БОГДАН ЛЕПКИЙ
(1872—1941)
ПРОЕЗЖИЙ
На землю пало отупенье.
Морозит утром. Травы мрут.
Поля напрасно снега ждут
И тучи виснут, как каменья.
Вот жесткий ветер набежит,
Туманом-облаком повеет.
В долу село лежит-чернеет
И тяжко-пьяно дремлет-спит.
Храня тепло, дома закрылись,
И спят собаки-сторожа,
В солому по уши зарылись,
Во сне скучая и дрожа.
Тропой знакомой кто-то бродит.
То — Голод. Ежегодный гость.
В его руке мужичья кость,
И он очами дико водит.
Глубокоструйным тихим сном
Всё спит кругом.
Тоскливый вечер за окном
Поет псалом.
И будто дождь стучит чуть-чуть.
Тяжел, как ртуть.
Стучит в окно. На сердце жуть.
О, дай вздохнуть…
И в дверь я слышу легкий стук:
Стук-стук… Стук-стук…
Давно знакомый тайный звук
Незримых рук.
Кто там? Но тайна глубока.
Да. Глубока.
Вот будто слышу: «Я — тоска.
Твоя тоска».
ОЛЕКСАНДР ОЛЕСЬ
(1878—1944)
Милый, глянь, краса какая!
Роща, лес, луга, луга.
Глянь: вода бежит, сверкая
И лаская берега.
— Я слепой… Тебя вот… вижу.
Слушай: трели близко где-то.
Милый. Спросим соловья,
Был ли кто-нибудь на свете,
Кто любил, как ты да я.
— Я глухой. Тебя вот… слышу.
СТЕПАН ЧАРНЕЦКИЙ
(1881—1944)
Село тоскует. Дуб, сосна рядами
В железном сне
Тоскуют и боятся.
А тучи дымно вьются над домами.
Часы, что родились в осеннем дне,
Свинцом ложатся
На душу мне.
В грязи изъезженной дороги
Бездомный пес, пугливый пес бежит
Туда, где протянулись ребра поля.
А ветер желтый лист метет под ноги
И тихо шелестит
Про то, что чья-то доля
Зарыта в грязной тишине.
Осенний день далек. Как скучно
Подходит ночь.
А солнца не было совсем.
Кто над водою плачет так незвучно
О том, что лето улетело прочь?..
Кто над водою плачет? И зачем?
Луна проходит над полями.
Невнятный дождь тяжелой мглою
Траву чахоточную мочит.
И ветер бродит над полями
И за собою
Тоску волочит.
Оригинал здесь — http://www.vekperevoda.com/1855/rukavish.htm