Огонь приходит с высоты,
Из тёмных туч, достигших грани
Своей растущей темноты,
И порождающей черты 5 Молниеносных содроганий.
Огонь приходит с высоты,
И, если он в земле таится,
Он лавой вырваться стремится,
Из подземельной тесноты, 10 Когда ж с высот лучом струится,
Он в хоровод зовёт цветы.
Вон лотос, любимец стихии тройной, На свет и на воздух, над зыбкой волной, Поднялся, покинувши ил, 15 Он Рай обещает нам с вечной Весной, И с блеском победных Светил.
Вот пышная роза, Персидский цветок, Душистая грёза Ирана, Пред розой исполнен влюблённых я строк, 20 Волнует уста лепестков ветерок, И сердце от радости пьяно.
Вон чампак, цветущий в столетие раз, Но грёзу лелеющий — век, Он тоже оттуда примета для нас, 25 Куда убегают, в волненьи светясь, Все воды нам ведомых рек.
Но что это? Дрогнув, меняются чары,
Как будто бы смех Соблазнителя-Мары,
Сорвавшись к долинам с вершин, 30 Мне шепчет, что жадны, как звери, растенья,
И сдавленность воплей я слышу сквозь пенье,
И если мечте драгоценны каменья,
Кровавы гвоздики и страшен рубин.
Мне страшен угар ароматов и блесков расцвета, 35 Всё смешалось во мне, Я горю как в Огне, Душное Лето, Цветочный кошмар овладел распалённой мечтой, Синие пляшут огни, пляшет Огонь золотой, 40 Страшною стала мне даже трава, Вижу, как в мареве, стебли немые, Пляшут и мысли кругом и слова. Мысли — мои? Или, может, чужие?
Закатное Небо. Костры отдалённые. 45 Гвоздики, и маки, в своих сновиденьях бессонные. Волчцы под Луной, привиденья они, Обманные бродят огни Пустырями унылыми. Георгины тупые, с цветами застылыми, 50 Точно их создала не Природа живая, А измыслил в безжизненный миг человек. Одуванчиков стая седая. Миллионы раздавленных красных цветов, Клокотанье кроваво-окрашенных рек. 55 Гнёт Пустыни над выжженной ширью песков. Кактусы, цепкие, хищные, сочные, Странно-яркие, тяжкие, жаркие, Не по-цветочному прочные, Что-то паучье есть в кактусе злом, 60 Мысль он пугает, хоть манит он взгляд, Этот ликующий цвет, Смотришь — растенье, а может быть — нет, Алою кровью напившийся гад?
И много, и много отвратностей разных, 65 Красивых цветов, и цветов безобразных,
Нахлынули, тянутся, в мыслях — прибой,
Рождённый самою Судьбой.
Болиголов, наркоз, с противным духом, —
Воронковидный венчик белены, 70 Затёрто-жёлтый, с сетью синих жилок, —
С оттенком буро-красным заразиха,
С покатой шлемовидною губой, —
Подобный пауку, офрис, с губою
Широкой, жёлто-бурою, и красной, — 75 Колючее создание, татарник,
Как бы в броне крылоподобных листьев,
Зубчатых, паутинисто-шерстистых, —
Дурман вонючий, — мертвенный морозник, —
Цветы отравы, хищности, и тьмы, — 80 Мыльнянка, с корневищем ядовитым,
Взлюбившая края дорог, опушки
Лесные и речные берега,
Места, что в самой сущности предельны,
Цветок любимый бабочек ночных, — 85 Вороний глаз, с приманкою из ягод
Отливно-цветных, синевато-чёрных, —
Пятнадцатилучистый сложный зонтик
Из ядовитых беленьких цветков,
Зовущихся — так памятно — цикутой, — 90 И липкие исчадия Земли,
Ужасные растенья-полузвери, —
В ленивых водах, медленно-текущих,
В затонах, где стоячая вода,
Вся полная сосудцев, пузырчатка, 95 Капкан для водной мелочи животной,
Пред жертвой открывает тонкий клапан,
Замкнёт его в тюремном пузырьке,
И уморит, и лакомится гнилью, —
Росянка ждёт, как вор, своей добычи, 100 Орудием уродливых железок
И красных волосков, так липко-клейких,
Улавливает мух, их убивает,
Удавливает медленным сжиманьем —
О, краб-цветок! — и сок из них сосёт, 105 Болотная причудливость, растенье,
Которое цветком не хочет быть,
И хоть имеет гроздь расцветов белых,
На гада больше хочет походить.
Ещё, ещё, косматые, седые, 110 Мохнатые, жестокие виденья,
Измышленные дьявольской мечтой,
Чтоб сердце в достовернейшем, в последнем
Убежище, среди цветов и листьев,
Убить.
115 Кошмар! уходи, я рождён, чтоб ласкать и любить!
Для чар беспредельных раскрыта душа,
И всё, что живёт, расцветая, спеша,
Приветствую, каждому — хочется быть,
Кем хочешь, тем будешь, будь вольным, собой, 120 Ты чёрный? будь чёрным, мой цвет — голубой,
Мой цвет будет белым на вышних горах,
В вертепах я весел, я страшен впотьмах,
Всё, всё я приемлю, чтоб сделаться Всем,
Я слеп был — я вижу, я глух был и нем, 125 Но как говорю я — вы знаете, люди,
А что я услышал, застывши в безжалостном Чуде,
Скажу, но не всё, не теперь,
Нет слов, нет размеров, ни знаков,
Чтоб таинство блесков и мраков 130 Явить в полноте, только миг — и закроется дверь,
Песчинок блестящих я несколько брошу,
Желанен мне лик Человека, и боги, растенье, и птица, и зверь,
Но светлую ношу,
Что в сердце храню, 135 Я должен пока сохранять, я поклялся, я клялся — Огню.
К. Д. Бальмонт. Полное собрание стихов. Том пятый. Издание второе — М.: Изд. Скорпион, 1911 