Н. Федоров
правитьНравственность — не барство и не рабство, а родство
правитьНравственность — ни барство, не рабство, а родство! Но пока не будет последнего, будут два первых, будут в разных видах и барство, и рабство! Нравственность должна быть ни утверждением того и другого, то есть ницшеанством, ни отрицанием их, то есть анархизмом; она должна быть признанием родства. Только при отрицании родства «сострадание» делается «оскорблением». Во всяком случае, сострадание — принадлежность несовершеннолетия: когда не будет страдания,<<2>> не будет нужды и в сострадании. Ницше же хочет оставить и даже увеличить страдание, а сострадание уничтожить, иначе сказать, — создать такой рай, обитателей которого (по их бесчувственности и безжалостности) не возмущали бы в их блаженстве страдания находящихся в аду; или же, вернее, он хотел создать такой ад, который лишил бы блаженства и самый рай.
Непрестанно носиться с «трагическими» думами о той или другой из этих двух разновидностей ужаса — не явный ли это признак больной души?..
Стараться понять вечно больного Ницше было бы бесплодною тратою времени, если бы увлечение ницшеанством не стало очень распространенным недугом. (Чтобы понять больную душу и больную думу Ницше) надо помнить, что автор «Происхождения трагедии», испорченный увлечением трагедией классической и французской, смотрел на жизнь, на историю как на сценическую игру и подыскивал в ней красивые позы, не подозревая, что наше время, как и все прошлое, есть все еще несовершеннолетие, и забывая, что несовершеннолетие не может и не должно быть вечным. Непостижимо, как он, толкуя о «школе страдания», не догадывался, что он говорит [не о целой жизни во всех ее возможностях, а только] о несовершеннолетии. [Не допуская иного порядка вещей, кроме свойственного этому периоду жизни, он поневоле мирится с ним и] из перенесения страданий создает эффектную картину, любуется ею сам и других приглашает к тому же. Говорить о вреде сострадания после Дарвина и Клеманс де Ройе как о новости, простительно было только потому, что сам Ницше жил благодаря состраданию. Вечный трагедиант и комедиант, он не замечает, что не одно и то же — бояться страдания (бояться быть раненым, убитым) и желать страдания (желать быть раненым, убитым), желать себе слабости, немощи, то есть страдания.
1 Приписка на стороне: Но что такое дитя (для Ницше)? «Дитя, — отвечает блудный сын, — это невинность, это забвение! И хотя это — и философская дурь, но она ничему не мешает, [ибо это] — начинание сызнова». Не говорит Ницше, чем начинает дитя, что оно узнает прежде всего, что скажет прежде всего?.. Философ-филолог забыл, с чего начинают дети на всех языках!.. (= с признания родства).
2 В сноске: «не будет ада».
Оригинал здесь — http://www.magister.msk.ru/library/philos/fedorov/fedor073.htm