Занятіе какой-либо страны предполагаетъ какую-нибудь цѣль, и цѣль эта обусловливаетъ средства, необходимыя для достиженія ея. Какая была цѣль правительства нашего при занятіи острова Сахалина, и какимъ путемъ предполагало оно достигнуть ея? — разрѣшеніе этого вопроса, конечно, должно служить правиломъ для дѣйствій Сахалинской экспедиціи. Цѣль занятія Сахалина не была высказана въ предписаніяхъ отъ правительства; было объяснено только, что право владѣнія островомъ предоставляется Р.А.К.[1]. Средства, назначенныя ей отъ правительства, состояли изъ 100 ч. матросовъ камчатскаго экипажа, иркутскихъ, якутскихъ и камчатскихъ казаковъ и 50,000 р. с. денегъ. Компанія назначила отъ себя одно судно, матеріалы для построекъ и товару для торговли на 12 т. р. Экспедиція, предписаніемъ генерала-губернатора, подчинена была капитану 1-го ранга г. Невельскому, съ предоставленіемъ ему выбрать пункты для высадки. Насчетъ отношеній къ жителямъ острова, въ этомъ предписаніи, § 2-й, сказано: «Находящихся на южной части Сахалина японскихъ рыбаковъ не только не тревожить, но оказавъ имъ самое дружеское расположеніе, удостовѣрить, что мы занимаемъ островъ Сахалинъ въ огражденіе онаго отъ иностранцевъ и что съ нашею помощью и защитою, они, японцы, могутъ безопасно продолжать тамъ свой промыселъ и торговлю».
Мы стали въ главномъ японскомъ селеніи, между ихъ строеніями. Слѣдствіе выбора этого пункта показано выше, въ описаніи отношеній нашихъ съ японцами и аинами. Постараемся разобрать, какія причины могли побудить выборъ занятаго нами пункта. Я выше сказалъ, что въ предписаніяхъ насчетъ занятія острова, кромѣ выписаннаго выше параграфа, ничего не было сказано, никакой другой инструкціи для дѣйствій и цѣлей не дано; слѣд., начальнику экспедиціи приходилось руководствоваться тѣми данными, которыя ему удастся собрать на мѣстѣ, и такъ какъ дѣло шло о столкновеніи на островѣ съ японцами, то принять во вниманіе ихъ положеніе въ занимаемой странѣ и вообще все, что намъ извѣстно объ этомъ народѣ и его правительствѣ. Кромѣ этого надо было взять въ соображеніе то, что мнѣ могло быть извѣстно о нашихъ политическихъ отношеніяхъ къ Японіи. Данныя эти, сколько я знаю, были слѣдующія. — Сѣверной части Сахалина, гдѣ живутъ гиляки, было сдѣлано краткое описаніе лейтенантомъ Бошнякомъ еще во время зимней экспедиціи его въ этой странѣ для отысканія розсыпей каменнаго угля. Далѣе, къ югу отъ гиляковъ, кочуетъ извѣстное намъ только по слуху племя ороковъ; за ними, южнѣе, начинаются жилища аиновъ и японцевъ. Отъ гиляковъ извѣстно было, что у японцевъ на Сахалинѣ крѣпости нѣтъ, что ихъ джонки приходятъ съ раннею весною, что ими начальствуетъ офицеръ, и что аины находятся въ работѣ у японцевъ, и поэтому не любятъ ихъ. Для полученія болѣе подробныхъ свѣдѣній былъ посланъ на Сахалинъ, до отправленія дессанта, офицеръ Орловъ съ предписаніемъ пройти до мыса Крильона и тамъ ожидать нашего судна. Но порученіе это по обстоятельствамъ не было исполнено. Объ Японіи, ея правительствѣ и силахъ извѣстно изъ соч. Головнина и другихъ писателей,— что государство это имѣетъ до 5,000,000 жителей, что управляется императоромъ съ властью неограниченною, что числительныя военныя силы его и матеріальныя средства велики, но что двухсотлѣтнее внутреннее спокойствіе, миръ съ сосѣдями и природная трусость дѣлаютъ Японію несравненно слабѣе даже самаго безсильнаго европейскаго государства и едва способною не только для нападеній, но для обороны своей земли противъ серьезной экспедиціи европейцевъ, и что, наконецъ, японскій флотъ чисто торговый и дурной постройки и потому неспособенъ къ защитѣ противъ нашихъ судовъ. Основной законъ этого государства есть неизмѣняемость, освященная временемъ и религіей государственныхъ постановленій. Главное изъ этихъ постановленій есть недопущеніе иностранцевъ въ Японію и японцевъ на чужую землю.
Это есть основаніе, такъ сказать, существованія государства и власти правительства его. Измѣненіе этого правила должно имѣть слѣдствіемъ коренной и полный переворотъ во внутреннемъ существованіи Японіи. Поэтому надо предполагать, что только сила можетъ заставить правительство Японіи измѣнить вышесказанный законъ. Но мирными средствами европейцы могутъ надѣяться получить дозволеніе присылать условленное количество судовъ въ Нангасаки, подвергаясь всѣмъ притѣснительнымъ мѣрамъ для торговли, которыя японцы наложили на голландцевъ. Вотъ все что можетъ знать и заключать офицеръ начальствующій экспедиціею. Что же касается до политическихъ отношеній Россіи къ Японіи, извѣстно, что дѣлались попытки, по случаю плѣна капитана Головнина, завести торговыя сношенія съ Японіею, но безуспѣшно. Въ настоящее же время посланъ въ Японію адмиралъ Путятинъ для переговоровъ съ ея правительствомъ, а американцы хотятъ силою заставить себѣ открыть порты. Ясно, что мысль занять Сахалинъ имѣетъ связь съ послѣдними обстоятельствами, ибо занятіе его полезно въ отношеніи завязанія торговли съ японцами и необходимо для предупрежденія иностранцевъ овладѣть этимъ пунктомъ, находящимся на границѣ японскихъ и нашихъ владѣній. Сверхъ того, островъ этотъ по положенію своему служитъ дополненіемъ При-Амурскаго края, присоединеніе котораго такъ необходимо для Россіи. Рѣшившись занять Сахалинъ, правительство назначило совершить это подъ торговымъ флагомъ Р.А.К.— Это даетъ наружный видъ экспедиціи чисто торговый. Число людей, назначенное для экспедиціи показываетъ, что не предполагалось возможности военныхъ дѣйствій и необходимости защиты острова противъ Японіи или другой какой-либо политической націи. 100 человѣкъ эти назначались конечно для защиты нашего торговаго поселенія отъ туземныхъ дикарей или японскихъ рыбаковъ, и число это слишкомъ достаточно для достиженія этой цѣли. Слѣдовательно, при выборѣ пункта слѣдовало руководствоваться не тою мыслью, чтобы силою принудить японское правительство уступить намъ островъ, съ разсчетомъ, что необходимость заставитъ ихъ пріѣзжать на промыслы на русскую землю Сахалина, и слѣд. противъ воли завести съ нами прямыя сношенія. Выборъ пункта съ подобнымъ разсчетомъ не соотвѣтствовалъ ни предполагаемымъ намѣреніямъ правительства, ни средствамъ экспедиціи. Если намѣреніе правительства было не возбуждать противъ насъ японскаго правительства, съ которымъ ведутся переговоры, то не слѣдовало становиться въ центрѣ рыбныхъ промысловъ японцевъ и тѣмъ такъ прямо задѣть одинъ изъ самыхъ важныхъ интересовъ ихъ. Если же надо было дѣйствовать рѣшительно и открыто, не заботясь о возможности попытокъ японскаго правительства удержать за собою островъ, пославъ на него военную силу, то тогда средства, которыми располагаетъ экспедиція, конечно недостаточны, какъ бы ни были трусливы японцы, которые, и именно поэтому, если разрѣшатся защищать островъ, то постараются замѣнить храбрость многочисленностью.
Въ самомъ дѣлѣ, посмотримъ, въ чемъ состоятъ наши военныя средства,— 60 матросовъ и казаковъ, изъ которыхъ большая часть не только не стрѣляли изъ ружья, но даже не держали его въ рукахъ, изъ 8 неподвижныхъ корабельныхъ пушекъ съ сотнею ядеръ и изъ одной четырехвесельной шлюпки. Для постройки жилищъ и укрѣпленія — два осеннихъ мѣсяца да четыре — суровой зимы. Къ этому должно было быть еще принято во вниманіе извѣстное намъ обстоятельство, что правительство Японіи увѣдомлено о нашемъ приходѣ и силахъ, и что суда наши не могутъ предупредить японскихъ — послѣднее обстоятельство не могло и не должно было быть неизвѣстнымъ начальнику экспедиціи. Поэтому, мысль, при выборѣ пунктическаго ключа позиціи, для отнятія острова силою отъ японцевъ, была завладѣть центромъ ихъ промышленности и главнымъ селеніемъ, служащимъ мѣстопребываніемъ чиновниковъ ихъ правительства. Ключъ позиціи нашей на Сахалинѣ есть тотъ пунктъ, занятіе котораго не могло бы тревожить японскихъ рыбаковъ, но который былъ достаточно близокъ къ нимъ, чтобы дѣйствіемъ торговли и частыхъ сношеній повелъ бы съ неукоснительному распространенію нашего вліянія на весь островъ и на завязаніе торговли съ самими японцами. Пунктъ этотъ есть какое бы-то ни было мѣсто, находящееся въ двухъ и трехсуточномъ переходѣ отъ послѣдняго къ сѣверу поселенія японцевъ. Занятіе селенія Нойоро или устья р. Кусуной повидимому лучше всего повело бы насъ къ предположенной цѣли. Мѣста эти находятся на границѣ трехъ племенъ населяющихъ островъ: гиляковъ, ороковъ и аиновъ, и находятся въ 2-хъ или 3-хъ суточныхъ переходахъ отъ Малки, одного изъ главныхъ селеній японцевъ. Пункты эти, поэтому самому, выбраны манжурами и гиляками, какъ мѣста мѣны съ аинами и японцами. Слѣд., ставъ тамъ, мы бы владѣли центромъ торговли, и конечно присутствіе наше имѣло бы рѣшителъное вліяніе надъ всѣми туземцами, а частыя сношенія съ японцами исподоволь приготовили бы народъ этотъ и правительство къ открытію торговли съ нами. Я не знаю еще мѣстности этихъ пунктовъ. Въ морскомъ отношеніи мы можемъ выбирать только мѣсто, гдѣ суда наши могли бы съ удобностью разгружаться, потому что закрытыхъ гаваней или бухтъ удобныхъ для стоянки большихъ судовъ на Сахалинѣ нѣтъ. Всѣ бухты его осмотрѣны, но обыкновенно онѣ имѣютъ на высотѣ мысовъ глубину достаточную развѣ только для японскихъ джонокъ. Бухта Томари также имѣетъ невыгоду, почему корабль «Николай», несмотря на все стараніе капитана Невельского, оставался по крайней мѣрѣ на милю отъ высоты мысовъ. Она открыта южнымъ и Ю + З вѣтрамъ, преимущественно дующимъ здѣсь. Черезъ разспросы казаковъ, бывшихъ въ экспедиціи съ г. Орловымъ и видѣвшихъ мѣста р. Кусуной, я узналъ, что мѣста эти превосходны, весьма богаты и очень удобны для поселенія. Глубина моря противъ устья р. Кусуной приближается настолько къ берегу, что судно можетъ стоять также близко къ нему, какъ и къ берегамъ бухты Томари. Рѣка сама судоходна. Не могу ручаться, чтобъ свѣдѣнія эти были бы вѣрны, но я убѣжденъ, что и въ морскомъ отношеніи, конечно, есть мѣста въ тамошнемъ краѣ, которыя не имѣютъ болѣе неудобствъ, какъ выбранная нами бухта Томари. Выборъ устья Кусуной или другого какого-либо мѣста въ этомъ краю не возбудилъ бы непріязни къ намъ японцевъ, потому что они могли бы продолжать по прежнему производить свои промыслы, не подвергаясь безпрерывнымъ столкновеніямъ съ нами по поводу аиновъ и вмѣшательствъ съ нашей стороны во внутреннюю, такъ сказать, жизнь ихъ промысловъ, вмѣшательствъ, которыя въ настоящемъ нашемъ положеніи невозможно будетъ устранить, когда японскія джонки навезутъ множество людей (по свѣдѣніямъ, оно должно простираться — до 500 человѣкъ).
Итакъ, по моему мнѣнію, и цѣль и средства наши должны были рѣшить выборъ пункта не въ военномъ отношеніи, а по успѣху мирнаго вліянія нашего, какъ на туземцевъ, такъ и на японцевъ. Для защиты жителей острова противъ другихъ націй, все равно, какой пунктъ ни займемъ, не сила 60-ти человѣкъ защититъ его отъ нихъ, а флагъ, находящійся подъ покровительствомъ нашего правительства.
Руководствуясь мыслью овладѣть островомъ чрезъ занятіе ключа обороны острова и командованія японскими промышленными заведеніями, начальникъ экспедиціи при выборѣ мѣста имѣлъ въ виду выгоды и удобства укрѣпленія его тѣми средствами, которыми экспедиція располагала, т.-е. 60-ю ч. и 8-ю орудіями. Для этого назначенія можно занять строеніями нашими вершину и отлогость южнаго мыса бухты Томари слѣдующимъ образомъ: у подошвы мыса течетъ ручей, за нимъ идетъ ровная, гладкая площадь шириною саженей двѣсти и глубиною около версты; площадь эта окружена со всѣхъ сторонъ высокими холмами; отрасль ихъ, противоположная высотамъ мыса южнаго и идущая въ серединѣ бухты, отдѣляетъ описанную площадь отъ другой подобной же площади, ограниченной высотами сѣвернаго мыса. Южный склонъ этихъ холмовъ, раздѣляющихъ всю длину бухты на двѣ почти равныя площади и расположенный къ нашимъ строеніямъ, занятъ жилищами японскихъ и аинскихъ работниковъ и домомъ главнаго ихъ начальника. Отлогость мыса, занимаемаго нами, имѣетъ три искусственныя площадки или ступени, изъ которыхъ двѣ верхнія заняты японскими сараями. Вершина мыса свободна отъ ихъ построекъ, потому что три магазина ихъ, разбросанные по гребню высокаго берега устья, оставляютъ еще просторную площадку.
Капитанъ Невельской назначилъ поставить одну баттарею изъ 4-хъ орудій на первой половинѣ мыса, слѣд., имѣя надъ головами застроенныя двѣ и три площадки и другую на верхней площадкѣ мыса. Разстояніе между баттареями до 40 саж. Нижняя площадка составляетъ квадратъ въ 11 саженъ. Западная сторона его обращена въ морю, отстоя въ вышину отъ поверхности его на 9 саженъ. Лѣвая ограничивается уступомъ второй площадки, имѣющемъ вышины до 4-хъ аршинъ; правая ограничивается довольно крутымъ сходомъ на площадку, у самаго подножія схода течетъ ручей, пробѣгающій изъ отдаленной глубины долины, наконецъ задняя сторона застроена японскими магазинами. Итакъ, площадка эта, командуемая двумя врытыми площадками мыса и кругомъ обстроенная магазинами, можетъ быть не иначе укрѣплена какъ будучи соединена непосредственно стѣною съ строеніями верхней баттареи, а это потребовало бы огромнаго количества лѣсу, да и протяженіе сторонъ огради простиралось бы до 170-ти саженъ,— линія, которая не можетъ быть обороняема 65 ч., т.-е. одной бойницей на 3½ саж. длины. Кромѣ того, окруживъ стѣною японскіе магазины мы не могли бы оставить ихъ хозяевамъ — они должны были быть непремѣнно уступлены намъ, значитъ, еще было бы новое притѣсненіе имъ. Воду единственно можно только доставать изъ небольшого ручья, который можетъ быть всегда легко вдали отъ насъ отведенъ въ одинъ изъ многихъ ручьевъ текущихъ по долинѣ. Чтобы доставать воду колодезную, для этого надобно включить въ позицію нашу часть низменной площади, значитъ еще болѣе растянуть ее. Если предположить, что цѣль баттарей единственно состоитъ въ защитѣ входа въ бухту и командованія строеніями селенія Томари, тогда позиція баттарей нашихъ хороша. Но къ чему японскимъ судамъ входить въ Томари, когда они могутъ пристать, какъ и дѣлаютъ, въ различныхъ мѣстахъ залива Анивы и берега Татарскаго пролива. Съ какой стати они соберутся въ строенія, находящіяся подъ нашими выстрѣлами, если ихъ строенія разбросаны по двадцати селеніямъ. Итакъ, мѣсто, выбранное для вашего расположенія, не можетъ препятствовать привозу на островъ ни людей, ни оружія, ни пушекъ. Расположеніе это не соотвѣтствуетъ ни числу имѣющихся рукъ для укрѣпленія его, ни для защиты, а наконецъ и самая вода находится не въ расположеніи нашемъ, а только подъ выстрѣлами его, да и всегда можетъ быть отведена. А безопасность поста возможна только при условіи, чтобы крейсерствомъ судовъ нашихъ не допустить японцевъ выдти на берегъ Сахалина въ большихъ силахъ. Но крейсерство это можетъ отправиться не ранѣе конца апрѣля или начала мая, а для японскихъ судовъ Сахалинъ открытъ уже въ мартѣ мѣсяцѣ. Слѣдовательно, успѣхъ нашего поселенія можетъ только разсчитывать на нерѣшительность и трусость японскаго правительства отнять у 90-ти ч. русскихъ главный источникъ продовольствія всего государства. Я не знаю характера японскаго правительства и потому не берусь судить о томъ, какъ оно будетъ дѣйствовать въ настоящемъ обстоятельствѣ. Что же касается до сравненія обстоятельствъ, сопровождавшихъ занятіе на Сахалинѣ селенія Томари, и заселеній, дѣланныхъ въ земляхъ гиляковъ и другихъ племенъ Приамурскаго края, то должно признать, что обстоятельства эти совершенно различны. Тамъ прибытіе русскихъ не влечетъ за собою никакой существенной перемѣны, чтобы вооружить противъ нихъ даже и тѣхъ, которые теряютъ какія-нибудь ничтожныя выгоды. Торговля русскихъ въ Приамурскомъ краѣ выгодна вообще для населенія, и только нѣсколько манжурскихъ торговцевъ, пріѣзжающихъ туда, терпятъ можетъ быть отъ соревнованія съ русскими. Но потеря барышей нѣсколькихъ мелкихъ манжурскихъ купцовъ не можетъ возбудить опасенія для Китая въ такой степени, чтобы шаткое правительство его рѣшилось противодѣйствовать. На Сахалинѣ мы отняли отъ Японіи одинъ изъ самыхъ важныхъ источниковъ продовольствія цѣлаго населенія ея, и потому потеря береговъ залива Анивы важнѣе для Японіи, чѣмъ потеря всего Приамурскаго края для Китая.
Выше я описалъ характеръ торговли туземцевъ Сахалина и пріѣзжающихъ туда манжурско-амурскихъ гиляковъ. Я признаюсь, что о подробности и выгодѣ этой торговли я еще не могъ собрать достовѣрныхъ свѣдѣній. Многіе же аины и японцы видимо обманываютъ насъ; при отвѣтахъ ихъ столько противорѣчій, что трудно узнать, кто говоритъ истину. Но вотъ что можно утвердительно сказать объ этой торговлѣ.
Взаимная мѣна производится въ южной части Сахалина между японцами, аинами, манжурами и гиляками. Японцы отбираютъ пушный товаръ отъ аиновъ, произвольно платя на него, преимущественно выдръ и лисицъ, и вымѣниваютъ ихъ манжурамъ, пріѣзжающимъ лѣтомъ въ Сирануси, на шелковыя матеріи, моржевые зубы и орлиные хвосты. Японская торговля есть, какъ я выше сказалъ, спекуляція ихъ начальника и потому вѣроятно производится въ маломъ размѣрѣ. Они берутъ отъ аиновъ также и соболей для мѣны съ манжурами, а бѣлокъ скупаютъ собственно для себя. Манжуры — главные торговцы на Сахалинѣ; Они снабжаютъ жителей халатами изъ дабы, различныхъ цвѣтовъ, ножами, деревянною и мѣдною посудою, трубками, различными украшеніями изъ серебра, стекла и камней, и наконецъ соболями, такъ дорого цѣнимыми аинами. Вино и табакъ ихъ, покупаемые прежде всѣми аинами, какъ кажется, расходятся теперь только между сѣверными аинами, южные же получаютъ эти предметы отъ японцевъ, точно также и часть одежды и посуды. Манжуры берутъ отъ аиновъ за свои товары выдръ, соболей, лисицъ и бѣлокъ. Относительная цѣна ихъ слѣдующая: за выдру даютъ 10 ручныхъ саженей синей дабы, т.-е. около 25-ти аршинъ. Всякая четверть по длинѣ выдры стоитъ одного соболя, т.-е. если выдра въ 5 четвертей длины, то она равна въ цѣнѣ 5-ти соболямъ и потому за соболя аинъ получаетъ отъ манжура 2 саж. дабы и никогда болѣе 3-хъ. Цѣнъ лисицамъ я не знаю, но 3 бѣлки цѣнятся японцами равными 1 соболю. Изъ этого видно, что самая выгодная мѣна для русскихъ есть мѣна на соболей, и потому очень легко будетъ соблюдать выгоды, не нарушивъ интересовъ манжуровъ и японцевъ, предпочтительно покупающихъ выдръ и бѣлокъ. Какъ велика промышленность туземцевъ на Сахалинѣ, трудно еще опредѣлить, тѣмъ болѣе что мы находимся въ краѣ наименѣе изобилующемъ пушными звѣрями, да и аины еще и не рѣшаются открыто начать съ нами мѣну, что показываетъ малое число пушныхъ промѣненныхъ имъ намъ,— 20 соболей, 9 выдръ, 3 лисицы и нѣсколько бѣлокъ. За соболей мы платили значительно дороже манжуръ, но за выдръ и бѣлокъ дешевле; о качествѣ пушныхъ звѣрей я не съумѣю судить, но по словамъ якутскихъ казаковъ есть между соболями такіе, которые цѣнятся до 25 р. и даже до 30-ти на ярмаркѣ въ Якутскѣ. За то есть и такіе, которые мало отличаются отъ куницъ. Гиляки, пріѣзжающіе на мѣну съ аинами, такіе же торгаши, какъ и манжуры, съ тою разницею только, что они дѣлаютъ двойной оборотъ, скупая мѣха на товары, купленные ими или отъ самихъ манжуръ, или отъ русскихъ въ Петровскѣ; впрочемъ я не берусь разъяснить обороты ихъ, но я думаю, что это такъ, и потому, что аины часто говорятъ: «Сумера и Сати у непоті»; т.-е. манжуру и гиляку все равно. Бобровъ ни морскихъ, ни рѣчныхъ въ мѣнѣ никогда нѣтъ. Можетъ быть звѣрь этотъ существуетъ, въ особенности рѣчной, потому что аины, видя мой бобровый воротникъ, на вопросъ, какъ называется этотъ мѣхъ, назвали его тусь; но вмѣстѣ съ тѣмъ одни говорятъ, что онъ есть на Сахалинѣ, другіе говорятъ противное. Мой воротникъ старъ и нехорошъ, потому вѣроятно видъ его сбиваетъ ихъ насчетъ мѣха.