И дум высокое стремленье… / Сост. Н. А. Арзуманова; примечания И. А. Мироновой. — М., «Советская Россия», 1980 (Библиотека русской художественной публицистики)
15 лет нынешнего царствования составляют период, достаточно долгий и достаточно богатый событиями, чтобы определить влияние, которое он должен иметь на судьбы народа. Россия принесла большие жертвы за это время и перенесла бедствия, напоминающие темные эпохи ее истории. Эти факты, важные сами по себе, заслуживают нашего особенного внимания ввиду их существования одновременно с выявлением новых принципов среди старого порядка вещей. Почти все вступления на российский престол, начиная с Петра I, отмечены дворцовыми революциями, совершенными в тени в частных интересах. А восшествие на престол императора Николая, наоборот, ознаменовалось событием, носящим характер публичного протеста против произвола, с каким распоряжаются судьбой государства посредством секретных завещаний и отречений втихомолку; против непристойного навязывания народу двух клятв — последовательных и противоречивых1, против обращения с народом, как с семейной собственностью2. Восстание 26/14 декабря как факт имеет мало последствий, по как принцип имеет огромное значение. Это первое официальное выражение народной воли в пользу представительной системы и конституционных идей, распространенных русским Тайным обществом…
Общественное благополучие не могло развиться под тяжестью столь бедственных условий3; оно неизбежно должно было падать в течение этого периода, несмотря на новые ресурсы, которые представляет Сибирь, широким потоком вливающая в оборот свое золото; и Россия, ослабленная болезнями и голодом, измученная бунтами и восстаниями, изнуренная бесплодными войнами, обнищавшая вследствие новых налогов и придавленная долгами, все время возрастающими, в смысле материального благополучия находится в худшем состоянии, чем в прошлое царствование. Кинем взгляд на ее состояние политическое и моральное, чтобы установить, в какой степени усердными заботами правительству удалось вылечить ее раны, восстановить ее потери и утешить ее горести.
В начале нынешнего царствования дело Тайного общества бросило яркий луч на истинные нужды страны и на прогрессивное развитие культуры. Общественное мнение и народное сочувствие были на стороне власти, освобожденной на миг от условий, изолирующих ее от народа при самодержавном режиме. Она могла убедиться, что конституционные идеи глубоко проникли в умы, что умственная и моральная деятельность уже стеснены в рамках нынешнего режима и что общим желанием русских является введение представительной системы, торжественно возвещенной н обещанной в предыдущее царствование…4
Состояние финансов ускользает от нашего расследования под густым туманом, окутывающим их при самодержавном режиме. Мы платим, но не знаем, куда деваются наши деньги. Мы даже точно не знаем, сколько мы платим, так как продажность судей и взяточничество администраторов отнимают у нас столько же, если не больше, чем само правительство. Тем более, что сегодня мы платим столько-то, а завтра нас могут заставить платить вдвое. Эти естественные размышления все более и более распространяются в массе и влияют на ее нравственность, отрывая ее от режима, который не имеет возможности или желания обеспечить собственность…
Другой вопрос, столь же важный, — о рабстве крестьян — остается открытым. Несколько миллионов наших братьев, лишенных гражданских прав, продаваемых оптом и в розницу наравне с вещами, не нашли до сего дня сочувствия нигде, кроме Тайного общества.
Оно одно поняло их бедственное положение и учло последствия этого, оно одно протянуло им руку помощи среди всеобщего невнимания и угнетения. Ни помещики, ни правительство, — хотя Тайное общество и обратило их внимание на вопиющую несправедливость рабства и на неминуемую опасность, проистекающую из всякой несправедливости, — ничего не сделали для облегчения судьбы крестьян и предотвращения грозы, собирающейся над их головами. Когда разразится беда, у них не окажется никаких других средств, кроме военной силы, как и во время польского восстания. Но эта сила, действительная иногда против чужеземцев, может оказаться тщетной и ничтожной против русских. Кроме того, еще вопрос, согласятся ли наши солдаты, хоть и приученные к повиновению, обратить штыки против своих братьев. Луч сознания, который подтолкнет крестьян отстаивать свои законные права, сможет равно проникнуть и в солдатскую массу и из слепого орудия власти превратить их в благ родного союзника угнетенных…
Рабство, утвержденное законами, является обильным источником безнравственности для всех классов населения; отсутствие гласности поощряет и развивает вытекающие отсюда под разными видами беспорядки, обеспечивая им безнаказанность; наконец, смешение властей неверно направляет умы, нарушая законы морали, которые должны регулировать семейные и общественные отношения. Все лекарства, примененные к общественному организму, которые не в состоянии будут непосредственно удалить эти главные причины болезни, будут лишь напрасным шарлатанством, более способным ухудшить болезнь, скрывая ее, чем радикально излечить ее.
Воспитанием нового поколения обычно пренебрегали; молодежь следует своим личным склонностям за неимением достаточно важной цели, чтобы стоило посвятить ей жизнь. За этот период не появилось ни одного сколько-нибудь значительного литературного или научного произведения. Поэзия повесила лиру на вавилонские ивы; периодические издания выражают лишь ложь или лесть, столь же вредную для власти, терпящей ее. Министерство народного просвещения, теряя из виду свою настоящую цель, заключающуюся в распространении положительных знаний, стремится национализировать страну, поддержать учение, не заслуживающее человеческой поддержки, и превратить даже науки в столпы самодержавия. Отсюда — невежество, составляющее отличительную черту настоящей эпохи.
В сущности ничего не изменилось. То же молчание в Государственном совете, то же взяточничество в правительствующем сенате, то же идолопоклонство в синоде. Народ и правительство одинаково страдают, потому что устранили моральную власть, единственно могущую служить посредником, чтобы сговориться и посоветоваться о взаимных интересах.
Если бы из глубин сибирских пустынь наши ссыльные могли возвысить свой голос, они были бы вправе сказать руководителям правящей партии: «Что сделали вы для блага народа в течение этих пятнадцати лет? Вы взялись продолжать предыдущее царствование, при котором началось освобождение крестьян, была дарована конституция полякам и торжественно дано обещание представительной системы для русских: крестьяне не освобождены, поляки лишены их конституции, и русские обмануты в их самых дорогах надеждах. Вы обязались выслушать и развивать все мысли об улучшениях, изложенные законно, но вы сделали их выявление невозможным, окружив свободу печати новыми ограничениями, препятствуя сношениям с Европой и парализуя воздействие цивилизующих элементов влиянием ретроградных систем. Мы исповедовали культ закона, вы исповедуете культ личности, сохраняя в церквах одежды государей, как реликвии нового рода. Вы взялась очистить Россию от заразы либеральных идей и окунули ее в бездну невоздержанности, в пороки шпионства и мрак невежества. Вы погасили рукой палача умы, которые освещали и руководили развитием общественного движения, и что вы поставили на их место? Мы в свою очередь вызываем вас на суд современников и потомства: отвечайте!»
Общественные бедствия являются предупреждениями, которые провидение дает царям и народам, чтобы просветить их относительно их взаимных обязательств. Те, что пройдут бесследно и бесполезно. Надо надеяться, что последние годы этого царствования, которое согласно естественному ходу вещей уже завершило большую часть своего течения, будут отмечены откровенным и искренним возвращением к основным принципам, которых прогрессивное движение нации властно требует и которых нельзя заменить словами и формулами…
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьОчерк написан в 1840 году.
Публикуется по изд.; Декабрист М. С. Лунин. Общественное движение в России. Письма из Сибири. М., 1926.
1 Имеются в виду последовательные присяги Константину и Николаю в конце 1825 года.
2 Подразумевается неопубликованное распоряжение Александра I, составленное в 1823 году и хранившееся в строгой тайне, о передаче царской власти Николаю.
3 В предшествующем тексте говорится об эпидемии холеры в 1831 году, с которой правительство не сумело справиться; о жестокой расправе с военными поселянами; о голоде, постигшем Россию в 1833, 1834, 1840 годах вследствие нераспорядительности правительства и крепостного положения крестьян; об эпидемии чумы в 1838 году и тому подобных несчастиях, губивших массы населения.
4 Лунин имеет в виду речь Александра I в польском сейме в 1818 году.