О нежности
правитьВ душе нашей нет ничего божественнее и святее нежности; но сколь трудно описать существо ее! Можно ли живописцу изобразить в ландшафте перелив света, прозрачность воздуха, свежесть зефира, благоухание розы, журчание вод? Так и в языке не найдем мы красок для представления нежности; разве изобразим только грубые черты ее. Иногда состоит она в том, чтобы жертвовать собой, довольствоваться тайным одобрением совести, убегать благодарности, умножать ласки к несчастному, мстить за обиду благодеянием; иногда есть она верность слова, которая не соображается с пользой и переживает, так сказать, любовь, дружбу и саму смерть; иногда, несмотря на разрыв и вражду, оказывает услуги, изъявляет саму доверенность; щадит самолюбие неприятеля; отказывается от удовольствия сделать добро, чтобы не обременить человека благодарностью; хвалит отсутствующего с намерением похвалить того, кто перед нею; бывает утончением сладострастия, скромностью, забвением себя и бескорыстием в наслаждении, которое любит более делать удовольствие, нежели принимать его.
Кротость, любовь и добродетель дают цвет чувства и тонкую внимательность, которой нет ни в каком светском навыке. Скажем в честь женщин, что они иногда равняются с нами в великодушии, и всегда превосходят нас в нежности. Их постоянная заботливость и примечания в малых вещах совсем нам несродны.
Самый великодушный человек есть тот, который, имея сильные причины жаловаться на людей, ревностно хочет служить им. Мизантроп может быть героическим их благодетелем. Добрая душа торжествует иногда над презрением и самой ненавистью.
Нежность чувства бывает похожа на гордость, и дела ее не могут быть судимы обыкновенными людьми. Самый разительный пример такой гордости видим мы в Сципионе: будучи обвиняем в похищении народной казны, он раздирает бумагу, которая доказывала его невинность, ибо думает, что ему низко оправдываться.
Нежность украшает самые поступки, и грации принадлежат к ее свите. Сняв покров хитрости, которым одела их светская развратность, найдем, что приятности не суть дело условия, а внешность любезных свойств, или, если смею сказать, благоухание чувства. Сей вид младенческий, образ милого простосердечия, и нежная улыбка, которые бывают обыкновенной хитростью кокетства, представляют невинность; искусственная томность показывает чрезмерную чувствительность, а веселость внутреннее спокойствие; свободный и легкий тон изображает надежность добродетельного сердца, которое не боится обнаружить себя; а нежный взор должен быть зеркалом нежных склонностей — и так далее. Сей быстрый взгляд проницает в душу оттого, что он дает идею о лестном чувстве. Удивляясь благородной поступи, величественному стану, или маленькой ножке, которая трепещет в танцах как струна арфы, мы делаем заключения о характере, и не совсем ложные, хотя предмет их темен.
Женщины, не думая, признаются, что красота душевная имеет влияние на их черты. Тайна уборов есть… возвысить душу свою. Утончение искусства грубо в сравнении с прелестями натуры.
Приятности различны по летам; что в двадцать лет нравится, то безобразно в сорок; и нежность, которая украшает женщину, делает смешным мужчину: его наружность должна быть мужественна и проста; должна изображать силу, важность, добродушие и рассудительность.
Вот некоторые черты сильной нежности чувства, из которых первая может быть сомнительна, но следующие истинны и верны:
Один муж знал тайную склонность жены своей к человеку хорошему, но страстно в нее влюбленному; знал, что последнее доказательство любви могло зависеть только от первого случая — а ему надлежало ехать в другой город. Что делать? Он идет к любовнику, уведомляет его о своем отъезде и говорит: «Я знаю слабость женщин и сердце свое; неверность сразит меня. Мне должно для моего спокойствия поручить жену мою верному, благоразумному другу, который мог бы смотреть за нею и быть ее советником. Несмотря на некоторые обстоятельства, я избираю вас, государь мой! Будьте не только ее, но и моим другом и сохраните честь мужа, который имеет к вам полную доверенность!» Любовник сохранил ее… Многие ли поверят тому? Но сей любовник имел душу.
Один человек убил на поединке другого, и спрятался в соседнем доме. Хозяин обещал укрыть его. Приносят убитого, который был единственный сын хозяина; но он сдержал слово свое!
Беглец французской армии пойман двумя гренадерами, которые с нехотением исполняли должность свою, и стерегли его в хижине. Ему стало дурно: он просит, чтобы гренадеры вышли с ним на крыльцо. «Поди один, сказали ему: мы верим твоей чести»… Вы можете верить, отвечал он, и вышел… Ночь темная, густой лес в трех шагах, беглец через два дня будет расстрелян… он возвратился в хижину!
О нежности: (Из фран. журн. [«Journal des dames et des modes». 1802. N 40]) / [Пер. Н. М. Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч. 6, N 21. — С. 42-47.