H. A. Добролюбов. Собрание сочинений в девяти томах. Том четвертый
Статьи и рецензии. Январь-июнь 1859
М.-Л., 1962, ГИХЛ
Рецензентов часто упрекают в неосновательности их суждений о книгах и в недостатке деликатности относительно авторов. Но рецензенты не считают свои статьи специально учеными исследованиями, и от каждой рецензии нельзя ожидать нового слова в науке. Что же касается до резкости выражений, то им она простительнее, нежели кому-нибудь. Трудно соблюсти тон уважения и мягкое спокойствие, встречаясь с книгою, подобною, например, исследованиям г. Васильева. Не легко решить, что в ней хуже — неразумность ли общей тенденции автора, значительность ли частных ошибок, наглость ли невежественного тона, безграмотность ли изложения… Автор желает, «чтоб ему доказали его ошибочность»; но такого труда никто, конечно, не возьмет на себя: не стоит, — тем более что г. Васильев под эпиграфом к своему сочинению, взятым из Шафарика,1 поместил от собственного лица вот какие слова: «Многие восстанут против моих убеждений, но опровергнуть их нет возможности». Прочитавши книжку г. Васильева, мы убедились, что действительно, судя по некоторым особенностям его мышления и исторических приемов, опровергнуть его ничем не возможно. Итак, отложив всякую заботу об этом, покажем читателям, какие диковинки заключаются в книге г. Васильева.
Тенденция г. Васильева состоит в том, чтобы доказать славянство варягов. В этом он полагает свою амбицию. «Несомненно, — говорит он, — что мои объяснения и ближе к истине и несравненно благороднее (!) выводов скандинавоманов и немцепоклонников» (стр. 73). Как видите, он полагает, что унизительно будет для русских, если придется сознаться, что варяги были норманны! Так точно полагали русские академики прошлого столетия, во главе которых стоял Ломоносов; но то было с лишком сто лет назад. Ломоносов официально написал о Шлецере: «Из сего заключить должно, каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина».2 Совет русских академиков признал оскорбительною для России и добился того, чтобы запретили, диссертадию Миллера, в которой доказывалось скандинавство варягов…3 Теперь мы считаем предосудительными действия почтенных академиков и не оправдываем в этом случае даже Ломоносова. Но г. А. Васильев восторгается поступком Ломоносова,,с удовольствием повторяет его выражение о Шлецере и сам ругает всех скандинавоманов не хуже Ломоносова. Он не щадит даже Карамзина за его согласие с Шлецером и говорит о нем, между прочим, следующее: «Грустно видеть, как вера в капризно-самонадеянного Шлецера губила в нашем благородном Карамзине даже гордость гражданина» (стр. 39). Подите-ка после этого потолкуйте с г. Васильевым об отношении скандинавского происхождения варягов к гражданской гордости русских XIX столетия!
В чем полагает г. Васильев гордость гражданина, это отчасти видно из его книжки: он полагает, что гордость гражданина состоит в ругательстве на иноземцев и на всех, кто скажет о них доброе слово. Шлецера г. Васильев называет одним из волков, которыми Бирон травил Россию (стр. 90). О Миллере, Байере4 и других г. Васильев говорит, что они, «проникнутые немецким патриотизмом, терзали и губили сказания о России» (стр. 163). Приводя одну фразу Полевого, он замечает: «Грубое выражение педанта, посвятившего историю не главе русского народа, не народу, а иностранцу Нибуру!» и затем обвиняет Полевого в том, что он не сочинял истории, а только переделывал Карамзина (стр. 97). В своей гражданской гордости г. Васильев полагает, что историю надобно сочинять, ежели та, какая есть, придется не по вкусу!..
И между тем этот автор, столь нагло ругающий других, сам выказывает не только историческое невежество, но даже безграмотность. Почти в каждой цитате его из летописей находится по нескольку ошибок против древнего русского языка; большая часть имен у него перековерканы. Амартол у него называется Арматолою, Гельмольд — Гельмондом, Морошкин — Мирошкиным, Срезневский — Средневским, являются гг. Кругѣ, Крузѣ, Струбѣ, и пр. Пять или шесть раз приводится и в одном месте говорится, будто во всех летописях находится следующее место: «И пришедше словени седоша около озера Ильменя и нарекошеся Русь, реки ради Русы, еже впадает в озеро» (стр. 35). Смеем уверить г. Васильева, что такого места, в таком виде, нет не только во всех, но и ни в одной летописи…6 Равным образом можем сообщить ему, что Иорнанд (на которого он во многом опирается, но которого, как сам признается, не читал) не жил в IV веке, как объявляет г. Васильев на стр. 165, и что вообще крайне неловко его перечисление писавших о венедах: в IV веке Иорнанд, потом Прокопий, Полибий (?), Гельмонд (?).7 Мы уже и не говорим о той смелости, с которой г. Васильев полагает свое решение о вопросах спорных и выдает за верное свои соображения, ни на чем не основанные. Он смело утверждает древность глаголической письменности, восходящую до V века; он уверяет, что Реймское евангелие древнее Остромирова;8 он делает производства слов, не имея ни малейшего понятия о фонетических законах языка. Словопроизводства его хуже Тредьяковского: при равном патриотизме и знании филологических приемов г. Васильев уступает Тредьяковскому в остроумии, и оттого производства его как-то лишены по большей части того затейливого смысла, какой умел им придавать Тредьяковский. Например, он производит скандинавское имя Турдуви от двух древнеславянских слов: тур, известный зверь, и дуван — дележ охотничьей или другой добычи; Свень от славянского свене — кроме, и пр. Натяжка явная, а остроумия мало… Есть, впрочем, и остроумные производства, например имени Стир от слова стирать, Тудков — от слова тут-по, что значит: здесь я, и пр. Но все-таки до Тредьяковского далеко г. Васильеву и в учености, и в грамотности, и в остроумии…
ПРИМЕЧАНИЯ править
Аничков — Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений под ред. Е. В. Аничкова, тт. I—IX, СПб., изд-во «Деятель», 1911—1912.
Белинский — В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений, тт. I—XIII, М., изд-во Академии наук СССР, 1953—1959.
Герцен — А. И. Герцен. Собрание сочинений в тридцати томах, тт I—XXVI, М., изд-во Академии наук СССР, 1954—1962 (издание продолжается).
ГИХЛ — Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений в шести томах. Под ред. П. И. Лебедева-Полянского, М., ГИХЛ, 1934—1941.
Гоголь — Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений, тт. I—XIV, М., изд-во Академии наук СССР, 1937—1952.
ГПВ — Государственная публичная библиотека им. M. E. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).
Изд. 1862 г. — Н. А. Добролюбов. Сочинения (под ред. Н. Г. Чернышевского), тт. I—IV, СПб., 1862.
ИРЛИ — Институт русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР.
Лемке — Н. А. Добролюбов. Первое полное собрание сочинений под ред. М. К. Лемке, тт. I—IV, СПб., изд-во А. С. Панафидиной, 1911 (на обл. — 1912).
ЛН — «Литературное наследство».
Материалы — Материалы для биографии Н. А. Добролюбова, собранные в 1861—1862 годах (Н. Г. Чернышевским), т. 1, М., 1890.
Некрасов — Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем, тт I—XII, М., 1948—1953.
Писарев — Д. И. Писарев. Сочинения в четырех томах, тт. 1—4, М., Гослитиздат, 1955—1956.
«Совр.» — «Современник».
Указатель — В. Боград. Журнал «Современник» 1847—1866. Указатель содержания. М. —Л., Гослитиздат, 1959.
ЦГИАЛ — Центральный гос. исторический архив (Ленинград).
Чернышевский — Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений, тт. I—XVI, М., ГИХЛ, 1939—1953.
В настоящий том вошли статьи и рецензии Добролюбова, написанные мм в декабре 1858 — июне 1859 года и напечатанные в «Современнике» (№№ 1—6) и в «Журнале для воспитания» (№№ 1—7).
Деятельность Добролюбова в эти месяцы протекала в сложной общественно-политической и литературной обстановке. В стране сложилась революционная ситуация. Кризис политики «верхов», бедствия и растущая активность «низов» создали объективные предпосылки для революционного выхода из кризиса, переживаемого самодержавно-крепостнической системой. В этих условиях борьба за революционный путь развития страны, в противоположность реформистскому пути, становится линией «Современника». Она нашла яркое выражение в статьях Чернышевского, определила содержание и характер публицистических и литературно-критических выступлений Добролюбова.
Центральное место в статьях Добролюбова первой половины 1859 года занимает острая критика самодержавно-крепостнического строя России и разоблачение либерализма во всех его проявлениях («Литературные мелочи прошлого года», «Что такое обломовщина?», рецензия на сборник «Весна»). Вместе с тем статья «Роберт Овэн и его попытки общественных реформ» развивает идею построения социалистического общества силами самих трудящихся.
В свете общих задач революционно-демократической программы «Современника» Добролюбов защищает и развивает принципы материалистической философии («Основания опытной психологии»), разоблачает реакционную идеологию церковников (рецензии на книги: «Впечатления Украины и Севастополя», «Голос древней русской церкви» и «Современные идеи православны ли?», «Мысли Светского человека»), крепостническую мораль и нравственность («Новый кодекс русской практической мудрости», «Основные законы воспитания. Миллера-Красовского»).
Ряд рецензий Добролюбова направлен против субъективизма и реакционного осмысления исторического прошлого, против славянофильских и религиозно-монархических концепций развития русской литературы («История русской словесности» Шевырева и др.), против теории и практики так называемого «чистого искусства» (рецензии на сборники «Утро», «Весна»).
Наконец, значительное место в работах Добролюбова за это полугодие занимают рецензии на педагогическую и детскую литературу в «Современнике» и «Журнале для воспитания».
Подготовка текстов статей и рецензий Добролюбова, напечатанных в №№ 1—3 «Современника» (включая вторую часть статьи «Литературные мелочи прошлого года» из № 4), и примечания к ним — В. Э. Бограда, в №№ 4—6 «Современника» и в «Журнале для воспитания» — Н. И. Тотубалина.
Принадлежность Добролюбову рецензий, напечатанных и «Журнале для воспитания», устанавливается на основании перечня статей Добролюбова, составленного О. П. Паульсоном (Аничков, I, стр. 21—22).
Сноски, принадлежащие Добролюбову, обозначаются в текстах тома звездочками; звездочками также отмечены переводы, сделанные редакцией, с указанием — Ред. Комментируемый в примечаниях текст обозначен цифрами.
Впервые — «Совр.», 1859, № 4, отд. III, стр. 271—273, без подписи. Авторство Добролюбова устанавливается на основании гонорарной ведомости «Современника» (ЛН, № 53—54, стр. 251).
Книга А. Васильева вызвала при своем появлении как резко отрицательные («Московские ведомости», 1859, № 44), так и положительные («Русское слово», 1859, № 4) отзывы. Добролюбов безоговорочно осудил ее, как претенциозную и невежественную. Вместе с тем его рецензия была направлена вообще против крайнего субъективизма и поверхностности при осмыслении исторического прошлого. По своему содержанию и характеру она тесно связана с последующими выступлениями Добролюбова по поводу развернувшихся споров о варягах и о происхождении Руси (см. об этом прим. к №№ 4 и 5 «Свистка» в т. 7 и к рецензии «Норманский период русской истории. М. Погодина» в т. 6 наст. изд.).
1. В эпиграфе значилось: «Чего не сделаем, не доразумеем, то, даст бог, сделаем, не сегодня — завтра; а если не мы, то наши потомки, но для того чтобы что-нибудь было сделано, надобно, чтобы оно было начато». Шафарик П. Э. (1795—1861) — словацкий историк и лингвист, один из основоположников сравнительного изучения истории языка и литературы славянских народов.
2. Цитата из приведенного в книге Васильева отзыва Ломоносова «О издевающейся в печать Шлецеровой „Грамматике российской“» (1764).
3. Речь идет о работе историка Г.-Ф. Миллера «Происхождение народа и имени Российского» (1749—1750). Написанная в духе «норманской» теории, она вызвала резкие возражения Ломоносова.
4. Байер Готлиб-Зигфрид (1694—1738) — историк; с 1725 года работал в России; создатель «норманской» теории происхождения Руси.
5. Приведенное Добролюбовым из книги Васильева «место» находится лишь в одной — Воскресенской летописи, сравнительно поздней по времени создания (XVI век). В ней говорится: «И пришедше словене с Дуная и седше у езера Ладожьскаго, и оттоле прииде и седоша около озера Илменя, и прозвашася иным именем и нарекошася Русь, рекы ради Руссы, иже впадоша во езеро Илмень» (Полное собрание русских летописей, т. VII, 1856, стр. 262).
6. Историк Иорнанд, епископ кротонский, жил в VI веке; византийский историк Прокопий — ок. VI века; греческий историк Полибий — в 205—123 гг. до н. в., а немецкий хронист Гельмольц — в XII в. н. э.
7. Сохранившиеся древнейшие глаголические памятники датируются периодом не старше конца X века.
8. Реймское евангелие — старинная церковнославянская рукопись, написанная частью кириллицей, частью глаголицей. С 1574 года евангелие хранилось в Реймском соборе, над ним во время коронации присягали французские короли. Вопрос о месте и времени написания евангелия активно обсуждался в русской печати 1830—1840-х годов (см., например, «Северная пчела», 1839, № 260; 1840, №№ 28, 33; «Сын отечества», 1840, т. IV, август, кн. 1, стр. 545—551; «Литературная газета», 1840, № 56; «С.-Петербургские ведомости», 1841, № 224). Ученые-слависты сошлись на том, что глаголическая часть евангелия относится к 1395 году. Что же касается кирилловской части, то одни датировали ее временем не позже 1378 года, другие — не позже 1053 года. Остромирово евангелие — памятник древнерусской письменности; написано в 1056—1057 годах.