Новый Физіономикъ,
или
знать птицу по полету, а молодца по ухваткамъ.
править
Давно замѣчено, что мы именно почитаемъ себя знатоками въ томъ, къ чему имѣемъ страсть, и что менѣе всего нови маемъ. Такъ, на примѣръ, молодой, остроумный человѣкъ, которому удалось замѣтить нѣсколько странностей въ обществѣ, или открыть по случаю какую и и будь сокровенную черту человѣческаго сердца, почитаетъ себя великимъ философомъ, наблюдателемъ, безошибочнымъ судьею всѣхъ дѣлъ и тайныхъ побужденій. — Любезные друзья! всѣ мы ошибаемся. Одна только опытность можетъ иногда приподнять уголокъ завѣсы, скрывающей отъ насъ лабораторію страстей и мыслей. Но эта опытность приходитъ слишкомъ поздно, слѣдовательно на короткое время. Въ юности, познаніе людей — вещь невозможная: тогда едва есть время осмотрѣться въ свѣтѣ. Въ совершенныхъ лѣтахъ мы только учимся, а на старость, когда бы надлежало пользоваться опытностью — но я не хочу припоминать того, что у всякаго на роду написано. Какъ ни трудно познавать людей, а все таки надобно, потому, что мы живемъ съ ними, имѣемъ безпрестанныя сношенія, зависимъ отъ нихъ во многихъ случаяхъ, и отъ нихъ плачемъ или смѣемся. Со всѣмъ тѣмъ, этимъ именно менѣе всего занимаются. Мы живемъ въ обществѣ кое-какъ, безъ дальнихъ наблюденіи, справокъ и изслѣдованій: принимаемъ условныя формы общежитія за душевныя качества, га. е. мишуру за золото; вѣримъ изъ лѣни, не вѣримъ изъ своенравія, обманываемъ противу воли своей, обманываемся по собственному желанію, горюемъ тамъ, гдѣ бы подлежало веселиться, радуемся, когда бы надлежало плакать, кланяемся, когда бы надлежало спорить, и споримъ, когда бы надлежало кланяться. Весь этотъ хаосъ происходитъ отъ того, что мы познаемъ ни себя, ни людей; но удивительнѣе всего то, что познаніе людей не только не сдѣлаетъ насъ счастливѣе, напротивъ того, будетъ источникомъ еще большихъ горестей. Если бъ сыскался такой человѣкъ, который бы, читалъ въ сердцѣ каждаго, съ кѣмъ только ни встрѣтится, то я увѣренъ, что онъ вскорѣ вышелъ бы совершенно изъ терпѣнія. — Однако жъ надобно нѣсколько знать людей: и безъ этого много бѣды! — На первый случай, сообщу моимъ читателямъ нѣкоторыя новыя мысли, почерпнутыя мною изъ разговора двухъ молодыхъ людей — изъ коихъ одинъ уже состарѣлся разсудкомъ.
Б. Было время, что я вѣрилъ наблюденіямъ Делапорты и Лафатера, но присматриваясь къ физіономіямъ большаго свѣта, удостовѣряюсь, что это ни къ чему не служитъ. Мимика, декламація, танцовальное искуство — и, такъ, называемый, языкъ приличій, сравняли всѣхъ людей, въ отношеніи къ наружнымъ формахъ. — Игра физіономіи, измѣнявшая иногда душевнымъ движеніямъ — нынѣ подведена подъ правила, перемѣняется по нотамъ, настраивается по камеръ-тону. — Напримѣръ, если бъ хозяйкѣ вздумалось, послѣ отличнаго обѣда, похвалить ворону; пускай только скажетъ: «c’est ebarmant!» — У всѣхъ гостей тотчасъ улыбка появится на устахъ, размягченныхъ дорогими винами и соусами; глаза подпишутся вверхъ, и во всей залѣ вы услышите: c’est joli, magnifique, superbe и проч. Если бъ человѣку въ силѣ и кредитѣ, пришло въ голову, для испытанія людей, похулить свѣтъ солнечный — физіономіи его льстецовъ тотчасъ бы приняли на себя отпечатокъ душевнаго увѣренія въ истинѣ словъ сильнаго. Глаза тотчасъ бы выпучились, рты полуразверзлись и высыпали бы множество утвердительныхъ рѣченій. Нѣтъ! я вижу, что всѣ мои наблюденія пропадаютъ попустому, и потому промѣнялъ богатое изданіе Лафатера и Доктора Галла на полезныя книги: Всеобщій Стрячій и Секретарь, и Домашняя повариха. Съ этими премудростями уйдемъ далѣе, нежели съ философскими трактатами!
А. Правда, что образованность, или, лучше сказать, свѣтскія приличія, изглаживаютъ черты, обнаруживающія душевныя движенія, однако жъ есть такіе законы въ природѣ, которымъ подвержены всѣ одушевленныя и неодушевленныя существа. Этихъ законовъ не возможно ни истребить, ни скрыть. Стоитъ только замѣтить ихъ постепенный ходъ и дѣйствіе: тогда самый опытный хитрецъ не укроется отъ нашихъ наблюденій.
Б. Открой же, пожалуйста, эту тайну.
А. Учился ли ты, физикѣ?
Б. На мѣдныя деньги, т е. кое-какъ, или, какъ обыкновенно учатся въ пансіонахъ и второстепенныхъ заведеніяхъ.
А. Знаешь ли ты, что значитъ: центробѣжная и центровлекущая силы?
Б. Столько-то знаю. Центробѣжная сила отталкиваетъ всѣ тѣла отъ центра земли, а центровлекущая привлекаетъ къ оному. На этомъ основали законы тяжести, но которымъ всѣ тѣла движутся. Эти силы дѣйствуютъ равно на малѣйшій атомъ, какъ и на земной шаръ, на всю солнечную систему и на всю вселенную.
А. И такъ знай же, что подобныя силы имѣютъ величайшее вліяніе и на нравственную природу человѣка.
Б. Этого я не понимаю.
А. Слушай! Человѣкъ составленъ изъ души и тала. Первая, имѣя свое высшее предопредѣленіе, влечетъ насъ на небо, т. е. ко всему возвышенному, доброму, благородному. Тѣло, зависящее отъ вліянія пищи, климата, разстройства органовъ, однимъ словомъ отъ земли, къ которой приковано своимъ существованіемъ, влечетъ насъ къ землѣ, ко всему низкому, чувственному. И такъ душа есть центробѣжная сила въ человѣкѣ, а тѣло центровлекущая. Перевѣсъ одной изъ сихъ двухъ силъ, Т. е. большее или меньшее вліяніе на волю, составляетъ качество нравственнаго человѣка. Одинъ болѣе жертвуетъ душѣ, т. е. небу, другой тѣлу т. е. землѣ — и вотъ вся разница между людьми.
Б. Напримѣръ…
А. На примѣръ: воинъ, который, не помышляя о почестяхъ и наградахъ, приноситъ въ жертву Государю и отечеству жизнь и свое собственное счастье; судья, который не боится оскорбишь сильнаго правосуднымъ рѣшеніемъ, презираетъ золото, ласкательства покровительства, и судитъ только по смыслу законовъ, а не по метафизическимъ отвлеченностямъ; — Учоный или Литераторъ, имѣющій въ виду одну цѣль — просвѣщеніе, одно желаніе — общее благо, который презираетъ клевету и не страшится самыхъ гоненій за истину; — юноша, отвергающія покровитесльство тетушекъ и дядюшекъ на поприщѣ службы, а стремящійся къ почестямъ заслугою, прилежаніемъ и достоинствами; — чиновникъ, исполняющій свято свои обязанности по долгу чести и присяги, незнающій по службѣ ни лица, ни личности; — женщина, отказывающаяся отъ шумныхъ бесѣдъ и пустословія, отъ лести и блеска, для исполненія священныхъ обязанностей матери, супруга, дочери: — всѣ эти и подобные имъ люди управляются центробѣжною силою. Напротивъ того, войнъ, который стремится на смерть и опасности изъ однихъ видовъ честолюбія; — судья, который смотритъ не на правоту дѣла, а на золото просителя, иди, ч: по все равно, на его связи, число покровителей, и подвергаетъ законы произвольному своему толкованію; — Ученый и Литераторъ, курящіе ѳиміамъ желѣзнымъ и золотымъ идоламъ; — чиновники, выслуживающіеся въ контрэдансахъ, будуарахъ и переднихъ; матери, повѣряющія воспитаніе дѣтей наемникамъ, чтобы забывать въ разсѣянности свѣтской жизни свои обязанности, и голосомъ лести заглушать упреки совѣсти; — льстецы, предателя, взяточники, безсовѣстные игроки, клеветники, торгаши, однимъ словомъ весь мусоръ рода человѣческаго, управляется центровлекущею силою, т. е. живетъ для земли — одною землею.
Б. Какъ же узнать, какъ различать съ перваго взгляда людей, управляемыхъ одною изъ сихъ двухъ силъ?
А. Центробѣжная сила поднимаетъ чело и глаза вверхъ и выпрямляетъ спину. Цегтровлекущая потупляетъ взоры, опускаетъ чело и сгибаетъ спинную кость. Разумѣется само собою, что старость дѣлаетъ исключеніе изъ правила, но не менѣе того служитъ физическимъ доказательствомъ, что чѣмъ болѣе тѣло ближе къ своему назначенію, къ землѣ, тѣмъ болѣе сгибается. — Но наблюдай надъ людьми въ цвѣтѣ лѣтъ, и ты увидишь справедливость моего мнѣнія. Всякая низкая страсть, всякій дурной поступокъ наклоняетъ насъ къ землѣ. Пьяница, унижающій природу человѣка, валится на землю. Уличенный преступникъ поникаетъ головою и потупляетъ взоры. У малодушнаго колѣна подгибаются отъ страха. Скупецъ ходитъ всегда съ поникшею головою, какъ будто прикованный къ сундуку. Льстецъ и несправедливый проситель сгибаетъ сипну. Злодѣй кроется въ пещерѣ…. Но я бы могъ наполнить цѣлую книгу примѣрами, если бъ не пора было кончить эту статью, потому что нѣтъ болѣе мѣста въ Сѣверной Пчелѣ. Ѳ. Б.