В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том 7. Статьи и рецензии (1843). Статьи о Пушкине (1843—1846)
М., Издательство Академии Наук СССР, 1955
9. Некоторые великие и полезные истины об игре в преферанс, заимствованные у разных древних и новейших писателей и приведенные в систему кандидатом философии П. Ремизовым. Санкт-Петербург. В тип. К. Жернакова. 1843. В 16-ю д. л., 31 стр.1
Игра в преферанс для нас теперь — то же самое, чем было искусство для греков, гражданская жизнь для римлян, что теперь наука для немцев, театр, балы и маскарады для французов, парламент и биржа для англичан. Маленькие дети теперь уже знают у нас, что такое «прикупка» и «игра прямо», и обещают в своем лице богатое надеждами поколение. Подметив это, г. Ремизов, как видно, хорошо знакомый с. философиею современного общества и достойный быть не только кандидатом, но и доктором этой философии, бросил на преферанс взгляд серьезный и высший, какого вполне заслуживает такой высокий предмет. Оттого книжка его вышла остроумна и смешна: нельзя не смеяться, читая ее. Чтоб познакомить читателей с тоном этой забавной штуки, выпишем из нее кое-что.
В преферансе, с незапамятных времен, всегда существовало 10 взяток. Греки, любившие всё обожествлять и персонифьировать, полную преферансовую игру олицетворили в Аполлоне с 9-ю музами. Очевидно, что это было не что иное, как 10 в червях: Аполлон — туз, Мельпомена — король и т. д. Оттуда и предание, что музы услаждают жизнь человеческую. Римляне, всё переносившие в право, то же самое понятие выразили в законах, изобразив их на деках или таблицах, коих было первоначально 10; а две прибавлены впоследствии для обозначения прикупки, у
Очень забавно рассказывает г. Ремизов войну Аннибала с Фабием; рассказ этот у него приведен эпизодически, как факт, подтверждающий теорию. Дело идет о присутствии духа и предприимчивости, которых требует преферанс. Выписываем это место вполне:
Садясь в преферанс, кроме специальных познаний, должно иметь неколебимое присутствие духа, единство цели и сосредоточенность мысли. Великая игра сия требует соединения в одном лице предприимчивости полководца, настойчивости дипломата и глубокомыслия ученого. Древние приступали к ней, очистив себя наперед жертвой, и, как говорили, — manibus puris.[1] Мы, новейшие, садясь в преферанс, должны сохранять, как в лице своем, так и в движениях, отпечаток достоинства. Никакое тревожное или суетное чувство не должно пробегать по душе вашей. Закройте ваши помыслы непроницаемой для противников завесой. Пусть лице ваше ничего не выражает, кроме чувства собственного достоинства, не оскорбляющего, впрочем, достоинства других. Тогда все скажут: «какой прекрасный человек» — и будут играть с вами спустя рукава.
Насчет присутствия духа и предприимчивости многие имеют весьма ложные попятил. Я видел людей, которые безумно расточают врожденную им храбрость и врываются в отчаянные игры почти без оружия (т. е. без взятки). Правда, дела их увенчиваются иногда блистательным успехом, но — увы! — слишком кратковременным: грозный расчет чаще всего падает позором на главу их, опустошением на карман! Не таково присутствие духа мужа испытанного! К нему должно идти путем мышления и глубочайших соображений. Должно сказать себе: «Сажусь не для того только, чтоб выиграть, но и не для того, чтоб проиграть. Сохраню мои силы в счастии и несчастии; отниму всё, что только можно, и за свое постою до последней». Поэтому, садясь в преферанс, не только не должно хвастаться перед другими, говоря: «Я нынче, господа, обрежу вас», но даже и подумать о том пред самим собой. Приведем разительный тому пример из древнего мира. Когда Аннибал запугал римлян своими победами, они выслали к нему Фабия, старика чрезвычайно тонкого и замысловатого. Прибыв к войску, он тотчас понял, что тут силой ничего не возьмешь. Тогда он прибегнул к хитрости и отправился в стан к Аннибалу, будто бы для переговоров. Аннибал его принял очень вежливо и приказал поставить самовар. Так как дело шло уж к вечеру, то хозяин спросил у Фабия: «А что, не хотите ли в преферансик?» — «Нет, отвечал Фабий: — я плохо играю». — «Ничего, мы сядем по маленькой». Сели и записали по XXX.[2]
— Разве — сказал Фабий — для занимательности игры, не поставить ли нам в пульку судьбу Рима и Карфагена? От этого и казна больше выиграет, и нам будет…
— Почтеннейший, — перебил его Аннибал, — оно так, казна действительно больше выиграет, да ведь я вас обдую…
— Это еще неизвестно,
— Обдую непременно. В Карфагене я обдувал весь свет.
— Ну, это еще неизвестно.
Слово за слово; поспорили. И в то время, как Аннибал, ставя Фабию ремиз за ремизом, хвастал и смеялся, старый римлянин тихо взывал к богам: «Бессмертные! сел не для того только, чтоб выиграть, но и не для того, чтоб проиграть» и проч. Между тем счастие к Аннибалу валило чертовское. «Ачто, а что! — кричал он в восторге: вот вам еще ремиз!» — "Ничего, — отвечал Фабий: — «finis coronat opus»[3] — «Какой тут finis — смотрите — я в малине». — «Finis coronat opus», — повторял упрямый старик. И действительно: под конец Аннибал как-то зацепился и поставил 3 ремиза. Это его взбесило. «Играю, — говорит, — в червях». И, несмотря в карты, он объявил игру и поставил еще 5; потом дальше, дальше. Кончилось тем, что Аннибал проиграл Фабию все деньги, вещи, дорожную свою шкатулку, войсковой багаж и пр., и со стыдом бежал зимовать в Капуу.[4]
Предсказываем этой книжке большой успех: очень много значит понять дух и требования своего общества и времени!.. Книжка издана, как хорошенькая игрушка; обертка ее украшена двумя очень миленькими картинками г. Жуковского.
1. «Отеч. записки» 1843, т. XXVII, № 4 (ценз. разр. около 30/III), отд. VI, стр. 49—50. Без подписи.
Принадлежность рецензии Белинскому установлена Н. О. Лернером (см. «Русская старина» 1908, № 4, стр. 197—210).
Белинский в сороковых годах очень увлекался игрой в преферанс. Чтобы доставить удовольствие Белинскому, А. Я. Кульчицкий, большой его приятель, скрывшись под псевдонимом «кандидат П. Ремизов», написал брошюрку под заглавием: «Некоторые великие и полезные истины об игре в преферанс», в которой, по словам К. Д. Кавелина, увековечил «те сцены великого комизма», которые происходили в кружке во время этих игр в преферанс (Собрание сочинений К. Д. Кавелина, т. III, СПб., 1899, столб. 1089). Брошюрка действительно доставила удовольствие Белинскому. О ней он писал В. П. Боткину 3 апреля 1843 года: «А каково сочинение нашего Кульчика-Ремизова о преферансе?» И в письме к И. С. Тургеневу от весны того же года: «В письме к Бакунину запечатано--что бы выдумали? — книжка о преферансе. Это для стариков — пусть посмеются» (ИАН, т. XII).