Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах
Том двенадцатый. Книга вторая. Критика. Публицистика (Коллективное и Dubia). 1840—1865
С.-Пб, «Наука», 1995
НОВОСТИ С ЛИТЕРАТУРНОЙ БИРЖИ
править— Книгами тихо. За партию статей перевода с французского и с корректурою давали по двадцати пяти рублей с гривной кругом. Книжки об истреблении клопов требуются.
— Сотрудник, могущий представить удовлетворительный аттестат о гибкости своего убеждения, писавший за и против того-этого, сего и оного, попеременно и в одно и то же время, — ныне, за умертвием некоторых богатых биржевых журналов, находится без употребления и предлагает свои услуги желающим; равным образом он может принять на себя должность столового дворецкого, эконома, а также лечить мосек, болонок и других домашних животных, к удовольствию хозяев.
— Торговые сводчики утвердительно говорят, что некоторые биржевые журналы, во избежание банкротства, согласились на мере истребить все издания, не принадлежащие к биржевой монополии, и положить конец этому странному литературному беспристрастию, которое отдает предпочтение таланту и учености пред другими, более положительными выгодами. Для этой цели избраны самые приличные средства: одно и то же перо будет писать в десяти журналах, дабы уверить публику, что против того или другого издания существует общее мнение; ничему не будет пощады: ни издателям, ни сотрудникам, ни типографии, в которой печатаются небиржевые листы, ни книгопродавцам, которые будут продавать их, ни корректорам, ни наборщикам, ни читателям.
— Говорят, что с тою же целию биржевая компания на всякий случай намеревается учредить «Гошпитальный журнал» для призрения всего глухого, немого, кривого и имеющего свойственные человеку слабости. Изредка, в минуты трезвого и безболезненного состояния, и сей журнал будет вводим в дело для конечного истребления противников биржевой компании. Роли разобраны с большою осмотрительностью; одни будут говорить за, другие против, но так, чтоб и то и другое служило подтверждением публике о заслугах компании и о совершенной бесполезности всех других изданий. К литературным средствам будут присоединены и нелитературные, доселе содержимые в величайшем секрете, но, как говорят, отличающиеся большою тонкостию.
— Толкуют, что редакция одной газеты, обманутая в прошлом году обещаниями многих литераторов, не давших ей в течение целого года ни одной строчки, будет усилена целою командою наборщиков, на которую возложено будет наблюдение за опечатками во всех других изданиях; из донесений наборщиков будут составляться длинные статьи, с весьма красивыми для глаз курсивами.
— Литературные лазутчики не без основания заключают, что в судьбе некоторого журнала готовятся важные перемены; что, между прочим, из сего обратится он в этот-то. Для содействия к изданию запоздалых книжек была закуплена большая партия, которую торговали уже на обклейку стен. Для издания других находилось нарочитое количество сего материала собственного изделия.
— Года два тому некоторый журнал старался обратить на себя внимание покупателей объявлением о том, что все журналы стараются копировать его. Проходящие с любопытством спрашивали, неужели сей журнал изобрел «русскую словесность», «иностранную словесность», «науки и художества», «промышленность», «сельское хозяйство», «критику» и проч. и проч. — словом, все эти накладки, под которыми помещается в том журнале всякая ветошь? Дабы придать более весу своему тогдашнему объявлению, оный журнал украсил его двумя ошибками против языка, как-то: «Публика ИЗ этого неуместного соперничества получила два или три подражания» и далее: «отказавшись от пагубных ВРАЖД», и проч<ее>. — К сожалению, этот слог не обратил на себя ничьего внимания, и от пагубных вражд не произошло никакой пользы; проходящие прошли мимо, а журнал с каждым днем тянется в Лету; ни эти-то, ни этот-то, ни эта-то, ни это-то не помогают более, ни даже вольные и невольные прегрешения против русского языка. Что же после этого есть прочного в мире?
— Какой-то насмешник приклеил на стенах литературной биржи картинку из одной любопытной рукописи, приготовляющейся к печатанию. На картинке изображена журналистика: пожилой парень в чепчике и в юбке топчет груду книг, прищелкивает, приплясывает и паясит всеми возможными способами, чтоб только обратить на себя внимание проходящих; добрые люди смотрят на молодца — кто со смехом, кто с сожалением, кто с отвращением, а молодец знай припевает да прищелкивает. Тотчас постарались распространить слух, что наклейка такой картины и самая картина есть дело партии — и картина была немедленно сорвана. Посетители заметили, однако же, что партии могут существовать только между теми, которые защищают какое-либо мнение, но что отвращение к нечистым проделкам, к торгашеству, к желанию обогатиться на счет легковерия публики не есть дело партии, а естественное чувство во всяком честном и порядочном человеке.
Назар Вымочкин
КОММЕНТАРИИ
правитьПечатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: ЛГ, 1845, 1 февр., № 5, «Дагерротип», с. 97.
В собрание сочинений включается впервые.
Автограф не найден.
Авторство Некрасова устанавливается прежде всего на основании его собственного замечания (сделанного в 1872 г.) о том, что отдел «Дагерротип» в «Литературной газете» «исписывался» им «весь <…> и в стихах, и в прозе» (см., в частности, перечень некрасовских фельетонов в статье: Выводцев Н. M. Некрасов как критик и рецензент. — Собр. соч. 1930, т. III, с. 372; ср.: наст. изд., т. I, с. 695—697). «Новости с литературной биржи» 1845 г. представляют собой дополненную перепечатку фельетона 1840 г. (см. с. 184—185), что, по мнению M. M. Гина, является аргументом в пользу авторства Некрасова: «…автором обеих редакций фельетона должен быть такой постоянный сотрудник, который работал в газете и в 1840, и в 1845 гг. Таким сотрудником как раз и был Некрасов» (Гин M. М. Вопросы атрибуции текстов Некрасова. — Некр. сб., VI, с. 95; ср. также комментарий к редакции 1840 г. — с. 362 наст. книги).
Перепечатав с небольшими поправками стилистического характера текст 1840 г., автор ввел в него новые «сюжеты»; при этом в публикацию 1845 г. были включены фрагменты, относящиеся к событиям литературной жизни 1840 г., — возможно, тогда же и написанные: сообщения об учреждении «Гошпитального журнала», под которым подразумевался «Русский вестник», и о преобразовании «некоторого журнала» (имелся в виду «Сын отечества») «из сего <…> в этот то» (см. комментарий).
С. 213. Новости с литературной биржи ~ ни наборщикам, ни читателям.-- См. комментарий к с. 184—185.
С. 214. …биржевая компания на всякий случай намеревается учредить «Гошпитальный журнал» для призрения ~ имеющего свойственные человеку слабости.-- Очевидно, имеется в виду возобновление «Русского вестника» (издававшегося С. Н. Глинкой в 1808—1820, 1824 гг.) под редакцией Н. И. Греча при участии Н. А. Полевого и Н. В. Кукольника (практическое руководство журналом фактически возлагалось на Полевого, переходившего из «Сына отечества»). Официальное объявление об издании нового журнала появилось в «Северной пчеле» 6 ноября 1840 г., а уже через неделю там же было опубликовано обширное «Письмо из провинции к издателям „Русского вестника“» (13 ноября, № 258, с. 1031—1032; 14 ноября, № 259, с. 1035—1036, — подпись: А. Б. В.), где давалась, по сути, развернутая программа нового консервативного издания. Ф. А. Кони, обращая внимание на удивительную быстроту появления отклика из провинции и его обстоятельность, намекал на то, что за буквами «А. Б. В.» скрываются сами организаторы журнала (см.: Ф. К. Журналистика. — ЛГ, 1840, 20 ноября, № 93, стб. 2127—2129; о возобновлении «Русского вестника» и первом годе его издания см. также: Белинский, т. IV, с. 443—444; т. V, с. 575—577). «Русский вестник» не имел успеха: не выходил в 1843 и окончательно прекратился в 1844 г. Однако консервативный лагерь вскоре пополнился новым печатным органом: в 1845 г. Кукольник, активный участник «Русского вестника», начал издавать «Иллюстрацию».
С. 214. К литературным средствам будут присоединены и нелитературные ~ отличающиеся большою тонкостию.-- По-видимому, имеются в виду прежде всего обвинения в политической неблагонадежности, к которым неоднократно прибегали журналисты реакционного лагеря, не гнушавшиеся доносов. Так, после появления в «Литературной газете» (1840, 10 февр., № 12) рецензии Белинского на книгу Л. В. Бранта «Петербургские критики и русские писатели» тот обратился в Петербургский цензурный комитет с ходатайством о "защите его от оскорбительных нападок рецензентов <…> В связи с этим доносом С.-Петербургский цензурный комитет сделал замечание редактору «Литературной газеты» А. Краевскому (Станько А. И. Русские газеты первой половины XIX века. Ростов-на-Дону, 1969, с. 130). В № 9 «Маяка» за 1840 г. появилась статья С. А. Бурачка «Система философии „Отечественных записок“», где указывалось на отход от религиозных идеалов в статьях Белинского, что звучало в то время политическим обвинением. Белинский в письме к В. П. Боткину от 25 октября 1840 г. упоминал об этой публикации как о «доносе» на «Отечественные записки», а в декабре того же года замечал, что «Гречи и Булгарины заправляют всею литературою, помощию доносов…» (Белинский, т. XI, с. 565, 577). Позднее, в декабре 1843 г., Булгарин направил председателю Петербургского цензурного комитета письмо, где сообщал, что «Отечественные записки» принадлежат «партии мартинистов, положивших себе целью ниспровергнуть существующий порядок вещей» (см.: Никитенко А. В. Дневник, т. I. M., 1955, с. 274—276). В своем дневнике 1 октября 1844 г. А. В. Никитенко писал о незадолго до того вернувшемся из Москвы министре народного просвещения С. С. Уварове: «Он ужасно вооружен против „Отечественных записок“, говорит, что у них дурное направление, социализм, коммунизм и т. д. Очевидно, это навеяно московскими патриотами (прежде всего редакцией „Москвитянина“. — Ред.), которым во что бы то ни стало хочется быть вождями времени. Министр желает не щадить „Отечественных записок“» (там же, с. 284).
С. 214. …редакция одной газеты, обманутая в прошлом году обещаниями многих литераторов ~ ни одной строчки…-- В объявлении о подписке на «Северную пчелу» на 1844 г. сообщалось: «…издатели „Северной пчелы“ обратились к лучшим современным русским повествователям М. Н. Загоскину, Н. А. Полевому, В. И. Далю и Н. В. Кукольнику, и сии талантливые писатели <…> согласились писать нарочно для „Сев<ерной> пчелы“ повести и рассказы, сообразно с ее духом…» (СП, 1843, 9 окт., № 226, с. 903). В конце следующего года редакции пришлось оправдываться: «…поместили статьи в „Северной пчеле“: В. И. Даль и Н. А. Полевой. — Н. В. Кукольник дал в „Пчелу“ маленький роман: „Невский проспект“, но взял его для поправок и до сих пор не возвращал, обещая, однако же, отдать в полное наше распоряжение. Сами издатели „Пчелы“ делали, что могли, и делают, что могут. Итак, почитаем несправедливым упрек <…> в том, будто мы не держим слово <…> каждый может отвечать только за себя и вовсе не грешит, если объявляет, что ему обещано» (СП, 1844, 30 дек., № 295, с. 1178).
С. 214. …в судьбе некоторого журнала готовятся важные перемены со из сего обратится он в этот-то.-- Имеется в виду основанный Гречем и редактировавшийся им до 1838 г. «Сын отечества», который в конце 1840 г. перешел от Полевого, негласного редактора, к Сенковскому. В № 9 «Библиотеки для чтения» за 1840 г. Сенковский сообщал, что «Сын отечества» «сбирается подвергнуться коренному преобразованию на будущий год» (см. комментарий к с. 185), а 6 ноября появилось объявление Сенковского о переходе «Сына отечества» к «новому распорядителю» — Барону Брамбеусу, который «намерен употребить все свои средства и все свое известное искусство для совершенного перерождения этого издания с целию доставить читающей публике нечто совершенно новое, разнообразное, полезное, занимательное» (СПбВ, 1840, 6 ноября, № 252, с. 1143—1144). Таким образом, журнал переходил от защитника «сего и оного» Греча к их гонителю и приверженцу «того-этого» Сенковскому (о полемике вокруг «сего» и «оного» см. комментарий к с. 185). С. А. Бурачок, цитируя в ноябрьском номере «Маяка» объявление Сенковского с ироническими подчеркиваниями и замечаниями, писал: «К числу благодетельных метаморфозов „С<ына> о<течества>“ надобно еще прибавить, что сей строжайший из наших журналов в будущем году явится этим, с новым блеском…» (С. Б. Русская журналистика накануне Нового года. — Маяк, 1840, № 11, отд. IV, с. 143). Сенковский редактировал «Сын отечества» в течение 1841 г., затем журнал перешел к К. П. Масальскому и, придя в полный упадок, прекратился в середине 1844 г.
С. 214—215. …некоторый журнал старался обратить на себя внимание покупателей ~ проходящие прошли мимо…-- Речь идет о «Библиотеке для чтения» (см. комментарий к с. 185). В перепечатке 1845 г. эта заметка могла приобрести дополнительный полемический оттенок после того, как в 1844 г. о своем приоритете в журналистике заявила и «Северная пчела», согласившаяся на этот раз в отличие от 1840 г. (см. комментарий к с. 185) поделить его с «Библиотекой для чтения»: "«Критика», «Литературная летопись» и «Смесь» «Библиотеки для чтения», более всего занимавшие так долго читающую публику, появляются везде в тех же формах. «Северная пчела», изменявшись несколько раз в своем наружном и внутреннем составе, заставляла и другие листы изменяться по своему образу и подобию! <…> За что ни возьмись «Северная пчела» и «Библиотека для чтения», все возьмутся за то же!" (Указатель Петербурга по части фабричной и мануфактурной промышленности. — СП, 1844, 26 апр., № 93, с. 369; отд. «Смесь»).
С. 215. …ни эти-то, ни этот-то, ни эта-то, ни это-то не помогают более…-- См. комментарий к с. 185.
С. 215. …картинку из одной любопытной рукописи, приготовляющейся к печатанию ~ припевает да прищелкивает.-- Имеется в виду одна из иллюстраций Г. Г. Гагарина к «Тарантасу» В. А. Соллогуба (Соллогуб В. А. Тарантас. Путевые впечатления. СПб., 1845, с. 112), выставленных в рекламных целях в ноябре 1844 г. в магазине А. И. Иванова, издателя «Тарантаса». В «Петербургской хронике» «Литературной газеты» Некрасов отмечал: «Кто видел некоторые рисунки к „Тарантасу“, выставленные в магазине г. Иванова, тот согласится, что ничего лучше и великолепнее в русских иллюстрированных изданиях еще не бывало» (наст. изд., т. XII, кн. 1, с. 173); аналогичная оценка давалась и в «Журнальных отметках» «Русского инвалида» (РИ, 1844, 12 ноября, № 256, с. 1023). Рисунок Гагарина к 10-й главе «Тарантаса» — «Нечто о словесности», — изображавший «жалкого фигляра», который «коверкается и пляшет» «на толкучем рынке чужого ума», был карикатурой на Сенковского, о чем говорят и некоторое сходство «фигляра» с известным гравированным портретом Сенковского 1840-х гг. (воспроизведен в изд.: Сенковский (Барон Брамбеус). Собр. соч., т. I. СПб., 1858) и надписи на образующих подмостки книгах: «Жул Жанен. Балсак. Скрып. Думас. Сю», — искаженные имена французских писателей, которым Сенковский во многом подражал. Так, его «Незнакомка» была подражанием «Асмодею» Жюля Жалена, а «Большой выход у Сатаны» — «Дьявольской комедии» Бальзака (см.: П<авли>щ<е>в Н. Брамбеус и юная словесность. — Московский наблюдатель, 1835, ч. II, июнь, кн. 1 и 2), манера критических разборов напоминала прежде всего Ж. Жанена (см.: Белинский, т. VI, с. 352). В водевиле «Сей и оный» (1839; см. комментарий к с. 185) о Сенковском говорилось в таких выражениях:
Как сноровливый писака,
Не хватило своего,
То потреплет у Бальзака,
То у Виктора Гюго.
Жюль Жанену также место,
И потом, без дальних дум,
В фантастическое тесто
Запечет французский ум.
(СП, 1839, 11 июля, № 152, с. 607; ср. также: наст. изд., т. VIII, с. 94, 732). Об этом рисунке и его интерпретациях см. статью А. Кантора «Григорий Гагарин — иллюстратор „Тарантаса“» и примечания А. Немзера в приложении к факсимильному изданию: Соллогуб В. А. Тарантас. Изд. 2. М.: «Книга», 1986, с. 19, 37, 44, 51 отд. паг.
Некрасов, находивший многие страницы «Тарантаса» «превосходными», не был, однако (так же, как и Белинский), согласен со славянофильскими суждениями Соллогуба и замечал в рецензии на «Тарантас», что «в этом случае <…> картинка совершенно убила текст» (см. наст. изд., т. XI, кн. 1, с. 201; ср.: Белинский, т. IX, с. 110).
С. 215. …партии могут существовать только между теми, которые защищают какое-либо мнение…-- Позднее в отделе «Дагерротип» «Литературной газеты» была помещена анонимная статья «О партиях в русской литературе», констатировавшая происшедшее уже в русской журналистике разделение на две противостоящие партии — «движения и охранения существующих идей»; в ней, в частности, говорилось: «…партия есть собрание лиц, имеющих одинаковое мнение о каком-либо предмете <…> литературная партия есть соединение людей, имеющих одинаковое мнение о цели и средствах литературы, имеющих свои определенные понятия об изящном, о поэзии, о духе времени и направлении, которому должно следовать для достижения возможного совершенства в своих произведениях. Значит, очень естественно, что писатели делятся на партии <…> Нет! не вреден дух литературных партий. Он есть признак размышления, признак движения умов, столь необходимого для всякой литературы, тем более для нашей, младенческой…» (ЛГ, 1845, 10 мая, № 17, с. 299—300).