Катенин П. А. Избранное / Составитель и примеч. А. И. Казинцев.
М.: Сов. Россия, 1989.
Есть в народе пословица: от сальной свечки Москва сгорела; теперь, видно, по ней сбывается. От господина В. Кл-ва загорается война на нашем Парнасе: беспрестанно появляются новые замечания, рассуждения, споры. Скоро ли кончится? Бог весть. Между тем, хотя война всегда зло, а война на перьях и смех и грех, делать нечего, надо поневоле сражаться и стоять за правое дело. Кто ж прав? кто виноват? постараемся рассмотреть.
Первый зачинщик, господин Кл-в, пропал без вести. Не диво: человек давно изувеченный, кривой, хромой, мог ли выдержать вдруг нападение троих1? Может быть также, что, по примеру римлянина Горация2, он заманивает их, il fuit pour mieux combattre[1]. Как бы то ни было, теперь его не сыщешь; а в замену вышел новый боец господин Р. З. Он в самом деле пустился на хитрости, хвалит первый ответ за здравое суждение, молчит о втором и как будто вместе с ним готов посмеяться; но нападает на третий и намекает даже, что он догадался, с кем вступает в единоборство {*}. Смелым быть хорошо, но худо быть опрометчивым, а новый боец с самого начала промахнулся. На целой странице витийствует он, чтобы доказать, что хорошее везде хорошо, что Расин и Мольер лучше наших трагиков и комиков, что перевод никогда не стоит подлинника, что солнце светит днем, а не ночью, и тому подобные истины. Все это прекрасно, да напрасно: никто не говорил противного. Au fait[2].
{* Имя Аристофан часто употребляют, говоря об одном из наших писателей3, и двояко: ученые, коротко знающие греческий театр, пятиактные Эсхиловы трагедии, барельефы пиров Гомеровых, знающие наверно, что Аристофан уморил Сократа, хотят сим словом сказать учтиво нечто весьма жестокое; другие, напротив, видя в Аристофане только первого древнего комика, сравнивают с ним для высочайшей похвалы. Наш соотечественник справедливо и умеренно может отвечать и тем и другим Расиновыми стихами:
J’ose dire, Messieurs, que je n’ai mérité
Ni cet excès d’honneur, ni cette iniquité.
(За что такая честь, за что такой позор? Фр. Пер. Э. Л. Линецкой).}
Дело было простое, один только вопрос: которые актеры лучше, русские или французы? Теперь стало сложнее после замечаний господина Р. З., и спрашивается еще: хорошо ли, худо ли иметь в Петербурге французский театр, хороший или дурной? Постараемся объяснить и то и другое. Первый вопрос, кажется, решен в пользу наших самим критиком: он говорит об некоторых[3], что они достойны лучшего театра в Европе: а есть ли возможность ему сказать то же о здешних французах? Ссылаюсь на собственную их скромность: похвалится ли хоть один, что его бы приняли в Париже à la comédie Franèaise[4]? Если б он смел этого надеяться, из чего бы ему ехать к нам в тридесятое царство?
Второй вопрос гораздо важнее; к нему даже приступить трудно. Бумаги недостанет, если вздумается кому истощить его; сколько тут можно наделать изъяснений, которые ничего не изъяснят, и заключений, которым не будет конца! Как смотреть на театр? Видеть ли в нем только средство как-нибудь избавиться безделья в длинный зимний вечер или заниматься им как отличною отраслью словесности? Словесность тесно связана с политическим и нравственным состоянием народа; наша русская, говорят, в юношестве; положим, в детстве. Дети лакомы до сладкого, хватаются за все, что блестит; но от них прячут ножи и в меру кормят вареньем. Долго ли порезаться? долго ли зубам выкрошиться? а беззубый ребенок ни на что не похож. Господин Р. З. с гордостью говорит, что когда играют французы, партер и раек пусты. Худой знак, господин критик! доказательство, что французы нужны только для некоторых, а почему, просим растолковать. Не обороняйтесь Расином и Мольером, их не играют: из огромного французского репертуара, из сорока томов ни одна пьеса здесь не появилась. Когда прежде театр постоянный был в Петербурге, лучшие комедии игрались в пустыне, трагедии поддерживала одна Жорж. Оперы одна Филис. Не знаю, кем теперь держится Вертер наизнанку и (как бы по-русски без неблагопристойности перевести?) le petit Enfant prodigne[5]; но я подозреваю, что все стоит только на чужом языке. До меня уже замечено, что многие бранят актеров и ездят их слушать; что же будет, если, как вы с радостью обещаете, труппу пополнят и исправят? Тогда точно русские произведения будут судиться свысока партером[6] и райком. Во Франции не было испанских актеров, когда Корнель выдал «Сида».
Подражанием ли чужому возвышается дарование? Дело спорное; но, кажется, мы и так слишком подражаем. Неужели не довольно хороших иностранных сочинителей, всем известных? Должны ли наши учиться изящному в «Каролине» и «Бывшем молодце»?[7] Советуете ли вы Семеновой всматриваться в Mademoiselle Pujos? Ради бога, забудьте вашего кассира и скажите: кроме него кому польза и в чем? Уверьте также, что страсть к иностранному не вредит любви к отечественному, что у нас никто этой страстью не заражен и, стало, бояться нечего; убедите, что тут нет ничего вредного, что это все полезно, что этим путем мы догоним другие народы; и тогда, дивясь вашему красноречию, мы постараемся излечиться от того, что вы называете гордостью, самонадеянностью и эгоизмом.
1820
Примечания
правитьВпервые: Сын отечества. 1820. Ч. 59. № 5. С. 227—231. Написано по поводу статьи Р. З. (Рафаила Зотова) «Замечания на замечания» (Сын отечества. 1820. Ч. 59: № 4. С. 184—189). Статья передает дух оживленной полемики, характерной для русской журналистики двадцатых годов. Поводом для полемики стало в данном случае «Письмо к издателю» В. Кл-нова (Сын отечества. 1819. Ч. 58. № 62. С. 275—277). В. Кл-нов резко нападал на русский театр, и в частности на комедии А. Шаховского, восхваляя французский театр. Позиция В. Кл-нова была в той или иной мере подвергнута критике в статьях нескольких авторов, в том числе в двух статьях Катенина, последняя из которых напечатана в данном издании. Пушкин также намеревался принять участие в полемике, выступая на стороне Катенина. Однако замысел не был осуществлен.
1 Катенин напоминает о трех выступлениях оппонентов Кл-нова, одновременно иронизируя над попыткой Кл-нова представить себя в качестве ветерана наполеоновских войск, пострадавшего в борьбе с французами. Противники Кл-нова были убеждены, что его инвалидность, о которой он писал, видимо, для того чтобы избежать упреков в антипатриотизме, была грубой мистификацией.
2 Катенин обыгрывает древнеримское предание о хитрости Горация, который, будучи вынужден сражаться с тремя противниками, обратился в бегство и, когда его преследователи стали отставать друг от друга, перебил их поодиночке.
3 Имеется в виду А. Шаховской.
- ↑ он отступает, чтобы лучше сражаться (фр.).
- ↑ К делу (фр.).
- ↑ Счетом 9. — Много либо мало. Артисты, выставленные с похвалой, не слишком будут ею гордиться, а забытые вправе обидеться. Господин Бобров актер очень хороший, с ним всегда весело, где нет его в комедии, вспомнишь и пожалеешь. Госпожа Сосницкая разве за чрезмерную к ней любовь публики потеряла свое достоинство в глазах критика; господин Климовский поет прекрасно; господин Пономарев иногда вспоминает старину; госпож Рахмановой и Сандуновой, говорят, что нет уж на театре. Жаль.
- ↑ во Французскую комедию (фр.).
- ↑ маленький блудный сын (фр.).
- ↑ Наш партер помещен вверху.
- ↑ Ci-devant jeune homme нельзя перевесть как у нас в афишках молодой старик. Jeune vieillard i Ci-devant jeune homme люди совершенно противные один другому: но чего ждать от переводчиков афишек.