Обширность государства Российского при самом его начале
правитьПусть никто не мечтает, вместе с Хилковым, со Щербатовым и с Болтиным, о древнем великом северном Российском государстве в Новгороде, и о другом еще большем Российском же государстве южном в Киеве. Хилков говорит о последнем, что оно, как особливое независимое царство, стояло со времен потомков Яфета и Мосоха до Оскольда и Дира! Щербатов даже измеряет его, и находит, что оно в длину простиралось на 1456 верст! О пространстве в ширину и о числе жителей он умалчивает. Странно, что и Татищев пишет: в 879 году умер Рюрик, первый великий князь (ни в одном старинном списке Рюрик не назван великим князем, но просто князем), который господствовал над всей Россией 17 лет!
Есть одно только средство сказать что-нибудь основательное, и то вообще, о пространстве Рюриковых владений. Во-первых справляюсь, какие города упоминаются в истории соединения их до прибытия Рюрикова, и нахожу Новгрод, Ладогу, Изборск и Белозерну, Ростов, Полотск и Муром. Потом — руководствуясь указателем, хотя не очень верным, расстояния между российскими городами, давно уже изданным на российском и немецком языках — начинаю мерить от Новгорода, как от средоточия государства: на запад до Изборска и до берегов Чудских 400 верст, на север до Белого моря 500; на юг и восток до Полотска 540 (?), до Ростова 800, до Мурома 817 верст. На севере, юге и востоке в точности нельзя назначить пределов.
Такова была колыбель твоей древней великой и сильной империи, Александр Российский! Она подобно всему великому в природе, была малою при начале; но Эмафия, из которой Македонский Александр сотворил всемирную, хотя и непрочную, монархию, была еще меньшею; еще меньшим был Рим, обладавшей светом целую половину тысячелетия.
Странствуя по карте Европы, с циркулем в руках, с удивлением вижу неизмеримые пустыни и места необитаемые на всей северо-восточной трети нашего земного шара, до составления государства Российского. Это подает мне случай вместо отдыха после мелкой критики — продолжать размышления свои, начатые в другом месте[1].
Как, когда и где люди получили бытие на нашей планете — не знаю; столько же знаю, как и когда первые люди зашли в необитаемые страны севера. Нет сомнения, что люди жили сперва подобно животным; но что род человеческий за 4000 лет перед сим начал расцветать, видим как будто, сквозь тень и облако. Это случилось в других частях древнего мира, в благословенных странах при Ниле, Ефрате, Иордане, и что очень вероятно — при Ганге. За две тысячи лет перед сим большая часть рода человеческого отцвела, и даже многие памятники древней образованности разрушены. Во все время сие — и как долго! — населенная уже Европа покрыта была густою тьмою невежества; ибо о греках, живших на малом восточном уголку нашей части, говорить нечего. Между тем северному человеку судьбами предназначено стремиться к просвещению, равно как всякому другому. Усовершенствование не имеет пределов; оно идет не останавливаясь; потребны только усилия и неутомимость, которые житель севера получает от климата; напротив того обитатель юга скоро изнемогает, лишается природной крепости. Для первого нужны только побудительные способы извне; Провидение начало приготовлять их за 2000 лет; оно составило три великие царства, одни прежде, другие после, сделались рассадниками просвещения для всей Европы.
Римляне завоевали южную треть нашей части света, и распространили знания — которые получили от этрусков, греков, египтян, карфагенцев и азиатских жителей — до Рейна и Дуная, но не далее. В их царстве возросла прекрасная вера христианская, которая при всех переменах, с нею случившихся, и теперь еще остается наилучшим способом диких варваров превращать в людей кротких и добродетельных.
Немцы правого берега Рейна, а особливо франки с пятого столетия, и еще более со времен Карла Великого, то есть за 1000 перед сим, судьбою предназначены рассыпать первые семена просвещения в обширной северо-западной части света. Они исполняли волю Судьбы, имея в одной руке бердыш, в другой Евангелие; даже до глубокого севера, до Скандинавии за Балтийское море, куда не достигали немецкие завоеватели, простерлись лучи просвещения.
Оставалась обширнейшая часть нашего земного шара, страна северо-восточная по сию сторону Балтийского моря до Ледовитого океана и Урала, — страну, о которой не ведали ни греки ни римляне, и до которой не достигал ни один немец. Перед сим за 1000 лет соединились разные народы и составили один, под названием русского, которому предназначено было распространить просвещение в странах, по-видимому, забытых самим Творцом природы. Стекшиеся обстоятельства чудесным образом споспешествовали сему великому делу. И здесь обитали люди, может быть за несколько тысяч лет: но их было немного; они жили разорявшись по неизмеримому пространству, не имели между собою взаимной связи, потому что не имели общего языка, общих обычаев; а известно, что люди до тех пор не могут сделаться людьми, пока не составят общества. Почему знать, как долго оставались бы они в сем состоянии при сей счастливой для полу-человеков бесчувственности, если б ничто не пробудило их! L’homme heureux ne mИdite guХre, il n’y a que celui qui souffre qui mИdite. Счастливый человек не размышляет; размышляет только терпящий угнетение. Терпели и они от насилия дерзких разбойников, которые вторгались в мирные их обиталища — терпели, и начали размышлять, начали заботиться о способах оградиться безопасностью извне, а внутри наслаждаться тишиною. Если б, несмотря на то, они остались при своей независимости, при демократическом единстве, как было хотели; то союз их скоро сделался бы слабым, подобным швейцарскому: но по стечении обстоятельств избранный старшина скрепил союз, и правление народное превратилось в единоначалие. При всем том живучи в далекой стране от народов просвещенных, люди сии долго еще пребывали бы в глубоком невежестве: ибо просвещение, которое норманны принесли на берег их, ничем не лучше было того, каким за 120 лет перед сим казаки европейские озарили Камчатку. Олег приходит в Киев, в благословенную страну юга; Константинополь споспешествует просвещению сильными побудительными способами, из коих главнейшей — введение христианской веры. Внутреннее разделение, нашествия половцев и монголов, продолжавшиеся 400 лет, по несчастью при самом начале остановили успехи сего великого дела. Иоаннам судьба предоставила обрабатывать новое, дикое, неизмеримое поле (Сибирь): они, и после их Борис, Петр I, Екатерина II, снова предпринимали спасительный подвиг; теперь Александр I совершает его ревностно и премудро просвещение подданных есть любимое для него упражнение. Хвала и благодарение да будет ему и избранным сотрудникам его в сем деле спасительном!
Шлецер А. Л. Обширность государства Российскаго при самом его начале: (Из Шлецерова Нестора) // Вестн. Европы. — 1807. — Ч. 35, N 18. — С. 95-101.
- ↑ То есть в первой части Нестора, где господин Шлецер рассуждает о состоянии Севера до времен исторических.