Н. И. Пироговым, на торжественном акте Ришельевского лицея,
1-го Сентября 1857 года.
Милостивые государи!
Не даром существует обычай праздновать новоселье. — Не знаю, когда и у кого родилась первая мысль праздновать перемену жилища.
Думаю, что впервые эта мысль родилась у народа кочевого.
Всё существование кочевого народа зависит от избранного им места.
Но если у номадов всё настоящее, то зато у оседлых народов всё будущее зависит от избранного места.
У первых одна чисто материальная, у вторых и материальная, и умственная, и даже нравственная сторона жизни находятся в зависимости от места пребывания.
Перенесем этот взгляд от народов к обществам и общественным учреждениям.
И у них, так же как у целых народов, есть своя жизнь, осуществляющая известную идею, и свое будущее.
И то, и другое не зависит ли также от выбора места?
Никто, и из частных людей, не переменит без цели и надобности своего жилища; никто не переедет из одного места в другое, не задумав, сообразуясь с обстоятельствами, переменить образ жизни. Итак, переменяя местопребывание, будет ли то страна, провинция, город, улица, дом, и даже комната, все мы руководимся явною или скрытою мыслью о большей или меньшей перемене нашего образа жизни.
Желая переменить его, мы все ищем лучшего.
Каждый по-своему: хорошо или худо.
Но, переменяя, и не зная никогда будущего, мы обращаемся с мольбою к Богу, призываем друзей, соседей, сверстников и знакомых, как бы желая их сделать нашими соучастниками в предстоящем.
Так я объясняю себе празднество новоселья.
Так я смотрю и на новоселье нашего лицея.
Мы празднуем переход в новое здание.
Но с какою целью сооружено оно?
Назначается ли оно только заменить ветхие стены старого лицея новыми?
Своды ли, мрамор ли и паркет полов должны отличать новый лицей от старого?
Если одно это, то основная мысль нашего торжества была бы в сущности не выше, и даже ниже той, которою вероятно руководствуются номады, переменяя кочевье.
Перемена кочевья есть необходимое условие жизни целого народа. Перемена ветхих стен на новые есть только одно удобство нескольких людей.
Нет, мы не для этого празднуем новоселье лицея. Не одна ветхость стен, не одно удобство и прихоть побудили правительство заменить старое новым.
В нашем новоселье обнаруживаются две высокие мысли.
Оно, во-первых, доказывает, что старый лицей с честью отжил свое время.
Он и родился во время, когда потребность к просвещению в крае начала только что проявляться, и то только в высших слоях общества.
Он так успешно действовал на поприще просвещения, что поставленные учредителем пределы образованию сделались узки. Их не раз уже изменяли и расширяли. Но они всё-таки оказываются узкими.
Больше ничего не нужно приводить в доказательство успешной деятельности старого лицея. Этого одного довольно для беспристрастных.
Во-вторых, праздник нашего новоселья, останавливая невольно наш взгляд на новом здании, заставляет думать, что не понапрасну же увеличен объем его стен, не понапрасну увеличено помещение для учащихся, кабинетов, лабораторий.
Не напрасно пекущееся правительство, вместо огромных издержек на меблировку нового здания, обратило значительную сумму на приобретение учебных пособий.
Всё это ясно говорит, что с новосельем должна начаться и новая жизнь лицея, новый период его деятельности, и новый лицей действительно должен сделаться новым для Новороссии.
Вот, мм. гг., почему мы празднуем день нашего новоселья.
Но будущее не в наших руках.
И мы начали наш праздник молитвою.
Мы пригласили и всех вас быть нашими соучастниками и в мольбе, и в достижении высокого будущего лицея.
Мы все стремимся и сознательно и бессознательно олицетворить тот идеал человека, который каждая нация создает для себя в различные периоды своего развития.
Лицей, как и все другие учреждения, назначенные для воспитания, образования и просвещения одной известной части нации, пользуясь собственною жизнью, непременно, как бы невольно, участвует и в этом общем национальном стремлении.
В каждом учебном округе высшее образовательное заведение можно сравнить с маяком, назначенным проливать свет на известную окружность.
Чем выше стоит такой маяк, чем удобнее избрано место, на котором он стоит, и чем ярче он светит, тем ярче и тем больше освещается вся окружность.
Но, как бы маяк ни был хорошо устроен, если мореплаватели, в нём нуждающиеся, не озаботятся, из собственных же выгод, поддержать его, и, незнакомые с его назначением, не воспользуются благодетельным светом: маяк будет только значиться без пользы на морской карте.
Правительство, как бы ни были мудры и высоки его предначертания, не в силах осветить всех желающих блуждать во мраке, беззаботных и нерадивых о собственном благе.
Сознательное стремление к общей цели, живое участие и содействие по мере сил, всегда, везде и при всякой форме правления, составляют необходимое условие для успешного осуществления каждой общественной мысли.
Настало время, когда мы все ясно сознаем, что главною порукою за будущее благосостояние нашего общества, и мало того, — главною его основою, — должно служить воспитание наших детей и, даже отчасти, перевоспитание нас самих.
Наш благодетельный Монарх открывает нам разные способы к осуществлению этой мысли.
Но настало также время, когда сознательное содействие со стороны общества оказывается более, чем когда-нибудь, возможным и необходимым к достижению главной цели воспитания.
В наш предприимчивый и практический век везде, беспрестанно заводятся новые общества, собираются огромные капиталы для предприятий, сулящих выгоды и улучшения материального быта.
Но что же мы сами делаем для высшего, нравственного быта наших детей, без которого шатки основания и материального?
Употребляем ли мы достаточно наши материальные средства к достижению этой высокой цели?
Отреклись ли мы, хоть сколько-нибудь, от эгоизма и корыстных взглядов на жизнь, чтобы осуществить высокий идеал воспитания на нашем потомстве?
Стремимся ли мы с одушевлением и самопожертвованием, забыв хоть на время настоящее, жить в нашем будущем?
Сознаем ли мы ясно всё прекрасное и высокое этого будущего?
Как смотрит еще до сих пор наше общество на воспитателей и наставников будущего поколения целой нации?
Ценит ли оно довольно их призвание, труд и заслуги?
Существует ли доверенность и полное сочувствие между родителями и наставниками, и внушены ли эти чувства детям?
Как смотрит большая часть самих наставников на свое призвание?
Многие ли из них изучали сами, или под руководством опытных педагогов, на деле и с любовью к делу, трудное искусство воспитания?
Пусть каждый из нас решит эти вопросы, положив руку на сердце.
Что касается до меня, то как ни больно, но я должен признаться, что нахожу преобладающим взгляд чисто материальный на эту, после религии, самую высокую сторону нашей общественной жизни.
И богатые, и бедные, все мы немногое, очень немногое, приносим в жертву воспитанию наших детей.
Просвещение ума и образование есть для нас не цель высокая жизни, а только средство, — и то неверное, — к улучшению материального быта.
Правда, мы за то и страдаем и недовольством и недоверием друг к другу.
Желая прогресса по-своему, мы бросились, с какою-то жадностью, отыскивать недостатки и злоупотребления в нашем обществе.
Но мы забываем, что одна сатира еще никогда не исправляла общества.
Разрушая, нужно и созидать.
Для исправления, кроме упрека, нужно еще другое, — и самое главное, — уяснить, сделать сознательным и, по возможности, достижимым тот идеал, к которому каждый, исправляясь, должен стремиться.
Без полного сознания этого идеала, не пробудив готовности со стороны общества сознательно участвовать в достижении его, новое вино будет вливаться в старые мехи, все усилия сделать ветхое новым останутся тщетными, и многозначительность нашего новоселья будет ничтожна.
А выражение этого сознания и готовности должно искать в воспитании.
Пусть же сочувствующий нашему новоселью родитель, отдавая сына или дочь на попечение Одесского учебного округа, скажет пред судом собственной совести: «Я всем жертвую для воспитания моего дитяти, и ничего другого не требую от воспитателей, как того, чтобы они наставили мое дитя быть человеком».
Пусть каждый из питомцев начнет свое образование, следуя словам отца: «не ищи ничего другого, как быть человеком в настоящем значении этого слова».
Пусть каждый наставник, проникнутый высокою целью своего земного назначения, скажет с самоотвержением: «я не ищу ничего другого, как сделать людьми вверенных мне питомцев».
Но как бы ни было велико сочувствие в нашем крае к истинному прогрессу, которого представителем мне так бы хотелось почитать новый лицей, я знаю, что всё-таки этот взгляд на воспитание, вызванный новосельем лицея, покажется слишком идеальным, недостижимым и не новым.
Я скажу на это, что истина не стареется, что жизнь без сознательных идеальных стремлений печальна, бесцветна и бесплодна.
И что же, наконец, в моем идеале воспитания выражают слова отца (сыну): ищи быть и будь человеком?
Конечно не новое; напротив старое и очень старое, но истинное. Конечно, не легко, но достижимое.
Значат ли эти слова действительно, что я добиваюсь невозможного, что я ищу в человеке земного совершенства, мечтательного гражданина вселенной, или тому подобного?
Нет; человеком, как я его понимаю, может быть каждый, в своем роде, приучившись с ранних лет хорошо пользоваться различными свойствами души, которыми каждого из нас наделил Бог в известной мере?
В деле воспитания главное: намерение и убеждение; они зависят от воспитателей; успех — от Бога.
Все мы, к какой бы нации ни принадлежали, можем сделаться чрез воспитание настоящими людьми, каждый различно, по врожденному типу и по национальному идеалу человека, нисколько не переставая быть гражданином своего отечества, и еще рельефнее выражая, чрез воспитание, прекрасные стороны своей национальности.
Но все эти идеалы человека, и следовательно идеалы воспитания, как бы различно ни проявлялся в них национальный тип, должны иметь одну исходную точку — Откровение.
Итак, словами «ищи быть и будь человеком» выражается одна главная мысль воспитания: научите детей, с ранних лет, подчинять материальную сторону жизни нравственной и духовной.
Итак, если отец, сознавая вполне значение этой мысли, скажет сыну: «будь человеком», то это значит, он решается воспитать сына без всякой задней мысли, и отдает его в школу из одного глубокого убеждения, что образование необходимо, как пища.
Это значит, что отец, готовый всем жертвовать для нравственно-жизненной необходимости сына, твердо уверен, что всё прочее в жизни должно придти само собою; а если и не придет, то он всё-таки ничего не потеряет в сущности.
Сын, помня слова отца, с ранних лет приучается видеть в образовании нравственную необходимость и ценить его, как самую жизнь.
Наставник, говоря: «я хочу сделать людьми моих питомцев», значит, решается предпочитать форме дух, мертвой букве живую мысль; значит, в науке он видит не просто один сборник знаний, а мощное средство действовать на нравственную сторону ребенка. Исполняя эти слова, учитель уже не заставит ребенка изучать науку одними устами, но направит ее на развитие той или другой душевной способности детей, и каждый учитель сделается вместе и воспитателем.
Наконец, если целое общество повторит эти многозначительные слова всем и каждому из своих сочленов, то оно выразит, что воспитание для всех, без различия сословий и состояний, также необходимо, как хлеб и соль, и, при таком убеждении, не пощадит никаких издержек для достижения цели, соберет капиталы, учредит компании для распространения просвещения, обяжет всех содействовать по мере сил, сделает для всех и каждого просвещение обязательным, говоря всем и каждому: «будь человеком».
Вот смысл моего идеала, не нового, но и не недостижимого.
Для достижения нужны: серьезный взгляд на жизнь, полное сознание нравственной необходимости воспитания, содействие духовное и материальное, теплая вера в вечную истину и добро.
И вот, веря в это, надеясь на ваше общее сочувствие и содействие, ожидая этого прекрасного будущего, новый лицей и празднует свое новоселье. Празднует, надеемся, не напрасно. И я не напрасно обращаюсь к вам — правительствующие лица края, к вам — преосвященный владыко, к вам — пастыри церкви, к вам — граждане и родители, к вам — наставники, к вам — учащиеся, прося вас принять к сердцу эти искренние желания, прося вас всех и каждого об участии и содействии истинному просвещению в крае, и скрепляю слабую речь мою словами молитвы ко Всевышнему: