Михаил Первухин
правитьОтчет
править— Половина восьмого! Тебе, Юровский, в театр пора!
— Успею! В восемь начало, а они запаздывают. Ну, наливайте рюмки еще. Столько времени не виделись! Ветчина имеется? Вася! Ты соленого грибка хотел? Так-то, господа! Ну, рассказывайте, рассказывайте!
Он уговаривал нас, компаньонов по скромной товарищеской пирушке, рассказывать, но, в сущности, не давал никому сказать и слова, — так как предпочитал говорить за всех. Он говорил, говорил, говорил…
Он рассказывал о том, как он втерся в редакцию «Энских Губернских Ведомостей», которая упорно не хотела принимать его услуг. Он копировал редактора, секретаря, говорил о своих широких планах на будущее, сыпал остротами, анекдотами.
— Юровский! В театр опоздаешь! Без четверти восемь.
— Не опоздаю! А знаете, господа, как интересно иметь доступ за кулисы? Я в приятельских отношениях со всеми артисточками. Тебя, Алазанцев, если только пожелаешь, познакомлю с девочкою одною. Хористочка! Но ручки! Но ножки! Но губки! Тс… О сем ни слова.
— Но ты в театр опоздаешь! Что сегодня идет? «Периколла»? Вот видишь, уже восемь без нескольких минут!
— Восемь? Ну, и черт с ним! Поспеем. Не беда, если придем на второе действие. Был со мною в прошлом году такой случай, знаете ли… Иду в театр в самом свирепом настроении. Квартирная хозяйка неприятности устроила с Мэри поссорился насмерть, денег ни грошика… То есть, понимаете ли, пропадаю. И вот…
— Юровский! Четверть девятого! Право же, иди в театр. Ведь, ты сам уверял, что тебе непременно надо быть вовремя, с кем-то переговорить, потом отчет о спектакле должен же ты сдать?!
— Ну, отчет, положим, до двенадцати сдавать можно! Наборщики обязаны…
— Но написать его надо же?
— Отстань! Лучше налей себе марсалы. Чудная марсала! Не нравится? Поросяты! Ничего не понимаешь! Чего на часы смотришь? Подарил мне один магнат на память золотые часы в прошлом году…
— Без четверти девять!
— Вздор! Не может быть! Нет, верно! Ну, черт с ним… Приду еще на первый антракт. Все равно, первое действие всегда вяловато у них проходит. Турчанинова прелесть, но она всегда должна сначала разыграться, а после того… С огоньком! Вот, ты, Петя, все часы показываешь. А мы можем сейчас, сидя здесь, начать составлять отчет. Карандаш со мною, листок бумаги есть. Напишем так:
«Вчера в театре Ренессанс труппою артистов под управлением уважаемого Корзунова дан был спектакль. Поставлена была бессмертная Периколла. Первое действие прошло несколько вяло. Госпожа Турчанинова, эта незаурядная артистка с тонкою нервною организацией, — всегда как будто со страхом и трепетом приступает к исполнению своей роли. Казалось, что перед нами — не уличная певичка, странствующая с Пиккилло по градам и весям, а робкая пансионерка института благородных девиц.
Но у нашей милой звездочки имеется то, что называется артистическим темпераментом. Мало-помалу настроение охватывает ее всю, ее изящная тоненькая фигурка преображается, ее милые глазки полны огня, — и после первого действия занавес падает при бурных аплодисментах наэлектризованной публики…»
— Юровский, девять пробило. На второе действие не попадешь!
— Не попаду? Это ты верно! Но… Но черт с ним! Знаете, мне так надоело таскаться по этим спектаклям.
Повсюду все одно и то же!
Повсюду все одно и то же!
Положим, приятно, когда к тебе обращаются с просьбою дать маленький отчет, просят подчеркнуть то и то. Помню, приезжала опереточная труппа Чингарелли. Премьерша там, — пропади душа! Васюк! А не хлопнем ли, дружище, коньячку?
— Двадцать минут десятого!
— Убирайся к черту! Что ты менторствуешь, что ли?
— Говорю, премьерша… Но вы, юнцы, этого понять не можете. Три месяца я пил полную чашу блаженства… Однако, и в самом деле, немного поздновато.
Хоть на одно действие мне попасть необходимо. Черт знает, как время летит, когда встретишься со школьными товарищами или со старыми друзьями! Десять часов? Ну, еще пять минут. Вот, разопьем эту бутылочку портвейну, и шабаш. Дело прежде всего. Дело — святыня!
А мы можем выгадать несколько времени, написав, тем временем, несколько слов о других исполнителях. Я их игру знаю лучше, чем пять своих пальцев. Трумпайц — превосходный губернатор.
Как гражданин страны свободной,
Чтоб не узнал меня никто,
Один брожу в толпе народной,
Инкогнито, инкогнито!..
Так и запишем:
«Трумпайц — незаменимый губернатор. Его куплеты об инкогнито — верх совершенства. Хорош и градоначальник господин Петров. Его коньком всегда было восхитительное бормотанье:
— В-ва-ва-ва-ва-ва-ва-в…
Более слабым оказался господин Сидоров, игравший роль тюремного обитателя, тридцать лет сверлящего стену, чтобы выйти не на свободу, а попасть в новую камеру. Тем не менее…»
Теперь еще один бокал портвейна, друзья. Сколько времени? Половина одиннадцатого? Еще успею добежать до театра и спросить, как прошел спектакль и не случилось ли чего-нибудь экстраординарного.
Покуда допишем:
«Общий ансамбль был выдержан превосходно, несмотря на некоторую, впрочем, очень незначительную, слабость хора».
Надо же хористам отдать справедливость. Особенно хористочкам, мой друг Алазанцев! Если ты когда-нибудь будешь работать в газетах, в чем я сильно сомневаюсь, ибо у тебя огонька нет, то… помни о хористочках. Еще рюмку! Так! Теперь я бегу.
Было без пяти минут одиннадцать, когда от нас сбежал театральный рецензент «Энских Губернских Ведомостей» Юровский.
Было сорок минут двенадцатого, когда он возвратился с заявлением, что он опоздал.
— Экая досада! Разошлись все, чтоб их черт…
— Как же быть? Не дашь вовсе отчета?
— Вот еще! Что я, дурак, что ли? Можно докончить отчет по теории вероятностей. Напишем так:
«Публики было не очень много, но, во всяком случае, значительно больше, чем в предшествующих спектаклях».
— Вот, неловко только будет, если подносили Турчаниновой — шельмочке что-нибудь, а у меня не будет отмечено… Разве рискнуть, вставить? Нет, неудобно! Нарвешься на неприятность.
Сколько времени? Без десяти двенадцать? Беру извозца и лечу в типографию. Прощайте, друзья. Завтра мы снова увидимся здесь. Согласны? Еще бокал вина!
Друзья нальем
Бокал вином,
И в честь компаньи
Вино Шампаньи
Я предлагаю пить!..
До завтра! Бегу, лечу, несусь…
А, может быть, вы согласны, милорды, подождать меня здесь? Буфетчик нас знает, он отведет нам помещение во внутренних комнатах, там вы расположитесь, я возвращусь, прочитав корректуру, в час. И мы проведем остаток ночи в мирной дружеской беседе. Улыбается ли вам эта перспектива? Подумайте, мы целые годы не видались и не увидимся?!.
Действительно, эту ночь мы до утра провели в гостеприимном помещении ресторана «Квисисана», хорошо знакомого всем Энцам.
Мы ели, пили, говорили. Говорили, пили, ели.
Довольно дикая фантазия пришла нам в головы уже утром: мы вздумали читать.
Материал для чтения имелся в виде двух Энских газет: «Энских Губернских Ведомостей», в которых присяжным рецензентом состоял наш собутыльник Юровский, и «Энского Листка».
Газеты были еще сыры, и от бумаги заметно пахло типографскою краскою.
Кому-то из нашей компании пришло в голову сравнить отчеты о вчерашнем спектакле Юровского и рецензента «Энского Листка».
Но желающий напрасно искал в «Листке» отдел: «Театр и Зрелища».
— Пьян ты слишком! — безапелляционно решил Юровский.
— Дай "Листок Алазанцеву. Тот не пил ничего, может быть не так пьян.
«Листок» передали мне, но и я не находил отчета о спектакле, покуда в отделе хроники не натолкнулся на следующие строки:
«Мы давно предостерегали администрацию нашего театра Ренессанс от увлечения модным электрическим освещением. Наши опасения блестяще оправдались вчера: перед началом спектакля электричество не подействовало, в машине что-то испортилось, и все попытки исправить ее не привели к желаемому результату. Спектакль не состоялся. Немногие явившиеся в театр с билетами без особых затруднений получили обратно уплаченные деньги. Сегодня, вместо предположенной Нитуш, будет идти назначенная на вчера Периколла. Театр будет снабжен на всякий случай спешно приспособленным газовым освещением. Мы рекомендуем администрации театра, не останавливаясь перед незначительными, в сущности, затратами, это приспособление оставить и на будущее время на случай повторения шуток неурегулированного и капризничающего не в меру электричества».
— Спектакль не состоялся…
— Юровский! Слышал? Спектакль не состоялся. А твой отчет?
— Напечатан! — простонал Юровский, хватаясь за голову…
1914 г.
Источник текста: Сборник рассказов «Догорающие лампы». Сб. рассказов. СПб.: Обществ. польза, 1909.
Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.