Нѣмчикъ
авторъ Валентинъ Петровичъ Катаевъ
Дата созданія: 1915, опубл.: 1915. Источникъ: «Весь міръ», № 31, 1915. Индекс, скан

[2]

Нѣмчикъ
Разсказъ Валентина Катаева

1.

Внезапно послышались неторопливые шаги и говоръ.

Развѣдчики испуганно переглянулись, низко-низко припали къ травѣ и затаили дыханье. Безпечныя загорѣлыя лица сразу сдѣлались серьезными и сосредоточенными.

— Черти полосатые, — чуть слышно прошептал широколицый, рябоватый рядовой Голоцюкъ.

Другіе развѣдчики посмотрели на него зло и угрожающее.

— Молчи, м… м… морда!.. Съ ума спятилъ… Услышатъ…

Въ лощинѣ было уже темно и по весеннему свѣжо. Остро пахло болотомъ и зеленымъ камышемъ. Гдѣ-то, ни далеко, ни близко, трещала лягушка. Отъ сырости слегка знобило.

Развѣдчики, какъ были, неудобно повернувъ головы, внимательно всматривались въ ту сторону, откуда послышались голоса и шорохъ шаговъ. Въ разсѣянномъ, сумеречномъ свѣтѣ, по краю лощины, шли двое. Одинъ съ саблей и биноклемъ въ рукахъ, очевидно, офицеръ, другой съ винтовкой — солдатъ. Офицеръ изрѣдка подносилъ къ глазамъ бинокль, внимательно осматривался, а потомъ что-то говорилъ юношескимъ, звонкимъ голосомъ солдату. Солдатъ добродушно и спокойно отвѣчалъ.

Развѣдчики вопросительно переглянулись. Вздохнули. Смуглые лбы чуть разгладились.

— Снимемъ?

— А тамъ, за ними никого нѣтъ? Еще напоремся.

— Кажись, нѣтъ.

Потомъ опять вопросительно переглянулись и кое-кто перекрестился.

— Ишь, офицеръ найшелся! Мы его живо доставимъ ротному.

Поползли осторожно, стараясь не стучать прикладами. Когда до нѣмцевъ оставалось шаговъ пять, молоденькій офицеръ вдругъ остановился, прислушался и посмотрѣлъ въ ту сторону, откуда ползли развѣдчики. А потомъ что-то серьезно сказалъ солдату. Солдатъ усмѣхнулся и коротко отвѣтилъ, не убавляя шага.

На мигъ развѣдчики оцѣпенѣли, а потомъ разомъ, какъ то безпорядочно вскочили на ноги и вразбродъ кинулись на нѣмцевъ. Впереди съ винтовкой на перевесъ, согнувшись и смѣшно передвигая грязными сапогами, бѣжалъ Голоцюкъ.

— Сдавайся, ваше благородіе! Сдавайся… Нечего тутъ.

Офицеръ-нѣмчикъ отъ испуга и неожиданности вздрогнулъ и уронилъ бинокль. Хватился за револьверъ, но впопыхахъ никакъ не могъ отстегнуть крышку кобуры. А когда отстегнулъ — было уже поздно: Голоцюкъ отбросилъ винтовку въ сторону и для чего-то дернулъ нѣмчика за лѣвый рукавъ, да такъ, что сукно затрещало.

— Сдавайся, ваше благородіе! лучше будетъ. Пропало…

Солдатъ въ каскѣ, сопровождавшій офицера, громко выругался и хотѣлъ выстрѣлить, но одинъ изъ охотниковъ выбилъ изъ его рукъ ружье.

— Сдавайся, нѣмецкая образина! Сдавайся!

Нѣмецъ безпомошно посмотрѣлъ на охотниковъ и смѣшно пошевелилъ безцвѣтными, подстриженными усами.

— Что, герръ, попался. Эхъ, ты…

— Я сдавалься… сдаваюсь… — сказалъ немецъ и попытался улыбнуться.

Черезъ часъ, съ большими затрудненіями, пробираясь съ пригорка на пригорокъ, ползкомъ, отрядъ охотниковъ завидѣлъ въ темнотѣ огоньки нашего расположенія.

2.

Ротный командиръ В. сидѣлъ у себя въ избѣ и, при свѣтѣ огарка, вставленнаго въ горлышко бутылки, писалъ письмо женѣ, когда денщикъ доложилъ, что отрядъ охотниковъ взялъ въ плѣнъ непріятельскаго офицера.

— Кто-жъ это такъ постарался? — спросилъ ротный, откладывая въ сторону листки мелко-мелко исписанной бумаги.

— Голоцюкъ, ваше благородіе.

— Молодецъ Голоцюкъ. Какъ же это онъ такъ ухитрился?

— Такъ, что ходилъ умѣстѣ съ прочими на развѣдку, та’й спіймалы нѣмца, — доложилъ денщикъ малороссъ и конфузливо добавилъ, — тилько, дивлюсь, шо ихъ благородіе плѣнный охвицеръ дуже молодой. Якъ дытына.

Ротный улыбнулся.

— Поди, пришли сюда переводчика, да прикажи привести плѣннаго. Ступай.

Узнавъ, что наши охотники взяли въ плѣнъ [3] нѣмецкаго офицера, въ избу ротнаго пришелъ полковой священникъ, отецъ Александръ.

— Что, Семенъ Николаевичъ, — сказалъ онъ, крестясь на образокъ въ углу комнаты, — говорятъ, наши охотники нѣмца-офицера взяли въ плѣнъ? Интересно посмотрѣть.

— Да, батюшка, вотъ сейчасъ приведутъ сюда. Присаживайтесь.

Появились два прапорщика — товарищи по военному училищу. Всѣмъ было любопытно поглядѣть на плѣннаго. Потомъ вошел переводчикъ-еврей съ курьезной фамилiей Мальчикъ. За время войны его лицо обросло смолистой, библейской бородой и отъ этого казалось еще блѣднѣе.

Два солдата съ винтовками ввели плѣннаго. Это былъ мѣшковатый увалень, лѣтъ семнадцати. Лицо у него было широкое, веснущатое, съ голубыми водянистыми глазами. На ногахъ — лакированные сапоги. На головѣ — каска съ баварскимъ гербомъ.

— По русски говоритъ? — спросилъ ротный у солдатъ.

— Никакъ нѣтъ.

— Отлично. Господинъ переводчикъ, пожалуйста, спросите у плѣннаго, какой онъ части. Пусть подойдетъ поближе.

Переводчикъ повернулся къ нѣмчику и быстро сказалъ что-то по-нѣмецки. Плѣнный недовѣрчиво посмотрѣлъ вокругъ, подошелъ къ столу и отвѣтилъ.

— Говоритъ, что шестого баварскаго корпуса, — перевелъ Мальчикъ.

— Великолѣпно. Спросите у него, сколько непріятельскихъ корпусовъ переброшено къ намъ съ другихъ фронтовъ.

Мальчикъ перевелъ и всѣ пытливо посмотрѣли на военноплѣннаго. Тотъ покачалъ головой и что-то быстро отвѣтилъ.

— Говорить, что по долгу присяги не можетъ отвѣтить на этотъ вопросъ.

Похвально. Теперь нужно будетъ, какъ это ни прискорбно, обыскать военноплѣннаго. Потрудитесь перевести.

Переводчикъ перевелъ. Нѣмчикъ покорно сталъ [4] выкладывать на столъ содержимое кармановъ: записную книжку, карту, спички, портмонэ, носовой платокъ и самопишущую ручку.

— Это все? — спросилъ ротный. Больше ничего нѣтъ?

Мальчикъ перевелъ. Плѣнный густо покраснѣлъ и потупился. Покачалъ головой.

— Nеin.

— Имѣйте въ виду, что если обнаружится, что вы что-нибудь утаили, то это можетъ иметь для васъ самыя серьезныя послѣдствія.

Военноплѣнный положилъ руку въ карманъ и нерѣшительно посмотрѣлъ на переводчика. Переводчикъ что-то серьезно сказалъ по-нѣмецки.

Ротный строго посмотрѣлъ на плѣнника.

— Что это у него тамъ?

Нѣмчикъ покраснѣлъ еще гуще прежняго и извлекъ изъ кармана, за руку, препотѣшную целлюлоидную куклу съ огромной головой и смѣшными удивленными глазами.

Первое время отъ хохота невозможно было ничего разобрать.

— Вотъ такъ плѣнный.

— Ай-да офицеръ.

— Браво, нѣмчикъ.

Давно такъ не смѣялись въ дѣловой избѣ ротнаго. Даже солдаты съ винтовками деликатно прыснули въ мозолистыя ладони.

Нѣмчикъ стоялъ смущенный, обиженный, растерянный, съ куклой въ рукѣ и вдругъ что-то быстро-быстро залопоталъ. И по его короткому веснусчатому носу поползла мутная слеза. Отошелъ въ сторону, къ окну, и тихонько заплакалъ, вздрагивая защитнаго цвѣта погонами.

Это было такъ неожиданно, и грустно и смѣшно въ одно и то же время, что секунду молчали. Потомъ посыпались вопросы:

— Что это онъ говорилъ?

— Откуда кукла?

— Щенокъ! — сказалъ одинъ прапорщикъ другому и пріосанился.

— Видите-ли, господа, — сказалъ переводчикъ, — онъ говоритъ, что куклу ему подарила передъ отъѣздомъ на войну сестренка и онъ ее носитъ съ собою повсюду, какъ память. Потомъ онъ говоритъ, что очень голоденъ и усталъ.

Улыбнулись.

— Возвратите военноплѣнному его веши и оружіе. — приказалъ ротный, да прикажите накормить.

Переводчикъ перевелъ, но нѣмчикъ не оборачивался. Ему было ужасно стыдно показать свое заплаканное лицо. А слезы еще горѣли на щекахъ и щекотали носъ.

3.

Когда поздно вечеромъ, часовъ въ десять, ротный командиръ вышелъ изъ избы освѣжиться, вокругъ все было тихо и мирно. Надъ черной землей, въ сѣроватомъ небѣ теплились зеленоватыя рѣдкія звѣздочки и дулъ прохладный, сырой вѣтерокъ. В. снялъ фуражку, пригладилъ волосы и вздохнулъ. Ему вспомнилось, что обыкновенно въ такое время онъ съ семьей уже перебирался изъ города въ лагеря. Вспомнилъ жену и дѣтей, а потомъ почему-то нѣмчика-военноплѣннаго съ его потѣшной куклой. Грустно улыбнулся. Проходя мимо сарая, гдѣ помѣщались солдаты, онъ заглянулъ въ дверь и увидѣлъ въ зыбко-мигающемъ свѣтѣ огарка неуклюжую фигурку Голоцюка и внимательныя лица солдатъ вокругъ. Голоцюкъ разглагольствовалъ:

— …Подбѣгаю это я, значитъ, къ нѣмчику, а онъ, значитъ, хватается за ливорверъ… Ну, думаю…

Ротный вошелъ въ сарай.

— Что, Голоцюкъ, небось брешешь все? — спроcилъ онъ. Голоцюкъ вскочилъ съ мѣста и весело отвѣчалъ:

— Такъ точно, ваше благородіе, брешу…

Ротный улыбнулся.

— Вы ему, братцы не вѣрьте. Все это онъ вретъ.

Солдаты дружно засмѣялись. Они всѣ любили своего ротнаго за простоту и ласку.

Валентинъ Катаевъ.