ПАМЯТИ ПОЭТА
правитьНА ВЕЧЕРЕ ВАЛЕРИЯ БРЮСОВА
править— Всегда, когда мы вспоминаем о Брюсове, перед нами возникает много образов, мы видим, как уходящий в отдаление поэт становится более ярким в своих самых рельефных очертаниях…
Так начал свою вступительную речь П. С. Коган на вечере памяти В. Я. Брюсова — в дань пятилетия со дня его смерти.
— Мы вспоминаем монументального Брюсова. Величавость его личности, его «НЛ и ясность», его скитания среди эпох и народов, где он всегда остается своим, благодаря огромным знаниям. Но еще более выделяется тот Брюсов, который ближе всего к нашим дням.
П. С. Коган говорят далее о своих встречах, совместном пребывании в университете и работе с Брюсовым, Брюсов — юноша-озорник, Брюсов — юный филолог, смеявшийся над всякими программами, над историей литературы, которую он и его товарищи но университету собирались преподавать, Брюсов, заявлявший, что если бы ему выпала на долю «горькая участь» учителя словесности, то он на всех уроках читал бы только стихи…
Это был Брюсов — анархист, Брюсов, выше всего ценивший не только свободу, по и каприз и прихоть поэта.
И вот — другой Брюсов. Брюсов — заведующий Отделом Художественного Образования, член Государственного Ученого Совета. Брюсов — изумительный знаток всех противоречащих друг другу инструкций, сложных и запутанных параграфов, которыми так богаты были первые годы революции. Брюсов — коммунист, блюститель тех самых программ, которые он презирал в юности.
Это был величайший контраст, какой только мог существовать в истории. Путь — от необузданного индивидуализма к изумительному сжатию своей личности, путь от анархии — к железной дисциплине, путь от высоких парений над массами — к честному и сознательному служению этим массам.
Художественные творения Брюсова не умрут, но еще более заслуживают бессмертия его "великое отречение, изумительный подвиг, та душевная драма и тот выход из нее, которые подняли Брюсова высоко над всеми, кто не сумел понять новых задач жизни и остался по ту сторону баррикад.
Д. Горбов — в своем докладе «Валерий Брюсов» — охарактеризовал поэта как выходца из низов, «кулацкого мужика», выдвинутого низами предреволюционную эпоху на высоты культуры.
Трудность наложения одиночки, подвергающегося соблазном чуждой культуры, привела к тому, что Брюсов пошел было по индивидуалистическому пути, утверждая познание творчества, как самоцель, при забвении того коллектива, ради которого он на доле осуществлял познание и творчество.
Однако здоровое социальное чувство своей связи с трудовыми низами позволило Брюсову, еще задолго до Октября, правильно понять свое общественное назначение. Это же здоровое социальное чувство (позволило поэту узнать в новой трудовой России свой «отчий дом».
— Немудрено, что в среду победивших он был принят, как свой, — заканчивает свой доклад Д. Горбов.
В художественной части вечера выступили: народный артист республики Л. М. Леонидов, прочитавший неизданный рассказ Брюсова, артистки МХТ и Театра им. Вахтангова: А. О. Степанова и М. Д. Синельникова, профессор консерватории К. Н. Игумнов, арфистка Дулова и др. Эти участники художественного отделения имели заслуженный успех у собравшихся почтить память поэта.
Выставка памяти Валерия Брюсова
правитьВ связи с 5-летней годовщиной смерти В. Я. Брюсова в Литературном музее дома Герцена (Тверской бульвар, 25) открыта выставка «Жизнь и творчество Брюсова». На выставке собран богатый материал, освещающий различные стороны многообразной литературной и научно-общественной деятельности Брюсова, основные этапы его жизни и социальный генезис его творчества (документы, рукописи, иконография и т. п.). Специальные отделы выставки посвящены деятельности Брюсова в «Скорпионе» и «Весах», Брюсову за работой,
Брюсову пушкинисту, Брюсову в годы революции и, наконец, Институту имени Брюсова.
Выставка открыта ежедневно (кроме субботы). Вход свободный.
Брюсов — писатель
правитьВалерий Брюсов в автобиографических записях, письмах, воспоминаниях современников и отзывах критики. Составил Н. Ашукин. Изд-во «Федерация». М. 1929. Стр. 401. Тир. 3.000 экз. Цена 2 руб. 50 коп.
Говорить о жизни Брюсова — значит говорить о его книгах. «Я хочу жить, чтобы в истории всеобщей литературы обо мне было две строчки. И они будут», — мечтал и пророчествовал Брюсов. Мечта и пророчество сбылись. Читая книгу, составленную Н. С. Ашукиным о Брюсове, — мы читаем, в сущности, историю одной удивительной творческой жизни, в которой нет дня, не отмеченного трудом.
Поэт юношеской дерзостью своих «декадентских» стихов ошеломивший целое поколение критики, воспитанной на традициях Надсона, поэт, сломивший все установленные каноны для того, чтобы найти новые сочетания старым словам, Брюсов, над которым было принято издеваться, как над «делопроизводитель собственной славы» (злые слова К. Бальмонта), он сам сравнил поэтическую мечту с верным волом:
Вперед мечта, мой верный вол,
Неволей, если не охотой,
Я близ тебя, мой кнут тяжел.
Я сам тружусь, и ты работай…
«Илот искусства, труженик литературы», на его «челе заметны капли трудовой росы». И это все — в упрек! Так и повелось с тех пор, как были сказаны Ю. И. Эйхенвальдом издевательские эти слова о «трудовой росе», которая якобы позорит «гордое чело» поэта, — так и повелось с тех пор писать о Брюсове, — и в хулу ему, — лишь как о великом труженике. Но Брюсов помнил мудрое наставление Пушкина: «Вдохновение нужно в геометрии, как в поэзии». Брюсов знал, что творчество поэта «не есть какое-то безвольное умоисступление, но сознательный, в высшем значении слова, труд».
Составленная по принципу монтажа разнообразнейших материалов — авто-биографических записей, писем и воспоминаний современников, отрывков из критических отзывов и т. д., — книга Н. С. Ашукина сознательно ставит акцент именно на Брюсове-писателе. Не забывал отметить наиболее значительные события личной биографии Брюсова, Н. С. Ашукин построил монтаж на пристальном изучении и внимательном отборе тех документов, которые устанавливают вехи на творческом пути Брюсова.
Каждая глава книги построена, как законченный рассказ о замысле и издании того сборника стихов, которым отмечается хронологически тот или иной период жизни Брюсова. Составитель не ограничился библиографическими сведениями и перепечаткой наиболее выразительных критических отзывов о Брюсове, — что само по себе чрезвычайно ценно, так как раскрывает сложную Эволюцию во взглядах критики на поезию Брюсова. Составитель не захотел отъединить Брюсова от той общественной и поэтической среды, в окружении которой он работал. «Воздух эпохи», — уже ставшей историей, воссоздается современным читателем, вниманию которого предложен богатейший подбор материалов,
Составитель широко использовал метод цитирования «контрастных» оценок: восторженные похвалы юных адептов новой поэтической школы, основоположенной Брюсовым, — чередуются с яростными нападками, издевательскими рецензиями и злыми нападками литературных староверов. Важно отмстить, что здесь использован не только материал столичной прессы, но и провинциальной. Укажем, например, на любопытнейшую выдержку из «Литературных заметок» М. Горького, давшего в «Нижегородском Листке» 14 ноября 1900 г. фельетон, посвященный стихам К. Бальмонта и В. Брюсова.
Вскрывая трудные творческие процессы, волновавшие Брюсова на протяжении его 35-летней писательской работы, — Н. С. Ашукин останавливается и на изучения чрезвычайно сложной общественно-политической эволюции, ведшей Брюсова от исповедания несколько наивного славянофильства к приятию революции пятого года, захватившей его своей стихийностью. Разумеется, эпохи юности и первых литературных успехов Брюсова раскрыты полнее и глубже, чем годы того перелома, который был трагически ощутим Брюсовым и который повел к тому, что поэт, отнюдь не возражавший на империалистические тенденции войны, в дни Октября совершенно осознанно принял социальную революцию, вошел в партию и стал работником целого ряда советских учреждений.
Мы говорим, что эпоха брюсовской биографии в книге Н. С. Ашукина показана менее полно и глубоко, нежели остальные моменты его личной и творческой жизни, но это только потому, что составитель, останавливаясь на 90 и 900 годах, имел в своем распоряжении такое богатство материалов, о котором еще и нельзя мечтать, приступая к изучению последних лет Брюсова. Брюсов Октябрьской резолюции — тот наш современник, который еще не стал достоянием истории. Но познать Брюсова «этих дней» невозможно без проникновения в «воздух» той эпохи, в атмосфере которой жил и работал этот большой человек и значительнейший поэт.