Поэтъ, ты хочешь знать, за что такой любовью
Мы любимъ родину съ тобой,
Зачѣмъ въ разлукѣ съ ней, наперекоръ злословью,
Готово сердце въ насъ истечь до капли кровью
По красотѣ ея родной?
Что жъ, пусть весна у насъ позднѣе и короче, —
Но вотъ дождались наконецъ:
Синѣй, мечтательнѣй божественныя очи,
И раздражительнѣй не меркнущія ночи,
И зеленѣй ея вѣнец…
Вчера я шёлъ въ ночи и помню очертанье
Багряно-золотистыхъ тучъ:
Не могъ я разгадать, — то яркое сіянье
Вечерней ли зари послѣднее прощанье,
Иль утра пламеннаго лучъ?
Какъ будто среди дня, замолкнувши мгновенно,
Столица сѣвера спала,
Подъ обаяньемъ сна горда и неизмѣнна,
И надъ громадой ночь, блѣдна и вдохновенна,
Какъ ясновидящая шла.
Не вѣрилося мнѣ, а взоры различали,
Скользя по ясной синевѣ,
Чьи корабли вдали на рейдѣ отдыхали, —
А воды, не струясь, подъ ними отражали
Всѣ флаги пёстрые въ Невѣ.
Заныла грудь моя, — но въ думахъ окрылённыхъ
Съ тобой мы встрѣтилися, другъ:
О, вѣрь, что никогда въ объятьяхъ раскалённыхъ
Не могъ такихъ ночей вполнѣ разоблачённыхъ
Лелѣять сладострастный югъ!
