Уриэль Дакоста
правитьО смертности души человеческой
правитьГЛАВА XXIII,
в которой говорится, что такое душа человеческая, кто ее порождает, смертна ли она или, напротив, бессмертна
править
Так как нам предстоит рассуждать о смертности или бессмертии души человеческой, то уместно сначала поставить вопрос, что же такое указанная душа, тем более, что некоторые невежды, когда упоминают о ней, как будто представляют ее себе какой-то воплощенной девой, как другие изображают ее выходящей из чистилища. Итак, душа человеческая, говорим мы, есть и называется жизненный дух, которым живет человек и который находится в крови; и этим духом живет человек, совершает свои дела и движется, нока дух в нем пребывает, и угасает этот дух, только уничтожаясь естественным образом или по какой-либо насильственной причине. И нет иного различия между душой животного и душой человека, кроме того, что душа человека разумна, а душа животного лишена разума; во всем остальном — в рождении, жизни и смерти — они совершенно одинаковы, как говорит Соломон: и нет у человека преимущества пред скотом, потому что все — суета.1 Соответственно этому душа животного есть его одухотворенная кровь, как говорит закон, и из нее состоит и в ней находится указанная душа; таким же точно образом душа человека состоит из крови и жизненного духа.
После того как мы уже знаем, что у нас есть нечто, называемое душой, спросим теперь, кто порождает эту душу в теле человека. Мы отвечаем, что этот вопрос вызывает мало сомнений, и ясно, как солнце, что человек порождает душу другого человека путем естественного порождения, таким же образом, как одно животное порождает душу другого подобного ему животного, так же, как одни слон порождает другого столь же разумного слона, лисица — другую столь же хитрую лисицу, лошадь — другую лошадь, такую же сильную, послушную и смелую. Человек, следовательно, порождает другого человека, разумного, как и он сам, и с сознательным умом, в чем и состоит отличие его от животных. И в этом нет ничего, в чем можно было бы сомневаться; в противном случае порождение человека было бы неполным и несовершенным, противным божественному порядку и установлению, которое в силу божественного слова посредством семени полагает в каждую из всех тварей зарождение себе подобного, и таким образом сохраняются их разновидности, и они размножаются. Человеку же в особенности было сказано: И благословил их Бог, и сказал им бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими.2 И так как человек порождает во всем себе подобного, то поэтому то же самое писание говорит: Адам жил сто тридцать лет и родил по подобию своему.3 Адам, одаренный разумом и владыка над всеми тварями на земле, породил свой образ и подобие, во всем совершенное, без вмешательства кого-либо другого в это зарождение. То же самое говорит Соломон, когда говорит, что рождение человека подобно рождению животных. И, наконец, это обстоятельство свободно от всякого сомнения и противоречия, так как подтверждено разумом и законом.
Не заслуживают, чтобы их слушали, те, которые говорят, что души являются существами, отдельными от тела, которых бог создал сразу и в одно время и поместил их как бы в амбар, откуда он посылает их, чтобы они входили в чрево беременных. Этот бессмысленный бред пустого древнего язычества недостоин какого-либо возражения, хотя его еще в настоящее время придерживаются Фарисеи.
Другие говорят, что бог создаст эти существа во чреве беременных новым творческим актом: дело тоже чудесное, чуждое разуму и закону. Те, кто принимает это мнение, делают это потому, что не допускают, чтобы душа человека могла быть смертной, так как понимают, что душа была бы такой, если бы была порождена другим человеком и теми же естественными способами, какими порождаются души животных. А так как Эти люди не имеют также на своей стороне ни разума, ни закона, чтобы подкрепить свою мысль и придуманную догадку, то не для чего тратить время, чтобы излагать их доводы и разбивать их слабые и неустойчивые основания.
Спрашивается далее, смертна ли человеческая душа или, напротив, бессмертна. Мы отвечаем, что ответ вытекает из всего предшествующего, а именно, что указанная душа смертна, так как мы сказали, что она состоит из крови и жизненного духа, который сначала умирает и угасает в человеке, от чего умирает и сам человек. Человек не умрет, если жизненный дух (душа, которая его одушевляет) не будет отсутствовать в нем. Эта естественная и очевидная истина доказывается многими выразительными местами писания, против которых нельзя возразить.
Во-первых, это доказывается тем, что в законе не находится указаний, что душа человека бессмертна или что для нее предуготовлена другая жизнь, мука или слава, а было бы совершенно невозможно, чтобы закон не упоминал о таких вещах, потому что обычно бог не скрывает от человека наказания, скорее он часто предупреждает его о наказании, чтобы при помощи страха перед ним отвратить его от зла, как это явствует из закона.
Во-вторых, это доказывается тем, что сказал бог человеку: В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь,4 следовательно, человек был сотворен смертным и подчиненным смерти. Иначе, если бы он был по своему свойству бессмертным, это бессмертие он должен был бы иметь в одушевленном теле, одухотворенном тем духом, какой вдохнул в него бог, а не должен был бы умирать. Но сказал ему бог: Прах ты, и в прах возвратишься,5 чем указал человеку его конец и дал ему понять, что, хотя он и является главным творением, дни его имеют число и конец, и что он обратится в то же самое, чем был раньше.
В-третьих, это доказывается тем, что прародители не имели в виду другой жизни и не касались ее благ, как это видно из их слов, потому что, когда господь сказал Аврааму, что награда его будет велика, тот ответил: Владыка господи! что ты дашь мне? Я остаюсь бездетным; и вот домочадец мой, наследник мой,6 то-есть: господь, я не знаю, в чем могу я иметь эту большую награду или в какой монете можешь ты мне платить, так как у меня нет детей, которые были бы наследниками этих моих имуществ. Если бы Авраам имел в виду другую лшзнь, он отнес бы к ней великую награду и не стал бы говорить о земных благах. Такие же блага имеет в виду Исаак в благословении, каким он благословляет Иакова, и на них основывается закон, имея их в виду для награждения праведных. Также и Соломон, рассуждая о зле, совершающемся в жизни, и не видя другой, лучшей жизни, считал наиболее счастливыми тех, кто не родился.
Написано: Разве над мертвыми ты сотворишь чудо? разве мертвые встанут и будут славить тебя? или во гробе будет возвещена милость твоя и истина твоя — в месте тления? разве во мраке познают чудеса твои и в земле забвения — правду твою?7 Следовательно, отрицается возможность для мертвых прославлять бога и восстать для этого, ибо в этом местопребывании их нет жизни, нет духа в могиле, в земле тления, в земле мрака и забвения, и только живые могут славить бога; и не мертвые восхвалит господа, ни все, нисходящие в могилу; но мы будем благословлять господа отныне и вовек.8 Поэтому в этих и в других подобных местах, какие встречаются на каждом шагу, ничтожностью и суетой человеческой жизни аргументируется обязанность бога быть милосердным и сострадательным по отношению к созданию столь слабому и столь недолговечному. Вот, ты дал мне дни, как пяди, и век мой как ничто перед тобою. Подлинно, совершенная суета всякий человек живущий. Подлинно, человек ходит подобно призраку.9 Услышь, господи, молитву мою и внемли воплю моему; не будь безмолвен к слезам моим, ибо странник и у тебя и пришлец, как и все отцы мои. Отступи от меня, чтобы я мог подкрепиться, прежде нежели отойду и не будет меня.10 И в другом месте: Он, милостивый, прощал грех и не истреблял их; многократно отвращал гнев свой и не возбуждал всей ярости своей. Он помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается. и А Иов говорил в главе 7: Дни мои бегут скорее челнока и кончаются без надежды. Вспомни, что жизнь моя — дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе. Не увидит меня око видевшего меня; очи твои на меня, — и нет меня. Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет, не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его.11 И далее говорит еще: Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои суета.12 Такой же смысл мы находим дальше в главе 14 и во многих других местах, приводить которые было бы слишком долго. Все псалмы, какие известны, говорят и приходят к заключению, что жизнь человека коротка, а когда она кончится, то ему не остается ничего, ни даже надежды на возможность приобрести другую жизнь. Ибо для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, сноба оживет и отрасли от него не перестанут. Если и устарел в земле корень его и пень его замер в пыли, но лишь почуяло воду, оно дает отпрыски и пускает ветви, как бы вновь посаженное. А человек умирает и распадается; отошел, и где он? Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает: так человек ляжет и не встанет; до скончания неба он не пробудится и не воспримет от сна своего.14 Это значит: настолько невозможно умершему человеку вернуться к жизни, что скорее сможет море остаться без воды и высохнут многоводные реки, но никогда человек не сможет вернуться к жизни, пока существуют небеса, что будет вечно, и, однажды уснув, он никогда не пробудится от смертного сна. Потому, что этот сон так глубок, Давид говорил господу: Просвети очи мои, да не усну я сном смертным; да не скажет враг мой: «я одолел его»:15 ты, господи, видишь, что враг не перестает искать меня, легко может наступить час, когда я могу попасть в его руки и погибнуть в них; так просвети мои очи, чтобы я видел, куда я ставлю свои ноги, и чтобы я мог защититься от него, чтобы случайно не уснул я смертным сном, чтобы не случилось этого и не уснул я Этим сном, от которого не пробуждаются, и чтобы враг мои не стал хвастаться, что одолел меня. Таким образом всем этим доказывается, что раз человек умер, то ничего не остается от него, и не вернется он однажды к жизни, ибо летам моим приходит конец и я отхожу в путь невозвратный. Исполнился конец их, и я совершу это путешествие, обычное для всякой плоти, и пойду по этой дороге, по которой нет обратного пути.16
Те, кто защищает положение, что душа человеческая бессмертна, обыкновенно возражают на некоторые из приведенных нами оснований, причем они выделяют плоть и делают некоторые различия, которые, будучи мало правдоподобными, отпадают сами собой. Так, они возражают на текст: прах ты, и в прах возвратишься, указывая, что там бог говорил с телом, а не с душой. Смешное возражение! Бог говорил с человеком живым и одухотворенным и именно ему объявил, что жизнь его имеет предел и число, и прах оставил во прахе, чтобы больше его уже не поднимать, а это ведь было бы совершенно необходимо, чтобы можно было надеяться на это. Адам больше не восстал, хотя спит уже столь много времени, да и не восстанет, пока длится мир и существуют небеса, что будет вечно.
Таким же образом они возражают на тексты, которыми доказывается, что мертвые не могут восхвалять бога, — а именно они говорят, что не могут восхвалять его телесно, как будто при этом было бы что-нибудь упомянуто, если бы они могли это делать духовно, ибо лучше может восхвалять дух чистый и свободный от тела, чем восхвалял бы воплощенный и находящийся в теле, и было бы неправильно говорить, что мертвые не восхваляли бога, когда восхваляет его дух их. Если же мертвые тоже восхваляли господа, то также излишним делается аргумент, обязывающий бога иметь сострадание к человеку, указывая ему на краткость его дней и его ничтожество в случае, если после смерти человека оставались его душа и его дух, начиная пользоваться другой жизнью, блаженной, вечной и лишенной трудов, но так как это не так, то каждый говорил и скажет сокрушенно: вспомни, что око мое не возвратится видеть доброе.17 Далее, они возражают на стих: он помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается, и тому подобное, что дух не возвратится в это смертное тело, по возвратится в тело бессмертное. Они не видят, что если бы дух мог возвратиться в такое тело, то он возвратился бы в лучшее, и это возвращение не называлось бы невозвращением. Коротко, это — бессмысленные различения и дурно взятые окольные пути, чтобы избежать истины, которая, будучи столь сильной и могущественной, не позволяет себя победить.
Прибавим, что Авраам также говорил: Вот, я решился говорить владыке, я, прах и пепел.18 Если бы дух Авраама был бессмертен и должен был возвратиться, чтобы получить бессмертное тело, то не был бы Авраам прахом и пеплом и поистине не мог бы называть себя так; скорее был бы Авраам существом бессмертным и не должен был бы настолько принимать во внимание тело, часть менее существенную, чтобы из-за нее принять такое название и называть себя прахом, ибо вещи называются по части, какая более в них преобладает, а в человеке важнее его дух, который составляет его основную часть. Если этот дух бессмертен и является существом самостоятельным, то бессмертным является и человек, и не назовет он себя прахом, хотя бы его тело и было таковым, тем более, что оно существует только до известного времени. Итак, Авраам знал свое преходящее и тленное состояние, и, видя себя таким, когда должен был говорить с богом, он вооружился смирением, признавая и представляя себе, насколько он недостоин был этого разговора.
Таким же образом следует понимать место: прах ты, и в прах возвратишься; этого нельзя было бы сказать о делом и живом человеке, с которым говорил бог, если бы дух его был бессмертным и человек не обращался бы во прах. Это хорошо понимал Соломон и потому сказал, что человек не имеет никакого преимущества перед животным в смысле долговечности, ибо все ничтожно, и участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом; потому что все — суета.19
Фантазирующие толкователи, чтобы дать выход из этого стиха, говорят: все ничтожно, кроме души. Это их возражение очень хорошо связывается со всем тем, что говорится, когда речь идет о том, что человек в своей долговечности ничем не отличается от животного и тем же самым духом обладает как тот, так и другое, и что но этому самому все суета, все идет в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю? И так увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это — доля его,20 и человек не получает другого плода от своего творения, и я увидел, что нет ничего лучшего, как то, чтобы возрадовался человек на дела свои, потому что это — доля его. Не остается человеку другой жизни, чтобы жить; из той, какою обладает он в настоящем, должен извлекать он выгоду и богатство, и если он хочет сохранить ее, то пусть он боится бога и исполняет его заветы, таким образом будет он наслаждаться плодом труда своего.
ГЛАВА XXIV,
в которой излагаются основания, какие обычно приводят для себя те, которые говорят, что душа человеческая бессмертна и что существует воскресение мертвых, — с возражениями на них
править
Те, которые провозглашают бессмертие души и воскресение мертвых, подобны людям, которые хотят влезть на гладкую степу без лестницы и которые, не имея опоры, всякий раз, протягивая руку и собираясь поставить ногу, скользят и падают, как это будет явствовать из следующих их основных положений.
Первое: Человек был сотворен по образу божию; бог бессмертен, следовательно, человек также бессмертен, иначе человек не был бы сотворен по образу божию.
II. Сотворение людей не похоже на сотворение других животных; бог вдунул в человека дыхание жизни, следовательно, это дыхание бессмертно.
III. Бог сказал человеку: В день, в который ты вкусишь от древа, смертию умрешь.21 Если бы Адам не ел, он не умер бы, следовательно, он был сотворен бессмертным.
IV. Моисей сказал богу: Если не простишь этому народу, то изгладь и меня из книги твоей, в которую ты вписал,22 В этой книге были записаны те, которые должны жить вечной жизнью, и это те, которые живут в земле живых.
V. Самуил пришел говорить с Саулом, следовательно, мертвые живут и разговаривают.
VI. Илия был взят на небо и живет, а Елисей воскресил мертвого.
VII. В псалмах читается, что злые будут истреблены на земле, а праведные будут благоденствовать, следовательно, необходимо, чтобы была другая жизнь, ибо в этой благоденствуют злые, а праведные страдают, и так ни злые не наказаны, ни праведные не награждены.
VIII. Написано в псалме 16: ибо ты не оставишь души моей в гробнице и не оставишь твоего милосердного видеть могилу.23 Также псалом 31: как велико твое благо, которое ты сохранил для боящихся тебя.24
IX. Написано у Исайи, гл. 26: Оживут мертвецы твои, и дальше: земля извергнет мертвецов;25 там же: я открываю ваши гробницы, я заставлю вас подняться из гробов ваших, народ мой. Далее — Иов, гл. 19: А я знаю, искупитель мой жив, и он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю бога, я узрю его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят его; истаевает сердце мое в груди моей.25 Также Даниил пророчествовал о воскресении мертвых.
На первый аргумент, что человек не был бы сотворен по образу божию, если бы он не был бессмертным, мы возражаем, что глупо хотеть, чтобы человек был образом божиим во всем и вполне, ибо если бог всемогущ, то человек, будучи его образом, еще не является всемогущим. С другой стороны, если бы мы должны были рассматривать человека как образ божий в такой степени, что он должен быть точным подобием его, то было бы необходимо, чтобы человек был богом, но бог не может создать другого, во всем подобного самому себе, и самое большое величие его заключается в том, что он сам со всем своим могуществом не может создать другого себе равного, ибо несовместимо быть богом и иметь возможность быть сделанным, сотворенным или рожденным. Итак, человек есть образ и в некотором отношении подобие бога, есть тень его премудрости, по не сама премудрость. Он господствует над тварями и почти подобен богу, по не господствует так, как бог, а также не является образом божиим в отношении бессмертия, ибо бессмертие есть свойство бога, а не человека. Разве дни твои — как дни человека, или лета твои — как дни мужа?27 не мог бы Иов сказать этого, если бы дух человеческий был бессмертным.
На второй. Сотворение человека не было подобным сотворению неразумных животных: и бог вдунул в него дыхание жизни, следовательно, это дыхание бессмертно. Мы возражаем; аргумент Этот ничего не утверждает, и заключение выводится неправильно, потому что не следует, что дух, давший жизнь телу Адама, без души Адама был бы бессмертным духом, скорее это место доказывает, что животные обладают таким же жизненным духом, как и человек, потому что при сотворении их сказал бог: да произведет земля душу живую,28 а при сотворении человека, после того как он был одушевлен жизненным духом, какой бог вдунул в него: и стал человек душою живою29, так что то же самое слово употребляет он как в одном случае, так и в другом, и, как говорит Соломон, одно дыхание у всех.30
Что бог не извлек человека из земли вместе с животными, как он мог бы это сделать, было вполне уместно, так же как и что человек не возник в одном стаде с ними, будучи господином над ними, одаренный разумом и причастный к божественной мудрости; итак, из способа его сотворения можно было бы постичь, что в своей жизни он настолько же отличен, как был отличен и в сотворении.
Другие различия заключаются также в самом сотворении, и все они для поучения человека: только одного человека создал бог, а не многих, и дал ему жену, которую извлек из него самого; все это научает его жить, по не имеет никакого отношения к тому, смертен он или бессмертен. Если бы Адам был уже живым, когда бог вложил в него жизненный дух, то мы могли бы сказать, что этот дух был чем-то отличным и отдельным от животного духа, благодаря которому Адам уже жил. Однако Адам не двигался, прежде чем вошел в него жизненный дух, следовательно, жизненный дух, какой вошел в Адама, был животной душой, и именно эта животная душа была душой разумной, и все это есть одно и то же; таким образом, в тот момент, когда в человека вошла животная душа, в нем также появляется разум и способность размышления, что называется разумной душой. Буду восхвалять господа, доколе жив; буду петь богу моему, доколе есмь; ибо после того, как не будет меня, я уже не смогу петь, выйдет дух его, и он возвратится в землю свою; возвратится человек в землю, которая on есть, и в тот день погибнут помышления его, в день смерти человека окончатся все размышления его, и никогда больше он не будет рассуждать.31 Екклезиаст, глава 9: Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости.32 В день смерти человека все кончается с ним; смертен и кончен был дух, какой бог дал ему, а не бессмертен и бесконечен, и поэтому он умирает, так как иначе не умер бы. Иов, глава 34: Если бы он обратил сердце свое к себе и взял к себе дух ее и дыхание ее, вдруг погибла бы всякая плоть, и человек возвратился бы в прах;33 то же самое о других животных: отнимешь дух их — умирают, и в персть свою возвращаются,34 псалом 104, так что, если бог отнимает дух свой, привлекает к себе и прекращает его в человеке, животном разумном, как и в каком-либо другом, которое не является разумным, то каждое из них уничтожается и кончается.
Некоторые, чтобы исказить эту истину, говорят, что тогда пес был бы так же хорош, как и человек, и что люди заслуживают быть лишенными с болезнью того бытия, какое дал им бог, потому что они так плохо знают это и ценят, что из господина собаки делают себя ее братьями только потому, что им не дал бог жизни вечной, как будто он был в чем-то их должником. Лучше говорил другой в своем сборнике романсов:
Смертным ведь мать родила меня; значит
Мог умереть я тотчас.
Жизни, — сей дар нам небес добровольный, —
Требовать прав нет у нас.35
На третий. В день, в который ты вкусишь от древа, смертию умрешь.36 Если бы Адам не ел, он не умер бы, следовательно, он был сотворен бессмертным.
Мы говорим, что аргумент ложен, ибо не следует, что, если бы Адам не ел, он не умер бы, но следует, что Адам, если бы он не ел, не умер бы той смертью, какой ему угрожал бог; своей естественной смертью и в свое время умер бы Адам, а не умер бы смертью преждевременной, потому что преступил заповедь. Так говорит закон и заповедь, — тот, кто совершит такой поступок, смертию умрет, а не так, что не должен умереть, если не совершит такого поступка. Он, несомненно, должен умереть, но должен умереть не той смертью, какая указана, как угроза за этот поступок.
Иезекииль: Живу я, говорит господь бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был.37 Он не умрет смертью угрожаемой, я не убью его раньше, чем исполнятся дни его, не убью его злой смертью, надлежащей грешникам. Поэтому, если бы Адам не согрешил, то не судил бы его бог, как он его судил, ибо если он сейчас же не покарал его смертным приговором, а продлил ему жизнь, то Это было благодаря милости и на основании его поручительства. И даже если допустить, что Адам был сотворен бессмертным, то разве не доказывает в нем слабость его тела то, что ему было необходимо есть и пить даже при условии, что он будет соблюдать положенную ему заповедь? В тот час, когда он ее преступил, он потерял бессмертие, и так он умер, ибо если бы он был бессмертным, то, пока не согрешил, он должен был бы бессмертно жить телесно; он согрешил и умер, и пропало бессмертие. Но в действительности смертным и преходящим он был сотворен.
На четвертый. Моисей сказал богу: изгладь тогда и меня из книги твоей, в которую ты вписал.38 В этой книге были записаны те, которые должны жить жизнью вечной, и это те, которые живут в земле живых.
Мы говорим, что все это относится к жизни настоящей, а не к другой, которой нет. Моисей сказал богу, чтобы он вычеркнул его из своей книги, в которую он записывает праведных, чтобы вознаградить их в этой жизни, дав им исполнить свои дни в мире и счастии. Мы не предполагаем, что бог имел какую-нибудь памятную книжку, но полагаем, что язык приспособился к нашему способу выражения, чтобы показать, что бог помнит о мире, чтобы вознаграждать и наказывать. Вот об этой книге и сказал Моисей богу, чтобы тот его вычеркнул, как будто говоря: убей меня, отсеки меня прежде, чем я исполню свой путь; если я не вижу прощения этому народу, я не хочу жизни; точно так же как он сказал в другой раз: Когда ты так поступаешь со мною, то умертви меня, если я нашел милость пред очами твоими, чтобы мне не видеть бедствия моего.39 Однажды я просил тебя, господи, чтобы ты убил меня, ревнуя о благе этого народа, потому что я не хотел жизни, чтобы видеть его бедствия; теперь я прошу тебя во второй раз, ревнуя о своем благе, ибо, если я должен жить с таким бременем, для меня неприятно обладать жизнью. Так говорила также Ревекка Исааку, говоря, что жизнь была ей в тягость, что она не хочет жить, если Иаков должен был взять жену из дочерей этой страны.
Не просил Моисей бога вычеркнуть его из книги, в которой были записаны те, кто должны были жить жизнью вечной и совершенно счастливой, — если бы такова была жизнь, — для того чтобы быть внесенным в книгу врагов божиих, осужденных на вечную муку, ибо такая просьба была бы безумной и сумасбродной.
Землей живых называется этот мир, в котором мы живем и скитаемся, землей жизней, — именно указываются многие жизни, — ибо в пей живут многие; итак, она не является страной одной только жизни. Землей мертвых, землей тления называется могила, колодезь молчания, страна мрака и смертной тени, куда не проникает свет, как изображает ее Иов. Об этой стране жизней много раз упоминает Иезекииль, глава 32, и упоминается на каждом шагу во многих псалмах: буду ходить пред лицом господа в земле жизней, освободил господь душу мою от смерти,40 из рук тех, которые искали ее ради тиранства, поэтому я буду жить и ходить перед богом в стране жизней; а если так, то буду благодарным за милости, о которых знаю, что получаю их из его руки, и так принесу жертву за благосостояние мое: чашу спасения прииму и имя господне призову, обеты мои воздам господу; дорога в очах господних смерть святых его.41 Господь не ценит настолько мало своих праведников, чтобы смерть их не была очень дорога ему, поэтому он не предаст нас легко в руки врагов своих, и по этой причине в знак выражения благодарности обеты мои воздам теперь господу пред всем народом его.42 Итак, теперь доказано, кто были записанные в книге господней, и что такое земля жизней.
На пятый. Самуил пришел говорить с Саулом, следовательно, мертвые живут и разговаривают.
Мы возражаем: Самуил не пришел говорить с Саулом, и мертвые не живут и не разговаривают, и то, что написано об этом приходе или разговоре в первой книге, озаглавленной книгой Самуила, совершенно противно учению, основанному на законе, и приведенным местам, которыми доказывается, что мертвые не живут и ни о чем не знают, как те, которые уже больше не существуют. Так как это писание противно истинному учению закона, оно необходимо должно быть ложным, и его должно истолковывать так же, как и другие писания, написанные и принятые фарисеями, но отвергнутые саддукеями. Мы принимаем закон в качестве руководителя и главного основания, и при помощи закона должны мы судить и отделять ложное от истинного. Закон повелевает нам, чтобы мы не верили пророку или чудотворцу, который ложными чудесами или явлениями хочет нас склонить к поклонению чужим богам, которых мы не знаем и знать которых не научил нас закон. И на прочном основании, утвержденном в нем, разве не повелевает нам закон презирать их приметы? Тот же самый закон дает нам правило, чтобы распознать ложного пророка, который говорит во имя господне, и однако пророчества его не исполняются; все это делается для того, чтобы предостеречь нас и сделать нас осторожными против коварства людей, которые не перестают измышлять и пробовать всякое зло, против которого защищены те, кто ищет прибежища в истине закона; ведь появляется как бы повое учение, утверждающее, что мертвые говорят и встают на призыв тех, кто их вызывает, — обстоятельство, закону неизвестное; я скорее рассматриваю этот способ вызывать мертвых как языческий и суетный. Поэтому писание, или рассказ, того, кто говорит нам, что Самуил пришел разговаривать с Саулом, необходимо должно быть нами отвергнуто и отброшено, так как мы твердо придерживаемся учения и истины закона. Несомненно, что всякий, кто рассмотрит этот рассказ, сейчас же убедится в его ничтожестве. Ибо надлежит знать, кто ссудил Самуилу этот плащ, чтобы накрыться, кто дал ему плоть и эту белую бороду, какая за несколько дней выросла у него под землей, если он, уходя из этого мира, пришел нагим со своим духом в то место, где находился. Также сказал ему Самуил, что на другой день Саул будет с ним, и таким образом Саул, от которого, как там говорится, господь отошел и сделался врагом, займет такое же хорошее место, какое имел Самуил, его любимец. Наконец, если существует учение и какое-то искусство, чтобы обманывать и показывать фантастические тела, то я о таком искусстве ничего не знаю, но мог произойти какой-нибудь обман. Если преступная женщина все же заставила Саула поверить, что душа Самуила, облаченная в новую плоть и одежды, пришла говорить с ним, это более чем совершенно ничтожно, это — учение ложное, языческое, пустое. Исайя говорит: спрашивают ли мертвых о живых?43 то-есть больше знает, больше стоит, лучше живой, чем мертвый. Что доброго может сделать мертвый живому, чтобы мертвых нужно было спрашивать о живых? Соломон сказал: И псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению; и любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет им более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем;44 мертвый кончился, он не имеет больше никакого отношения к тому, что происходит в мире, и настолько мало имеет он отношения, что, как говорит Иов в главе 14, он ничего не знает о своих детях: в чести ли дети его, он не знает; унижены ли, он не замечает.45 Итак, если человек мертв, то-есть спит своим сном, от которого никогда не проснется, то должны устыдиться выдумщики, которые ходят с мертвецами на спине и хотят убедить нас, что мертвые снова являются живым и служат для них советниками.
На шестой. Илия был взят на небо и живет; Елисей воскресил мертвого.
Даже если все это произошло так, то из этого ничего нельзя заключать о бессмертии души; скорее это доказывает, что если бог хотел сохранить Илию живым, чтобы послать его проповедывать людям, то это было потому, что если бы он умер, то не мог бы вернуться в мир, разве только бог сотворил бы его вновь, как сотворил он первого человека; таким образом, если это действительно так, бог продлил ему жизнь, но не сделал его бессмертным, ибо по окончании своей миссии он должен умереть. Если мы послушаем, что говорят об этом писании саддукеи, то мы узнаем, что поистине, кажется, мало необходимости в том, чтобы сохранить Илию живым, и не ограничилось могущество божие тем, чтобы возносить добрых духов всякий раз, как захочется, чтобы они служили посланцами. Так же обстоит дело и с мертвым, которого воскресил Елисей, простершись над ним, приложив уста к его устам и руки к его рукам, — учтивый способ творить чудеса и воскрешать мертвых; таким образом бог не поступает. Ничего не дает для нашего вопроса этот покойник, которому бог, если это было так, вновь дал по милости своей новый дух, и он опять умер, ибо не воскресил его бог для жизни вечной. Так какое же значение имеет для нас его воскрешение как доказательство бессмертия, о котором мы говорим? Кроме того, можно было бы очень много сказать относительно истинности этого чуда, какого бог никогда в другое время не совершал, как и не имел обыкновения убивать людей, чтобы потом воскрешать их. Во второй книге Самуила читается, как ответил Давид своим слугам, которые удивлялись, видя его за едой, когда он узнал о смерти сына, ибо, пока ребенок был еще жив, он постился: Я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня господь, и дитя останется живо? А теперь оно умерло; зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне.46 Другое чудо рассказывается о Елисее; оно ясно представляется чудом сочиненным и ненужным, и бог не имеет обыкновения творить чудеса столь обыденные и почти детские. Елисей в сопровождении пророков пошел на Иордан рубить деревья, и у одного железный топор упал в реку; это очень огорчило его, и он сказал: Ах, господин мой! — а он взят был на подержание.47 Тогда Елисей бросил палку, и железный топор всплыл, и тот, который потерял его, опять взял его и укрепил на топорище. Чудо с железным топором излишне и настолько мало необходимо, что в него с трудом можно верить. Нужно, однако, знать, что среди книг, какие Фарисеи нам продают или подносят в качестве подлинных, есть многие, отвергаемые саддукеями, которые при этом указывают, какие книги подлинные. Так как я не имею сношений с этими саддукеями, я не знаю, как свои пять пальцев, какие книги подлинные. Однако и без этих сношений вполне можно уяснить себе по содержанию, какие книги или части их должны быть отвергнуты или приняты. При этом меня подкрепляет то, что эти люди настолько подозрительны или, лучше сказать, столь правдивы в своих делах, что писание, которое не имеет порукой другого свидетельства, кроме ихнего, будет для них очень подозрительным и сомнительным, а если оно имеет против себя свидетельство других иудеев, отрицающих его подлинность, то это писание не будет заслуживать никакого доверия. Таким образом все, кто любит истину и желает достичь ее, должны со всей своей силой стремиться к тому, чтобы в совершенстве познакомиться с тем, что говорят саддукеи о подлинности книг, которые фарисеи хотели принять в число святых и божественных, чтобы таким образом не жить, будучи обманутым ложью, какая в них заключается, и иметь возможность подойти к истинному познанию, которому обычно препятствует и которого не допускает доверие, проявляемое к писаниям лживым и пустым.
На VII. Во многих псалмах читается, что злые будут истреблены на земле, а праведные будут благоденствовать; следовательно, необходимо, чтобы была другая жизнь, ибо в этой благоденствуют злые, а праведные страдают, и так ни злые не наказаны, ни праведные не награждены.
Мы возражаем: действительно, в псалмах читается об истреблении злых и о благоденствии праведных, и это учение истинно, основано на самом законе; однако мы отрицаем то, что следует дальше, а именно, что ни злые в этой жизни не бывают наказаны, ни праведные вознаграждены, ибо такое утверждение является совершенно противным истине и основному положению закона, который не объявляет ничего другого, когда гласит: Твори благо, чтобы благо было тебе и детям твоим после тебя, ибо я — господь бог твой, бог сильный, ревнитель, наказывающий детей, за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих меня, и творящий милость до тысячи родов любящим меня и соблюдающим заповеди мои.48 Таким образом бог в настоящей жизни отплачивает злому в его собственном лице и в лице его детей и потомков, а также отплачивает доброму, творя благо его семени почти до бесконечности, как воздал он Аврааму, хотя его семя часто так испытывало гнев божий, что заслуживало быть истребленным или по крайней мере совершенно отвергнутым; однако потому, что это было семя Авраамово, и чтобы сдержать свое слово, он не отвратил от него милосердия своего, как от других людей, и даже думал восстановить его в лучшем состоянии, имея в виду самих отцов и заключенное с ними соглашение: ты должен знать, что господь, бог твой, это бог верный, который соблюдает договор и оказывает милосердие тем, кто любит его и соблюдает заповеди его, до тысячного поколения и который воздает тем, кто ненавидит его, перед лицом своим, чтобы погубить их. Перед лицом своим воздает бог грешнику и не откладывает наказания ни на какое время. Это есть учение закона, и учение истинное, под знаменем которого мы боремся.
Если же мы часто видим, что злые благоденствуют и что они не несут своего наказания так быстро или в такой Форме, как мы этого хотели бы, то мы должны помнить, что наше зрение слишком коротко, чтобы проникнуть в намерения бога и в глубину его мудрости, с какой он управляет миром.
Бог смотрит на сердца, видит и знает, чего заслуживает каждый" и сообразно с тем, чего он заслуживает, воздает ему; мы же, напротив, видим только внешнее и судим как слепые. Бог терпит, потому что он не желает истреблять человека, скорее он хочет, чтобы человек обратился, ибо пока еще не исполнилась мера беззакония аморреев;49 однако если он не обратится, то неизбежно кара божия настигнет его; если он не обратится, то его меч наточен, его лук натянут и приготовлен для него, и обращены на него его стрелы, сосуды смерти. И мы понимаем это так, что если наказание, по нашему представлению, замедлилось и злой остался безнаказанным, то мы должны знать, что счастливое состояние людей непрочно и что, если они продолжают пребывать в своем грехе, мы можем ожидать их верной гибели: видел я нечестивца грозного, расширявшегося, подобно укоренившемуся многоветвистому дереву; но он прошел, и вот нет его; ищу его, и не нахожу.50 Мы видим, что это случается на каждом шагу. Бог укорачивает и обрезает жизнь многим, когда они думают, что только еще начинают жить; он настигает различными болезнями, страданиями голода и нищеты, унижает высоких и богатые дома сравнивает с землей таким образом, что мы обычно устрашаемся при виде людей или их сыновей, которых мы знали в иное время; ибо это значит погрузиться в несчастия, это значит искать и не находить больше никакого следа его, подобно тому как исчезают также огромные царства, которыми бог одно время пользовался для наказания других народов. В конце концов все получат свое возмездие, и даже получили его, ибо бог живет и видит, и судит мир ежедневно, и мы не видим на земле ничего другого, кроме исполнения его приговоров, о которых люди плохо осведомлены. Напротив, о добрых и праведных говорится: А был молод, и состарелся, и не видел праведника оставленным и потомков его просящих хлеба,51 так что в этой жизни воздает бог и доброму и злому. Никто не должен быть столь глупым и безумным, чтобы думать что-нибудь иное н делать столь неразумный вывод против истины и основного положения закона, ибо если бы он захотел исследовать это своей головой, то он признал бы бесспорность этой истины, так же как некий поэт, первый среди поэтов своего народа, должен был признаться, что он, кажется, завидовал пути дурных, думая, что для них не существует возмездия. Он говорит так:
Видел я, что в мире этом
Добрых доля — лишь мученья,
И не мог без удивленья
Видеть злых всегда при этом
Как бы в море наслажденья.
Благ достигнуть полн желанья,
Что даны столь в беспорядке,
Стал я злым, но наказанья
Не избегнул: в назиданье
Мне лишь мир идет в порядке.52
Совершенно лишен разума человек и все те, кто думает, что на долю злых всегда выпадает благо. Однажды так может случиться с ними, но конец, их ведет к гибели. Напротив, добрых может однажды коснуться несчастье или потому, что бог хочет их испытать, или потому, что нет человека столь праведного, что он не заслуживал бы какого-нибудь наказания; однако конец их ведет к миру. Итак, должно смиряться дерзкое суждение людей, в чьих глазах добрым является часто тот человек, который в глазах бога является злым. Человек должен опустить немного крылья своего неразумного самомнения, с каким он хочет занять место бога и вместе с ним сделать себя самого судьей на земле; итак, когда он видит, что происходят некоторые вещи, тайны которых он не постигает, то пусть он предоставит Это богу, праведному судье, который управляет миром с высокой мудростью, на много превосходящей человеческую, потому что, как бы сильно человек ни старался, он этой мудрости достичь не сможет. Соломон говорит: тогда я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнутъ дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого. 03 Только то может человек знать и постигнуть, что бог является судьей на земле и на ней с точными весами вознаграждает добрых и наказует злых. И когда он видит, что праведный Авель погибает от рук коварного Каина, то пусть он подумает о том, что эту смерть навлек на него грех его отца, и пусть он научится бояться бога, который наказание грешника простирает до его детей. Хотя эта тема такова, что она вызывала на длинное рассуждение, необходимо его оборвать, чтобы подойти к концу. Однако чрезмерно довольно того, что мы показали, чтобы уничтожить противный аргумент, основанный на ложной видимости против истинного учения закона.
На VLII. Написано: ибо ты не оставишь души моей в гробнице и не оставишь твоего милосердного увидеть могилу;54 также: как велико твое благо, которое ты сохранил для боящихся тебя.55
Мы возражаем: это не имеет никакого отношения к делу. Смысл первого стиха такой: ты не допустишь, чтобы душа моя попала во власть моих врагов и чтобы я через их руку сошел в могилу. Давид радовался, что господь служит ему защитой, и говорил, что под его покровом он спит спокойно и не боится, что его могут убить. Он не хотел сказать, что после его смерти бог выведет его душу из гробницы, ибо это противоречит последующим словам: не оставишь твоего милосердного увидеть могилу, которыми он не хочет сказать, что он никогда не должен увидеть могилы, ибо могилу всем придется увидеть, и ин один живущий не избежит се объятий. Какой человек будет жить и не увидит смерти, и освободит свою душу от руки смерти? Но он хочет сказать, что господь не оставит души его в смертельной опасности и не допустит, как мы говорили, чтобы он увидел могилу от рук злых, которые его искали, — как он утешал себя в этом и в других псалмах. Второй стих, как велико твое благо, которое ты сохранил для боящихся тебя, объясняется сам собой дальнейшими словами: которое приготовил уповающим на тебя пред сынами человеческими,56 так что перед сынами человеческими, в настоящей жизни творит бог это благо. Каково же оно? Ты укрываешь их под покровом лица твоего от мятежей людских, скрываешь их под сгнию от пререкания языков:57 ты будешь ему защитой и убежищем от всякого людского преследования, против предательства и коварства, за освобождение от чего воздавал он благодарения господу, — блага, случившиеся пред лицом сынов человеческих в настоящем. О других благах мы не будем мечтать, а если возмечтаем, то это будут только мечты.
На IX. Место у Исаий: оживут мертвецы твои.58 Мы возражаем: пророк не говорит о настоящих мертвецах, о тех, которые окончили естественный путь жизни? и он не говорит, что они воскреснут. Но мертвецы, о которых он говорит, это народ Израиля, рассеянный по разным странам и считаемый в них за мертвого, ибо никто не думает о нем, что он опять когда-нибудь станет народом, но что он всегда будет пребывать во прахе, униженный, истощенный и иссохший, точно так же, как говорит о нем пророк Иезекииль в главе 37, где он заявляет, что костями сухими был дом Израиля, указывая на то, что они говорили: Иссохли кости наши и погибла надежда наша, мы оторваны от корня,59 В соответствии с этим смыслом он говорит: Я открою ваши гробницы; он не говорит, что он извлечет настоящих мертвецов из могил, но живых, уподобившихся мертвым, соберет он из стран и мест, куда они были заброшены, — это были как бы их могилы в отношении их состояния, — и опять возвратит их в землю Израиля. Таким образом одно место подобно другому, и оба они говорят иносказательно, а не в буквальном смысле. Для еще большей ясности повторим, вернувшись немного назад: от начала до конца эта глава говорит о собирании Израиля и показывает, насколько отлично наказывает господь другие народы сравнительно с тем, как он накажет Израиля. О тех других он говорит: Мертвые не оживут; рефаимы не встанут; потому что ты посетил и истребил их, и уничтожил всякую память о них,60 желая этим сказать, что господь наказывает народы и изменяет их состояние таким образом, что они никогда больше не будут тем, чем были прежде, Израиля же наказывает он иначе. Ты собрал народ, господи, ты собрал народ, ты прославил себя, распространил до пределов земли; 61 он хочет сказать: ты его собрал, господи, ты умножил его, господи, чтобы через этот народ творить чудеса, и так ты прославил себя через этот народ, который ты бросил к пределам земли, и в заключение, после всех испытанных несчастий, после долгих надежд, оживут твои мертвые, твои израненные, твои умерщвленные, которые обозначаются и считаются как бы мертвыми в земле, они оживут, земля выбросит их из себя, и они взойдут из нее, как трава. И это соответствует тому, что читается в следующей главе: В грядущие дни укоренится Иаков, даст отпрыск и расцветет Израиль.62 Все это — уподобления и образные выражения, которые надлежит понимать с здравым человеческим рассудком, а не принимать слова так, как они звучат, буквально.
Следует место у Иова: Я исповедую, что избавитель мой жив, и в последний день я буду над прахом моим. 63 Мы отвечаем, что смысл слов Иова совсем иной, чем тот, в каком многие их понимают или хотят понимать, ибо, в сущности, он говорит, что доверяет богу, что бог должен поднять его с того места, где он лежал израненный, разбитый и обессиленный, и, поставленный на свои ноги, он должен принести богу жертвы, какие имел обыкновение приносить ему прежде, и восхвалить его: я исповедую, что избавитель мой жив, я знаю, что тот, которому я доверяю, есть бог живой, могущий меня избавить, освободить, поднять, извлечь из этого бедствия, горести и жалкого состояния, в каком я вижу себя. Всегда, когда бог освобождает людей от несчастий, горестей и опасностей, он называется богом-избавителем, например, когда он избавил народ от Египта, и это обстоятельство находится вне сомнения. И в последний день я буду над прахом, я буду ходить и двигаться, хотя теперь, друзья, я кажусь вам столь мало пригодным для ходьбы, и после того как моя кожа так разбита,64 после болезни, страдания и язв, какими я был разбит; и отошел сатана от лица господня, и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его.65 После того как черви развились в язвах или поднялись из праха, на котором я сидел, тело мое одето червями и пыльными струнами; кожа мол лопается и гноится.66 Как только перестанут дурно обращаться с этой кожей и плотью, тогда я во плоти моей узрю бога;67 тогда, преображенный и выздоровевший, восстановленный в моем прежнем состоянии, в силах и совершенстве, я увижу бога. Я встану рано утром в том месте, где я имел обыкновение приносить ему жертвы, и вставал рано, и возносил жертву всесожжения, и так я увижу бога, которого л должен увидеть себе, — дательный падеж, употребительный в еврейском языке: которого я сам должен видеть, и никто чужой, никто другой не должен быть вместо меня, я сам исполню этот обряд. Не заблуждайтесь, друзья, вы, что так беспричинно преследуете меня, клевещете на меня, бесчестите меня, говоря, что по причине моих беззаконий я нахожусь в таком состоянии, в каком вы меня видите. Вот, уже раз десять вы срамили меня, и не стыдитесь теснить меня.68 Не заблуждайтесь и знайте, что истинно то, что я вам сказал, и вы видите это на коже моей и на плоти моей, которая прилипла к кости моей, и я остался только с кожею около зубов моих,69 с кожей, приставшей к зубам. Несмотря на все это, у меня есть определенные надежды, я даже знаю, что увижу себя поднятым из этого состояния, и, возвращенный в мое первоначальное состояние, я буду стоять на своих ногах, увижу мою плоть восстановленной и пойду воздать благодарение богу и принести ему новые жертвы. Все это видел Иов исполнившимся на нем после того, как господь отвел от него свой бич, как это читается в конце книги. Он сам увидел бога и даже за друзей своих принес жертву всесожжения.
Поистине этого достаточно, чтобы наставить на правильный путь тех, которые обманывают сами себя, понимая это место отлично от той совершенной ясности, с какой говорит об этом предмете во многих других местах та же самая книга Иова, отрицая воскресение усопших, как это мы уже раньше показали. Некоторые, желая неверно попять слова в последний день, толкуют их: при конце света и на страшном суде, как они ложно представляют себе, словно не могло быть иного последнего, а именно последнего — очень близкого и ограниченного несколькими днями, в соответствии с обстоятельством, о котором идет речь. Питал тебя в пустыне манною, которой не знали отцы твои, дабы смирить тебя и испытать тебя, чтобы впоследствии сделать тебе добро;70 это «впоследствии» ограничилось сорока годами, в течение которых народ странствовал в пустыне, прежде чем вступил в землю обетованную. Таким образом Иов говорил о конце и последнем дне своей болезни и не говорил о последнем дне мира, который не кончится никогда. Это ясно показывается кондом книги: и благословил бог последние дни Иова более, нежели прежние, и было у него четырнадцать тысяч овец.71 Это были те последние дни, о которых говорил Иов, и это было то, на что он надеялся. Также было бы Фантазией из того, что там читается во плоти моей узрю бога, думать, что человек действительно и воочию должен увидеть бога на небесах. Видеть бога — значит поклоняться ему в храме, в посвященном ему месте, в божественном храме. Не будет видимо лицо мое попусту, не придете пред меня в место пребывания моего иначе, как принося то, что предназначено мне в жертву. и Тогда увидел Иов бога, когда, выздоровев, пришел принести ему жертву всесожжения. Говорить о другой жизни было бы безумием.
Нам остается еще ответить на то, что говорит книга Даниила: И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление;73 и другой раз: а ты иди к твоему концу, и упокоишься, и будешь в конце дней в твоем жребии.74 Мы говорим, что эта книга Даниила не была принята иудеями, которые называются саддукеями, и этого одного достаточно, чтобы лишить ее уважения и веры, ибо они основаны только на свидетельстве Фарисеев, которое очень мало согласуется с тем, что мы уже говорили; люди эти таковы, что по призванию или по глупости берутся заменять слова, изменять, искажать, превратно толковать писание для подтверждения и укрепления своих запутанных мечтаний, желая этими ложными средствами поддержать их. Если малая истинность приведенных мест не обнаруживается сама собою, — все фарисейское учение, изложенное в этой книге под именем пророчества для обмана народа и подтверждения ложной проповеди, противоречит учению закона, — то малая истинность названных мест обнаруживается в том, что первое из них гласит, что многие воскреснут, но не говорит, что воскреснут все. Если бы такое воскресение должно было иметь место, то было бы необходимо, чтобы оно было общим для всех людей: все должны были бы воскреснуть, чтобы получить или благо, или зло, в соответствии с тем, что каждый заслужил в жизни. Но так как фарисеи проповедуют и говорят, что воскресение предназначается не для всех, а только для некоторых, точно так же, как и души не все бессмертны, а только некоторые, то становится вполне ясно, что писание было сделано и приспособлено для того, чтобы доказать и подтвердить их столь ложную и ошибочную проповедь. То же самое видно из последнего стиха, поскольку там сказано, что Даниил будет наслаждаться своим жребием и пребудет в нем до конца дней; фарисеи учат, что в то время, когда придет мессия, мертвые воскреснут, каждый чтобы владеть своим наследием в земле Израиля; это — глупость и бессмыслица, для доказательства которой они пользуются ложным писанием. В книге Даниила находятся еще другие вещи, которые убедительно доказывают и обнаруживают свое искусственное измышление. В этой книге в первый раз мы встречаем имена ангелов, названных своими именами, которых до этих пор мы не знали ни из Закона, ни из других книг. Весь стиль этой книги и вся манера обнаруживают искусственную композицию. Не должно казаться кому-нибудь затруднительным, что могут существовать ложные писатели, ибо стоит только открыть глаза, чтобы увидеть, что у людей нет ничего обычнее этого. Кто составил и придумал книгу «Юдифь» и ее историю, кто сочинил третью и четвертую книги Ездры, кто сочинил книгу о премудрости и многие другие, перечислять которые нет необходимости? Итак, рассказ из книги Даниила тоже необходимо должен войти в это число. Нет недостатка в ложных писателях, в распространяющих обманы лже-пророках, ибо на все распространяется человеческое коварство. У нас есть предостережения закона, который нас наставлял и хотел сделать осторожными; кто будет придерживаться его истины, тот избежит всех заблуждений. В конце кондов то учение, какое изложено в книге Даниила, есть учение новое, противное учению закона и других книг, которые идут по следам закона, и поэтому мы совсем не будем или не должны обращать внимания на это учение.
После того как мы доказали, что человек вполне смертен, нет необходимости доказывать то, чем он будет и что ему не остается никакой другой жизни, чтобы жить. Посмотрим теперь, каковы несообразности или вред, которые являются следствием противоречащего закону заблуждения.
ГЛАВА XXV,
в которой излагаются заблуждения и вред, проистекающие из того, что дута человеческая признается бессмертной
править
Так как из одной бессмыслицы обычно рождаются многие бессмыслицы и из одного заблуждения много заблуждений, то из этого ошибочного мнения или безумия относительно бессмертия души родилось столько заблуждений, что было бы не легко перечислить их. Фарисеи, — которые дали бессмертие только определенным душам, так же как вечное блаженство и вечную муку, — чтобы так легко не осуждать эти души на мучение, говорили и говорят, что когда душа во плоти совершает поступки, за которые она заслуживает быть осужденной, или если ей недостает чего-нибудь для выполнения заповеди, то бог опять посылает ее во второе и третье тело до тех пор, пока она не заслужит, как они говорят, тот хлеб, какой она должна есть на небе. Точно так же они ввели место — чистилище, где могли бы очиститься от своих недостатков души тех, кто был праведным лишь наполовину, причем с этой целью бог часто их деградирует и вселяет в животных (они должны оставаться бормочущими животными,), чтобы там очиститься75. Так как может таким образом случиться, что душа человека может войти в корову, то, когда этой корове перерезают горло, это должно делаться таким способом, чтобы она испытывала возможно меньше страдания. Убивать животных с милосердием — хорошо и справедливо, но не по этой причине. А если ни одного из этих средств не достаточно и душа была настолько дурна, что заслуживает быть осужденной, тогда бог посылает ее на вечные муки, где она навсегда живет в страдании, и там она должна оставаться; в это превратилась слава, какой обладала эта душа прежде, пребывая на небе, как они говорят, под престолом божества, — глупая душа, которая не сумела хорошо прилепиться и дала себя сбросить сюда, в этот мир. Теперь может кто-нибудь спросить их, кто это был, кто столько им рассказал, — ибо закон этого не говорил, — или на чем они основывают свои высказывания. Ложные сочинители, новые критики божественной справедливости, чудодеи в глазах народа, который с изумлением их слушает!
За этими заблуждениями таким же образом следуют еще другие, каковы совершение молитв и молебствий за умерших, принесение за них жертв, чтобы помочь им скорее избавиться от мук выдуманного чистилища, тысяча злоупотреблений и суеверий, которые совершаются при их погребении; все это вещи, сильно оскорбляющие истинный закон и божественный культ, который такими пустяками не пользуется и не удовлетворяется ими, а скорее их отбрасывает и гнушается.
Заблуждения сопровождаются, как необходимыми принадлежностями, многими пороками, ибо нет такого заблуждения, которое могло бы породить что-нибудь доброе, и таким образом это безумие создало в мире много других безрассудств во вред и погибель тем, кто этого был достоин. От этого произошло, что многие, пренебрегая добром или злом в настоящем, в ожидании гораздо больших зол установили новые порядки и правила жизни, осуждая и подчиняя свою плоть строгостям и жестокостям, которых закон не требует и которым не следуют добрые, — как жить на горах, плохо есть и еще хуже одеваться; как самая крайность такого безумия, они считали состояние безбрачия делом более святым и религиозным, чем состояние законного брака, божественно и естественно установленного. Другие глупо предают свои души мучениям и топору; жизни, которые столь ценили древние отцы, они, как расточители и глупцы, разбрасывали и оставляли попусту и без основания, так что, обезумев под влиянием ложных надежд и обещании, какие они сами себе создали, не спрашивая бога, они не знают, чего ищут, и так как они не достойны благ в настоящем, то не заслуживают, чтобы бог им дал эти блага или позволение пользоваться ими.
Чего-нибудь хорошего, что могло бы возникнуть из этого ложного мнения, в этом нет, ибо если они говорят, что если бы не существовало больших благ, или больших зол, то люди не боялись бы бога, и каждый действовал бы по своей воле, — то они ничего не говорят. Гораздо больше страшится разбойник виселицы, которую он видит перед собой, чем ада, которого он не видит, или сомнительного наказания, угрожающего в отдаленном будущем. Они возражают, что и находящиеся под угрозой едят хлеб. Так не бывает при наказаниях в настоящем, при наказаниях, которые осуществляются вскоре. Даже когда кто-нибудь собирается убить и ему напомнят, что если он убьет, то ему отрубят голову, он обуздает себя и не убьет; если же он не обуздает себя из-за страха перед злом в настоящем, то еще меньше сделает это из-за воображаемого страха, от которого у него все же остается надежда ускользнуть. Таким образом приговоры и наказания божий имеют гораздо большую власть над людьми, чтобы сделать их покорными, чем относящиеся к будущему угрозы, которые должны исполниться в жизни неведомой. Если солдат служит на войне, где для него более верна гибель, чем выгода, за столь ограниченное жалованье, что он с трудом может жить, то лучше будет служить человек самому своему богу, служить которому он обязан и который эту самую службу оплачивает различно. Служба столь легкая, что кажется ничем, и есть ничто. И теперь Израиль просит о тебе господа бога, чтобы ты только боялся господа, бога твоего, и ходил по беем путям его,76 по путям закона, по путям справедливости, путям приятным и легким, которые любимы и желанны для тех, кто не осужден на мучение, и на которых спотыкаются развращенные и злые. Как услаждают слова твои нёбо мое, больше, чем мед уста мои.77
Некоторое время провел я во мраке,78 в котором я вижу многих сбитых с толку и сомневающихся вследствие сетей ложных писаний и учения, придумывающих небылицы людей, так как они не в состоянии обрести устойчивость и покончить с отыскиванием этой вечной жизни, которая столькими так высоко ценится, как место, которым они должны владеть, хотя они видят, что закон хранит полное молчание о таких великих и столь важных вещах. Но после того как я, из любви к истине, побуждаемый страхом божиим, решился пренебречь страхом перед людьми и победить его, основываясь только на своем убеждении, моя судьба совершенно изменилась и перевернулась, ибо просветил бог мой разум, освободив меня от сомнений в вещах, которые меня угнетали, и направив меня на путь истины и твердости, и все мои блага умножились и возросли на глазах людей, и мое здоровье было хранимо с таким особенным и очевидным божественным покровительством, что те, которые меньше всего хотели этого, были принуждены и обязаны это признать. Таким образом, я живу довольный тем, что мне известен мой конец, и я знаю условия закона, который бог дал мне, чтобы блюсти его. Я не строю воздушных замков, радуясь или обманывая себя попусту ложными надеждами на вымышленные блага. Точно так же я не опечаливаюсь и не смущаю себя страхом перед гораздо большим злом. За то, что бог дал мне быть человеком, за жизнь, которую он мне ссудил, я приношу ему горячую благодарность, ибо он, ничего не должный мне, когда меня еще не существовало, захотел лучше сделать меня человеком, чем червем. Поистине меня больше всего в этой жизни угнетало и мучило то, что я некоторое время полагал и воображал, что существует вечное благо и вечное зло для человека и в соответствии с тем, что он делал, он будет вкушать блага или мучиться во зле. И, если бы тогда мне была предоставлена возможность выбирать, я без всякого промедления ответил бы, что не хочу столь недостоверной выгоды и лучше удовлетворюсь тем, чтобы получить меньше. В конце концов бог допустил эти мнения, чтобы почувствовали муки совести те, которые отпали от него и от его подлинной истины.
Здесь мы кончаем приводить дальнейшие случаи, в которых ложная традиция дурно отделилась от истины и правильного пути закона, чтобы не иметь надобности устраивать большой процесс против виновных врагов, считая хорошо доказанным изложенными случаями первое и главное основание нашего положения, высказанное выше в главе VII.79 А теперь мы перейдем к рассказу нескольких историй.
Примечания
правитьКак уже было указано во вступительном очерке, дошедший до нас текст из рукописной книги Дакосты, а именно главы XXIII, XXIV, XXV, был полностью воспроизведен Дасильвой в его направленном против Дакосты «Трактате о бессмертии души». Текст Дакосты, выделенный курсивом, находится в этом трактате в главах VIII—XXVIII и сопровождается «опровержениями» Дасильвы.
О самом Самуэле Дасильве известно очень немногое. Родился он в Португалии и был, очевидно, значительно старше Дакосты. Перед своим бегством в Голландию он жил в Опорто. Уже в Амстердаме в 1613 г. Дасильва напечатал испанский перевод маимонидского трактата о покаянии. Несомненно, он был на хорошем счету у синагоги, пользуясь ее доверием.
Встречающаяся иногда в литературе версия о том, что Дасильва будто бы еще в Португалии убеждал Дакосту перейти в иудейство, и о том, что они были друзьями, ничем не подтверждается. Равным образом нет никаких данных, обосновывающих трактовку Дасильвы К. Гуцковым как друга и доброжелателя Дакосты.
В своей рукописи Дакоста часто цитирует библию. Эти цитаты далеко не всегда совпадают с соответствующими местами русского перевода библии. В таких случаях мы, буквально сохраняя в тексте Дакосты его слова, даем в примечаниях соответствущие тексты русского перевода по изданию «Библия», изд. 10-е, Спб., 1912, или же, при совпадении текстов, указываем лишь расположение их в русском переводе.
Само собою разумеется, что ссылки вроде «I кн. Моисеева» и т. п. отнюдь не означают, что данная книга была действительно написана легендарным Моисеем. Это — лишь принятый в литературе способ цитирования памятника древне-еврейской письменности, вполне «земного» человеческого происхождения, выдаваемого, однако, иудейскими и христианскими церковниками за «божественные», «боговдохновенные» книги.
1 Екклезиаст, 3, 19.
2 кн. Моисеева, 1, 28.
3 Там же, 5, 3.
4 Там же, 2, 17.
5 Там же, 3, 19.
6 Там же, 15, 2-3.
7 Псалом 87, 11—13.
8 Псалом 113, 25—26.
9 Псалом 38, 6—7.
10 Там же, 13—14.
11 Псалом 77, 38—39.
12 Иов, 7, 6—10.
13 Там же, 7, 16.
11 Там же, 14, 7—12.
15 Псалом 12, 4—5.
16 Иов, 16, 22. В русском переводе библии находится лишь первая фраза этой цитаты.
17 Иов, 7, 7.
18 I кн. Моисеева, 18, 27.
19 Екклезиаст, 3, 19.
20 Там же, 3, 20—22.
21 I кн. Моисеева, 2, 17.
22 II кн. Моисеева, 32, 32. В русском переводе библии: прости им грех их; а если нет, то изгладь и меня из книги твоей, в которую ты вписал.
23 В русском переводе в псалме 16 таких слов нет. Приближающиеся по смыслу имеются в псалме 15, 10: ибо ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому твоему видеть тление.
24 В русском переводе в псалме 31 таких слов нет. Сходные по содержанию имеются в псалме 30, 20: как много у тебя благ, которые ты хранишь для боящихся тебя.
25 Исайя, 26, 19.
26 Иов, 19, 25—27.
27 Там же, 10, 5.
28 I кн. Моисеева, 1, 24.
29 Там же, 2, 7.
30 Екклезиаст, 3, 19.
31 Вместо этого текста в русском переводе (псалом 145, 2, 4) стоит: буду восхвалять господа, доколе жив; буду петь богу моему, доколе семь; выходит дух его, и он возвращается в землю свою; в тот день исчезают, помышления его.
32 Екклезиаст, 9, 10.
33 Иов, 34, 14—15.
34 Псалом 103, 29.
35 Перевод PI. К. Лушюла. Автор этого стихотворения неизвестен. К. Михаэлис высказывает предположение, что эти цитируемые Дакостой четыре стиха взяты им из романса Лопе де Вега или Кальдерона. Op. cit., р. 361.
36 I кн. Моисеева, 2, 17.
37 Иезекииль, 33, 11.
38 II кн. Моисеева, 32, 32.
39 IV кн. Моисеева, 11, 15.
40 В русском переводе, псалом 114, 9, этот стих читается так: буду ходить перед лицом господним на земле живых.
41 Псалом 115, 4, 6.
42 Там же, 5.
43 Исайя, 8, 19.
44 Екклезиаст, 9, 4—6.
45 Иов, 14, 21.
46 II кн. царств, 13, 22—23.
47 IV кн. царств, 6, 5.
48 II кн. Моисеева, 20, 5—6. В русском переводе фраза до слов «после тебя» отсутствует.
49 Аморреи — один из народов, упоминаемых в 1 книге Моисея.
50 Псалом 36, 35—36.
51 Там же, 25.
52 Стихи Камоэнса. Перевод И. К. Луппола.
53 Екклезиаст, 8, 17.
54 См. примечание 23.
55 См. примечание 24.
56 Псалом 30. 20.
57 Там же, 21.
58 Исайя, 26, 19.
59 Иезекииль, 37, 11.
63 Исаия, 26, 14. Рофаимы — народ, упоминаемый в библии.
61 Исаия, 26, 15. В русском переводе несколько иначе: ты умножил народ, господи, умножил народ, — прославил себя, распространил все пределы земли,
62 Исаия, 27, 6.
63 Иов, 19, 25. В русском переводе иначе: а я знаю, искупитель мой жив, и он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию.
64 Иов, 19, 26.
65 Там же, 2, 7.
66 Там же, 7, 5.
67 Там же, 19, 26.
68 Там же, 19, 3.
69 Там же, 19, 20.
70 V кн. Моисеева, 8, 16.
71 Иов, 42, 12.
72 V кн. Моисеева, 16, 16. В русском переводе иначе: и никто не должен являться перед лицо господа с пустыми руками, но каждый с даром в руке своей, смотря по благословению господа, бога твоего, какое он дал тебе.
73 Даниил, 12, 2.
74 Там же, 12, 13. В русском переводе конец несколько иной: и упокоишься, и восстанешь для полученья твоего жребия в конце дней.
75 Дакоста говорит здесь о каббалистическом учении о переселении душ. Это учение было принято сефардистской общиной в Амстердаме.
76 V кн. Моисеева, 14, 23. В русском переводе иначе: дабы ты научился бояться господа, бога твоего, во все дни.
77 В русском переводе текст отсутствует.
78 Иов, 17, 13. В русском переводе иначе: если бы я и ожидать стал, то преисподняя — дом мой; во тьме постелю я постель мою.
79 Как сказано, до нас не дошли ни предыдущие, ни последующие главы рукописи Дакосты. К. Гебгардт высказывает предположение, что в гл. VII подробно развивалась мысль о том, что недопустимо выходить за пределы писанного закона.