Некоторые примечания об искусствах древних египтян
правитьСтовратные Фивы, Мемфис и Александрия были главными городами в Египте, один после другого. История сей земли разделяется на три эпохи; каждая произвела великие перемены в художествах. Фивяне отличались зодчеством, единственным в своем роде: оно соединяло в себе важную простоту с удивительной отделкой целого, с великой отважностью и с такой прочностью, которая не боялась времени всеразрушающего. Остатки древних Фив представляют нам нечто колоссальное, и почти заставляют думать, что сей славный город был обитаем гигантами.
Эфиопы, которые как известно, поселились в Верхнем Египте, долго боролись с Нилом, и наконец заставили его избрать себе другую дорогу. Ясно, что люди, живучи на такой земле, которой быстрая река беспрестанно угрожала разлитием, признали необходимым строить прочные жилища. Без всякого сомнения должно приписать той же причине сооружение чудесных памятников в Фивской области, равно изображение удивительных машин, посредством которых египтяне переносили огромные массы, и втаскивали оные на высоту чрезвычайную. К тому способствовали близко находившиеся каменоломни, откуда доставали гранит, употребляемый в иные времена вообще на все строения. Сие обстоятельство облегчало способы к сооружению великолепных зданий.
Народ, привыкший к величественным феноменам своей земли, натурально получил высокие, обширные понятия, от того на всех зданиях видна печать величия.
Однако ж скульптура и живопись не достигали в Фивах до той степени совершенства, на которой они были у греков и римлян. В их картинах нет ни души, ни чувства, нет даже соразмерности. В фигурах человеческих руки и ноги изображены чрезвычайно длинными; в членах вообще нет правильности; везде натяжка и принужденность. В начертании лиц нет выразительности, в формах нет приятности; а это главное дело искусства. Смотря на многие изображения, думаете, что художник хотел представить не людей, но автоматов. В фигурах животных видите только очертание крайней поверхности тела.
Хотя сохранившиеся памятники живописи показывают яркий, прекрасный колорит; но в положении и в платье не находите ни приятности, ни истины; оттенки в изображениях весьма дурны.
В остатках от первых времен основания Фив виден вкус, свойственный всем новым народам; тот же стиль, та же небрежность. Тогда старались тщательно отрабатывать верхние части, и думали, что прочее не требует особенного внимания.
В Мемфисе искусство ваятельное и живопись были ближе к совершенству. Но, по мере прибавления вкуса в сих художествах, зодчество час от часу упадало и, выключая немногие памятники, теряло во всем фивскую изящность и величие. Гробницы, находящиеся недалеко от больших пирамид, не имеют той красоты, того совершенства, которым удивляются в Фивах.
Александрия, построенная завоевателем, любившим искусства и великолепие, скоро получила вкус и образ мыслей своего основателя; она сделалась столицей художеств, которые в ней созревали и достигали до степени совершенства. Тогда в первый раз введены в Египте порядок и правила, до того времени там совсем неизвестные. Птоломеи принесли с собой из Греции любовь к изяществу, но вместе с ней и легкомыслие, которое с того времени начало вмешиваться во все важные художественные произведения египтян; и теперь видны следы его в остатках древних зданий.
При сем упадке зодчества возвысились живопись и скульптура; новый вкус весьма украсил их произведения; в них нет уже той грубости, той угрюмости, которыми отличаются памятники мемфисские и фивские; зато остатки зданий александрийских, прекрасных в своем роде, не могут равняться с памятниками зодчества, процветавшего в Фивах.
Некоторыя примечания об искуствах древних египтян: [О зодчестве, живописи и скульптуре]: (Из нем. журн.) // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 17, N 17. — С. 41-44.