Действующие лица:
Мария Ивановна — содержательница пансиона.
Михаил — её сын.
Воспитанницы пансиона:
Наташа.
Лиза.
Соня Болтушкина.
Другие воспитанницы.
Наташа. Куда ты? Не иди так скоро!
Лиза. Нельзя, мне некогда, я ещё не успела приготовить своего урока.
Наташа. Так, стало быть, ты сегодня совсем не будешь гулять?
Лиза. Что же делать!..
Наташа (прерывая её). Разве ты не успела сегодня поутру переписать свою тетрадку?
Лиза. Я тебе скажу по секрету: я сегодня встала с головною болью; я никому не хотела сказать об этом, но перо выпадало у меня из рук.
Наташа. И тебе не стыдно, что ты мне не сказала об этом!
Лиза. Я знаю, как ты меня любишь — я не хотела огорчить тебя. Ты, добрая Наташа, я знаю, сделала бы все за меня, а сама не успела бы приготовиться к классу. Но теперь, по крайней мере, я одна буду наказана… Разумеется, если не успею дописать моей тетрадки.
Наташа. Так вот твоя дружба! Тебе стоило мне слово сказать; я бы тотчас помогла тебе. Я знаю, от чего у тебя голова болела: от того, что пока мы гуляем, ты всё сидишь над своими тетрадями.
Лиза. Что же делать? Хорошо тебе: ты всё так легко понимаешь, так всё хорошо выучиваешь, почерк у тебя такой скорый, а мне надо долго трудиться, чтобы понять урок, и пишу я очень тихо, рука у меня скоро устаёт; Бог отказал мне в твоих дарованиях.
Наташа. Скажи мне, Лизанька, это упрёк или насмешка?
Лиза. Мне, мне насмехаться над тобою! (Берёт её за руку и смотрит на неё с нежностью).
Наташа. Я тебе всё это объясню в коротких словах: я старше тебя двумя годами, ты слабого здоровья — что мудрёного, что у тебя рука устаёт? Покажи-ка, много ли ещё у тебя дописывать осталось?
Лиза. Ах, ещё очень много!
Соня (про себя). Мне бы очень хотелось узнать, что за секреты у Наташи с Лизонькой; беспрестанно вместе: теперь все гуляют в саду, а они ушли в комнату.
Наташа (разбирая бумаги). Да что же? У тебя осталось только две страницы.
Лизонька. Две страницы — шутка! Мпа надо их писать, по крайней мере, целый час; до класса осталось не более получаса, а ты знаешь — учитель будет пересматривать тетради.
Наташа. Будь спокойна, я это перепишу в пять минут.
Лиза. Как можно! А когда же ты будешь гулять?
Наташа. Это уж не твоё дело: ты поди гуляй: у тебя пройдёт головная боль, а я, между тем, перепишу.
Лиза. Да как же это?
Наташа. Да так же; поди, не мешай мне.
Сонюшка (про себя). А, так вот как! Вот, от чего Лизанька всегда первая в классе — за неё работает старшая; надобно помешать этому. (Двигает стулом).
Наташа (Лизе). Оставь меня, Лизонька, мне надо приготовлять урок.
Соня. Какие уроки? Все играют в горелки; вас дожидаются.
Наташа (с невольным движением). В горелки! Ну, да что же делать, мне некогда.
Лиза. В горелки! Это твоя любимая игра, пойдём, пойдём! (Тащит её).
Наташа. Ах, как вы мне надоели! И говорю вам, что мне некогда!
Нет, с вами не сговоришь; какие вы скучные! (Проворно схватывает бумаги, убегает с ними в боковую комнату и запирается).
Соня. Ого! Какая она сердитая!
Лиза. Кто? Наташа? О, это самая добрая душа в целом мире.
Соня. Вы в этом уверены?
Лиза. Я уверена ли в этом?
Соня. Вы сами такая добрая; вам кажется, что и все на вас похожи.
Лиза. Что вы этим хотите сказать? Если вы думаете что-нибудь дурное о Наташе, то пожалуйста не говорите мне об этом, потому что я её очень, очень люблю.
Соня. Я её сама также очень люблю, и мне грустно, что о ней так говорят…
Лиза. О Наташе? Что говорят?
Соня. Я боюсь вам сказать… Вы с ней приятельница… Это вам будет неприятно.
Лиза. Ах нет, пожалуйста, скажите; я непременно хочу знать, что говорят о Наташе.
Соня. Пожалуй, я вам скажу, но только дайте мне слово, что вы не будете об этом говорить Наташе…
Лиза. О нет, нет, будьте уверены.
Соня. Что вы меня не назовете…
Лиза. О нет, даю вам слово, скажите только.
Соня. Я, право, боюсь…
Лиза. О нет, уверяю вас! Я хочу знать, что говорят о Наташе, не для того, чтобы пересказать ей — это будет ей неприятно — но вы мне позволите вступиться за неё, оправдать её.
Сонюшка (со скрытою насмешкою). О, сколько вам угодно! Я сама буду рада иступиться за неё; только, ради Бога, не называйте меня…
Лиза. Я уж вам дала слово.
Соня. Ну, слушайте же: говорят, — я не верю этому, — что Наташа очень насмешлива…
Лиза. Насмешлива! О, это совершенно неправда.
Соня. Что она очень самолюбива; она думает, что она уже большая, она рассказывает будто бы, — я сама не слыхала этого, — что будто здесь в пансионе есть такие глупенькие девушки, которые приходят её просить приготовлять за них уроки к классам, и что она… из жалости помогает им.
Лиза (оторопев). Быть не может, быть не может!
Соня. Я сама этому не верю; мне так сказывали.
Лиза. Кто вам сказывал?
Соня. Я не могу вам этого сказать. Наташа рассказывает это по секрету… всему пансиону.
Лиза. Всему пансиону?
Соня. Да, и ещё что! Она говорит, прибавляет, что она не может надивиться, какие здесь в пансионе есть тупые головы, которые даже не умеют переписать путём, что её эти просьбы очень забавляют, но что когда придёт экзамен, она попросит Марью Ивановну взглянуть попристальнее на тетрадки. Наташа надеется, что когда увидят, как она работала за двоих, то ей дадут первый приз, а другим — ничего.
Лиза. И всё это правда?
Соня. Как я здесь стою. Неужели вы никогда сами ничего не замечали?
Лиза (в размышлении). Я… правда, я замечала нередко, что Наташа любит говорить о своих летах, о том, что она старше меня. Даже и сегодня…
Соня (повторяет). Даже и сегодня? Как это неделикатно!
Лиза. Ах, Боже мой! Неужели это правда? Так в самом деле Наташа помогает мне только для того, чтобы потом обмануть, предать меня! Это ужасно! Ужасно!
Быть не может!
Однако я сама заметила в словах Наташи что-то странное; да, Наташа горда, самолюбива.
Нет сомненья, это была одна только маска — иначе… Иначе с чего бы взять Сонюшке? И какой стыд! Весь пансион знает, все смеются надо мною… Нет, нет, не бывать этому! Лучше буду вытерпливать наказания, нежели позволить кому-нибудь насмехаться надо мною. (Идет к двери, куда вошла Наташа и встречается с нею).
Наташа. Ну, вот твоя тетрадь — она готова.
Лиза (холодно). В самом деле? Как скоро!.. Правда, не у всех одинаковые дарования; разумеется, кто старше возрастом, тот умнее; но что же делать, надобно всякому оставаться при своем!
Наташа. Что это значит?
Лиза (холодно и принужденно). А то, что я передумала: я нахожу, что очень дурно выдавать чужую работу за свою; это как будто род обмана.
Наташа. Тут нет никакого обмана; от нас не требуют, чтобы мы сами переписывали тетрадки, — а чтобы только у каждой были, потому что они нужны для повторения.
Лиза. Как бы то ни было, я не хочу вашего труда выдавать за свой и возвращаю вам его с благодарностью. (Выдирает несколько листков из тетради, принесенной Наташею, и говорит с насмешкой). Иначе, легко может статься, меня бы похвалили за вашу работу, — мне было бы очень совестно. (Приседает и уходит).
Наташа (одна, смотрит некоторое время ей вслед). Неблагодарная! Можно ли так холодно отвечать на мою дружбу, с таким презрением принимать мои услуги! А я считала ее умною и чувствительною девушкою! Какой непостоянный характер!
Сонюшка (входит так, что Наташа ее не видит). Ага! Наши приятельницы врозь. Неужели они в самом деле поссорились? Как бы мне этого хотелось! Тогда бы их обеих можно было вывести на чистую воду; однако ж надобно увериться в этом. (Подходит к Наташе). О чем вы так задумались?
Наташа. Я?.. Нет, так, ничего.
Соня. Да где же Лизонька? Вам, может быть, скучно без неё; хотите, я ее позову?
Наташа. О нет, не нужно!
Соня (про себя). Ага! Между ними черная кошка пробежала! (Вслух). Скажите мне откровенно, что вы думаете о Лизоньке? Наташа. Зачем вы у меня об этом спрашиваете? Соня. Потому что вы с нею уже давно дружны и поэтому можете ее лучше знать, нежели мы…
Наташа. О, ничуть не бывало!
Соня. Не правда ли, мне кажется, что Лизонька должна быть очень вспыльчива и чрезвычайно подозрительна?
Наташа. В чем же вы это заметили?
Соня. Мне кажется, она никому не доверяет, особливо кто старше её возрастом; она все думает, что над нею хотят смеяться, что хотят воспользоваться её слабым сложением; она всего боится, и от того всякая услуга для неё — почти обида.
Наташа. Да, ваше замечание очень справедливо; она очень не любит, когда кто-нибудь ей скажет, что старее её летами и что она слабого сложения.
Соня. Я слышала даже другое: она не любит никого из старших и старается насмехаться над ними всяким образом. Я слышала даже, будто она рассказывает, как она для смеха заставляет старших писать для себя тетрадки, что бы потом смеяться над их ошибками. (Приседает и уходит).
Наташа. Неблагодарная! Насмехаться надо мною! (Задумывается).
(За недостатком актрис можно сделать, что б эти крики были слышны только за сценой).
Михаил. Скажите, пожалуйста, что сделалось с Наташей и Лизонькой?
1-ая воспитанница. Да, это правда, они не сидят вместе, не танцуют вместе, не гуляют, отворачиваются друг от друга. Что твоя маменька об этом говорит?
Михаил. Маменька понять не может, от чего это.
2-ая воспитанница. Странные вещи у нас делаются. Скажи нам, Мишенька, от чего Марье Ивановна вздумалось пересматривать все наши тетради?
Михаил. Знаю, да не скажу!
1-ая воспитанница. От чего же? Скажи, Миша, пожалуйста.
Михаил. Ну, пожалуй, уж так и быть; чур, не выдавать меня!
Обе. Нет, нет!
Михаил. Так слушайте же! Маменька узнала, что многие из старших воспитанниц работают для маленьких. Маменьке хотелось в этом увериться.
Обе. Маменька пересмотрела все наши тетради и ничего не нашла.
1-ая воспитанница. Да с чего она это взяла?
Михаил. Не понимаю, но тут что-то скрывается.
2-я воспитанница. Проведай, Мишенька, душенька.
Михаил. Проведай?! А что мне будет за это?
Обе. Фунт конфектов.
Михаил. Хорошо, постараюсь; но здесь надо решиться на хитрость (Убегает).
1-ая воспитанница (говорит 2-ой). Повтори со мною новое па, которое нам показывал учитель.
Михаил (вбегает с несколькими листками в руках). Посмотрите, посмотрите! Кто может мне сказать, чья эта рука?
Все. Это рука Наташи! Каким же образом эта тетрадка зашла к Сонюшке?
Михаил. По причине очень простой: Наташа работала для Сонюшки.
1-ая воспитанница. Так Сонюшка виновата в том, что нас всех подозревают
2-ая воспитанница. Какой стыд, какой стыд! С ней надо перестать говорить.
1-ая воспитанница. Не танцевать с ней!
2-ая воспитанница. Не гулять с ней!
1-ая воспитанница. Не принимать её ни в какую игру!
Лиза (вслушавшись). Ах, остановитесь, остановитесь! Сонюшка ни в чем не виновата. Я знаю эти листки: их Наташа писала, но… Для меня… И уверяю вас, что я не показывала их учителю и ни мало не была намерена выдавать чужую работу за свою.
Михаил. Но вот вопрос! Как узнала об этом маменька?
1-ая воспитанница. Марья Ивановна сегодня сказала нам: я знаю наверное, что многие из старших учениц пишут уроки за младших, и именно, я знаю, что одна старшая девица сделала сегодняшний урок для своей приятельницы.
Лиза. Это касалось до меня; нет сомнения.
Михаил. Но как же узнала об этом маменька?
Лиза. Постойте, мне приходит в мысль, что если Наташа…
2-ая воспитанница. Как! Наташа?
1-ая воспитанница. Нет, быть не может!
Михаил. Постойте, постойте! Как зашла эта тетрадка к Сонюшке?
Лизанька. Не понимаю. Наташа писала эту тетрадку для меня, но я не взяла её; она осталась на столе, в дортуаре.
Михаил. Эта Сонюшка мне давно подозрительна, я видел, она во время классов приходила к маменьке в комнату и что-то маменьке тихо говорила.
Лиза. Сонюшка? Неужели она…
Михаил. Ну, что же она?
Лиза. Нет, я не могу, я не должна ничего говорить. (Бросается на стул, закрывая платком лицо).
Михаил. Во всём этом кроется что-то странное; постойте, соберемся все вместе, подумаем. Наташа писала для Лизоньки, Лизонька не приняла, эта тетрадка попала к Сонюшке, маменька об этом узнала, Лизонька ничего не добьется… Вы допросите Наташу, а я… уже знаю, что мне делать.
Несколько голосов. В сад! Танцевальный учитель заниматься не будет!
Соня (выходит одна). Ну, кажется, все идёт хорошо. Лизонька с Наташей поссорились; Наташа не будет больше повторять с ней уроков, и тогда не я буду последней в классе. Терпеть не могу этой дружбы: все попарно, все вместе, а меня так все чуждаются. Велика беда, что я последняя в классе! Погодите, уж Марья Ивановна, верно, не забудет моей услуги. Но от чего же она приняла меня так холодно? (Передразнивая). «Хорошо! Посмотрим!» — и только; от чего она мне больше ничего не сказала? Это меня беспокоит. (Задумывается).
Михаил. Ну, Сонюшка, если бы ты знала, как маменька тебя хвалит…
Соня (живо). В самом деле?.. (Одумавшись). Да за что же?
Михаил. Как за что?.. Да что ты, хочешь секретничать ли со мною?.. Я все знаю.
Соня (в нерешимости). Как!..
Михаил. Вот как это случилось. К маменьке пришла сегодня одна её приятельница… Вот они разговорились о том, о сём… Маменька стала рассказывать, как трудно управлять пансионом… Про разные хитрости воспитанниц… Например о том, что старшие помогают младшим, повторяют с ними уроки, и что от этого никак нельзя узнать, кто лучше учится.
Сонюшка (с любопытством). Маменька это говорила?.. Ну, что же дальше?..
Михаил (про себя). А! А! (К Соне). « Одна только и есть воспитанница, — говорила маменька, — на которую я могу положиться, — Сонюшка Болтушкина; это удивительная девушка, необычайного ума и способностей; она мне открыла глаза, она мне рассказала все; жаль, что ничего не могла доказать»…
Соня (с живостью). Как ничего? А тетрадки!
Михаил (про себя). А, переносчица! (Соне). Ах, не перебивайте меня… " Жаль, --продолжала маменька, — что Сонюшка ничем не могла доказать мне этого прежде; но теперь она мне принесла тетрадку, по которой я ясно увидала, что старшие воспитанницы помогают младшим… И я для Сонюшки готова… (С намерением останавливается).
Соня (с нетерпением). Что же маменька сказала?..
Михаил. Я не знаю, говорить ли мне об этом?
Сонюшка. Ах, Мишенька, душенька! Скажи, сделай милость…
Михаил. Ну, уж так и быть, скажу, да только — чур уговор…
Сонюшка. Все, что хочешь…
Михаил. Уговор! Когда сделается то, что я говорю --помогать мне во всём, во всём… Понимаешь ли?
Соня. Во всём! Во всём!
Михаил. Ну, слушай же! Маменька хочет тебя сделать надзирательницею.
Соня. Надзирательницею?..
Михаил (с важностью). Да, тебя надзирательницею, первою по себе: ты будешь за столом разливать супь, в классе сидеть особо, на стуле, а не на скамейке, по твоему приказанию будут бить звонок, ты будешь смотреть за всеми, — как кто работает, как кто одет…
Одного только боится маменька…
Соня. Чего же это, Миша?..
Михаил. Что ты слишком в дружбе со всеми воспитанницами.
Соня. Кто, я? Ничуть!..
Михаил (смотрит на ней пристально). Она не знает, достанет ли в тебе довольно ловкости, чтобы помешать этой дружбе между воспитанницами?.. Знаешь, вот, что одна повторяет уроки с другою, показывает, как работать…
Соня. Только-то! О, так я наверное буду надзирательницею! Какая радость! Какое счастье!
Михаил (с поклоном). Чур тогда и меня не забыть!
Соня. О, нет, будь покоен: тебе будет все позволено; только уладь это дело. Мишенька, скажи стороною маменьке, что я никого из воспитанниц не люблю и что я не терплю, когда вижу, что между ними дружба, когда они играют вместе, ходят вместе, учатся вместе…
Михаил. Сейчас, сейчас побегу. (Про себя). И всем расскажу про твои проказы.
Соня. Так я буду надзирательницею… Погодите же, мои милые, я уж для вас буду не Марья Ивановна… Я помню, как вы потихоньку смялись, когда я сидела за черным столом… (С важным видом). Что это вы шалите с хлебом, сударыня? Вы сегодня будете без супу… А вы, Лизонька, что вы зеваете по сторонам? Лучше бы вы старались исправнее работать… А вы так дурно шьете, что ни на что не похоже…
1-ая воспитанница. Наташа, покажи мне, сделай милость, как приводить дроби к одному знаменателю. Я сегодня в классе никак не могла понять.
Наташа. С удовольствием.
Соня (с тем же важным видом). Это что значит? Уж этого я никак не позволю… Помогать друг другу, твердить вместе уроки, — чтобы потом нельзя было узнать, кто лучше учится?
Наташа и воспитанницы (вместе). Что с тобою, Сонюшка?..
Воспитанницы. Мы всегда вместе повторяем уроки…
Соня. Что прежде было, того не будет теперь. Я нахожу, что эта дружба никуда не годится. С тех пор, как я надзирательницею…
Наташа и воспитанницы (вместе). Ты надзирательницей! Ха! ха! ха! Послушайте! послушайте! (Бегут к дверям сада, с хохотом).
1-ая воспитанница. Послушайте: что с Сонюшкой? Она не позволяет нам повторять вместе уроков…
Наташа. Уверяет, что она надзирательница… (С участием). Сонюшка, здорова ли ты?
Все. Госпожа надзирательница! Госпожа надзирательница!
Соня (в сердцах). Смейтесь — как хотите, а я вам говорю, что я буду надзирательницею, буду разливать сунь, во время класса сидеть на стуле, вместо Марьи Ивановны. Я буду смотреть за вашими работами и, чтобы вы не могли друг другу…
А чтобы вы перестали смяться — то наказываю вас всех и оставляю без ужина…
Мария Ивановна. Что значит этот хохот?
Наташа. Сонюшка нас наказала, оставив без ужина.
1-ая воспитанница. Сонюшка говорит, что она надзирательница.
Наташа. Что она будет сидеть в классе на вашем месте.
1-ая воспитанница. Что она будет разливать суп…
2-ая воспитанница. Смотреть за работами…
1-ая воспитанница. Не позволить нам твердить вместе уроков.
Мария Ивановна. Сонюшка, что все это значит?
Соня. Вы знаете, Мария Ивановна, что между многими из воспитанниц завелась дружба… Мария Ивановна. Ну что же? Я очень этому рада.
Соня. Они твердят вместе уроки, помогают друг другу, так что нельзя узнать, кто лучше учится…
Мария Ивановна. Напротив, я очень желаю, чтобы вы все помогали одна другой: чего не поймет одна, то поймет другая, растолкует, — и урок учителя не будет потерян.
Соня (про себя). Мария Ивановна еще секретничает. Верно, Миша не успел ей рассказать… (Отводит Марью Ивановну в сторону, с таинственным видом). Я предупредила ваше желание — помните…
Мария Ивановна. Нисколько…
Соня. Вы смело можете сделать меня надзирательницей.
Мария Ивановна. Что с вами?
Соня. Чтобы сказать яснее: я уже поссорила Наташу с Лизонькой…
Мария Ивановна. Как, поссорили?!.. Какой ужас! (Громко). Здесь делается что-то, для меня совершенно не понятное. Сейчас Сонюшка мне объявила, что она поссорила между собою Наташу с Лизонькой, как будто сделала доброе дело…
Наташа. Лизонька! Так это Сонюшка нас с тобою поссорила?
Лиза. Сонюшка мне сказала, что ты насмехаешься надо мною…
Наташа. Сонюшка и мне сказала, что ты насмехаешься надо мною…
Лиза. Милая Наташа, и ты могла поверить?
Наташа. Милая Лизонька, простишь ли ты мне?!..
Марья Ивановна (Соне). Что это все значит, сударыня? И вы думали, что за такой низкий поступок вас сделают надзирательницей?.. Кто вам сказал такую глупость!..
Михаил. Я — виноват! Давно уже все замечали у нас в доме, что Бог знает от чего, a все ссорятся: что ни скажут — все перенесено; из маленькой шутки вырастет большая насмешка. Надобно было узнать, кто это проказит. Я употребил хитрость и открылось, что Сонюшка.
Мария Ивановна. Хорошо. За свои хитрости ты пойдешь на целый день в карцер. Что же касается до вас, Сонюшка, то я сегодня же напишу к вашей маменьке, чтобы она взяла вас из пансиона: я не могу у себя держать такую девушку, которая находить удовольствие переносить вести и ссорить друзей между собою.
Соня (в слезах). Ах, Марья Ивановна, простите меня! Я и так уже довольно наказана. Мария Ивановна. Не у меня вы должны просить прощения, а у Господа Бога и у тех, кого вы оскорбили.
Соня (Наташе и Лизе). Мне стыдно и взглянуть на вас…
Наташа и Лизанька. Простите ее… Простите ее…
Мария Ивановна (Соне). Не стыдно ли вам, — они же за вас просят…
Соня (прерывающимся голосом). Будьте уверены: мое раскаяние… Стыд…
Мария Ивановна. Мне не нужно ваших уверений. Вам для самих себя надо стараться об исправлении, если не хотите, чтобы в свете вас все считали язвою… (К Наташе и Лизе). Я уступаю вашим просьбам; но предупреждаю вас, Сонюшка, что при малейшей тени подобного проступка, вы не останетесь ни минуты в этом доме.
Соня (бросаясь в объятия Лизы и закрывая лицо). Ах, научите меня быть доброю…
Наташа. Нельзя ли уже кстати простить и Мишу?
Мария Ивановна. Нет! Я к нему должна быть строже, нежели к вам. (Михаилу). В карцер, на целый день…
Михаил (тихонько Наташе). Не забудьте, по крайней мере, прислать туда обещанный фунт конфектов…
1836 г.
Источник текста:
Одоевский В. Ф., «Сказки и сочинения для детей», М., «Д. Ф. Самарин», 1871 г. С. 204—214.