О Геттингенском университете править
Если Вольтер сказал справедливо, что жизнь великих писателей находится в их произведениях, то в том же смысле можно сказать еще справедливее, что история университетов находится в сочинениях мужей славных, которые были их членами. История Геттингенского университета доказывает,
Qu' aux ames bien nées
La vertu n’attend pas le nombre des années.
Судя о древности его по числу важных услуг, оказанных им наукам и словесности, мы подумали бы, что он существует уже несколько веков, хотя в самом деле основание его было в 1734 году.
В сие время ганноверский дом утвердился на троне великобританском. Желая озарить лучом королевского величества наследственные свои владения, Георг II решился основать в курфюрстве своем университет, достойный могущественного государя, и, в знак особенного к нему благоволения, объявил себя начальником его под именем великого ректора.
Благому намерению его величества достойно споспешествовал тот муж, которому поручено было исполнить оное. — Имя г. Мюнхенгаузена, впрочем известное в Европе, вечно будет любезно и священно сердцам ганноверских жителей вообще, и в особенности Геттингенскому университету.
Одно положение сего города оправдывает уже то славное преимущество, которое дано ему пред многими другими, завидующими его университету. — Геттингенская долина могла бы служить прелестным украшением для всякой страны, как бы она впрочем ни была обогащена дарами натуры. Сия долина представляет множество видов столь разнообразных, что самому искусному живописцу трудно прибавить еще что-нибудь к красоте ее ландшафтов.
Желая дать идею о плодородии геттингенских окрестностей, скажу единственно то, что верстах на трех от города, в разные стороны, считается 60 местечек и сел: картина живая, всегда занимательная и прелестная для глаз и воображения гуляющих, которые, после умственной деятельности, желают отдохнуть в объятиях натуры!
Прежде думали, что вода реки Лены, которая по сей живописной долине извивается с юга на север, не весьма здорова; но ее химическое разделение доказало, что она не только не вредна, но имеет еще особенную силу предохранять человека от каменной болезни.
Впрочем долголетняя жизнь многих геттингенских граждан, из числа которых упомяну только о Гольманне, Кестнере, Гейне и Путтере, и большее число рождающихся, нежели умирающих, также опровергают сей предрассудок, который мог бы иметь вредное следствие, если бы укоренился: ибо primo vivere, deinde philosophari (сперва надобно жить, а после философствовать).
Я не намерен говорить здесь о древней истории Геттингена, которая напечатана подобно многим другим. История городов без сомнения приятна для их жителей; но другие не могут брать в ней живого участия. Маловажные подробности единственно тогда бывают занимательны, когда изображают любимый предмет. Чтобы любить, надобно знать; а чтобы знать Геттинген, надобно в нем жить.
Сей город достоин замечания по своему правильному расположению. С севера на юг идут в нем три большие улицы, которые перерезаются также прямо тремя или четырьмя довольно широкими улицами, хорошо выстланными диким камнем и обведенными по краям тротуарами или намостом для пеших: большая выгода для семи или восьмисот студентов, которые несколько раз в день должны переходить из одной коллегии в другую, то есть от одного профессора к другому, для слушания лекций.
Дома почти все новые, и лучше всякой книги прославляют государей, основателей и покровителей сего университета, равно как и достойных профессоров, которых громкие имена способствовали распространению города, и доставили жителям средство помещать у себя более 1200 студентов в хороших комнатах, так что самые знаменитые принцы могли здесь жить сообразно с их величием[1].
Сей небольшой город (в котором половина садов) кроме площадей и улиц, в окружности своей имеет полмили. Прекрасный вид домов, смотрение полиции за чистотой и всеобщая безопасность, несмотря на множество людей: все способствует к тому, чтобы сделать Геттинген самым приятным местом. Внимание к малейшим удобностям доказывает, что предметы, еще достойнейшие уважения, не могли быть забыты.
Геттингенский университет был основан одним, так сказать, разом и в такое время, когда частные выгоды и неудобства подобных заведений, находившихся тогда в Европе, были столько известны, что требовали нового благоразумнейшего учреждения, достойного быть примером для будущих. С другой стороны августейший учредитель назначил ему великие доходы, чтобы привлечь сюда многих ученых мужей Германии. Георг II основал Геттингенский университет так точно, как Людовик XIV соорудил очаровательный Версальский дворец. — Версаль и Геттингенский университет при самом начале своем привлекли множество иностранцев: один для прельщения взоров величественным зрелищем, а другой для образования и украшения ума познаниями в школе знаменитых мужей, таких, как Альбрехт Галлер, член всех почти ученых европейских обществ, которого одно имя служит похвальным словом. Известный в юности своей по стихотворству, он с Лейбницем был величайшим полигистором и полиграфом[2] новейших времен. Галлер особенно бессмертен по своей физиологии — сочинению, происшедшему от 50-летних опытов и наблюдений, — и по науке своей о раздражительности мускулов: что, вместе с таблицами луны Тобиаса Майера, распространило славу Геттингенского университета за пределы Германии. Ему одолжен сей университет ботанических заведением и амфитеатром анатомическим. Он учил 17 лет в Геттингене, и наконец — что достойно любопытства — хотел уступить место свое Линнею.
Бишинг известен по сочинениям, например по своей классической географии. Он должен быть незабвенным для России, потому что основал в Петербурге школу Св. Петра. Тобиас Майер бессмертен по своим таблицам луны, которые служат для определения долготы мест — произведение, за которое фамилия его получила от Англии 3000 фунтов стерлингов.
Сих знаменитых мужей должно, после Георга II и г. Мюнхенгаузена, назвать вторыми основателями Геттингенского университета; и те, которые заступили их место, не менее известны в ученом свете.
Славный Кестнер соединял в себе в превосходной степени две способности, которые очень редко бывают вместе: способность к математике и поэзии.
Лихтенберг был один из превосходнейших гениев Немецкой земли: что доказывают остроумные и тонкие мысли его о различных физических материях; они рассеяны в сочинениях других и в Астрономических его эфемеридах (например в Геттингенском календаре, который издавал он по смерти Эркслебена), и содержат в себе неоцененные сокровища истин, не многими замечаемых. Он еще известнее публике по остроумному и приятному изъяснению Гогартовых карикатур.
Имена нынешних членов доказывают, что университет в сем отношении хранит свою знаменитость.
Геттингенский университет, названный по основателю своему, Georgia Augusta, состоит по общему разделению, всеми вообще принятому, из четырех факультетов: богословского, юридического, медицинского и философского. — В каждом факультете есть декан, а главный чиновник — проректор. Он по очереди избирается из ординарных профессоров каждого факультета, и переменяется ежегодно.
Следующее известие о профессорах, как ординарных, так и экстраординарных, находящихся при Геттингенском университете, доказывает, что он может славиться великим числом отличных ученых. Превосходные сочинения, которыми они обогатили и еще ежедневно обогащают ученый свет, служат материалами не только для их лекций, но и для многих других профессоров европейских университетов.
Г. План, один из первых немецких богословов. Он занимает первое место в сем факультете.
Его лекции заключают в себе особенно историю церкви и догматическое богословие — руководства его и другие сочинения считаются классическими.
Штейдлин имеет редкое достоинство. Он первый применил Кантову философию к богословию. В лекциях своих изъясняет Новый Завет, и проходит философским и историческим образом догматическую часть богословия. Его сочинение о духе скептицизма давно прославило его между философами.
Аммон, с предшественниками своими Морецолем, Реингардом и Гуфнагелем, из числа первых проповедников немецких. Он первый дал эстетическую форму превосходным своим проповедям. Проходит догматическую часть богословия, и есть начальник института проповедников.
Г. Путтер, тайный советник, занимает первое место в сем факультете, и считается вообще всеми первым юрисконсультом в Германии, которая одолжена ему многими профессорами своих университетов, и большая часть государственных людей поставляют себе за честь, что были его учениками. Может быть, нет ни одной части юриспруденции, которой бы он не распространил или не изъяснил. Не говоря о множестве важных судебных дел, Путтер решил различные дела многих самодержавных принцев; и хотя уже давно обучает с похвалой практическому законоискусству, но все еще продолжает, будучи 77 лет, сообщать свои знания молодым людям, сколько ему здоровье дозволяет. Он примером своим доказывает, что душевные силы могут заменять телесную крепость.
Советник Клапрот проходит практический курс судопроизводства, которого основанием служит его руководство.
Советники: Вальден, Рунде, Мейстер, — профессоры Гуго, Лейст, Шпангенберг, Мартен, читают с успехом начальные основания римского права, право гражданское, уголовное и феодальное.
Профессор Шпангенберг окончил великое дело, начатое Гебауером — собрание законов.
Что касается до г. Лейста, то он показывает себя достойным учеником г. Путтера.
Надворный советник г. Мартенс очень известен по многим хорошим своим сочинениям, и по тому, что был послан на Регенсбургский конгресс. Он не имеет нужды в особенной похвале для тех, которые приезжают в Геттинген учиться дипломатике.
Дипломатический курс его содержит:
1. Историю мирных договоров.
2. Право народное.
3. Отношение государств.
4. Право морское.
5. Два практические курса дипломатики.
Он читает иногда на немецком, иногда на французском языке.
Советник Врисберг занимает в нем первое место, и по анатомической части равняется с Земмерингом и Лодером. Он с великим успехом трудился для усовершенствования анатомии нерв. Проходит анатомию и физиологию.
Советник Рихтер соединил медицину с хирургией. Успехи в глазных операциях и важные сочинения прославили его имя. Рихтер одолжен образованием хирургических способностей своих славной Парижской хирургической школе. Обширные познания, тонкий вкус и способность приятно изъясняться, делают лекции его столько занимательными для учеников, сколько они приятны для всех любителей сей науки; из числа учеников его считаются многие известные медики, между прочими.
Советник Гимли, недавно призванный, и ныне занимающий место г. Арнеманна. По счастливым успехам своим в практике, он получил название директора клиники, и исполняет должность с ревностью и знанием, читает патологию и хирургию.
Советник Блюменбах. — Если рассмотреть, сколь разнообразны и обширны предварительные знания, какая неутомимость и остроумие потребны для наблюдений, делающих наконец великого натуралиста: то неудивительно, что все люди единодушно, и во всякое время, соединяли высокое понятие с сим славным названием. Кажется, что натура, предлагая бесчисленные чудеса свои взору каждого, открывала только немногим особенным людям причины сих чудес. Натуралисты 18 века, будучи в сем счастливее предшественников своих, показали надежный путь, по которому впредь должны идти все, желающие отличиться в сей превосходной науке. Между нынешними натуралистами Европа справедливо отличает советника Блюменбаха. Его сочинения превосходны: чему несомнительным доказательством служит то, что они переведены на все почти живые языки, и во многих немецких университетах приняты за лучшее руководство в преподавании натуральной истории.
Г. Блюменбах читает натуральную историю, и в особенности минералогию, остеологию, сравнительную анатомию и физиологию.
Точность и ясность особенно отличают сочинения великих натуралистов: ибо поняв хорошо, мы ясно выражаем идеи.
Г. Блюменбах в преподавании лекций, так как и в сочинениях своих, служит новым доказательством сей истины. Никто не имеет лучшей способности изъясняться с благородной простотой.
Советник Гмелин, родственник тех Гмелинов, которым много одолжена Россия; знающий химик. Он читает химию, минералогию и Matteriam Medicam.
Г. Штромейер, советник и доктор королевский, очень известный в Геттингене по лечению, которым он ежедневно занимается. Он посвятил себя совершенно облегчению страждущего человечества; благодетельные его занятия едва оставляют ему несколько времени на то, чтобы учить, или изустно, или на бумаге.
Директор превосходного заведения, известного под именем Школы повивального искусства — учреждения подлинного царского — есть г. Озиандер, признанный вообще одним из первых акушеров Германии. Но сие отличное право, быть в числе благотворителей человечества, доставили ему собственные его достоинства; он первый уничтожил некоторые операции, оскорбительные для сей науки — так, например, он не хотел слышать о изрезывании на части младенцев в утробе матерей — операция, некогда бывшая в употреблении — на которую и теперь еще иные отваживаются с жестокостью, постыдной для человечества. Благополучным избавлением младенцев, которых число превышает 500, он довольно доказал, что употребление изобретенного им инструмента заменяет сии жестокие действия почти во всех случаях. Г. Озиандер также ограничил те операции, в которых вырезывание младенцев (l’operation cesarienne) необходимо. Его счастливые открытия, относительно к сей части, не успели еще обратить на себя внимания всякого благоустроенного правления.
Слава г. Озиандера, основанная таким образом на теории, подтвержденной практикой, привлекает к его лекциям не только молодых слушателей. но даже многих его товарищей.
Г. профессор Гофман занимает отличное место в числе ботаников. Его рассуждения о тайно-брачных растениях сделали имя его весьма известным в ученом свете, а особливо в Англии. Он прославился своей Flora Germanica и своими plantae Lichenofae. Геттингенские сады ему одолжены умножением дерев и украшением своим. На лекциях отличается тем, что говорит просто и ясно. Если, как слышно, его звали в Москву быть профессором ботаники, то Московский университет должен радоваться такому приобретению.
Профессор Шредер довольно известен по той же части.
Профессор Каппель пользуется редким уважением в его лета. Он читает Броунову систему.
Г. тайный советник Гейне, столько прославившийся ученостью, и столь достойный называться ученым во всех отношениях.
Вкус классической литературы долго колебался в некоторых частях Германии, и даже в других местах; но он поддержал его. Превосходные его издания Гомера, Виргилия и Аполлодора, хорошо оценены тем, кто сказал, что они делают бесполезными всех комментаторов, прежде его бывших. Франция и Англия единодушно предложили ему знаменитые в учености титла.
Г. Гейне читает вообще всех греческих и латинских авторов. Во время летних шести месяцев он проходит курс археологии в библиотеке, которая, как известно, имеет великое собрание сочинений сего рода. Г. Гейне обременен должностями: у него на руках библиотека, филологический институт; он бессменный секретарь Академии наук, и сверх того издатель журнала ученых.
Среди столь важных его занятий, можно сказать ему то, что сказал Гораций Августу:
Quum tot sustineas & tanta negotia solus
— in publica commoda, peccem,
Si longe fermone morer tua tempora… *
- Когда один ты столь многие и столь важные дела отправляешь для общего блага, то бесстыдно было бы многословием занимать твое время.
Но время коротко единственно для тех, кои не умеют им пользоваться. Г. Гейне находит еще время для разговоров приятных и занимательных, которыми все вообще нетерпеливо желают наслаждаться. О сели бы Геттингенский университет мог долгое время сохранить сего драгоценного человека, к которому можно еще отнести другой Горациев стих:
Dignum laude virum Musa vetat mori *.
- Муза достойного похвалы человека защищает от смерти}.
Советник Шлецер. Кто не знает, сколько одолжена ему российская история? Он оживил почтенного Нестора, отца российской истории. Воспитанник Геттингенского университета, Шлецер сначала хотел путешествовать по восточным землям, как сам говорит в описании своей жизни…
Но к счастью, обстоятельства привели его в Россию, где полюбил он ее историю. В статистике, с методическим вступлением, которое почитается единственным в своем роде, и в политическом курсе его виден обширный гений. Его критика, предложение, слог, столь приятны, что мы и слушаем и читаем Шлецера с равным удовольствием, с равным почтением к достойному истолкователю истины.
Последнее сочинение, им изданное, есть его Нестор, столь благосклонно принятый императором Александром.
Советник Бекман, окончив курс наук в Геттингене, путешествовал по Нидерландам для распространения знаний своих в мануфактурах и коммерции.
В 1763 году Бекман отправился в Петербург, где учил в школе Св. Петра; оттуда ездил в Швецию, где слушал лекции Линнея, который полюбил его. В Копенгагене он приобрел новые познания в библиотеках и в мануфактурах.
Наконец, возвратившись в Геттинген, читал несколько лет физику, математику и пр. Теперь проходит только технологию, по самым лучшим руководствам, и посещает со слушателями своими мануфактуры, фабрики и заводы, находящиеся в городе и недалеко от него. Он учит также минералогии; особенно же применяет ее к технологии, экономии домашней и деревенской (пользуясь для сего последнего экономическим садом), коммерции и камералистике, или науке о доходах. Сей великий человек имеет редкую способность проходить методическим образом экономию и технологию; в чем можно увериться, читая его Compendium. Можно также поставить в числе классических сочинений его историю и несколько томов его физико-экономической библиотеки. Мне позволят конечно прибавить здесь, что г. Бекман чувствует нежную любовь к моему отечеству, и старается при всяком случае доказать ее.
Советник Мейнерс, обильнейший писатель Германии, известный по истории и философии. Он читает историю, религию, психологию, историю человечества и нравственную философию.
Советник Эйхгорн очень известен по учености. Его сочинения переведены на древние языки. Он изъясняет Ветхий и Новый завет, написал краткую историю древнюю и новую; но особливо известен по важному сочинению, объемлющему историю наук и литературы, со времени их восстановления. Каждая часть описана одним из превосходных ученых мужей Германии: например математика — г. Кестнером, химия — г. Гмелином, философия — г. Буле.
Советник Мейер, достойный сын Тобиаса Мейера. Из сочинений его особенно отличается практическая геометрия; он проходит смешенную математику и опытную физику. Видя, сколь удачны его опыты, можно увериться, что он совершенно знает теорию, которая необходима для удачной практики.
Профессор Тибо, ученик и преемник великого Кестнера, заблаговременно показал себя достойным заступить его место.
Советник Рейсс, любезный ученый человек. Будучи библиотекарем университетским, он показывает любопытным сие драгоценное сокровище и всех обязывает своей приятной учтивостью. Им издано сочинение, под названием: Repertorium commentationum a societatibus literatiis editarum.
Профессор Тихзен, подобно другому ученому сего же имени в Ростоке, весьма сведущ в восточных языках.
Профессор Миттерлих, известный филолог, последний и лучший издатель Горация и некоторых Овидиевых творений.
Профессор Грельман, надворный советник российский, и сделанный ныне профессором Московского университета. Он славен своими историческими и статистическими познаниями. Московский университет будет иметь в нем достойного сочлена.
Профессор Буле. Его История философии, издание Аристотеля, которое еще не полно, и разные его сочинения доставили ему отличное место между учеными. Он читает логику, метафизику, право натуры и историю догматической философии; говорит свободно и ясно.
Профессор Герен, отличный ученый муж и весьма известный по мыслям своим о коммерции древних народов. — Его можно по справедливости включить в число классиков; некогда он занимался множеством предметов, но теперь на публичных лекциях проходит только историю древнюю и новейшую: к чему присоединяет еще этнографию.
Г. Сейфер, профессор астрономии, смотрит за обсерваторией и учит смешенной математике.
Профессор Сарториус особенно отличается в статистике, политике и истории. Впрочем он не из числа тех, которые в кабинете своем видят все чужими глазами. О нем можно сказать, как о мудром Улиссе: Qui mores hominum multorum vidit et urbes[3]. Недавно еще он возвратился из путешествия, которого плоды без сомнения будут важны для ученого света.
Профессор Боутернек, автор многих творений, хорошо обдуманных и приятно писанных. Он есть сильный защитник своей Аподиктической системы против всех других философских систем нашего времени. Легкие стихотворения и философские романы, между которыми отличается Граф Донамар, сделали известным имя его в литературе. Главным предметом лекций его есть натуральная философия, эстетика и слог немецкий.
Асессор Рейнгард старается помогать ему в некоторых родах. Он пишет стихи и приятные романы; читает эстетику.
Профессор Вильдс известен по многим сочинениям.
Доктор Рейсс, ныне сделанный профессором московским, прославился химическими и гальваническими опытами над телами животных.
Доктор Ид, достойный воспитанник славного Кестнера, доказал таланты свои сочинением о смешенной математике, механике и солнечной системе Лапласа. Он также избран в профессоры Московского университета, и может распространить славу его.
Профессор Фиорилло весьма знающ в теории живописи; учит архитектуре греческой и римской; читает также историю живописи.
Доктор Форкель известен по своей истории музыки, и есть директор ее в Геттингене.
Доктор Лангебек изъясняет черепословие Галя. Публика слушает его с великим любопытством, ожидая сочинения, в котором сия система должна быть изъяснена самим автором.
Не нужно сказывать, что в таком университете, каков есть Геттингенский, молодые люди находят все способы учиться живым языкам и свободным искусствам. Драгоценнейшим из сих способов должно назвать библиотеку, которая по справедливости считается первой в Европе, не столько по числу книг, в ней находящихся (их около двухсот тысяч), сколько по выбору важнейших сочинений на мертвых и живых языках.
Хотя можно там найти классические творения во всех родах, сочинения самые любопытные и самые редкие издания; но часть историческая и филологическая полнее всех.
Здание, в котором хранится сие великое сокровище познаний человеческих, занимает средину так называемой Университетской площади. Оно огромно и приятно для глаз. Расположение комнат весьма удобно, и порядок во всех частях библиотеки достоин удивления.
Библиотекарь, г. советник Рейсс, о котором мы говорили выше, имеет многих секретарей, которые, сообщая другим сокровища знаний, вверенные их смотрению, стараются и сами пользоваться ими наилучшим образом.
Русские, посещая Геттингенскую библиотеку, к чрезвычайному удовольствию своему находят собрание русских книг, которыми университет одолжен благотворителю своему, барону Ашу.
Без сомнения приближается время, когда литература моего отечества распространится по всей Европе, и когда язык наш будет одной из существенных принадлежностей хорошего воспитания.
Dimidium facti, qui bene coepit, habet[4].
Благодарная ревность, воспламеняющая ныне дух многих россиян, милостивейшее ободрение, которого наш августейший монарх удостаивает таланты и успехи их; мудрые и благие меры, принятые им со времени вступления на престол, дабы в обширной и могущественной империи своей видеть плоды гения искусств и наук, составляющего славу и счастье гражданских обществ — все уверяет, что скоро могущественная Россия достигнет такой же степени в ученом свете, какой достигла она в политической системе.
При библиотеке есть музей, достойный замечания не по обширности своей, но по любопытным предметам, в нем находящимся. Вообще все заведения Геттингенского университета отличаются редким вкусом. Щедрость основателя даровала ему все нужные средства избирать лучшее и приятнейшее во всех родах.
Любопытные путешественники всех народов с великим удовольствием видят в музее драгоценные редкости, собранные славным мореплавателем Куком, во время трех путешествий по Южному морю. Русские с особенным участием рассматривают там одежды, домашнюю посуду, оружие русских азиатских народов и сибирские фоссилии (ископаемые), найденные капитаном Биллингсом и подаренные бароном Ашем.
Сии редкости получают новую цену, когда гг. Люменбах и Герн пользуются ими в своем курсе натуральной истории и описании различных народов.
В их счастливых руках и медь творится златом. Боало.
Библиотека и кабинет везде представляют драгоценные залоги признательности барона Аша, ученика великого Галлера. Равным образом и университет из благодарности поставил портрет его возле портретов Георга II и г. Мюнхгаузена, дабы любопытные могли видеть черты лица того человека, которого слышат имя, столь часто произносимое с усердием и почтением. Портрет его тем занимательнее, что он написан славной Анной Доротеей Тербут.
Что касается до физического кабинета, то довольно сказать, что он составлен из двух: из кабинета Тобиаса Мейера, к которому присоединен еще другой г. Лихтенберга.
В зале моделей отличается особенно одна редкость — английский корабль Победа о 110 пушках. Модель совершенная, и в надлежащей соразмерности всех частей.
Галерея живописи находится под смотрением г. Фиорилло; она не может считаться из первых в Европе, но достойна любопытства.
Нынешняя обсерватория не есть великолепное здание; но теперь строится другая по изящному плану славного астронома г. Цаха. Английский король определил на сие строение 40000 талеров. Между инструментами достоин примечания телескоп Невтонианский, показывающий предметы через отражение лучей, сделанный г. Гершелем и подаренный е. в. английским королем.
Близ обсерватории находится экономический сад, которым пользуется г. Бекман для своих лекций.
Ботанический сад заведен г. Галлером, который так же, как Цан и Муррай, издал его описание. В нем находятся почти все растения геттингенской флоры. Профессор Гофман, преемник Муррая, умножил и украсил его; теперь считается в нем более 7000 растений.
Лесок, насаженный Галлером и Мурраем, состоящий из 300 старых и молодых дерев, очень любопытен.
Подле ботанического сада находится анатомический амфитеатр, заведенный Галлером, который был профессором анатомии и ботаники. Г. Урисберг проходит ныне там анатомию по препаратам великого Галлера и своим.
Школа повивального искусства есть заведение, которого одно имя показывает, сколько оно важно. Мы говорили выше о г. Озиандере, под управлением которого она находится. Сие здание хотя еще не совсем окончено, но лучше всех в Геттингене. Беременные женщины принимаются туда за несколько недель до родов, и выходят единственно тогда, когда уже нет ни малейшей опасности для их здоровья. Сие заведение столь же благодетельно для человечества, сколь оно полезно для успехов в сей важнейшей науке.
В виду сей школы находится госпиталь, вверенный старанию г. Гимли, который всякий день учит там клинике.
Для открытия нового пути к славе, Георг II основал в 1751 году ученое общество. Оно разделяется на три части: физическая заключает в себе анатомию, химию, ботанику и все отрасли натуральной истории; часть математическая, и часть историческая и филологическая. В нем находятся члены ординарные, экстраординарные и чужестранные. Члены, живущие в Геттингене, бывают в собрании каждый месяц. Г. тайный советник Гейне есть бессменный секретарь сего общества, которое всякий год выдает книгу своих записок.
Мне бы очень хотелось распространиться о средствах, представляемых Геттингенским университетом как молодым, так и старым питомцам муз; но я довольно сказал для того, чтобы видеть, какие обширные познания могут они получить, обращаясь три или четыре года со всем тем, что наиболее прославляет науки и словесность.
Греки определили место музам на горе: в окружности Геттингена есть горы; но под 52 градусом широты — северной или южной, все равно — они обыкновенно бывают покрыты снегом долее четырех месяцев. Впрочем мы видим, что города вообще основываются на берегах рек, протекающих по долинам. Таково, как мы сказали, положение Геттингена, на берегу канала, проведенного из Лены, небольшой реки, которой прежний ток находится в некотором расстоянии от города. Стены, которыми он окружен, составляли некогда его защиту; но с тех пор, как он заключает в недрах своих Палладиум, святейший троянского[5], стены служат ему только внешним украшением. Студенты каждый день гуляют там с удовольствием и приятностью. Прекрасная терраса возвышается на несколько сажен от мостовой, откуда спокойный взор приятным образом устремляется на живописные и разнообразные картины. Вокруг зеленеются поля, луга, сады; здесь река извивается в берегах своих, а там видны каналы и бассейны, сделанные для уменьшения нечистоты в городе и для гашения пожаров; в некотором расстоянии рощи, деревни, в долинах и на горах, коих цепь перерывается в иных местах, как бы нарочно для того, чтобы взор мог обнимать всю отдаленность и перспективу живописной долины.
Кто после сего описания вообразит, что окрестности Геттингена весьма приятны, тот без сомнения не ошибется. Из числа тех мест, где студенты любят гулять и наслаждаться успокоением после работы умственной, наименую здесь только Плесс и Глейхен…
Нет, думаю, человека, которому бы не было приятно всходить на холмы, откуда видит у себя под ногами все окрестности. Будучи выше других, мы воображаем себя какими-то превосходными существами. К тому же на горах воздух бывает чище; ускоряя обращение крови и расширяя сердце, он усиливает действие органов физических и моральных. Так ученый, размышляя несколько дней о науках, стремится на вершину горы, где надеется увидеть новые предметы — подобно юноше, который, окончив науки, стремится на степени почестей, которые обещают ему наслаждения и счастье, истинное или ложное!..
Если вершина горы украшена каким-либо памятником, или известна по каким-нибудь случаям, историческим или баснословным; если громы оставили на ней следы свои, или, по древним преданиям, жил там некогда страшный волшебник — то сие обстоятельство еще более возбуждает любопытство.
Горы, Плесские и Глейхенские, имеют сию выгоду. На вершине первой и теперь еще видны развалины древних башен, где жили некогда рыцари, бывшие, по старинному преданию, ужасом всех соседних деревень. Наконец страшное имя их исчезло, и с сего счастливого времени жители бовенденские и геттингенские ходят наслаждаться приятностями весны на том месте, которое некогда устрашало их предков, и о котором рассказывали им самим в действе их всякие ужасы.
Впрочем прекрасное местоположение и разнообразные виды могут приятным образом занимать философа, друга простых, но величественных красот натуры. Уединение рождает мысли, особенно же там, где были некогда происшествия, любопытные для современников, а ныне забытые вместе с их героями.
Глейхенскими — как самое имя показывает — называются две горы одинаковой величины и одинакового вида; на вершине каждой из них видны развалины древней крепости. Они, будучи далее от Геттингена, нежели Плесские, не менее достойны любопытства по тем же причинам.
Вообще вокруг Геттингена считается 20 таких мест, которые могут служить приятными гульбищами, и к которым ведут большие аллеи.
Прогулки за городом составляют летом главную забаву геттингенских студентов. Зимой заменяют их собрания, концерты, публичные или частные, особливо катанье в санях, когда позволяет время.
Во время публичных увеселений царствует удивительный порядок, под благоразумным присмотром исправной, но излишне строгой полиции, — такой одним словом, какая прилична месту ученому.
Университет, составляя отдельный корпус от города, имеет свои законы, свое судебное место и свою частную полицию.
Когда есть такое общество, в котором бы чувство справедливого и честного могло быть законом, то без сомнения надобно искать его между учеными, или по крайней мере между людьми, желающими быть учеными. Но самые мудрые — все еще люди, и следственно могут ошибаться неумышленно.
Устав или статуты Геттингенского университета, которых экземпляр дается всякому студенту, достойны мудрой опытности людей, сочинивших оные.
В случае преступления дело начинается в университетском судебном месте, в котором присутствуют проректор, синдик и всегдашний асессор, они судят гражданские и уголовные дела, которые можно переносить на апелляцию в королевское курфюрстское ганноверское правление.
Благодаря деятельности университетской полиции, дела по большей части касаются только денежных требований со стороны городских жителей на студентов, или других маловажных преступлений. Большая часть студентов думают только, как бы самым лучшим образом воспользоваться превосходными лекциями, занимающими их беспрестанно с утра до вечера. — Любопытно видеть, как всякий час переходят 3 или 4 улицы 800 молодых людей, по большей части молча и размышляя о том, что слышали.
Сия прилежность тем похвальнее, что вообще в университетах немецких — выключая только немногих учеников, особенно препорученных кому-нибудь от родственников или благодетелей — профессоры не имеют никакого права испытывать студентов на публичных лекциях, и просто изъясняют только материю, которой обязаны заниматься в течение шести месяцев. Впрочем сие обыкновение принято почти вообще во всех главных училищах в Европе. Испытания, относящиеся до сведений и способностей, бывают посредством публичных актов единственно в то время, когда студенты желают получить какую-нибудь степень требующую познаний.
Впрочем самым лучшим средством к поощрению геттингенских студентов к успехам в науках служат многие частные общества; например:
Общество фитографическое[6], которое основал профессор Гофман, и в котором он директор. Оно имеет предметом успехи ботаники, и выдает всякий год листы, известные под именем фитографических. Между членами его считаются Гёте, Блюменбах, Шребер, Тунберг, Жакен и пр.
Профессор Озиандер учредил общество повивального искусства, а г. Мелин — физическое.
Между многими частными собраниями редкостей отличаются:
Собрание г. Блюменбаха, состоящее из головных черепов и составляющее часть его кабинета натуральной истории, обильного редкостями трех царств, и собранного через сообщение с чужими землями. а особенно с бароном Ашем и баронетом Банксом.
Собрание г. Бекмана состоит из минералов, лучших моделей и машин, служащих для различных художеств и фабрик. о которых он говорит, проходя курс технологии.
Г. Озиандер показывает анатомические препараты и зародышей младенцев. Сие собрание единственно в своем роде.
Г. Урисберг собрал множество географических карт, планов, видов, картин и пр., которых более 40000. — Наконец Геттингенский университет употребляет еще два способа к поощрению талантов, употребляемые и во всех других ученых местах.
Общество наук каждый год предлагает вопрос о физике, математике, истории и проч. Имя получившего награждение возглашается в торжественном собрании, которое всякий год бывает 10 ноября, то есть, в день учреждения сего общества. В сем же заседании предлагается вопрос и для следующего года. Награждение бывает ценой в 50 червонцев. Все ученые мужи, выключая членов, могут писать ответы. Сочинения должны быть на латинском языке и присылаются всегдашнему секретарю в сентябре месяце.
Сверх сего награждения даются еще в июле и в ноябре две золотые медали, каждая ценой в 12 червонцев, за лучшие ответы на два экономические вопроса.
Для ободрения развивающихся способностей его величество, король великобританский, определил для студентов всех четырех факультетов награждение — золотую медаль в 25 червонцев. Ежегодное торжественное собрание бывает 4 июля — день, в который празднуют рождение Георга III.
Наконец, следуя аксиоме, о которой прежде спорили с жаром, но которая теперь всеми принята: Nihil est in intellectu, quod non prius fuerit in sensu[7], небогатые студенты, долженствующие, по воле провидения, искать счастья своими талантами, вместе со многими великими людьми во всех родах, находят в Геттингене выгоду, известную под именем вольных столов.
История общих или вольных столов, школ, бирж и других подобных заведений, может быть весьма любопытна, полезна и ободрительна для всех званий в обществе: сколько людей, которых никто не думал замечать там, после возвысились или на первые ученые степени или заняли важнейшие места в государстве! Славная госпожа Ментенон, которая в детстве питалась безденежно монастырским супом, в старости своей воздвигла величественное здание Сен-Сир, где 300 девиц воспитывались наилучшим образом.
Кажется, что эпиграфом для сей истории мог бы служить Горациев стих:
Non fumum ex fulgore, fed ex fumo dare lucem. *
- Не дым из молнии, но свет летит из дыму.
Итак, можно уверить, что Геттингенский университет во всех отношениях достоин той славы, которую он имеет в Европе — по числу отличных профессоров и полезных заведений, по его устройству во всех частях, удовольствиям и выгодам, находимым там студентами и согласным с главным предметом, для которого живут они в сем городе.
Строгость профессоров нужна для успеха студентов, подобно как строгость генералов нужна для успехов армии. Некоторые критики укоряют все немецкие университеты излишней вольностью: надобно вспомнить, что самое политическое состояние Германии не позволяет — по причине множества государей, принцев и разных властителей — ввести в университетах такие общие и строгие законы, какие могут быть в государстве, послушном воле одного человека. Впрочем те, которые по своему рождению могут пользоваться некоторыми преимуществами, бывают воспитываемы так, чтобы они не употребляли их во зло. С ними же посылают обыкновенно людей, которые наставлениями, примером и старанием удаляют от них все опасности, гибельные для студентов молодых, неопытных и лишенных присмотра.
В нынешнем состоянии Европы, когда удивительные успехи наук в течение одного века имели чудесное влияние на благоденствие государств, училища всего более заслуживают внимание монархов. Итак, не без причины Александр I, желая довершить счастливое творение своих великих предшественников, и ревностно занимаясь всеми частями правления, особенно печется об университетах, распространяет уже существующие, заводит новые, ободряет и награждает ученых мужей во всех землях. Такое великодушие достойно его, достойно наук и талантов. Да будет его царствование столь же славно, как царствование Августа, но несравненно продолжительнее! Да помогут ему ученые мужи, им уваженные и милостями его осыпанные, совершить великий подвиг: просветить Россию и сделать ее счастливой!
Alterius sic
Altera poscit opem res et conjurat amice[8].
Блажен и я, когда, при всеобщей радости, видя сие чудо, могу сказать некогда:
Et quorum pars, fin magna, saltem quaecumque fui[9]!
Переводчик импер. росс. коллегии иностранных дел, член академии Дрейсигакерской, фитографического общества в Геттингене и минералогического в Йене[10].
Фрейганг В. И. О Геттингенском университете / Вильгельм Фрейганг // Вестн. Европы. — 1803. — Ч. 12, N 23/24. — С. 166-207.
- ↑ Например, дети короля английского, курфюрстов и проч.
- ↑ Полигистор — человек, имеющий обширные познания; полиграф — о многом пишущий.
- ↑ Который видел города и нравы многих людей.
- ↑ Кто хорошо начал, тот совершил половину дела.
- ↑ В то самое время, когда я пишу, курфюрство Ганноверское занято французами, в другой раз со времени основания Геттингенского университета; и в другой раз их генералы оказывают величайшее уважение к сему городу, из почтения к ученым мужам, в нем находящимся. Бонапарте избавил сей город от французского гарнизона.
- ↑ Занимающееся описанием растений.
- ↑ Нет ничего в уме нашем такого, что бы не подлежало прежде чувствам.
- ↑ С другой стороны, друг мой, надобно заняться другими делами, которые призывают меня и требуют.
- ↑ И я способствовал тому, хотя не во многом, но по крайней мере в чем-нибудь.
- ↑ Молодой автор сего сочинения прислал его ко мне из Геттингена, желая, чтобы оно сделалось известно читателям Вестника и всем, которые хотят иметь понятие об одном из славнейших университетов в свете.