О веселости
правитьВеселость есть самый счастливый дар природы; с нею существуем приятнейшим образом как для себя, так и для других; она заменяет остроумие в обществе, и самое общество в уединении; она есть первая прелесть молодых лет и прелесть единственная старых; она то же в отношении к унылости, что радость в отношении к горю. Веселость и унылость — постоянный характер, а радость и горесть — временное положение; нередко человек, самый веселый по характеру, бывает обременен несносною горестью. Никогда почти веселость не бывает там, где нет здоровья. Скаррон был забавен; но я не думаю, чтобы он мог быть весел. Истинная веселость разливается по жилам нашим вместе с кровью и жизнью, подруги ее: свобода и невинность. Веселость наружная есть не иное что, как цвет искусственный, который на одну минуту обманывает зрение. Веселость должна присутствовать за столом: но весьма нередко стоит только призвать ее, чтобы удалить; везде ею величаются; приглашают ее на все обеды; но вместо нее обыкновенно является скука. Свет полон тяжелыми остроумцами и скучными забавниками, которые твердо уверены, что они веселы, потому что заставляют других смеяться. Когда бы надлежало мне изобразить одним словом веселость, соединенную с благоразумием, добродетелью и благородным наслаждением чувств и сердца, я написал бы просто: философия.
Буфле С. Ж. де О веселости: [Эссе] / Буфлер // Вестн. Европы. — 1809. — Ч. 46, N 13. — С. 21-22.