Пандекты. Том I (Дернбург)/Правоспособность и дееспособность

← Глава VI. Применение правовых норм в пределах времени и пространства

Источник: Генрих Дернбург. Пандекты. — М., 1906. — Т. I. — С. 127—129.

[127] РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. Субъект права.

§ 49. Правоспособность и дееспособность.

1. Правоспособным, субъектом права или лицом является тот, кто может иметь права^[1]^[2], т. е. кто способен самостоятельно участвовать в благах жизни^[3]. Лицо правоспособное обыкновенно бывает способным и к признаваемым правом действиям. Тем не менее такой дееспособности у правоспособных лиц может и не быть, как, напр., у детей и душевнобольных; ограниченную дееспособность имеют несовершеннолетние и состоящие под попечительством расточители. Правоспособность резко отличается от дееспособности.

2. Дееспособен тот, с сознательной волей (Wollen und Wissen) которого право считается. Следует различать способность к сделкам, т. е. способность заключать правовые сделки, и способность к деликтам, в силу которой совершенное определенным лицом запрещенное действие может быть вменено ему в вину.

Право- и дееспособность регулируются принудительными нормами права. Нельзя поэтому путем частного соглашения вполне или отчасти отказаться от своей дееспособности. Так в правовом отношении не может иметь значения факт добровольного поступления под опеку^[4]. [128]

3. Существуют две категории субъектов права: одну составляют физические лица, т. е. люди, другую — юридические лица, т. е. социальные организации с самостоятельной правоспособностью^[5].

4. Возможны ли бессубъектные права? Об этом ведутся оживленные споры^[6]. Часто права принадлежат не лицам, уже действительно существующим, а только еще охраняются ради будущих лиц, напр., зародыша (эмбриона), или, что́ чаще всего бывает в завещательных отказах, даже в ожидании зачатия и поэтому, быть может, еще весьма отдаленного рождения. В таких случаях можно, пожалуй, с некоторым основанием говорить о бессубъектных правах, так как они не связаны с наличными существами. Суть же дела здесь не в полном отрицании лица, а только в связи права с будущим, предполагаемым лицом. Это, пока [129] только воображаемое лицо, в случае его будущего возникновения, конечно, станет субъектом права. Римляне в подобных случаях стараются при помощи фикций создать наличное конкретное лицо, к которому они могли бы отнести данное право. Приписывая зародышу права, они смотрят на него, как на существующее уже лицо.

Примечания править

↑ Под persona римляне часто подразумевают людей, как таковых, даже и рабов; l. 86, § 2. D. de legatis. I; l. 215. D. de V. S. 50. 16. В более тесном смысле однако это выражение служит для обозначения правоспособных людей, l. 22. D. de fidejussoribus. 46. 1. По этому поводу Феодосий II в Nov. XVII, 1, § 2 говорит: „servos quasi nec personam habentes“, а Феофил к pr. I. de stip. serv. 3. 17 называет рабов ἀπρόσωποι. О том, что что̀ еще помимо людей имеет правоспособность, говорит цитированная l. 22. D. de fidejussoribus: „personae vice fungitur“.
↑ Status’ом называется правовое состояние определенного лица или известного класса лиц, Pernice: Labeo, т. 1, стр. 96.
↑ Выше § 39. Правоспособность прежде всего считается предположением прав, но она и сама по себе является важным правом, как это, напр., ясно видно из (партикулярно-правового) пожалования корпоративных прав союзам лиц; см. ниже § 63.
↑ R. G. Е., т. 4, стр. 162.
↑ Bekker в Jherings Jahrb., т. 2, статья 1: Zur Lehre vom Rechtssubjekt, относится критически к понятию субъекта прав и хочет удовольствоваться понятиями „пользователь“ (Geniesser) и „уполномоченный“ (Verfüger). Там, где есть пользователь или уполномоченный, Беккер допускает и существование искового права. По его мнению, „пользователем“ может быть и вещь, напр., животное, раз в его пользу что-нибудь отказано по завещанию, и при этом назначен „уполномоченный“. Таким образом Беккер хочет допустить иски „на имя“ собак, лошадей, стен и башен. Его нисколько не смущает то обстоятельство, что всякий судья, которому впервые предъявили бы исковое прошение от имени легавой собаки „Тираса“ или чистокровной кобылы „Беллопы“, вероятно высказал бы свое крайнее удивление. Bierling: Kritik der Grundbegriffe, т. 2, стр. 77 совершенно справедливо замечает против Беккера, что имеет право на иск не фактический пользователь, а тот, кто имеет право пользования, кто является таким образом субъектом данного права пользования; вот почему волей-неволей приходится вернуться к понятию о субъекте права. Из учения Беккера, несмотря на его протест, получается тот вывод, что путем распоряжения частного лица любая вещь может стать субъектом права. Это безусловно неправильно. Вопрос о правоспособности относится к jus publicum. Она присуща только определенным категориям, признаваемым правом. Собаки, лошади, стены и башни правом сюда не отнесены. См. Jellinek: System der subjektiven öffentlichen Rechte, стр. 77; Bernatzik в Archiv für öffentliches Recht, т. 5, стр. 256. Беккер в Pandekten, т. 1, стр. 59, существенно ограничил свои прежние выводы; но для уяснения данного понятия прежняя редакция его взгляда имеет существенное значение.
↑ Windscheid, т. 1, § 49, прим. 3, утверждает возможность существования бессубъектных прав и обязанностей. Напротив, Jhering в его Jahrb., т. 10, стр. 390, считает несуществование бессубъектных прав и обязанностей положением настолько бесспорным, что даже не требуется особого опровержения. Виндшейду, несмотря на всю его тонкость и искусство, не удалось доказать существование бессубъектных прав. См. еще Zitelman: Juristische Personen, стр. 33; Bekker, т. 1, стр. 58.

[1] Под persona римляне часто подразумевают людей, как таковых, даже и рабов; l. 86, § 2. D. de legatis. I; l. 215. D. de V. S. 50. 16. В более тесном смысле однако это выражение служит для обозначения правоспособных людей, l. 22. D. de fidejussoribus. 46. 1. По этому поводу Феодосий II в Nov. XVII, 1, § 2 говорит: „servos quasi nec personam habentes“, а Феофил к pr. I. de stip. serv. 3. 17 называет рабов ἀπρόσωποι. О том, что что̀ еще помимо людей имеет правоспособность, говорит цитированная l. 22. D. de fidejussoribus: „personae vice fungitur“.

[2] Status’ом называется правовое состояние определенного лица или известного класса лиц, Pernice: Labeo, т. 1, стр. 96.

[3] Выше § 39. Правоспособность прежде всего считается предположением прав, но она и сама по себе является важным правом, как это, напр., ясно видно из (партикулярно-правового) пожалования корпоративных прав союзам лиц; см. ниже § 63.

[4] R. G. Е., т. 4, стр. 162.

[5] Bekker в Jherings Jahrb., т. 2, статья 1: Zur Lehre vom Rechtssubjekt, относится критически к понятию субъекта прав и хочет удовольствоваться понятиями „пользователь“ (Geniesser) и „уполномоченный“ (Verfüger). Там, где есть пользователь или уполномоченный, Беккер допускает и существование искового права. По его мнению, „пользователем“ может быть и вещь, напр., животное, раз в его пользу что-нибудь отказано по завещанию, и при этом назначен „уполномоченный“. Таким образом Беккер хочет допустить иски „на имя“ собак, лошадей, стен и башен. Его нисколько не смущает то обстоятельство, что всякий судья, которому впервые предъявили бы исковое прошение от имени легавой собаки „Тираса“ или чистокровной кобылы „Беллопы“, вероятно высказал бы свое крайнее удивление. Bierling: Kritik der Grundbegriffe, т. 2, стр. 77 совершенно справедливо замечает против Беккера, что имеет право на иск не фактический пользователь, а тот, кто имеет право пользования, кто является таким образом субъектом данного права пользования; вот почему волей-неволей приходится вернуться к понятию о субъекте права. Из учения Беккера, несмотря на его протест, получается тот вывод, что путем распоряжения частного лица любая вещь может стать субъектом права. Это безусловно неправильно. Вопрос о правоспособности относится к jus publicum. Она присуща только определенным категориям, признаваемым правом. Собаки, лошади, стены и башни правом сюда не отнесены. См. Jellinek: System der subjektiven öffentlichen Rechte, стр. 77; Bernatzik в Archiv für öffentliches Recht, т. 5, стр. 256. Беккер в Pandekten, т. 1, стр. 59, существенно ограничил свои прежние выводы; но для уяснения данного понятия прежняя редакция его взгляда имеет существенное значение.

[6] Windscheid, т. 1, § 49, прим. 3, утверждает возможность существования бессубъектных прав и обязанностей. Напротив, Jhering в его Jahrb., т. 10, стр. 390, считает несуществование бессубъектных прав и обязанностей положением настолько бесспорным, что даже не требуется особого опровержения. Виндшейду, несмотря на всю его тонкость и искусство, не удалось доказать существование бессубъектных прав. См. еще Zitelman: Juristische Personen, стр. 33; Bekker, т. 1, стр. 58.

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]