Обозрение истекшего 1808 года
правитьВ семейственной и гражданской жизни человек стремится к достижению своей цели: он подвергается беспокойствам, борется с препятствиями, переносит тяжкие труды, утешая себя сладкою надеждою, что наконец настанет время отдыха, и что ожидаемые удовольствия вознаградят за долговременное терпение. Но часто, и увы! едва ли не всегда, уже на краю гроба узнает он, сколь суетною обольщался надеждою. Он видит великое пространство между собою и тем блестящим призраком, за которым тщетно гонялся до усталости, думая ухватить его руками. Такова участь и целых народов. Они или воюют для чаемого спокойствия или должны быть во всегдашнем напряжении, в готовности к военным бедствиям, если хотят наслаждаться тишиною. Для чего на Севере или на Юге, на твердой земле или на суше беспрестанно льется кровь избраннейших из рода человеческого? Для чего умы политиков беспрестанно работают, изыскивая средства к соглашению выгод противоположных? Ответ короткий: для прочного мира. Дай Бог, чтобы столь благодетельное расположение правителей ныне увенчалось вожделенным успехом! Государства изнемогли от необычайных усилий; все они чувствуют необходимую потребность в отдыхе. Хладнокровный философ может быть скажет, что прочный, продолжительный мир пагубен для государства, что праздное бездействие готовит для него слабость, бесчувствие и наконец порабощение. Конечно так! Но в Европе уже давно неизвестна сибаритская нега, и политическое изречение философа совсем не годится для нынешнего времени.
В течение минувшего года наблюдатель видел направление важнейших происшествий к одной цели, видел наклонность правителей к восстановлению общего спокойствия. Сам Наполеон, рожденный для военных беспокойств и военной славы, торжественно изъявил готовность свою на пожертвования для восстановления желаемой тишины в Европе. Не теряя из виду главной цели, исчислим достопамятнейшие случаи, и посмотрим на ход политических происшествий.
Поступки правительства шведского подвигли всероссийского монарха к праведному негодованию. Надлежало ополчиться против упорной союзницы того надменного народа, который никому верным союзником быть не может, единственно любя свои собственные выгоды, и ни о чем не радея, кроме своей корысти. Во время войны он отказывает в помощи под ничтожными предлогами; когда дело идет о заключении мира, он предлагает непомерные требования. Швеция предпочла дружбу Англии, надеясь на ее могущество; отвергла миролюбивые предложения, следуя примеру союзницы своей; нарушила священные права народные, задержав российского посланника под стражею в Стокгольме. Недостойный поступок с Алопеусом напоминает о невинном заточении князя Хилкова, скончавшего жизнь свою в бедственной неволе. Потомки знаменитых сотрудников бессмертного Петра не постыдили русского имени — и целая область, на 220,300 квадратных верст простирающаяся, с 850,000 жителей, с многолюдными городами, с неприступными укреплениями, менее нежели в один год покорена мощной деснице императора Александра. Между тем как на севере воздвигались трофеи победы, отдаленный Дунай, быв некогда естественным пределом необъятной Римской империи, созерцал рвение российских героев, пылающих нетерпением смирить буйство непостоянных оттоманов. Места в Молдавии и Валахии знакомы нынешним руссам не менее, как были окрестности Константинополя современникам Олега и Игоря. — Минувший год ознаменован двумя важнейшими государственными учреждениями. Уставы духовных училищ и Медико-хирургической академии пребудут вечными памятниками попечительности мудрого правительства.
Казалось, что император Наполеон твердо решился послать войска свои в Восточную Индию для нападения на колонии — главную причину английского могущества. Судя по тесным связям между правительствами французским и персидским, смело уверять можно, что сие отважное намерение было бы непременно произведено в действо, если б Испания не представила позорища кровопролитного. Немедленно по отплытии регента португальского в Бразилию французский генерал Жюно, нынешний герцог Абранийский, с войском очутился в Лиссабоне и уже требовал от жителей военной подати 100,000,000 франков. Другой многолюдный корпус, под предводительством гросс-герцога Бергского, вступал в Испанию для осады, как тогда писали, и покорения крепости Гибралтарской. В сие самое время принц Астурийский, неизвестно по воле или по неволе, решился воссесть на престол своего родителя, принужденно подписавшего акт отречения. Вражда семейственная бессильных государей обыкновенно оканчивается судом сильнейшего. Происшествия быстро следовали одни за другими: император Наполеон поскакал к пределам Испании, в которой умы уже волновались; королю Карлу возвращены права его и свобода немедленно передать их другому; в Байоне примирены отец с сыном, скоро потом отправившиеся жить во Францию; гросс-герцог Бергский наименован генерал-поручиком Испанского королевства; собрана генеральная юнта или верховный совет государственный, и корона Испании поднесена Иосифу Наполеону, спокойно дотоле сидевшему на престоле неаполитанском. Между тем как новый король испанский на пути к Мадриду встречаем был громкими восклицаниями, хитрые британцы не упустили случая распространять мятежи в Испании, пользуясь отсутствием войск французских. Приморские города Западной Испании и Португалии снабжены орудием и деньгами, составлена государственная юнта, собраны войска. Тут внимательные взоры всех политиков устремились на Испанию. Все знали, что французские корпусы поспешно идут из Италии и Германии к горам Пиренейским; но никто не ведал, для чего такое их множество потребно в Испании. Происшествия таились под мраком неизвестности, и мучительная нетерпеливость наблюдателей час от часу более возрастала. Между тем с одной стороны движения французов и рейнских союзников, с другой поголовное вооружение австрийцев и недоверчивость между правительствами заставляли опасаться нового разрыва на твердой земле Европы. Наконец поднята завеса, и происшествия испанские изумили политиков. В северных и в южных провинциях, в Кадиксе, Валенсии, Картахене, Гранаде, Куенсе и в многих других городах вдруг вспыхнуло пламя ужасного мятежа; народ, подстрекаемый изуверством и жестокостью, бесчеловечно умертвил начальников своих и многих французов, поселившихся в Испании. При начале военных действий французы имели счастливые успехи, но как счастье часто бывает непостоянно, то и удивляться не должно, что генерал Дюнон потерял две трети своего войска. Англичане уже были в Галисии; дела получили невыгодное направление, и король Иосиф должен был выехать из Мадрида к пределам французским. Состояние дел в Португалии было еще невыгоднее. После сражения при Вимиере, окончившегося в пользу англичан, герцог отвезен к берегам французским, оставивши все крепости Португалии во власти победителей.
В продолжение столь беспокойных происшествий давно уже начатые мирные сношения между Англиею и Франциею производились весьма деятельно, и переговорные суда через два дня постоянно плавали между Кале и Дувром. Надобно думать, что расположение к миру велико и император Наполеон, когда он, ведая сколь нужно присутствие его в Испании, не решился отложить путешествия в Эрфурт для свидания с императором Александром. Здесь положено основание вожделенного спокойствия для Европы; и ежели английское правительство дорожит бытием своим и благосостоянием, то будущею весною вместо смертоносных выстрелов раздадутся торжественные о заключении общего мира. По крайней мере всякий согласится, что приятно мечтать о благе народов. Миролюбивые люди осмеливаются даже выступление французских войск из Северной Германии приписывать более соглашению, сделанному между сильными государями, нежели испанским происшествиям, коих окончание теперь зависит от присутствия императора Наполеона, от его быстрой решительности и от осторожных распоряжений.
Для Австрийской монархии истекший год был несравненно счастливее двух прежних. Внутренние силы сего великого государства ощутительно укрепились, и тем обеспечены права его на уважение держав соседственных. Император Франц в строгой точности руководствовался известным правилом: si vis расеm, para bellum, желая оградить спокойствие своих подданных. Что Австрия совсем не помышляла о начале войны, тому неоспоримым доводом служить может оказанная ею готовность прекратить все связи с островитянами, присваивающими себе исключительное на морях владычество. Английский министр должен был выехать из Вены; скоро потом дано повеление не впускать в Триест кораблей с английским грузом. Оказавши столь несомнительные знаки миролюбивых расположений, австрийское правительство немедленно занялось увеличением своей военной силы. В три месяца составлено земское ополчение. Триста тысяч человек, представленных на службу одними только наследственными областями, одетых и вооруженных, с неутомимою деятельностью учились военным оборотам; между тем собирались запасные батальоны. Венгерцы, кроме денежных пособий, вызвались ежегодно дополнять полки своими рекрутами, собрать три запасные корпуса, и иметь на всякий случай в готовности восемьдесят тысяч ратников, в том числе тридцать тысяч народной конницы. Теперь ежели представим себе, что Австрия имеет под ружьем 400,000 человек регулярного войска; то едва поверить можно, чтобы столь великие усилия клонились ни к чему другому, как только к предупреждению войны. Однако Австрия действительно заботилась только о сохранении мира, и чрезвычайный посол ее привез в Эрфурт к императору Наполеону уверения в дружбе к нему императора Франца. Собрания чинов в Богемии, нижней Австрии и Венгрии самим опытом доказали беспредельную любовь свою к монарху. Пресбургский сейм ознаменован еще другим важным происшествием, а именно венчанием императрицы в качестве супруги короля венгерского. Сей торжественный случай празднован с такою пышностью, какой прежде никогда не видано. Тут венгерские магнаты показали, сколь велико изобилие богатства их в стране, щедро облагодетельствованной природою.
Не могло статься, чтобы столица беззащитного первосвященника западной церкви, осталась свободною от незваных гостей, привыкших посещать главные города сильнейших государей в Европе. Думали, что святой отец удержит при себе владения свои до смерти; но как теперь нет ничего верного на свете, то и не удивительно, что сначала французские войска вступили в Рим, дабы не допустить англичан к овладению сим городом, потом дошла очередь до виллы Боргезе и кабинета редкостей, наконец и до самой церковной области, которая вмещается теперь уже в меньшем пространстве, нежели прежде. Кажется, что сочинитель Римской истории нынешнего времени окончит труд свой на нескольких страницах; ибо теперь ничего уже не остается иного делать, как отгадывать, присоединен ли будет Рим к Итальянскому королевству, или достанется в удел королю неаполитанскому, или получит светского владетеля. — Неаполитанский престол, по отбытии короля Иосифа, недолго был праздным: он предоставлен Иоакиму, прежнему гросс-герцогу Бергскому, которого немецкие владения присоединены к Французской империи. Достойно примечания, что Неаполь со времени нашествия норманнов всегда был управляем чужестранными государями.
Нововводимые перемены в войске, перемены весьма полезные, вовлекли султана Селима в бездну погибели. Преемник его Мустафа недолго наслаждался выгодами высокого своего достоинства, и Магмут, новый султан, в минувшем году воссел на оттоманском престоле. Насильственное воцарение каждый раз ознаменовано было кровопролитием; но сим еще не окончились бедствия турок, и Мустафа Байрактар, сей неусыпный визирь, при всей проницательности своей, не предотвратил ужасного несчастья, вновь постигшего высокомерных, но слабых оттоманов.
Дания счастливо отразила отчаянных шведов, вторгшихся в Норвегию. Храня верно дружелюбное свое расположение к могущественным державам Севера и Юга, сие государство приобрело неоспоримое право участвовать в выгодах, ожидаемых от всеобщего мира в Европе. Новый король Фридерик VI, управлявший Даниею еще при жизни своего родителя и неоднократно оказавший опыты своей мудрости, без сомнения не отречется и ныне споспешествовать к достижению вожделенной цели.
Преобразование войск в Пруссии относится не к воинственным предприятиям, но ко введению нового порядка, сообразного нынешним обстоятельствам сего королевства. Долговременное пребывание французских войск в Берлине и в городах Силезии зависело от некоторых недоразумений; между тем Пруссия истощалась. Наконец подписано соглашение уполномоченными для переговоров особами: принцем Вильгельмом Прусским и господином Шампаньи. Следствия оного ныне уже открываются, и заря возрождения Пруссии настала.
Итак, в минувшем году мы видели утешительные приготовления к развязке; но самого окончания сего важного дела еще ожидаем. Оно представляется мысленным взорам нашим в слабом, отдаленном мерцании. Утверждать, что оно всегда будет удаляться от нас по мере приближения к нему значило бы то же, что не иметь доверенности к искреннему попечению правителей о благе вверенных им народов. Нет, нет! Они дорожат спокойствием изнемогшей Европы. Нетрудно было бы даже предсказать время подписания мирных договоров, если бы дела Испании окончены были в пользу стороны правой.
[Каченовский М. Т.] Обозрение истекшаго 1808 года: [Полит. обзор] / К. // Вестн. Европы. — 1809. — Ч. 43, N 1. — С. 62-74.