О камнях, падающих с неба
правитьУ нас есть сводные географии, сводные хронологии и даже сводные философии: для чего же не имеем и сводной натуральной истории? Такое сочинение могло бы для всех быть любопытно и занимательно. С одной стороны надлежало бы описать младенческие предания древности, вместе с замечаниями (иногда весьма справедливыми) Аристотеля, Теофраста, Сенеки, Плиния и Элиана; а с другой все великие открытия, сделанные гением Линнея, Бюффона, Бониета, о неизмеримом царстве природы.
Такое сравнение могло бы представить новые и счастливые идеи натуралистам, оживить их деятельность, обогатить науку, и мы с приятным изумлением увидели бы тогда, что многие древние замечания, которые доныне считались баснями, и которых новые физики не удостаивали даже и внимания, содержат в себе важные истины. Я мог бы разными примерами доказать справедливость сего утверждения; но припомню только один феномен, о котором прежде стыдились и говорить, но который с некоторого времени обращает на себя внимание и любопытство самых ученейших натуралистов. Я говорю о камнях падающих с неба, о коих столь часто упоминают наши старинные летописи. В сию минуту лежит перед моими глазами один из них; а именно, славный Энсизгеймский громовой камень, наделавший столько шума в конце 15 века. Многие современные авторы говорили о сем удивительном случае, как в прозе, так и в стихах.
«7 ноября 1492 года (сказано в одной летописи) в 11 часов утра раздался в окрестностях города Энсизгейма страшный удар грома, и один младенец увидел превеликий камень, упавший с неба на поле, засеянное пшеницей; он вошел в землю на три фута глубиной. Его вырыли и положили на паперти тамошней церкви для народного любопытства. В нем было 260 фунтов веса. Его светлость Максимилиан отломил от сего камня два куска: один для себя, а другой для Сигизмунда, эрцгерцога Австрийского, и велел повесить его в энсизгеймской церкви». — Другая летопись прибавляет, что он от сильного удара разбился на две части, и фигурой походил на греческую дельту.
Сам римский король Максимилиан говорит в книге своей о происшествиях земли Немецкой, что сей камень упал с великим треском перед его глазами, когда он стоял в лагере с армией, готовясь идти против французов. Максимилиан доказывает, что такое чудо недаром случилось, и что немцы должны непременно начать войну с турками для освобождения Иерусалима! После того изобразили на сем камне слова: multi nulta, omnes aliquid, nemo fatis.
В сочинении г. Галлуа, напечатанном в Париже в 1672 году, сказано следующее: «Один из членов нашей академии показывает отломки двух камней, упавших с неба близ Вероны. Каждый из них был весом в 300 фунтов. Они упали ночью, в ясное и тихое время, казались на воздухе огненными, летели наискось и страшно гремели. Сие чудо привело в изумление множество людей, которые его видели и не знали, что думать. Камни от сильного падения углубились в землю и тотчас потухли. Веронские академики с величайшим любопытством рассматривали их; они желтого цвета, мягки и пахнут серой». — Что касается до тогдашних ученых мнений о сем феномене, то они никак не сообразны с правилами нынешней физики и химии; однако одно из них достойно замечания и некоторым образом согласно с мыслями гражданина Лапласа. Автор его утверждает, что сии два камня оторвались от луны; а как она тогда заходила и была в движении вместе с землей, то им надлежало упасть наискось.
Любопытные спросили у философа Анаксагора, откуда упал в Афины камень? Он отвечал: «С неба, подобного может быть ветхой хижине, которая разрушается!»
Славный итальянский физик Санти в 1794 году издал весьма ученый трактат о сем феномене; но мы должны признаться, что еще не можем удовлетворительно изъяснить его.
[Бутеншен И. Ф.] О камнях, падающих с неба: (Из Монитера [N 92]) / [Пер. Н. М. Карамзина] // Вестн. Европы. — 1803. — Ч. 7, N 3. — С. 187-190.