Папоротник (Брюсов)/Tertia Vigilia, 1900 (ДО)

[164]
XXV.
ПАПОРОТНИКЪ.

Предвечерній часъ объемлетъ
Окружающій орѣшникъ.
Чутко папоротникъ дремлетъ,
Гдѣ-то крикнулъ пересмѣшникъ.

Въ этихъ листьяхъ слишкомъ внѣшнихъ,
Въ ихъ точеномъ очертаньи,
Что-то есть міровъ нездѣшнихъ…
Сталъ я въ странномъ содроганьи.

И на мигъ въ глубинахъ духа
(Тамъ, гдѣ ужасъ многоликій)
Проскользнулъ безвольно, глухо
Трепетъ жизни жалкой, дикой.

Словно вдругъ стволами къ тучамъ
Выросъ папоротникъ мощный.
Я бѣжалъ по мшистымъ кучамъ…
Боръ не тронутъ, часъ полнощный.

Страшны люди, страшны звѣри,
Скалятъ пасти, копья точатъ.
Всѣ видѣнья всѣхъ повѣрій
По кустамъ кругомъ хохочутъ.

[165]


Въ сердцѣ ужасъ многоликій…
Какъ онъ живъ въ глубинахъ духа?
Обликъ жизни жалкой, дикой
Закивалъ мнѣ какъ старуха.

Предвечерній часъ объемлетъ
Окружающій орѣшникъ.
Небо древнимъ тайнамъ внемлетъ.
Гдѣ-то крикнулъ пересмѣшникъ.