Въ удовольствіе Любителей Россійской Учености
Николаемъ Новиковымъ,
Членомъ
Вольнаго Россійскаго Собранія при Императорскомъ
Московскомъ университетѣ.
Изданіе Второе.
Часть X.
Въ МОСКВѢ.
Въ Университетской Типографіи у И. Новикова,
Критика приноситъ пользу и врѣдъ отвращаетъ, потребна она ради пользы народа. Врѣдно то что портитъ одного человѣка, а что портитъ цѣлое сообщество, оное требуетъ лутчаго разбора и точнейшей критики. Ни чево мнѣ во всю мою жизнь неосновательняе и несогласняе не попалося положенія по которому . . . . . производятся въ чины. Шесть опредѣлено классовъ, а какъ въ оныя входить, етова никто понять не можетъ, ко удивленію какимъ образомъ безо всякой мысли попускаются люди дѣлать учрежденія, которыя совсѣмъ противъ естества вещей и понятія человѣческаго, а по сему расположенію должно поступать молодое юношество. Можетъ ли то поняти младенецъ, или хотя огарокъ, чево никто понять не можетъ: а не связныя сочиненія, каковы бы они роду ни были, не для того не постигаются, что они выше нашего разума; но для того, что они противъ нашего разума. Въ . . . . . произведенъ долженъ быть такой человѣкъ, который напримѣръ знаетъ слѣдующее; 1. Философію и Юриспруденцію: не вѣдаю, ради чево сіи двѣ науки подъ одною статьею положены; не для того ли, что они не важны? 2. Исторія всея подсоднечныя, 3. Что бъ онъ силенъ былъ и твердъ въ Латинскомъ языкѣ, и умѣлъ бы переводить и сочинять; не знаю для чево, переводъ сочиненію предпочтенъ: а сверьхъ того не изображено съ Латинскаго ли языка переводить, или на Латинской; ежели съ Латинскаго языка; такъ надобно тверду быть и въ Русскомъ языкѣ, а о Русскомъ языкѣ нѣтъ ни слова, во всемъ томъ расположеніи: что здѣлано можетъ быть ради того, что Русской языкъ Россіянамъ не надобенъ, а съ наслышки и привычки по Русски умѣть не можно, ежели же съ Русскаго на Латинской переводить? такъ надобно напередъ заготовить Русскихъ книгъ, да здѣлать Латинской языкъ языкомъ какова нибудь нынѣшняго народа: да и тогда не знаю еще будетъ ли намъ изъ того какая польза. 4. Знать окончаніе Артиллеріи: мнѣ кажетея ни къ какой наукѣ конца безъ начала знать неможно; такъ я заключаю, что надобно знать всю Артиллерію. 5. Сильну быть въ Италіянскомъ языкѣ, или нарочито переводить и письма сочинять на Французскомъ языкѣ. Разное достоинство сильну быть въ Италіянскомъ языкѣ и нарочито знать языкъ Французской. Переводитъ на Французскомъ языкѣ не знаменуешъ ни чево, а для знаменованія надлежало сказать: нарочито переводить на Французской языкъ, или съ Французскаго языка. Я бы хотѣлъ вѣдать, колико таковыхъ людей у насъ сыщется, которыя бы достойны были въ . . . . . . ? Что жъ надлежитъ знать . . . ? Что . . . и что наконецъ . . . ? Я смѣло скажу, что кромѣ Бога некому поручить . . . . Ето еще все было вразумительно. Я хочу знать, какъ можно выучить половину Грамматики, которая Грамматикою называется. Орфографія касается литерамъ: Етимологія словамъ: Синтаксисъ рѣчамъ: Просодія ударенію. Я знаю что половина Трагедіи, Комедіи, Василъевскаго острова, Московской изъ Петербурга дороги, а что половина Грамматики етова ни кто не знаетъ. Я долго надъ симъ потѣлъ, но ничево не вздумалъ; однако нѣкоторой мой пріятель такъ разрѣшилъ мое недоумѣніе, что тутъ половина Грамматики, гдѣ половина той книги, въ которой Грамматика начертанна; но всѣ ли Грамматики, по всѣмъ разнымъ выходамъ одну точно половину имѣютъ. Могутъ литеры въ первой половинѣ положены быть по разставняе, а въ другой по тѣсняе, да и размѣръ етотъ неслыханъ и весьма страненъ. Грамматикѣ по половинѣ не выучиваются: тотъ во Грамматикѣ силенъ, и тотъ не силенъ, а кто бы зналъ половину Грамматики, етова нѣтъ и быть не можетъ. Двѣ науки нижняго класса вмѣняются за одну; и такъ кто знаетъ сто дватцать восемь Италіянскихъ языковъ, тотъ равнаго достоинства съ тѣмъ, кто силенъ въ одномъ Нѣмецкомъ языкѣ. Переводъ сочиненію вездѣ предпочитается. Кто выучитъ новое, а въ томъ же знаніи старое позабудетъ, за то наказаніе. Не можно знать конца, когда начало позабудется. Кто не опрятенъ, или не знаетъ военныхъ Екзерцицій, тово въ чины не жаловать, хотя бы онъ и всѣ науки зналъ. Можетъ-ли быть человѣкъ не опрятнымъ и великимъ полководцомъ. Можетъ-ли человѣкъ быть великимъ Философомъ, не умѣя ни ружьемъ учиться, ни танцовать, ни вольтижировать? Ко протчему въ семъ расположеніи, я и ума приставить немогу.