Зиновьева-Аннибал Л. Д. Трагический зверинец.
Томск: Издательство «Водолей», 1997.
Земля моя, Земля моя, — Земля родимая, меня взрастившая, — Земля-могила, еще не сытая! К чему, Мать, дала ты мне ясные глаза — видеть великолепие, ужас и красоту твою? И сердце к чему мое из твоей темной глыбы проснулось и забилось — тебя проклинать, смертью ненасытимая, и за тебя молиться Небу, бедная, тоскующая глухими раскатами твоих громов?
Богиня-Мать! Сколько кубков недопитых лучшего вина, сильного, святого, опрокинула Судьба к твоим ногам! Ту жертвенную кровь ты выпила; Мать, как ключи пьет песок пустынь — безвозвратно, безнадежно, — детей твоих кровь, из тебя рожденных, тобою не оплаканных: ты родишь других, еще и еще, без скупости и без разбора…
Чтобы бились сердца, разгоняя круговоротом алую кровь, — как в недрах твоих по жилам вращается вода живых твоих ключей!.. Чтобы вспыхнули взоры и приняли мир твой, его хаос и его строй, — как в солнце твоем загораются зрячие, жаркие лучи ласкать тебя, злую и добрую, для вечной твоей жизни и вечной твоей смерти!..
Земля, любит тебя моя душа темная, тихая, полная, покорная, твоя — моя душа, душа земная всего живущего. Но дух мой сказал тебе: Нет!..
Слышишь, Мать, святое слово, мне одному данное, мне — человеку? Потому что не твой только человек. Если бы твоим был весь, — весь говорил бы темное, тихое, полное Да…
Случилось: Он пророчил: «умру, и погребут, и в третий день воскресну». Случилось: Он воскрес. Он, благословивший лилии твои, Земля-Мать, воскрес. Из «Нет» божественного — воскресение Его.
И прозвучали те слова впервые о Воскресении, родили божественно новое согласие, и с той поры, Земля моя, впервые поставил дух, не твой, — свое утверждение.
И утверждает дух божественный, из твоих очей, Мать, сверкающий, в твоих сердцах, Земля, болью и восторгом бьющийся, — вечность мгновенных порывов своих и твое Преображение.