Николай Исаевич Ахвердов, или Нечто о потомстве Ломоносова
правитьЧеловек создан делать добро. Государь более всех может исполнить сию волю Божью. Он подобен творцу, когда не забывает благотворить своим подданным; счастлив, когда окружен людьми, которые, из ревности к нему и отечеству, напоминают ему о долге его.
Бессмертный Ломоносов пел победоносный конец царствования императрицы Анны; пел двадцатилетнее счастливое, кроткое, науками и победами увенчанное владычество императрицы Елисаветы; пел вступление на престол императора Петра III и два его манифеста[1]; пел Великую Екатерину II, воспел славу России. За все сие никто не помыслил о потомстве его. Государи всегда готовы благодетельствовать; но никто не напомнил им о русском Пиндаре; и если бы покойный канцлер, граф Михайла Ларионович Воронцов не воздвиг иждивением своим мраморного памятника на гробе его, то младой чувствительный россиянин не мог бы пролить слезы благодарности над прахом Ломоносова. Так бывает в мире сем!
Императору Павлу I предоставлено было всемогущим загладить забвение о Ломоносове, который украшал царствование предков его. Орудием же сего знаменитого дела был генерал-майор, Архангельский губернатор, Николай Исаевич Ахвердов. Сынам России конечно, вместе со мною, приятно будет воздать почтение почтившему великого. В следующих строках увидит читатель, каким образом потомство Ломоносова, от сестры его, избавлено от подушного оклада и рекрутского набора.
В 1798-м году, в марте месяце, генерал-майор Ахвердов приехал на губернаторство в Архангельск. Объезжая уезды сей губернии, узнал Марью Васильевну Головину, родную сестру великого Ломоносова, в крестьянском быту живущую. Тронуло Ахвердова знакомство сие, особенно, когда узнал он, что внука ее и Ломоносова записали в солдаты. Тогда пламенным пером, приличным россиянину, написал к бывшему генерал-прокурору, князю Алексею Борисовичу Куракину, письмо, в котором с жаром говорил о знатных услугах, оказанных Ломоносовым словесности российской, и что дух великого и ныне воспламеняет юность, лета, пол и маститую старость, любить изящное в слоге, любить Россию и быть преданным государям своим. Потом пишет, что родная сестра Ломоносова, Головина, с потомством своим в крестьянстве живущая, просит ради брата ее, Ломоносова, освободить от рекрутства; заключает, что в России более, нежели где, достоинства отличаются, и сие отличие простирается и на потомков.
Князь Алексей Борясович Куракин, по получении письма, в тот же, или на другой день, доложил императору, который в то же мгновение подписал следующий указ:
«В уважение памяти и полезных познаний знаменитого санктпетербургского Академии наук профессора, статского советника Ломоносова, всемилостивейше повелеваем, рожденного от сестры его, Головиной, сына, Архангельской губернии, Холмогорского уезда, Матигорской волости крестьянина Петра с детьми и с потомством их, исключа из подушного оклада, освободить от рекрутского набора».
Наш Лафонтен[2] 29-го августа 1798 года, в день изданного указа о потомстве Ломоносова, в восторге написал следующее:
О радость! дайте, дайте лиру —
Я вижу Пинда божество! —
Да возглашу в восторге меру
Российской лиры торжество
И новый блеск монаршей славы!
Талантам возвратились правы
Герой, вельможа, судия!
Не презирайте днесь певцами;
Сам Павел их равняет с вами
Щедроты луч и к ним лия.
Се глас его, глас благотворный
Несется до морских валов,
При коих, жребию покорный
Кидает мрежи рыболов:
Взнеси чело, ему вещает:
Царь иго с плеч твоих снимает
Твой предок Ломоносов был!" —
О Павел! Ты единым словом
Не потрясая мира громом,
Бессмертие себе купил.
Падут надменны пирамиды
С размаха Кроновой руки;
Загладятся трофеев виды;
Исчезнут храбрые полки,
И царства, ими покоренны;
Но дарование не тленны
В потомстве новый Амфион
Второй возникнет Ломоносов
И дальний род познает россов,
Что украшал ты царский трон.
Слава монарху Павлу I! честь Ахвердову! похвала Куракину! благодарность русскому Лафонтену!
Издатели Вестника Европы, принося чувствительнейшую свою признательность особе, доставившей сию статью для внесения в журнал их, просят ее, не оставлять и впредь сообщением им отечественных анекдотов, как таких предметов которые, изображены быв пером его, заслужили уже одобрение и похвалу от почтенной публики, да и впредь не преминут пользоваться хорошим приемом ото всех благомыслящих соотечественников.