Ничего не случилось (Оршер)

Ничего не случилось
автор Иосиф Львович Оршер
Опубл.: 1917. Источник: az.lib.ru

Ничего не случилось

править

У Петра Петровича Стебелькова обычно встречали Новый Год так:

За пять минут до двенадцати в бокалы разливали шампанское.

Петр Петрович, видный адвокат, кадет, и вообще человек любящий поговорить, стоял, не отрывая глаз от часов.

За три минуты до двенадцати он начинал:

— Друзья! Наш первый тост будет, конечно, за нашу матушку Русь…

Речь кончалась ровно в двенадцать. Начинались поздравления.

Потом пили за здоровье гостей. Потом за здоровье… Бакунина, Карла Маркса, Пушкина, декабристов.

Стебельков был адвокат и кадет, но любил одинаково всех — Карла Маркса и Милюкова, Пушкина и Любоша…

Всех любил и ценил одинаково…

Утром Петр Петрович вставал с сильнейшей головной болью.

Первым долгом бросался к часам и неистово принимался орать:

— Дуня! Скорее самовар! Уже десять часов, а в двенадцать надо быть в суде.

Появлялась Дуня, плутовато улыбаясь.

Скорее же! — кричал Стебельков: — Опоздаю в суд…

— Уж все равно опоздали, — отвечала, смеясь, Дуня, — сегодня ведь не второе, а третье-с…

Так было ежегодно.

1915 год встречали также с полными бокалами. У Стебелькова был весьма изрядный запас.

В 1916 году у Стебелькова также было весело и пьяно. Какой-то богатый клиент прислал ему дюжину шампанского и порядочное количество бутылок коньяку.

Но в нынешнем году приятели Петра Петровича окончательно повесили носы.

— Эх, — говорили приятели, — догорели огни, облетели цветы.

— Это будет первый Новый Год, который увидит нас при встрече его трезвыми…

— То-то будет гордиться перед старыми годами!

— Пожалуй, старые годы ему не поверят. Скажут, что врет.

— Сам бы не поверил…

Все тяжко вздыхали.

Еще ниже опустились носы у приятелей, когда они 31 декабря получили от Стебелькова следующие печатные строки:

Петр Петрович Стебельков имеет честь просить Вас пожаловать к нему сегодня а 11 часов вечера на чашку чаю.

— На чашку чаю!!

Многие заплакали, прочитав такие грустные слова.

— Еще в прошлом году…

И улыбались, уходя в сладостные воспоминания…

Вспомнили стол, покрытый красными, белыми и зелеными бутылками.

Стебельков славился своими ликерами. И еще в прошлом году у него было около десяти различных названий.

А теперь извольте на чашку чаю…

Многие, не желая расстраивать себя, решили не ходить к Петру Петровичу. Но тут же возникал грозный вопрос:

— Куда же пойти? Ведь, все равно нигде ничего не достанешь.

Разумеется, 31-го все приятели прибыли к Петру Петровичу.

На столе, где в прошлом году так радостно стояли бутылки с вином, теперь стоял небольшой никелевый самоварчик.

Возле него на серебряном подносе стоял чайник, вокруг которого, блистая своей невинной чистотой, стояло около дюжины небольших фарфоровых чашечек.

— Хотите по чашечке? — спросил хозяин.

— Пожалуйста…

Вздыхая, сели за стол.

Хозяин подставил под кран первую чашечку, тоненькой струйкой потекла влага и…

Восторженный крик вырвался из грудей присутствующих:

— Водка!

Улыбаясь, Петр Петрович взял чайник и нагнул над чашкой.

— Пикон! — радостно воскликнули гости.

Посыпались вопросы:

— Разбойник, где взял?

— Какая добрая фея принесла Вам?

Стебельков скромно отвечал:

— Ведь это так просто… так много знакомых врачей… каждый написал рецепт… Да это еще не все. Вон в кабинете у меня…

Петр Петрович встал, открыл дверь кабинета, и все ахнули от восторга.

Весь письменный стол был покрыт бутылками. Петр Петрович, показывая то на одну, то на другую группу бутылок, давал объяснения:

— Конфискованная. У знакомого пристава купил.

— Шампанское. Иностранный подданный презентовал.

— Ликер. У Рауля… Знает, что не выдам…

Ровно за пять минут до двенадцати бокалы были наполнены шампанским.

Через две минуты Петр Петрович поднял бокал и начал:

— Первый тост мой будет, конечно, за нашу матушку Русь…

Кто-то смеясь вставил:

— За трезвую Русь…

— Не мешайте! — закричали все, — вечно балагурите…

Потом пили за здоровье каждого из гостей.

Потом пили за здоровье Пушкина, Бакунина, Карла Маркса и других.

Утром Петр Петрович встал с сильной головной болью. Посмотрел на часы и пришел в ужас:

— Господи! Уже десять часов. В двенадцать надо быть в суде. Дуня!

Пришла Дуня с самоваром.

— Скорей, скорей, Дуня! — торопил Стебельков: — Как бы не опоздать. Сегодня в двенадцать…

Дуня, плутовато улыбаясь, сказала:

— Все равно, барин, опоздали: сегодня ведь не второе, а третье-с…

Все было по-старому, как до войны.

Ничего, ничего не случилось…

О. Л. Д`Ор
"Бич", № 1, 1917