Глинки 4 — когда ненависть к посягателю на честь и существование нашей родины внушала нам одни ругательства на него, — чем нашим временем, когда забыта уже вражда к нему и гений его оценен бесспорно и торжественно. А все эти выходки Данилевского5 для чего? Для того, чтобы поравнять в военном отношении Наполеона с Александром; будучи не в состоянии возвысить последнего до первого — он решился унизить первого до последнего и оттого похож на тех французов, которые при вступлении нашем в Париж, навязав веревку на шею бронзовой статуе великого человека, тащили ее с верха колонны на мостовую.
Ты спрашиваешь о Чедаеве? Как очевидец я ничего не могу сказать тебе о нем; я прежде к нему не езжал и теперь не езжу. Я всегда считал его человеком начитанным и, без сомнения, весьма умным шарлатаном в беспрерывном пароксизме честолюбия, — но без духа и характера, как белокурая кокетка, в чем я и не ошибся. Мне Строганов рассказал весь разговор его с ним; весь, — с доски до доски! Как он, видя беду неминуемую, признался ему, что писал этот пасквиль на русскую нацию немедленно по возвращении из чужих краев, во время сумасшествия, в припадках которого он посягал на собственную свою жизнь; как он старался свалить всю беду на журналиста и на ценсора, — на первого потому, что он очаровал его (Надеждин очаровал!) и увлек его к позволению отдать в печать пасквиль этот, — а на последнего за то, что пропустил оный. Но это просто гадко, а что смешно, это скорбь его о том, что скажут о признании его умалишенным знаменитые друзья его, ученые Balanche, Lamené, Guisot и какие-то немецкие Шустера--метафизики! Но полно; если б ты не вызвал меня, я бы промолчал о нем, я не люблю разочаровывать; впрочем, спроси у Тургенева, который на днях поехал в Петербург, он, может, расскажет происшествие это не так, как я, и успокоит насчет Католички 6.
Ты хочешь печатать оставшиеся строки от «Занятия Дрездена». Напрасно. Ты увидишь, как статья будет гола. Лучше я тебе пришлю какую-нибудь другую статью, а ты возврати мне эту. Впрочем, как хочешь; все отдаю на волю моему отцу и командиру. Только ради бога пришли мне копию с «Занятия Дрездена», зачертя в ней карандашом все то, что зачертила ценсура кровавыми чернилами. Да присылай скорее, без замедления, не клади в долгий ящик, у меня не осталось даже и черновой тетради. Прости.
23 ноября — Москва, на Пречистенке, в собственном доме.
— — --
Д. В. Давыдов. Сочинения, ч. III. М., 1860, с. 141—143 (с искажениями, «поправками» и пропусками); ЛН, т. 19—21, с. 333 (в исправном виде; там же, на с. 323—324, факсимильное воспроизведение всего письма); Акад., XVI, № 1299.
1 Давыдов, вероятно, отвечает на августовское письмо Пушкина, беловой текст которого не сохранился.
2 Давыдов имеет в виду работу А. И. Михайловского-Данилевского над книгой «Описание Отечественной войны 1812 года», а также его «Записки 1814 года» (СПб., 1831).
3 Называя себя «варваром, человеком без примеси русского», Давыдов принимает нарочито желчную позу человека, недооцененного современными ему военными историками. В этих вызывающих, эпатирующих строках проявилась нескрываемая неприязнь автора записок «О партизанской войне» к казенному, официальному ура-патриотизму, «квасному» патриотизму (по определению Вяземского) в традициях Уварова. Позиция, вернее, оппозиция Давыдова оказывалась весьма сложной, т. к. в немалой степени его раздражали и «Ликурги в батистовых рубашках», т. е. штатские, любившие витийствовать в гостиных на государственно-политические, исторические и законодательные темы. Скептически относившийся к «батистовым рубашкам», Давыдов писал в своей «Современной песни» (1836):
Всякий маменькин сынок,
Всякий обирала,
Модных бредней дурачок,
Корчит либерала.
В «Записках 1831 года Дениса Давыдова, знаменитого гусара, генерала, поэта и славного партизана» автор с откровенно скептическим осуждением писал о недопустимости плоского, антиисторического рассмотрения личности и деятельности Наполеона. Об этом см.: M. И. Гиллельсон. От арзамасского братства к пушкинскому кругу писателей. Л., 1977, с. 56—58.
4 Имеется в виду ура-патриотический слог статей «Русского вестника», который издавал С. Н. Глинка.
5 Восприятие Давыдовым Наполеона в 1830-е годы резко контрастировало с устаревшим казенно-патриотическим представлением о нем, что и обусловило полемику Давыдова с официальной точкой зрения А. И. Михайловского-Данилевского.
6 Давыдов пишет о событиях, которые последовали после появления в печати первого «Философического письма» Чаадаева. Со слов попечителя Московского учебного округа графа С. Г. Строганова Давыдов рассказывает о подавленном состоянии Чаадаева и о его попытках оправдаться перед властями. Как известно, но приказу Николая I Чаадаев был объявлен сумасшедшим, а издатель «Телескопа» Н. И. Надеждин сослан в Усть-Сысольск под надзор полиции. Воинствующий патриотизм Давыдова не позволил ему объективно оценить общественную позицию Чаадаева. В «Современной песне» Давыдов изобразил Чаадаева в гротескном плане: «Утопист, идеолог, // Президент собранья, // Старых барынь духовник, // Маленький аббатик, // Что в гостиных бить привык // В маленький набатик». Католичка — Е. Д. Панова, адресат «Философических писем» Чаадаева.
Акад.-- А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений, тт. I—XVII. М. —Л., Изд-во АН СССР, 1937—1959.
Анненков — П. В. Анненков. Материалы для биографии Александра Сергеевича Пушкина. СПб., 1855 (Сочинения Пушкина с приложением для его биографии портрета, снимков с его почерка и его рисунков, и проч., т. 1).
Анненков. Пушкин — П. Анненков. Александр Сергеевич Пушкин в александровскую эпоху. 1799—1826. СПб., 1874.
AT — Переписка Александра Ивановича Тургенева с кн. Петром Андреевичем Вяземским. 1814—1833 гг. Пг., 1921 (Архив братьев Тургеневых, вып 6).
Б — «Благонамеренный».
Баратынский, 1951 — Баратынский Е. А. Стихотворения. Поэмы. Проза. Письма. М., Гослитиздат, 1951.
Барсуков — Н. П. Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. 1—22. СПб., 1888—1910.
БдЧ — «Библиотека для чтения».
БЗ — «Библиографические записки».
Б-ка П.-- Б. Л. Mодзалевский. Библиотека А. С. Пушкина. Библиографическое описание. СПб., 1910.
Вацуро — В. Э. Вацуро. «Северные цветы». История альманаха Дельвига — Пушкина. М., «Книга», 1978.
ВД — «Восстание декабристов». Материалы, т. I—XVII. М. —Л., Госиздат, 1925—1980.
ВЕ — «Вестник Европы».
Вигель — Ф. Ф. Вигель. Записки, ч. I—II. М., «Круг», 1928.
Вос. Бестужевых — «Воспоминания Бестужевых». М. —Л., 1951.
Врем. ПК — «Временник пушкинской комиссии». 1962—1976. М. —Л., «Наука», 1963—1979 (Изд-во АН СССР. Отд. лит. и яз. Пушкинская комиссия).
Вяземский — П. А. Вяземский. Полное собрание сочинений, т. I—XII. СПб., 1878—1896.
Гастфрейнд. Товарищи П. — Н. Гастфрейнд. Товарищи Пушкина по вып. Царскосельскому лицею. Материалы для словаря лицеистов 1-го курса 1811—1817 гг., т. I—III. СПб., 1912—1913.
ГБЛ — Государственная библиотека им. В. И. Ленина (Москва). Рукописный отдел.
Гиллельсон — М. И. Гиллельсон. П. А. Вяземский. Жизнь и творчество. Л., «Наука», 1969.
ГМ — «Голос минувшего».
ГПБ — Государственная публичная библиотека им. M. E. Салтыкова-Щедрина (Ленинград). Рукописный отдел.
Греч — Н. И. Греч. Записки о моей жизни. М. —Л., «Асаdemia», 1930.
Дельвиг — Дельвиг А. А. Сочинения. СПб., 1893.
Дельвиг. Материалы-- Верховский Ю. Н. Барон Дельвиг. Материалы биографические и литературные. Пг., изд-во Кагана, 1922.
ДЖ — «Дамский журнал».
ЖМНП — «Журнал министерства народного просвещения»,
ИВ — «Исторический вестник».
ИРЛИ — Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (Ленинград). Рукописный отдел.
Карамзины — «Пушкин в письмах Карамзиных 1836—1837 годов». М. — Л., 1960 (Изд-во АН СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом).
Керн — А. П. Керн. Воспоминания. Дневники. Переписка. М., ИХЛ, 1974.
Кюхельбекер — В. К. Кюхельбекер. Путешествие. Дневник. Статьи. Л., «Наука», 1979.
ЛГ — «Литературная газета».
Летопись — М. А. Цявловский. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина, т. I. М., 1951.
Лет. ГЛМ — Летописи Государственного литературного музея, кн. I. Пушкин. М. — Л., 1936.
ЛН — «Литературное наследство».
MB — «Московский вестник».
M. вед. — «Московские ведомости».
Модзалевский — Б. Л. Mодзалевский. Пушкин. Л., «Прибой», 1929.
Мордовченко — Н. И. Mордовченко. Русская критика первой четверти XIX века. М. — Л., Изд-во АН СССР, 1959.
MT — «Московский телеграф».
НЛ — «Новости литературы».
Новонайденный автограф Пушкина — В. Э. Вацуро, М. И. Гиллельсон. Новонайденный автограф Пушкина. М. — Л., «Наука», 1968.
ОА — «Остафьевский архив князей Вяземских». Под ред. и с примеч. В. И. Саптова, т. I—V. СПб., 1899—1913.
ОЗ — «Отечественные записки».
ОРЯС — Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук.
П. в восп. — "А. С. Пушкин в воспоминаниях современников). В 2-х томах. М.. ИХЛ, 1974.
П. в печ.-- Н. Синявский, М. Цявловский. Пушкин и печати. 1814—1837. Хронологический указатель произведений Пушкина, напечатанных при его жизни, изд. 2-е, испр. М., Соцэкгиз, 1938.
П. Врем.-- «Пушкин». Временник пушкинской комиссии, т. 1—6. М. — Л., Изд-во АН СССР, 1936—1941.
ПГП — «Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым», т. 1—3. СПб., 1896.
ПЗ — «Полярная звезда».
П и С — «Пушкин и его современники». Материалы и исследования, вып. I—XXXIX. СПб., Изд-во Акад. наук, 1903—1930.
Переписка — «Пушкин. Переписка». Под ред. и с примеч. В. И. Саитова. Т. I—III. СПб., Изд. Имп. Акад. наук, 1906—1911.
Писатели-декабристы в восп. совр. — «Писатели-декабристы в воспоминаниях современников». В 2-х томах. М., ИХЛ, 1980.
Письма — Пушкин. Письма 1815—1833, т. I—II. Под ред. и с примеч. Б. Л. Модзалевского. М. — Л., Госиздат, 1926—1928. Т. III. Под ред. и с примеч. Л. Б. Модзалевского. М. — Л., «Academia», 1935.
Письма посл. лет. — Пушкин. Письма последних лет. 1834—1837. Л., «Наука», 1969.
Письма к Вяземскому — «Письма А. С. Пушкина, бар. А. А. Дельвига, Е. А. Баратынского и П. А. Плетнева к князю П. А. Вяземскому». СПб., 1902.
Плетнев — Плетнев П. А. Сочинения и переписка, т. I—III. СПб., 1885.
Полевой — Н. А. Полевой. Материалы по истории русской литературы и журналистики 30-х годов XIX в. Л., «Academia», 1934.
П. Иссл. и мат.-- «Пушкин. Исследования и материалы», т. I—IX. М. —Л., Изд-во АН СССР, 1956—1979.
Пушкин. Итоги и проблемы — «Пушкин. Итоги и проблемы изучения». М. — Л., «Наука», 1966.
Пущин — И. И. Пущин. Записки о Пушкине. Письма. М., Гослитиздат, 1956.
РА — «Русский архив».
Рассказы о П.-- «Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П. И. Бартеневым в 1851—1860 годах». М., 1925.
Р. библ.-- «Русский библиофил».
PB — «Русский вестник».
РЛ — «Русская литература».
PC — «Русская старина».
Рукою П.-- «Рукою Пушкина». Несобранные и неопубликованные тексты. М. —Л., «Acadernia», 1935.
Рус. инв. — «Русский инвалид».
РЭ — «Русская эпиграмма конца XVII — начала XX вв.» Л., «Сов. Пис.», 1975.
С — «Современник».
Семевский — Семевский М. И. Прогулка в Тригорское. — В кн.: Вульф А. Н. Дневники. М., изд-во «Федерация», 1929.
СО — «Сын отечества».
СО и CA — «Сын отечества и Северный архив».
СПб. вед.-- «С.-Петербургские ведомости».
СПч — «Северная пчела».
Стар. и нов. — «Старина и новизна».
СЦ — «Северные цветы».
Тел. — «Телескоп».
Томашевский — Б. Томашевский. Пушкин, кн. 1 (1813—1824). М. —Л., Изд-во АН СССР, 1956.
Тургенев. Хроника русского — А. И. Тургенев. Хроника русского. Дневники (1825—1826). М. — Л., «Наука», 1964.
Хитрово — «Письма Пушкина к Елизавете Михайловне Хитрово. 1827—1832». Л., 1927.
ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).
ЦГАОР — Центральный государственный архив Октябрьской революции (Москва).
ЦГИА — Центральный государственный исторический архив (Ленинград).
Черейский — Л. А. Черейский. Пушкин и его окружение. Л., «Наука», 1975.
Щеголев — П. Е. Щеголев. Дуэль и смерть Пушкина, изд. 3-е. М. —Л., Госиздат, 1928.
Эйдельман — Н. Я. Эйдельман. Пушкин и декабристы. М., ИХЛ, 1979.
ЯА — «Письма H. M. Языкова к родным за дерптский период его жизни (1822—1829)». СПб., 1913 (Языковский архив, вып. I).