Дорошевич В. М. Воспоминания
М., «Новое литературное обозрение», 2008.
Недавно умер «по уставам своего рыцарства»1, — в нищете, — писатель Пушкарев.
Старый, забытый.
Он был поэтом, многие произведения которого и теперь почему-то остаются под цензурным «спудом».
-- Забыли, и лежат!
Драматургом, автором трагедии «Ксения и Лжедмитрий»2. Изобретателем [ «Пушкаревской свечи»3. Издателем журналов «Свет и тени» и «Мирской толк».
Его имя останется в истории русской литературы:
-- Он был первым редактором А. П. Чехова4.
Все, что касается Чехова, мило и дорого теперь многим, а через десятки лет, когда пройдет «гроза военной непогоды»5 и литература снова займет подобающее ей место в жизни просвещенного и свободного общества, будет мило и дорого всем.
В «Мирском толке» впервые улыбнулся:
-- Антоша Чехонте. Улыбнулся грустно. Рассказом:
-- «Старый барон»6.
«Барон, маленький, худенький старичок, лет шестидесяти…» Боготворящий сцену до того, что никогда не решился выступить на священных подмостках.
Театр для него все.
-- У него пиджак, сшитый из паруса того корабля, на котором Сара Бернар в первый раз переплывала в Америку7. За старую жилетку он не взял бы никаких денег. Эту жилетку носил сам Сальвини.
Все огромное состояние истративший на театр. Старик, нищий. Общее посмешище.
Он служит суфлером и должен «подавать» какому-то рыжему дураку, который, кривляясь, коверкает Гамлета.
Старик не выдерживает:
-- Разве так читают Гамлета? Тронули его святыню.
Он из суфлерской будки начинает декламировать:
-- Быть или не быть.
Вот как нужно читать Гамлета!
Он приподнимается, он ударяется лысой головой о суфлерскую будку.
Недоразумение!
Публика в восторге хохочет, аплодирует, кричит:
-- Суфлера!
Он доволен. Он «все-таки» прочел Гамлета!
Завтра его выгонят из театра.
Его, для которого театр все…
Рассказ, забытый… Чеховым.
Однажды, говоря с ним о г-же Яворской и уверяя, что г-жа Яворская — «театральное недоразумение», я процитировал:
«Публика любит театральные недоразумения, и если бы в театре, вместо пьес, давались недоразумения, — сборы всегда были бы полные»8.
Антон Павлович расхохотался:
-- Ужасно хорошо! Чье это?
-- Писателя, которого вы должны были бы знать?
-- Чье?
-- Антоши Чехонте.
-- Когда? Где?
-- В вашем «Старом бароне».
Он не помнил, решительно не помнил своего первого дебюта. А может быть, без Пушкарева мы не имели бы Чехова. Правда, он не поехал бы на Сахалин и не вернулся бы с чахоткой. Но мы не имели бы ни «Пестрых рассказов», ни «Хмурых людей»9, ни «Дуэли», ни «Иванова», ни «Чайки», ни «Вишневого сада».
Мы не имели бы Чехова, безвременно угасшего и писателя.
Жил бы земский врач Чехов, которого бы теперь сместил губернатор:
-- За принадлежность к конституционно-демократической партии. Дальше конституции Чехов не шел. И он был бы арестован и выслан в Архангельскую губернию.
-- За хранение недозволенной литературы. Чехов ведь был тогда студентом-медиком. «Не к тому готовился». И на «литературные шалости» смотрел как на побочные доходы.
Как на корректуру, как на репетиторство.
«Расшалиться» ему не давали.
Он встретил суровый прием.
В «Стрекозе» Антошу Чехонте, в «Почтовом ящике», отделали так10, что Чехов:
-- Совсем было решил бросить заниматься этим делом. К счастью для русской литературы, поэт Н. Л. Пушкарев угадал в юноше литературное дарование.
И посвятил его в литераторы.
Такие дела не должны забываться.
«Свет и тени» и «Мирской толк», — они составляли один журнал: в «Свете и тенях» печатались карикатуры, в «Мирском толке» тексты, — открыли свои столбцы А. П. Чехову.
Начав «Старым бароном», он каждую неделю печатал новый рассказ, — ряд прелестных рассказов из театральной жизни, вышедших книжкой под общим заглавием «Сказки Мельпомены»12:
-- Цена 1 рубль. Книгопродавцам уступка. Приятелям — gratis13. Печатал, пока не кончились «Свет и тени» и «Мирской толк». В «Свете и тенях» появился Чемоданов. «Радикальный» карикатурист. Волосы в разные стороны. «Жестокое перо». Про него говорили:
-- Чемоданов, чтобы рисовать, вырывает перо из живого гуся. Чинит его отравленным кинжалом и макает этому же гусю в желчь!
Чемоданов рисовал ужасы:
-- Что нужно делать с антисанитарными домовладельцами? Антисанитарный домовладелец лежал с воронкой во рту. Рядом стояла ассенизационная бочка.
И антисанитарному из бочки в рот перекачивали нечистоты.
Свирепый был карикатурист!
Непримиримый.
Однажды «Свет и тени» отправили в цензуру набросок Чемоданова:
-- Наши средства для решения насущных вопросов.
Цензор, — это был добродушный старичок с огромной семьею на шее, дослуживавший последние месяцы до пенсии. Цензор посмотрел.
Поле. На поле две чернильницы. В чернильницах гусиные перья. Печать!
-- Что ж! Хорошо!
«Наши средства для разрешения насущных вопросов» — печать.
-- Любому, самому просвещенному государству дай Бог! Подписал.
Это было в наброске.
В рисунке Чемоданов слова «наши средства» сделал из силуэтов солдатиков.
Один солдатик в барабан бьет, как при экзекуции. Другой солдатик с розгами. Третий штык наперевес взял, колет. У четвертого ружье:
-- К стрельбе «по мишени» готовьсь!
Как при расстреле.
Перья гусиные нарисовал так странно: не то перья гусиные, не то два широких столба торчат из чернильниц.
Надпись «для разрешения насущных вопросов» опустил так, что она на двух столбах образовала перекладину.
И хвост у буквы «у» в слове «насущных» пустил так, что образовалась под перекладиной петля.
Вышло, что «наши средства для разрешения насущных вопросов» — розги, штыки, ружья, виселица, поддерживаемая печатью.
Журнал «хлопнули» на 6 месяцев.
О, Господи! Как старо все на свете!
И «средства»! И кары!
И есть еще люди, которые без смеха могут выговаривать слово:
-- Прогресс!
-- В прогресс, сударь мой, надо верить! Истинно: только верить.
Ибо вера есть уверенность в невидимом, как бы в видимом. Чемоданов в один день сделался знаменитостью.
Хороший, честный и литературный журнал погиб.
Разоренный катастрофой, Пушкарев попробовал было возобновить его «по истечении положенного срока».
Удовлетворил даже подписчиков альбомом, на который пошли его последние деньги.
Но…
Щедрин в те времена писал:
«Пока писатель пописывает, — читатель почитывает. А случилась с писателем беда, — читатель шмыг в подворотню»…14
«Тот» номер имел колоссальный успех.
По 25 рублей продавался.
И платили.
А хорошего журнала не поддержал никто.
-- Боязно подписываться, — опять запретят!
Пушкарев пошел ко дну.
Он выплыл было один раз.
Со своими «Ксенией и Лжедмитрием» в Горевском театре15.
Нас, тогдашних критиков, во многом можно упрекать.
Но в одном мы неповинны:
-- Никогда не похвалили ни одной новой пьесы!
Мы, молодежь, считали себя мало-мало архангелами на страже русское литературы.
Кто нас поставил?
Наша молодость!
Мы знали твердо одно:
-- Островский!
А все, что не Островский:
-- Бей!
Разве может появиться что-нибудь новое, что было бы в то же время х рошим?
Теперь не годится никуда все, что старо.
-- Старо!
Конечно! Непростительный недостаток.
Тогда не годилось никуда все, что было ново.
-- Ново? Смертный грех!
«Хвалить новое — не уважать старое!»
-- Новая пьеса?
Мы изрубили ее нашими огненными мечами16.
С жестокостью юности…
И выплыть утонувшему не удалось.
Испытав судьбу русского литератора, Пушкареву оставалось испытать судьбу русского изобретателя.
Изобретеннаяим «свеча» светила не ему.
Пользу, — и огромную, — получали иностранцы-предприниматели.
Пушкарев в качестве русского изобретателя не получал ничего и в качестве русского литератора — умер в нищете.
Пушкарев, вступивший в литературу с хорошими средствами, — он был богатым помещиком, — потерял все.
Чемоданов, после триумфа в «Свете и тенях», порисовал-порисовал обличительные карикатуры.
Но решил, что:
-- Не сделаешь пользы пером, — стал зубным врачом и приобрел хорошую практику.
Так буржуа стал пролетарием.
А пролетарий превратился в буржуа.
Времена были неустойчивые.
Восьмидесятые годы.
[1]
Впервые: Рус. слово. 1907. 11 января.
1 Цитата из восьмой главы поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» (1842).
2 «Ксения и Лжедмитрий» — драма в стихах Н. Л. Пушкарева, опубликована в журнале «Европейский театр» (1890. № 11).
3 «Газовая свеча системы Пушкарева» была изобретена в 1883 г. Она широко рекламировалась в газетах: «Горит без копоти и запаха, чистым ровным пламенем, от силы света стеариновых свечей до самого малого».
4 Чехов начал печататься в журнале «Стрекоза» в 1880 г. В журнале Пушкарева «Свет и тени» он печатался в 1882 г.
5 Цитата из драмы Ф. Шиллера «Орлеанская дева» (д. 4; пер. В. Жуковского).
6 Рассказ А. П. Чехова «Барон» (Дорошевич ошибочно называет его «Старый барон») был помещен в журнале «Мирской толк» в 1882 г. (№ 47).
7 Сара Бернар впервые побывала на гастролях в Америке в 1880 г.
8 Неточная цитата из рассказа Чехова «Барон».
9 См.: Чехов А. (Чехов Ан. П.). Пестрые рассказы. СПб., 1886; Чехов А. П. Хмурые люди. СПб., 1890.
10 Чехов получал критические отповеди в «Почтовом ящике» журнала «Стрекоза» в 1880 г., уже после публикации в нем своих первых вещей.
11 Будучи по преимуществу «журналом художественным и карикатурным», «Свет и тени» тем не менее печатал и тексты. «Журнал общественной жизни, политики и литературы» «Мирской толк», являясь в основном изданием информационного характера, публиковал и прозу.
12 См.: Чехонте А. Сказки Мельпомены: Шесть рассказов. М., 1884.
13 бесплатно (лат.).
14 Вольно цитируется высказывание М. Е. Салтыкова-Щедрина в «Пестрых письмах» (1884).
15 Театр, организованный в Москве в 1889 г. актрисой и антрепренером Е. В. Го-ревой. Закрылся в 1891 г. по финансовым причинам. Пьеса Пушкарева «Ксения и Лжедмитрий» шла там в 1889 г.
16 Дорошевич писал о постановке пьесы в театре Горевой:
«Г-н Пушкарев после „пушкаревской свечи“ выдумал „Лжедмитрия“.
Пушкаревская свечка не пошла совсем. „Лжедмитрий“ шел третьего дня и даже с успехом.
Только он очень длинен: чтоб посмотреть „Самозванца и Ксению“, публике пришлось переночевать в театре. Пьесу можно разделить напополам и давать в два вечера: на один дать „Самозванца“, на другой — „Ксению“» (За день // Новости дня. 1889. № 2319).
