Я. Б. Княжнин
правитьВоспроизводится по изданию: Я. Б. Княжнин. Избранные произведения. Л., 1961. (Библиотека поэта; Большая серия).
Электронная публикация — РВБ, 2005.
Орфей
правитьМелодрама
правитьТеатр представляет преддверие ада.
Явление 1
Орфей
Лишенному дражайшей Евридики
Противен весь Орфею свет.
Мне ада страшные места не дики
Душа души моей в сих областях живет…
Ты, рок! змии грызеньем
Лишил меня супруги моея.
Супруга!.. дух мой поли доднесь твоим мученьем.
Лишась давно тебя, всяк час лишаюсь я.
Стенанием живу, питаюсь огорченьем,
Всечасно горькую разлуки чашу пью.
Еще, еще я зрю ужасную змию!
Крутится и шипит — о, страх! — зияет жало.
Беги, спаси в себе ты жизнь мою.
Но поздо… слышу вопль… супруга! всё пропало.
Бледнеешь ты!.. трепещешь!.. быстрый яд
Уж в жилах у тебя!.. во мне весь ад!
И сердце трепетать в груди твоей престало.
Все прелести твои снедает смертный хлад.
Вотще в стенаниях я дух мой извергаю
И в грудь дражайшую мой дух вместить желаю.
О, боги!.. ах, скончалась жизнь моя!
Дерзая вслед тебе, супруга, я
Ко Стиксовым брегам идти не усомнился.
Одной любовию и лирой провожден,
Я в бездны Тартара спустился.
Любовь! где путь тебе быть может загражден?
Не тщетно ль, боги, я надеждой обольщен?
Голос
Имей надежду несомненно:
Богов судьбой уже определенно
Тебе твою супругу возвратить;
Но лирой должен непременно
Ты лютость ада укротить.
Орфей
О, глас отрадный!
В мучениях моих, подобно зноя в дни
Росе прохладной,
Ты чувствия возобновил мои.
(Принимается за лиру.)
О ты, властительница мира!
Творивша на земле толики чудеса,
Могущим гласом камни, древеса
Влекуща вслед себе, моя бессмертна лира!
Проникнем днесь мы ада в глубину,
Стенаньем жалостным наполним всю страну,
Подверженну владычеству Плутона.
Надеждою одолевая путь,
Мы даже до его достигнем трона,
Чтобы жестокого тронуть.
Пойдем; и вот врата, где алчна смерть скрежещет.
О, ужас!.. но любовь моя не вострепещет.
Свирепых фурий слышу грозный вой,
И дремлющи огни лишь ужас умножают,
И страшны громы слух пронзают…
Земля, колебляся, трепещет подо мной.
(Играет на лире. Фурии показываются.)
Всесильны стражи пропастей подземных!
Почто Тенара в безднах темных,
Увидя слаба смертна пред собой,
Смущаете вы свой покой?
Из области Зевеса
Не силой Геркулеса
Пришел сражаться с вами я;
Но сердца нежной страстью распаленна,
Утехи своея лишенна,
Едины принесла стенанья грудь моя.
Прельщен прекрасной Евридикой,
И ею я равно любим —
Едва нас брак сопряг узлом драгим,
Едва я в радости толикой
Мог верить чувствиям моим, —
Нас рок свирепый разлучает,
Супругу вам, меня терзаниям вручает!
Почувствуй, о Плутон! мучения мои!
В сем сердце стонет глас той самыя любви,
Котора и тебя, царь ада! услаждает.
Что более тебя: твоя ль бессмертна часть
И возрастающа погибелию власть
Иль прелесть дочери Цереры утешает? —
В печальных сих местах,
Где обитают смерть и страх,
Когда на Прозерпину ты взираешь
И в Тартаре ты рай вкушаешь, —
А я… Но ты, Плутон, вкушая нежну страсть
И счастливо любя, не чувствуешь напасть,
Котора сердце мне, как лютый вран, терзает.
В страданиях мой дух помалу исчезает.
Разлуки горести не ведает Плутон;
Что смерти зляй она, того не знает он…
А если б знал, о мне бы сожалея,
Хоть смертию б меня
С супругой съединя,
Утешил бы размученна Орфея…
Каких страшилищей предстал мне лютый вид!
О смерти чада!
Изверги ада!
Зачем ваш мрачный сонм ко мне себя стремит?
Голос
Плутон уставы смерти разрушает,
Тебе супругу возвращает;
Но ты брегись ее навеки потерять;
И чтоб вторично не лишиться,
Ты должен на нее взирать страшиться,
Доколь вас солнца свет не станет озарять.
Врата ада отворяются. Орфей, на лире играя, изображает восторг радости, но помня, что ему смотреть на Евридику запрещено, отворачивается. Между тем фурии выводят Евридику.
Явление 2
Евридика, Орфей, фурии.
Евридика
Супруг возлюбленный! Орфей! Орфей дражайший!
Орфей
О глас! супруги глас сладчайший!
Ты дух мой из меня веселием извлек…
Какой возможет быть толь счастлив человек?
Неведома лиется в жилах сладость,
И вся моя душа преобратилась в радость.
Супруга! весь мой дух в тебе;
Но зреть!.. о рок! как грозен ты ко мне!
Евридика
Орфей! взгляни, и жизнь, мне отданну богами,
Дополни, мой супруг, дражайшими очами.
Орфей
Супруга!..
Евридика
Я с тобой… утешь унылу грудь.
Орфей
О, свет моих очей! но я… увы! взглянуть
Страшуся на нее… от радости я млею;
Но взора счастием насытить я не смею.
Евридика
Орфей, драгой Орфей меня не хочет зреть!
Орфей
Какие муки должен я терпеть!
О ад! и самые твои отрады
Включают смерти злейши яды…
Но лютое терпенье собрегу.
Евридика
Орфей! ты здесь; а ты меня еще не видел, —
Что б больше сделал ты, когда б и ненавидел?
Мне жизнь возвращена, а жити не могу!
Супруг свой взор дражайший отвращает!
Что взора твоего, Орфей, меня лишает?
Орфей
Любовь.
Евридика
Любовь?
Орфей
Что я тебе не лгу,
Клянуся страшным Ахероном;
А что и более, моим клянуся стоном…
Ступай скорей, последуй мне.
Евридика приближается к Орфею.
К прекрасной той подсолнечной стране,
Где я навек с тобою сочетался,
Где счастием с богами я равнялся.
Я там твоей небесной красотой
Взор, сердце, душу напитаю,
Забуду ад и небо я с тобой,
И очи и уста твои облобызаю…
Орфей при последнем стихе, забывшись, оборачивается к Евридике и обнимает ее, потом, опомнившись, с ужасом от нее бежит.
Несчастный! ах! что сделал я!
Евридика
(к фуриям, которые ее влекут)
Куда?.. куда влечете вы меня?
Каратели невинных и несчастных!
Се Тартара в местах ужасных
Мучений новый род изобретен!
Дать зреть того, кем дух прельщен,
Кем сердце гроба за предел сгорает,
Которого чтоб зреть, чтобы любить,
Лишь то одно мою всю душу составляет, —
И после с ним навеки разлучить!
Орфей
Постойте на одну хотя минуту,
Помедлите свершить мою казнь люту
Или с собой возьмите и меня!
Мученья Тантала и Иксиона, —
Коль буду зреть красы ея, —
Не извлекут из сердца стона.
Голос
Еще твой час последний не приспел.
Ты должен горьку жизнь в мучениях питати.
В покорстве бы богам блаженство ты нашел,
Но воли их исполнить не умел:
Живи ж, чтобы себя за то карати.
Евридика
Орфей возлюбленный! Орфей! навек прости!
Евридику уводят, и врата ада затворяют.
Орфей
Постой!.. Мне тягостную жизнь нести!
Нет, боги лютые! не в ваших это силах,
Принудя жить, заставити страдать;
Не жизнь нося, но яд смертельный в жилах,
Всечасно в муках умирать.
Ко смерти завсегда отверсты нам дороги:
Коль жизнь ваш дар, немилосерды боги!
Что в даре пагубном? возьмите вы его;
Обратно вам сей гнусный дар вручаю:
Мечом мою я жизнь скончаю…
Но мало жизни в казнь злодействия того,
Что я, дражайша Евридика!
Похитил жизнь твою…
Иль смерть напасть велика?
Она не жизнь прервет, но муку лишь мою.
Она несчастных утешенье…
Я стану жить, чтоб умирать в мученье,
В стенаниях богов жестокости казать
И жизнию себя карать…
Я!.. я твой враг, дражайшая супруга,
Лютее и змии, ужалившей тебя:
Я в ад сошел с земного круга
Затем, чтоб, взором погубя,
Вторично умертвить тебя.
Мой лютый взгляд взирать на солнце недостоин,
Лишь фурий лютости он видеть сотворен,
Лишь ада пламенем быть должен озарен.
Да будет фурий сонм твоих, о ад! удвоен, —
Орфей от Стиксовых брегов не отойдет.
Как медь, кипя, в горниле ржет,
Тенара чрево тако стонет;
Но страхом целый ад меня не тронет.
Разини челюсти, меня супруга ждет:
Пылай, реви, терзай… Чего теперь страшиться?
Я жизнь любил, чтобы супруги не лишиться.
Показываются фурии.
Опять чудовищей толпа ко мне идет:
Вы тщетно ужаснуть меня собой хотите.
Ища себе в моем мучении отрад,
Чтобы составити мой ад,
Со Евридикою разлуку мне твердите.
Фурии отвлекают Орфея от преддверия ада и заключают мелодраму балетом
<1763>
Орфей. Впервые — журнал «Академические известия», ч. 7, 1781, стр. 87, без подписи. С поправками — Соч., изд. 1, т. 4, стр. 217. Печ. по РФ, ч. 30, 1789, стр. 157, с включением шести строк из первой публикации, явно по ошибке пропущенных при переизданиях: «Проникнем днесь мы ада в глубину», «Едва нас брак сопряг узлом драгим», «В печальных сих местах… И в Тартаре ты рай вкушаешь». Мелодрама — музыкально-драматическое произведение, в котором чтение сопровождалось инструментальной музыкой, а иногда хоровыми и балетными номерами. В основу сюжета мелодрамы Княжнина положен греческий миф о фракийском певце Орфее, чудесные звуки лиры которого укрощали диких зверей, заставляли растения ч. камни сдвигаться с мест. Жена Орфея, прекрасная Эвридика, умерла от укуса змеи. Орфей сошел в ад, растрогал своим пением Прозерпину, жену Плутона, и она разрешила вывести Эвридику на землю с условием, что Орфей не будет смотреть на тень жены до тех пор, пока они не выйдут на поверхность земли. Орфей, не выдержав упреков Эвридики в холодности, оглянулся, и она снова упала мертвой. Миф об Орфее и Эвридике был одним из наиболее популярных в искусстве со времен античности. На этот сюжет был написан ряд опер, в том числе известная опера Глюка «Орфей» (1762), мелодрама с хором и балетом «Орфей и Эвридика» (1757) и волшебно-героический балет с тем же названием (1763) Франческо Арайи (1700—1767), итальянского композитора, с 1735 г. работавшего в России. Мелодрама Арайи написана на слова Метастазио (перевод на русский язык Ф. Г. Волкова). Она отличается от мелодрамы Кряжнина тем, что, как сказано в либретто, «автор, следуя правилам театра, переменил окончание»: Эвридика вторично возвращается к Орфею. Первое представление мелодрамы Княжнина (под названием «Орфей и Эвридика») состоялось 30 апреля 1763 г. Музыка к мелодраме была написана композитором Торелли, балет поставлен балетмейстером Гильфердингом, декорации выполнены художником Градицием. В роли Орфея с огромным успехом выступил И. А. Дмитревский, в роли Эвридики — первая русская трагическая актриса Т. М. Троепольская. Вскоре название было изменено («Орфей во аде»), и в спектаклях стали принимать участие артисты Константин Попов (Орфей) и Элеонора Бельмонти (Эвридика) (Хроника Носова, стр. 235 и далее). Несоответствие великолепной игры Дмитревского и бледной музыки Торелли натолкнуло, по-видимому, выдающегося русского композитора Е. И Фомина (1761—1800) на решение написать музыку к мелодраме Княжнина заново, что он и исполнил в 1791—1792 гг. С музыкой Фомина мелодрама неоднократно ставилась в Петербурге (дата первого представления неизвестна) и в Москве (впервые — 5 февраля 1795 г.). В конце XVIII — начале XIX в. кто-то приделал к трагической мелодраме Княжнина «счастливый конец» (см. Б. Доброхотов. Е. И. Фомин М. —Л., 1949, стр. 37). В дальнейшем мелодрама Княжнина — Фомина была забыта надолго. Только в 1903 г. Московское общество искусства и литераторы поставило ее на своей сцене (экземпляр мелодрамы с цензурным разрешением от 17 января 1903 г. хранится в Ленинградской театральной библиотеке). В 1947 г. мелодрама была поставлена в Москве, в 1953 г. — в Ленинграде.
Явление 1. Из области Зевеса — из царства живых.
Дочь Цереры — Прозерпина.
Явление 2. Клянуся страшным Ахероном. Княжнин смешивает Ахерон со Стиксом, клятва водами которого, согласно древнегреческой мифологи, была самой священной. За ее нарушение жестоко карались не только люди, но и боги.
Как медь, кипя, в горниле ржет Разини челюсти. Эти образы заимствованы Княжниным из «Оды на взятие Хотина» М. В. Ломоносова:
Не медь ли в чреве Етны ржет
И, с серою кипя, клокочет?
Не ад ли тяжки узы рвет
И челюсти разинуть хочет?