Н. Л. Пушкарев (Дорошевич)

Н. Л. Пушкарев
автор Влас Михайлович Дорошевич
Опубл.: 1907. Источник: az.lib.ru

Дорошевич В. М. Воспоминания

М., «Новое литературное обозрение», 2008.

Недавно умер «по уставам своего рыцарства»1, — в нищете, — писатель Пушкарев.

Старый, забытый.

Он был поэтом, многие произведения которого и теперь почему-то остаются под цензурным «спудом».

-- Забыли, и лежат!

Драматургом, автором трагедии «Ксения и Лжедмитрий»2. Изобретателем [ «Пушкаревской свечи»3. Издателем журналов «Свет и тени» и «Мирской толк».

Его имя останется в истории русской литературы:

-- Он был первым редактором А. П. Чехова4.

Все, что касается Чехова, мило и дорого теперь многим, а через десятки лет, когда пройдет «гроза военной непогоды»5 и литература снова займет подобающее ей место в жизни просвещенного и свободного общества, будет мило и дорого всем.

В «Мирском толке» впервые улыбнулся:

-- Антоша Чехонте. Улыбнулся грустно. Рассказом:

-- «Старый барон»6.

«Барон, маленький, худенький старичок, лет шестидесяти…» Боготворящий сцену до того, что никогда не решился выступить на священных подмостках.

Театр для него все.

-- У него пиджак, сшитый из паруса того корабля, на котором Сара Бернар в первый раз переплывала в Америку7. За старую жилетку он не взял бы никаких денег. Эту жилетку носил сам Сальвини.

Все огромное состояние истративший на театр. Старик, нищий. Общее посмешище.

Он служит суфлером и должен «подавать» какому-то рыжему дураку, который, кривляясь, коверкает Гамлета.

Старик не выдерживает:

-- Разве так читают Гамлета? Тронули его святыню.

Он из суфлерской будки начинает декламировать:

-- Быть или не быть.

Вот как нужно читать Гамлета!

Он приподнимается, он ударяется лысой головой о суфлерскую будку.

Недоразумение!

Публика в восторге хохочет, аплодирует, кричит:

-- Суфлера!

Он доволен. Он «все-таки» прочел Гамлета!

Завтра его выгонят из театра.

Его, для которого театр все…

Рассказ, забытый… Чеховым.

Однажды, говоря с ним о г-же Яворской и уверяя, что г-жа Яворская — «театральное недоразумение», я процитировал:

«Публика любит театральные недоразумения, и если бы в театре, вместо пьес, давались недоразумения, — сборы всегда были бы полные»8.

Антон Павлович расхохотался:

-- Ужасно хорошо! Чье это?

-- Писателя, которого вы должны были бы знать?

-- Чье?

-- Антоши Чехонте.

-- Когда? Где?

-- В вашем «Старом бароне».

Он не помнил, решительно не помнил своего первого дебюта. А может быть, без Пушкарева мы не имели бы Чехова. Правда, он не поехал бы на Сахалин и не вернулся бы с чахоткой. Но мы не имели бы ни «Пестрых рассказов», ни «Хмурых людей»9, ни «Дуэли», ни «Иванова», ни «Чайки», ни «Вишневого сада».

Мы не имели бы Чехова, безвременно угасшего и писателя.

Жил бы земский врач Чехов, которого бы теперь сместил губернатор:

-- За принадлежность к конституционно-демократической партии. Дальше конституции Чехов не шел. И он был бы арестован и выслан в Архангельскую губернию.

-- За хранение недозволенной литературы. Чехов ведь был тогда студентом-медиком. «Не к тому готовился». И на «литературные шалости» смотрел как на побочные доходы.

Как на корректуру, как на репетиторство.

«Расшалиться» ему не давали.

Он встретил суровый прием.

В «Стрекозе» Антошу Чехонте, в «Почтовом ящике», отделали так10, что Чехов:

-- Совсем было решил бросить заниматься этим делом. К счастью для русской литературы, поэт Н. Л. Пушкарев угадал в юноше литературное дарование.

И посвятил его в литераторы.

Такие дела не должны забываться.

«Свет и тени» и «Мирской толк», — они составляли один журнал: в «Свете и тенях» печатались карикатуры, в «Мирском толке» тексты, — открыли свои столбцы А. П. Чехову.

Начав «Старым бароном», он каждую неделю печатал новый рассказ, — ряд прелестных рассказов из театральной жизни, вышедших книжкой под общим заглавием «Сказки Мельпомены»12:

-- Цена 1 рубль. Книгопродавцам уступка. Приятелям — gratis13. Печатал, пока не кончились «Свет и тени» и «Мирской толк». В «Свете и тенях» появился Чемоданов. «Радикальный» карикатурист. Волосы в разные стороны. «Жестокое перо». Про него говорили:

-- Чемоданов, чтобы рисовать, вырывает перо из живого гуся. Чинит его отравленным кинжалом и макает этому же гусю в желчь!

Чемоданов рисовал ужасы:

-- Что нужно делать с антисанитарными домовладельцами? Антисанитарный домовладелец лежал с воронкой во рту. Рядом стояла ассенизационная бочка.

И антисанитарному из бочки в рот перекачивали нечистоты.

Свирепый был карикатурист!

Непримиримый.

Однажды «Свет и тени» отправили в цензуру набросок Чемоданова:

-- Наши средства для решения насущных вопросов.

Цензор, — это был добродушный старичок с огромной семьею на шее, дослуживавший последние месяцы до пенсии. Цензор посмотрел.

Поле. На поле две чернильницы. В чернильницах гусиные перья. Печать!

-- Что ж! Хорошо!

«Наши средства для разрешения насущных вопросов» — печать.

-- Любому, самому просвещенному государству дай Бог! Подписал.

Это было в наброске.

В рисунке Чемоданов слова «наши средства» сделал из силуэтов солдатиков.

Один солдатик в барабан бьет, как при экзекуции. Другой солдатик с розгами. Третий штык наперевес взял, колет. У четвертого ружье:

-- К стрельбе «по мишени» готовьсь!

Как при расстреле.

Перья гусиные нарисовал так странно: не то перья гусиные, не то два широких столба торчат из чернильниц.

Надпись «для разрешения насущных вопросов» опустил так, что она на двух столбах образовала перекладину.

И хвост у буквы «у» в слове «насущных» пустил так, что образовалась под перекладиной петля.

Вышло, что «наши средства для разрешения насущных вопросов» — розги, штыки, ружья, виселица, поддерживаемая печатью.

Журнал «хлопнули» на 6 месяцев.

О, Господи! Как старо все на свете!

И «средства»! И кары!

И есть еще люди, которые без смеха могут выговаривать слово:

-- Прогресс!

-- В прогресс, сударь мой, надо верить! Истинно: только верить.

Ибо вера есть уверенность в невидимом, как бы в видимом. Чемоданов в один день сделался знаменитостью.

Хороший, честный и литературный журнал погиб.

Разоренный катастрофой, Пушкарев попробовал было возобновить его «по истечении положенного срока».

Удовлетворил даже подписчиков альбомом, на который пошли его последние деньги.

Но…

Щедрин в те времена писал:

«Пока писатель пописывает, — читатель почитывает. А случилась с писателем беда, — читатель шмыг в подворотню»…14

«Тот» номер имел колоссальный успех.

По 25 рублей продавался.

И платили.

А хорошего журнала не поддержал никто.

-- Боязно подписываться, — опять запретят!

Пушкарев пошел ко дну.

Он выплыл было один раз.

Со своими «Ксенией и Лжедмитрием» в Горевском театре15.

Нас, тогдашних критиков, во многом можно упрекать.

Но в одном мы неповинны:

-- Никогда не похвалили ни одной новой пьесы!

Мы, молодежь, считали себя мало-мало архангелами на страже русское литературы.

Кто нас поставил?

Наша молодость!

Мы знали твердо одно:

-- Островский!

А все, что не Островский:

-- Бей!

Разве может появиться что-нибудь новое, что было бы в то же время х рошим?

Теперь не годится никуда все, что старо.

-- Старо!

Конечно! Непростительный недостаток.

Тогда не годилось никуда все, что было ново.

-- Ново? Смертный грех!

«Хвалить новое — не уважать старое!»

-- Новая пьеса?

Мы изрубили ее нашими огненными мечами16.

С жестокостью юности…

И выплыть утонувшему не удалось.

Испытав судьбу русского литератора, Пушкареву оставалось испытать судьбу русского изобретателя.

Изобретеннаяим «свеча» светила не ему.

Пользу, — и огромную, — получали иностранцы-предприниматели.

Пушкарев в качестве русского изобретателя не получал ничего и в качестве русского литератора — умер в нищете.

Пушкарев, вступивший в литературу с хорошими средствами, — он был богатым помещиком, — потерял все.

Чемоданов, после триумфа в «Свете и тенях», порисовал-порисовал обличительные карикатуры.

Но решил, что:

-- Не сделаешь пользы пером, — стал зубным врачом и приобрел хорошую практику.

Так буржуа стал пролетарием.

А пролетарий превратился в буржуа.

Времена были неустойчивые.

Восьмидесятые годы.

[1]

КОММЕНТАРИИ

править

Впервые: Рус. слово. 1907. 11 января.

1 Цитата из восьмой главы поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души» (1842).

2 «Ксения и Лжедмитрий» — драма в стихах Н. Л. Пушкарева, опубликована в журнале «Европейский театр» (1890. № 11).

3 «Газовая свеча системы Пушкарева» была изобретена в 1883 г. Она широко рекламировалась в газетах: «Горит без копоти и запаха, чистым ровным пламенем, от силы света стеариновых свечей до самого малого».

4 Чехов начал печататься в журнале «Стрекоза» в 1880 г. В журнале Пушкарева «Свет и тени» он печатался в 1882 г.

5 Цитата из драмы Ф. Шиллера «Орлеанская дева» (д. 4; пер. В. Жуковского).

6 Рассказ А. П. Чехова «Барон» (Дорошевич ошибочно называет его «Старый барон») был помещен в журнале «Мирской толк» в 1882 г. (№ 47).

7 Сара Бернар впервые побывала на гастролях в Америке в 1880 г.

8 Неточная цитата из рассказа Чехова «Барон».

9 См.: Чехов А. (Чехов Ан. П.). Пестрые рассказы. СПб., 1886; Чехов А. П. Хмурые люди. СПб., 1890.

10 Чехов получал критические отповеди в «Почтовом ящике» журнала «Стрекоза» в 1880 г., уже после публикации в нем своих первых вещей.

11 Будучи по преимуществу «журналом художественным и карикатурным», «Свет и тени» тем не менее печатал и тексты. «Журнал общественной жизни, политики и литературы» «Мирской толк», являясь в основном изданием информационного характера, публиковал и прозу.

12 См.: Чехонте А. Сказки Мельпомены: Шесть рассказов. М., 1884.

13 бесплатно (лат.).

14 Вольно цитируется высказывание М. Е. Салтыкова-Щедрина в «Пестрых письмах» (1884).

15 Театр, организованный в Москве в 1889 г. актрисой и антрепренером Е. В. Го-ревой. Закрылся в 1891 г. по финансовым причинам. Пьеса Пушкарева «Ксения и Лжедмитрий» шла там в 1889 г.

16 Дорошевич писал о постановке пьесы в театре Горевой:

«Г-н Пушкарев после „пушкаревской свечи“ выдумал „Лжедмитрия“.

Пушкаревская свечка не пошла совсем. „Лжедмитрий“ шел третьего дня и даже с успехом.

Только он очень длинен: чтоб посмотреть „Самозванца и Ксению“, публике пришлось переночевать в театре. Пьесу можно разделить напополам и давать в два вечера: на один дать „Самозванца“, на другой — „Ксению“» (За день // Новости дня. 1889. № 2319).