О супружестве
правитьОтец мой — которого имя произношу не иначе, как с почтением и благодарностью — часто говаривал со мною об узах супружества. В молодых своих летах, отчасти по его совету, отчасти по собственной склонности, я начал искать руки одной девицы, прекрасной лицом и любезной свойствами. Сначала посещения мои принимала она довольно хорошо; но, по несчастью, врожденная моя застенчивость не позволяла мне показаться пред нею с лучшей моей стороны: почему она мало-помалу начала думать обо мне, как о человек самом неловком; и предпочитая в молодых людях, говоривших ей о любви, душевные достоинства всем другим, вышла замуж за одного драгунского капитана, который приехал в наш город для набора рекрут. Столь неприятный случай поселил во мне отвращение ко всем прекрасным лицам, и навсегда отнял охоту искать счастья в женщинах. Наблюдения, какие сделал я в сих обстоятельствах, и советы, которые почти беспрестанно повторял мне мой старый, добрый отец, произвели во мне следующие мысли о любви и супружестве:
Самое приятное время в жизни мужчин есть то, которое они проводят в искании любви; разумеется, когда их страсть искренняя, а обожаемый предмет и скромен, и чувствителен. Любовь, желания, надежда, словом — самые сладостные чувства волнуют тогда попеременно их сердце.
Обольститель, при совершенном равнодушии к женщине, уверит ее в любви и привлечет взоры ее скорее, нежели тот, кто пламенеет к ней всеми чувствами души. Истинная страсть подвержена меланхолии, нетерпелива, имеет многие прихоти, которые не могут быть приятны для женщины, и между тем как молодой человек, снедаемый страстью, теряет свою красоту, его мучит еще разного рода страх: он становится унылым, и часто бывает смешон, именно тогда, когда употребляет все старания свои, чтоб показать себя со стороны выгодной.
Любовь и постоянство всегда неразлучны с тем супружеством, которое стоило продолжительного искания. Прежде нежели супружество придет наложить на нас свои оковы, страсть должна глубоко пустить корни, утвердиться в вашем сердце. Надежда и ожидание, которые долго томили любовника, привязывают его душу к одному предмету и обращают его нежность в непобедимую привычку. Ничто столько не нужно в супружестве, как добрые качества предмета, с которым соединяете судьбу целой жизни; женщины всегда изливают приятность на настоящее, и часто решат наше счастье на всю вечность. Там, где выбор отдан на волю друзей, главным предметом рассуждений бывает богатство; там, где нет чужого посредства, мысли мужчины и женщины обращены или на красоту, или на достоинства: и то и другое имеет свою причину. Друзья желают разных удобностей и приятности в жизни тому, за кого стараются, и в то же время, быть может, думают, что богатство ему доставленное послужит к их собственной пользе. Но молодой мужчина и женщина, соединяясь, мечтают об одних радостях своего союза и о продолжении их. В самом деле, предмет достойный, рождая любовь, питает ее: он производит тайное удовольствие в сердце даже и в то время, когда первый жар чувств уже охладел. Такой супруг и такая супруга имеют уважение в кругу друзей и посторонних, и украшают свое семейство здоровыми, милыми детьми.
Я предпочитаю славной красавице женщину, которая приятна для глаз моих и не безобразна для глаз света. Если ваша жена красотою помрачает весь свой пол, то вы должны иметь к ней страсть сильную: иначе вы не способны чувствовать ее прелестей; а если имеете подобную страсть, то почти невозможно, чтобы страх и ревность не отравляли вашего счастья.
Доброе сердце и тихий нрав украшают жизнь человека приятным товариществом. Добродетель и здравый ум дают ему утешительную дружбу. Любовь и постоянство увеличивают его счастливым супружеством. Но, увы! если находим одно существо со всеми сими совершенствами, то тысячи встречаются таких, которые не имеют ни одного из них. Между тем странный в расчетах своих свет более всего обращает внимание на богатство, и пленяется наружным блеском жизни: мы лучше хотим ослеплять окружающую нас толпу, нежели жить для своих выгод. Не в первый раз называют непонятною страстью человека то, что он гораздо более хочет казаться в глазах других довольным и счастливым, нежели наслаждаться действительным счастьем.
Никакое неравенство между супругами не имеет столь пагубных следствий, как неравенство или несходство характеров; но по несчастью мы слишком редко об этом думаем. Супруги, противного нрава и следовательно недовольные друг другом на всю жизнь, были бы счастливее другим выбором; я предполагаю, что они оба добродетельны и оба хранят свои должности свято.
Прежде супружества мы не можем быть довольно внимательны и разборчивы относительно к недостаткам любимого предмета; но когда клятва произнесена — доверенность и снисхождение составляют первый наш долг. Как ни совершенна кажется женщина, если смотрите на нее издали, познакомившись с ее нравом короче, откроете множество таких недостатков, которых никогда не примечали, и может быть никогда не ожидали, Здесь-то скромное благоразумие и великодушие должны показаться во всей полноте своей: первое не даст вашим мыслям останавливаться над неприятными случаями, второе научит сердце нежному движению, прощает милый предмет, и постепенно превращает самые недостатки его в достоинства.
Супружество распространяет сцену и счастья нашего и несчастья. Супружество, основанное на любви, приятно; основанное на богатстве — покойно; имеющее и то и другое, носит имя счастливого и заключает в себе все удовольствия, все наслаждения сердца и ума, одним словом, все радости жизни. Ничто столько не доказывает упадка нравов в нашем веке, как дерзость, с какою люди смеются над священным состоянием супружеским: счастливая чета с презрением смотрит на развратную толпу, и соединив руки, постоянно идет по стезям добродетели.
С. П. Б.
[Аддисон Д.] О супружестве: [Эссе]: [Из журн. «Spectator». N 261] / [Пер.] Н.Покрский [Покровский] // Вестн. Европы. — 1809. — Ч. 43, N 4. — С. 249-254.