Викитека

О состоянии Художеств в России (Григорович)/Письмо II

< О состоянии Художеств в России (Григорович)

В предыдущем письме я дал тебе, любезный друг, легкое понятие о ходе художеств в России до времен Екатерины великой. Теперь бросим взгляд на состояние их в её счастливое царствование.

Академия художеств, заведенная при Елисавете, не получила еще надлежащего прочного существования. Смерть воспрепятствовала сей императрице исполнить это. Екатерина довершила начатое. В 1764 году она утвердила устав Академии; даровала ей привилегию; назначила весьма значущие суммы на содержание Академии и награды за успехи и искусство, а в 1765 торжественно положила первый камень основания прекраснейшему, огромнейшему и величественнейшему дому Академии.

Я упоминаю о нём; потому что он почесться может одним из превосходных публичных зданий, во всей Европе существующих. Утверждают, что многие проекты для него были представлены, но императрица, всегда осторожная во всех делах своих, не решилась сама сделать выбора, не узнав прежде мнения о сих проектах людей опытных и искусных, и для того повелела послать их в Париж для рассмотрения в тамошней Академии. Французская Академия судила сии проекты строго, и решительно предпочла прочим один, во всех отношениях преимущественнейший; проект сей быль Какоринова.

Ты знаешь, что в публичных зданиях при условия наиболее необходимы: удобство в расположении, прочность в сооружении и величие в целом. Здание Академии соединяет в себе выполнение всех сих условий. Прибавь к тому еще соразмерность частей, хороший стиль и огромную массу, две тысячи четыреста квадратных сажень занимающую и от одиннадцати до двенадцати сажень имеющую возвышения, и ты состоишь себе некоторую идею о том величий, которого должно быть исполнено подобное здание.

Меня уверили, что мысль Академического здания взята с известного Казертского дворца близ Неаполя. Судя по времени сооружения его это правдоподобно, Рисунки сего дворца изданы Ванвителлием в 1756 году; но согласиться с сим значило бы отымать славу у нашего зодчего. Казертский дворец и С. Петербургская Академия имеют форму параллелограма в плане и украшены пиластрами дорического чина: но можно ли назвать это сходством? Казертский дворец имеет четыре двора, а здание Академии наук. Средний академческий круглый превосходен. Но форме и величине это почти Пантеон римский, только без свода. Притом ни расположение, ни самые соразмерности частей и целого не сходны в сих зданиях. В академическом всё принадлежит Какоринову. Где же, ты спросишь, получил Какоринов столь великие познания и вкус, что, не руководствуясь известными памятниками, произвел первый из руских во всех отношениях образцовое здание? На это отвечаю: он был гений. Некоторые полагают, что граф Растрелли был его учителем, но я имею причины в сем сомневаться: до Растреллия были в России славные зодчие. Здания, сооруженные ими и самым Растреллием, могли научишь Какоринова. Впрочем заметить должно, что вкус сего последнего и чище и обработаннее.

К сожалению в С. Петербурге нет ни одного строения, кроме академического, которое можно бы приписать Какоринову. Старинные домы частные изменены до того, что нельзя поверить, чтобы С. Петербург существовал более тридцати лет. Пять, или шесть зданий и несколько церквей напоминают только о веке Петра и Елисаветы. Вкус ли, или другие какие причины это произвели, реши ты сам; а я обращаюсь к художникам.

Баженов и Старов учились в Академии под руководством Какоринона и Ла Мотта, который также был отличный зодчий. Баженов умер в 1799 году, а Старов лет за десять пред сим. Первый был весьма уважаем за свои дарования и искусство. Проект его возобновления Кремля почитают превосходным. Он остается неисполненным. Старов известен, как художник с величайшими дарованиями. Главная церковь Александроневской Лавры одна из самых лучших в России; Таврический дворец, коего большая галерея достонииа соперничества с превосходными творениями Палладиев, прекрасная церковь св. Софии в Царском Селе и другие здания ставят Старова в число знаменитейших руских зодчих.

Один просвещенный любитель назвал Лосенка Ломоносовым в живописи. Я согласен с ним несколько. Ломоносов и Лосенко оставили каждый в своем искусстве образцы для подражания. Лосенко был весьма хороший рисовальщик. В бытность свою во Франции и Италии он обратил на себя внимание и, возвратясь в отечество, посвятил себя Академии и был, можно сказать, основателем, руской школы, имеющей характером своим верность рисунка. Две академические фигуры, писанные Лосенком, находящиеся в Академии и другие его произведения по части исторической живописи, показывают, что он живя в Париже во время Буше, столько имел в себе силы, что принял в руководство прекрасную Натуру. Он много учился с антиков; множество сделал образцовых рисунков для воспитанников и вел их по настоящей дороге. Не льзя похвалить колорита Лосенка, но должно отдать ему справедливость, как первому художнику живописцу, давшему у нас хорошее направление художествам. В его произведениях видно чувство, виден ум, видны дарования великие. Нельзя смотреть равнодушно на голову св. Апостола Андрея, написанную сим превосходным художником. Чувство самоотвержения в ней выражено в высшей степени. Это произведение находится в Академии художеств.

Козлов, живописец исторический, не был гений; но он, как умной человек и как человек с дарованиями, служил Академии и воспитанникам; кроме того имел у себя собственную школу живописи, из которой вышли многие хорошие живописцы. В Академии есть его картина: отречение св. Апостола Петра.

К сему же времени должно еще причислить Рокотова, художника хорошего по портретной части и Чемезова и Коллакова граверов.

Все сии художники сделались более, или менее известными до вступления на престол Екатерины великой и по времени образования своего принадлежат веку Елисаветы.

Я сказал уже выше, что Академия получила настоящее учреждение свое при Екатерине. Главным начальником назначен тогда же Бецкий, весьма просвещенный вельможа. Под его-то начальством и руководством первого директора Академии Какоринова, при неусыпных стараниях профессоров, в числе которых находился и Торелли, известный живописец исторический, Академия произвела в короткое время многих достойных художников. В течение тридцатичетырехлетнего царствования Екатерины Академия успела приобресть европейскую славу. Многие великие люди вменяли себе в честь принадлежать к числу членов её. Знаменитейшие художники иностранные, здесь и вне России находящиеся, искали звания Академиков, или почетных вольных общников. Фельтен, здешний уроженець, ученик и помощник графа Растрелли, архитектор, известный многими прекрасными зданиями и особенно превосходною лестницею, находящеюся в академическом здании; Фальконет, знаменитый ваятель, вызванный для произведения памятника Петру великому, Гваренги, один из славнейших архитекторов XVIII столетия; Допен исторический живописец, весьма отличный художник; Лампи и многие другие, жившие в России, были членами Академии. Не исчисляя произведениий сих знаменитых художников, что конечно увлекло бы меня слишком далеко, я скажу только, что все они, украшая столицу и Россию своими творениями, способствовали распространению вкуса и любви к искусствам.

Екатерина, имея в виду истинную пользу народа своего, не щадила сумм на сооружение и украшение великолепных публичных зданий и памятников; приобрела многие собрания картин, статуи, камеев и прочих художественных вещей и образовала эрмитаж; подарила Академии единственное собрание алебастровых отливков с древних статуй, и словом, всё делала, чтобы споспешествовать художествам в России возвыситься на степень, достойную уважения современников и потомства.

Пример монархини действовал на вельмож, которые (я говорю о знатнейших) наперерыв друг пред другом начали собирать отличнейшие художественные произведения, и некоторые из них действительно составили превосходные,

Век Екатерины утвердил и вкус и художества в России. В её время Академия выпустила около тысячи художников, которые рассеялись по империи и конечно не могли не содействовать своими произведениями полезному на вкус общий влиянию.

Знаменитейшие из художников, явившихся в царствование Екатерины, суть следующие.


По части живописи исторической.

Соколов. К сожалению сей художник жил не долго. Его дарования и искусство заставляют жалеть о ранней смерти его. Он мог бы прославить Россию своими творениями. Он был искусный рисовальщик и хороший колорист. В бытность свою в Риме он полюбил произведения славного в то время Батония и усвоил вкус его; но, идучи собственною своею дорогою, был бы, может быть, и лучше и оригинальнее. Из произведений Соколова одно особенно заслуживает отличное внимания. Это картина Меркурий, усыпляющий Аргуса, в естественную величину, находящаяся в Академии. Его же есть превосходная копия в Александроневской Лавре с картины Петра Теста: Введение во Храм Пресвятыя Богородицы и некоторые весьма хорошие работы у людей частных.

Акимов, художник весьма умный. Он долго служил Академии. Большой почитатель древних произведений и человек обладавший особенным даром приятного слова, он умел поселять в воспитанниках страсть к учению и любовь к прекрасному, Иконостас в Александроневской Лавре и картина в Академии: Геркулесь, сожигающийся на костре, суть лучшие его произведения. В сей последней фигура Геркулеса нарисована весьма хорошо.

Угрюмов. Этот художник имел чрезвычайную способность к многосложным сочинениям; рисовал правильно; колорит его не блестящ в роде Лосенкова. Лучшие творения его кисти суть; покорение Казани и возведение на царство Михаила Феодоровича, принадлежавшие прежде Михайловскому замку и ныне находящиеся в Академии. Но самым лучшим делом его жизни и служении отечеству было образование Егорова и Шебуева, двух знаменитейших художников, нам современных. Подробнейшее сведение об Угрюмове ты можешь получить из журнала изящных искусств.


По части Портретной Живописи.

Левицкий. Один из первых художников, явившихся в царствование Екатерины. Кажется, он учился у Рокотова. Впрочем имел свой собственный манер весьма приятный. Краски его блестящи. Он особенно отличался в выполнении материй.

Боровиковский получил в Малороссии, своей родине, первые начала в живописи. Кстати рассказать здесь, каким образом он сделался известным Екатерине. Анекдот о сем послужит доказательством дарований Боровиковского по части изобретения. Во время путешествия по России, Государыня останавливалась в нарочно выстроенных для отдохновения домах, где не было удобных для того у жителей. Один из таких домов был построен вновь в Малороссии, в Миргородском повете (если не ошибаюсь). Предводитель дворянства, известный Капнист желал украсишь сей дом просто, но прилично случаю, и поручил Боровиковскому, который будучи в отставке поручиком, занимался по страсти живописью, написать две или три картины. Художник сделал их несколько, и в том числе две особенно примечательные. Они представляли следующие предметы: одна семь Греческих мудрецов пред книгою Наказа и Екатерину, в виде Минервы, объясняющую им совершенство сего бессмертного творения; а другая Петра великого, орющего землю, Екатерину, в след за ним сеющую семена, и двух Гениев позади Её: Александра и Константина, которые боронят землю, вспаханную и засеянную. Мысль сих картин отменно понравилась Монархине. Она пожелала узнать художника и, узнав его, повелела отправить в Петербург к Ламнию. Прибыв сюда, Боровиковский в самое скорое время сделался соперником своего учителя и, подружась с Левицким, воспользовался у сего последнего тем, что было согласно с его собственным вкусом. Боровиковский был портретный живописец, но он писал весьма много и отлично хорошо священных изображений для церквей. Он был трудолюбив до невероятности. Едва ли кто либо из Руских живописцев произвел столько, сколько Боровиковский. Многие его произведения прекрасны в полном смысле слова. Лучшие находятся в Казанской церкви. Если бы этот художник имел основательнейшие начала, то без сомнения был бы одним из величайших художников России. Впрочем, по обдуманности своих сочинений, совершенной сообразности с избираемыми предметами и механизму живописи, он имеет право на почетнейшее место в числе живописцев наших. Свежесть его красок, кисть (я разумею о лучшем времени сего художника) и выполнение тканей, всегда будут почитаемы образцовыми. Боровиковский писал почти всю Императорскую фамилию.

Щукин учился в Академии. Он также принадлежит к числу отличных Художников. Некоторые портреты написаны им с большим искусством и приятностью. Портрет Императора Павла есть важнейшее его произведение.


По части Пейзажной Живописи

Сделались известными: Щедрин (Семен), Матвеев, всегда живший в Риме, Иванов (Михайла), который был вместе с тем и баталическим живописцем, Мартынов и еще некоторые. Первый был чрезвычайно занят при Императоре Павле и произвел некоторые вещи отлично хорошо. С его картин много есть эстампов. Они приятнее картин, потому что Щедрин, при всех достоинствах пейзажиста, имел колорит не совершенно правдивый. Второй сделал себе имя в самом Риме. Он был страстен к своему искусству. Некоторые работы его превосходны. Художник сей любил природу и изображал ее верно. Иванов более известен как рисовальщик; он написал мало картин. По некоторым можно судить, что он был человек с необыкновенными дарованиями. Мартынов, ученик Щедрина, напротив писал очень много; его картины находятся во дворцах и у людей частных. Некоторые превосходны. Их отличают верность тонов, вкус и необыкновенная свобода кисти.


По части Перспективной Живописи


Мы имели своего Каналетта в Алексееве. Этот художник имел дар решительный; лучшие картины его дышат правдою; скажу более, они обманывают зрителя. Это натура. В перспективе воздушной Алексеев был весьма силен; писал весьма много и мало произвел посредственного. Он образовал Воробьева.

Нельзя, говоря о живописцах, позабыть Евреинова, который был превосходный художник по части живописи на финифти.

Сим оканчиваю взгляд на живописцев Екатеринина века. О ваятелях и зодчих Её же времени поговорю после.

Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=О_состоянии_Художеств_в_России_(Григорович)/Письмо_II&oldid=1071806