Отъ рѣдакции. — По выходе въ свѣтъ октябрьской книжки нашего журнала, где было начато печатанiе этихъ мемуаровъ Н. В. Буссе, мы получили заявленiе отъ адмирала Г. И. Невельского, которому, какъ видно изъ самыхъ мемуаровъ, принадлежитъ весьма почетное место въ экспедицiи 1852 года. Ни о существованiи этихъ мемуаровъ, ни о намѣренiи наслѣдниковъ покойнаго автора — печатать ихъ, онъ ничего не зналъ, и вмѣстѣ со всеми въ первый разъ прочелъ эти мемуары, уже на страницахъ нашего журнала. Мы считаемъ необходимымъ поместить у себя такое заявленiе, такъ какъ имя Г. И. Невельского въ этихъ мемуарахъ явилось напечатаннымъ вполнѣ, а это могло бы вызвать несправедливое предположенiе, что онъ былъ предувѣдомленъ наследниками и далъ самъ на то свое согласiе. Судя по тѣмъ же мемуарамъ, мы видимъ, что такое заявленiе было вызвано не боязнью света, и если мы предъ чѣмъ несемъ отвѣтственность, то единственно предъ скромностью лица, заслуги котораго неожиданно для него были возстановлены въ исторической памяти, занесенной съ того времени вихремъ событiй, быстро слѣдовавшихъ одно за другимъ. Пользуемся настоящимъ случаемъ, чтобъ сдѣлать заявленiе и съ нашей стороны. Печатая подобные мемуары, гдѣ упоминаются лица, живущiя среди насъ, мы всегда имѣемъ въ виду прежде всего счастливую возможность легко возстановлять истину. Живымъ дорога́ не только ихъ честь, но и добрая память о нихъ, потому мы не думаемъ, чтобы кто-нибудь пожелалъ охранять свою честь при жизни молчанiемъ, предпочитая сделаться жертвой клеветы или напраслины по смерти. Притомъ, пишущiй мемуары, какъ и всякiй человѣкъ, выражаетъ одно свое личное мнѣнie, свои личные вкусы и взгляды, а потому не рѣдко, говоря дурно о другихъ, онъ даетъ намъ только понятiе о самомъ себѣ. Вотъ почему въ такихъ мемуарахъ мы считаемъ несправедливымъ опускать иные отзывы авторовъ о томъ или другомъ лицѣ, которое было вовсе не одному ему извѣстно: мы въ подобномъ случаѣ спасли бы не репутацiю послѣдняго, а именно репутацию автора и оказали бы пристрастiе собственно ему, а не его противнику. Понятно, что при такомъ взглядѣ мы всегда охотно примемъ всякое возраженiе, всякую поправку, внушенную любовью къ истинѣ; — а это возможно только для живыхъ; пройдетъ еще десять, пятнадцать лѣтъ, и можетъ быть, возражать и защищаться будетъ некому.
