Неизвестные тексты (Кюхельбекер)

Неизвестные тексты
автор Вильгельм Карлович Кюхельбекер

Опубл.: 1848. Источник: az.lib.ru • I. Письмо к Н. Г. Глинке.
II. Дневниковые записи.

Тыняновский сборник: Четвертые Тыняновские чтения

Рига: Зинатне, 1990.

НЕИЗВЕСТНЫЕ ТЕКСТЫ КЮХЕЛЬБЕКЕРА ИЗ АРХИВА ТЫНЯНОВА

I. Письмо к Н. Г. Глинке. Публикация и примечания Е. А. Тоддеса.

II. Дневниковые записи.

Публикация А. Д. Зайцева и Е. А. Тоддеса.

Примечания А. Л. Осповата и Е. А. Тоддеса.

Недавно были опубликованы некоторые ранее неизвестные (полностью или частично) эпистолярные и дневниковые тексты Кюхельбекера, сохранившиеся лишь в копиях Тынянова — в той части его архива, которая находилась у В. А. Каверина (см. HT¹). Печатаемые материалы извлечены из другой, большей части архива Тынянова, находящейся в ЦГАЛИ.

В одном из писем к К. И. Чуковскому Тынянов назвал свою литературную судьбу странной (ВТЧ. С. 141), так как архив декабриста попал к нему лишь через несколько лет после выхода в свет «Кюхли». Но в биографии Тынянова-исследователя эта случайность предстает в ином свете и кажется скорее выражением некой логики: большой массив документов оказался у него именно тогда, когда историко-литературные, биографические и текстологические штудии сменяли (или уже сменили) теорию и поэтику. В свою очередь, архив Кюхельбекера, сосредоточенный в руках исследователя, сильнейшим образом повлиял на выбор предмета и характер работы в 30-х годах. К сожалению, все еще не ясна хронология поступления к нему рукописей; согласно воспоминаниям В. А. Каверина (Воспоминания. С. 52), И. Л. Андроникова и устным свидетельствам Н. И. Харджиева, это происходило постепенно (к выгоде продававшего), в конце 20-х или скорее начале 30-х годов². Тынянов работал с архивом вплоть до отъезда из Ленинграда в июле 1941 года.

В том, что касается нехудожественных текстов, он больше стремился к. конкретному использованию их в той или иной работе, чем к собственно публикациям и комментированию, а если имел в виду публикации, то не отдельных документов, а крупных комплексов. Последнее обстоятельство, конечно, мало соответствовало издательской конъюнктуре. О составе и объеме нехудожественной части собрания можно судить по заявке в издательство Общества политкаторжан:

«I часть

1. Вступительная статья — 2—3 л.

2. Неизданная биография Кюхельбекера, составленная его дочерью, — 1 л.

3. Неизданная записка „Дневник Кюхельбекера“, 60-е гг. — 1/2 л.

4. Лицейские и семейные документы (в извлечениях) — 3 л.

5. Письма Кюхельбекера: преддекабрьского периода, из крепостей, из ссылки — 10—12 л.

II часть

6. Дневники Кюхельбекера периода ссылки (1837—1846), 15 тетрадей <…> Только неизданное и искаженное ранее займет 5 л.

7. Письма к Кюхельбекеру Плетнева, Штейнгеля, Свистунова, Оболенского, Мих. Бестужева, М. Кюхельбекера, Фонвизиной, М. Волконской, Е. Трубецкой и мн. др. — 5—8 л.

8. Различные биографические документы времени крепости и ссылки — 3 л.

9. Комментарии.

Большинство писем Кюхельбекера на французском и немецком языках и потребует перевода <…>» (АК)³.

Здесь же намечен срок (несомненно, весьма условный) представления I части — март 1933 г. Вряд ли заявка составлялась более чем за год до указанного срока; в одном из планов-перечней текущих занятий Тынянов относит разработку архива (возможно, имея в виду не всю работу, а один из этапов) на сентябрь — октябрь 1932 г. (АК). Замысел издания не был осуществлен.

Впервые материалы архива — главным образом переписка и лицейский «Словарь» — были широко использованы для статьи «Пушкин и Кюхельбекер» (опубл. в 1934 г.). В плане, датируемом приблизительно так же, как приведенная заявка, наряду с программой «Пушкин и Кюхельбекер. Статья 2» (один из пунктов: «Кюхельбекер — критик Пушкина») фигурируют собрание для «краткой серии» «Библиотека поэта» (со вступительной статьей) и «архив Кюхельбекера» (АК). Отсутствие сколько-нибудь удовлетворительных изданий побуждало уделять основное внимание подготовке к печати именно художественных текстов, как печатавшихся ранее, так и многих неопубликованных. Издательские договоры на сборник для малой серий были заключены Тыняновым 23 июня 1933 г. и затем 29 мая 1935 г. (ЦГАЛИ, ф. 2224, он. 1, ед. хр. 190, лл. 23, 46). Он подготовил сборник к концу 1935 г. (Воспоминания. С. 32), но, по-видимому, предпочел не выпускать его раньше основного собрания в большой серии; могло сказаться и нерасположение его к малой серии вообще, о котором вспоминает сотрудник «Библиотеки поэта» А. Г. Островский (Воспоминания. С. 184). Три стихотворения, извлеченные из дневника, были впервые опубликованы Тыняновым в газете «Литературный Ленинград» (1936. 8 февр.).

Весной 1936 г. Тынянов лечится в Париже. 4 марта он писал оттуда В. Б. Шкловскому: «Был в Bibliothèque Nationale, где ищу Кюхлину лекцию⁴ и следы Ал<ександра> Серг<еевича>» (ЦГАЛИ, ф. 562, он. 1, ед. хр. 725; Вопросы лит-ры. 1984. № 12. С. 205). 4 апреля он снова сообщает, что «работал несколько дней в Bibliothèque Nationale, где сторож здоровается за руку, но где порядка гораздо меньше, чем у нас в Публичной». Эти разыскания и данные архива позволили восстановить картину бурной европейской поездки будущего декабриста.

Активное развитие декабристики после юбилея 1925 г. пользовалось благосклонной поддержкой государственной идеологии, озабоченной (особенно после «реабилитации» русской истории в начале 30-х годов) созданием собственной родословной, а с другой стороны, стремившейся (не говоря уже о террористических и цензурных средствах) отвлечь внимание ученых от последней фазы русского революционного движения, сделав ее полным достоянием пропаганды. Среди факторов, толкавших гуманитариев к отождествлению себя с государством (ср. эссе Л. Я. Гинзбург в ТТЧ⁵), был и такой: предмет изучения получал от государства общественную санкцию, "му отводилось место в «большой» идеологической системе, повышался его денностный — уже не только научный — статус.

Так происходило теперь с Кюхельбекером, которого Тынянов начал изучать еще в студенческие годы. В 1937 г. он ужасался при виде уничтожения людей и памяти⁶, но культурная память о несчастном поэте, для поддержания которой он столько сделал, была закреплена именно в это время. Одной из крупных находок был роман Кюхельбекера «Последний Колонна», опубликованный П. Н. Медведевым и с его статьей (Звезда. 1937. № 4; здесь фигурирует имя еще одного библиофила — С. Л. Маркова, которому принадлежал автограф романа; отд. изд. — Л., 1937, со статьей в измененной редакции). Деталь в стиле эпохи: публикатор сообщал, что на рукописи имеется помета Пущина о намерении автора изменить заглавие на «Предчувствие». Через год Медведев был арестован и погиб⁷.

22 марта 1937 г. датирован тыняновский план шеститомного собрания сочинений Кюхельбекера. В 1-й том должны были войти лирика и поэмы, во 2-й — драмы, в 3-й — переводы из Шекспира («Ричард II», «Ричард III», «Генрих IV», «Макбет» — «с обширным критическим предисловием и комментариями» переводчика⁸), в 4-й — художественная проза и критика (в том числе начало романа «Семинарист» и «обширная неизвестная статья „Гора и мышь“»⁹), в 5-й — «Путешествие» и Дневники (то и другое предполагалось впервые напечатать полностью, по рукописям), в 6-й — переписка, главным образом после 1825 г. (ЦГАЛИ, ф. 2224, он. 1, ед. хр. 125; здесь же план четырехтомного собр. соч. в стихах, включая переводы из Шекспира).

Этот проект, как можно видеть по упоминаниям в печати, имел определенные шансы на осуществление. Так, П. Медведев в статье в отдельном издании «Последнего Колонны» (книга вышла в конце 1937 г.), отметив, что Кюхельбекера знают по лицейским эпиграммам и тыняновской повести, а не по собственным его произведениям, упоминал готовящееся в Пушкинском Доме собрание сочинений под редакцией Тынянова (с. 98). «Лит. газета» 5 февраля 1938 г. сопроводила интервью с Тыняновым заметкой «От редакции», в которой сообщала, что Институт литературы намеревался предпринять шеститомное издание на основе работы Тынянова, но редакционно-издательский совет АН исключил его из плана, и просила президиум АН заинтересоваться этим вопросом. Проект остался нереализованным.

В конце 1937 г. Тынянов закончил работу с неизданной трагедией Кюхельбекера «Прокофий Ляпунов» и напечатал статьи о ней. (ЛС. 1938. № 1; Лит. газ. 1938. 30 янв.). В конце января 1938 г. он писал Шкловскому: «Уже собрал 2 тома большого Кюхли и в феврале сдам — и большого и малого одновременно. Странная история: он ни на минуту не мог себе представить, что его произведения могут пропасть, быть не напечатаны и т. д. Кажется, дождется. Из всех написанных им вещей недостает только одной — трагедии¹⁰. „Падение дома Шуйских“ — о смерти Скопина-Шуйского (его любимый герой). Так что через 100 лет Вильгельм наконец выступает в литературе. Был уверен в этом и потому не тосковал, что даже странно» (ЦГАЛИ, ф. 562, он. 1, ед. хр. 726). Рукопись была сдана в издательство несколько позже — не ранее конца марта.

28 октября 1938 г. Тынянов уведомил Шкловского о выходе «Проко-фия Ляпунова» отдельной книгой, «с издательской задержкой на 104 года», и о том. что два тома большой серии «матрицируют. Никогда не ждад корректуры с такой приятностью» (Воспоминания. С. 34; сопроводительный очерк жизни и творчества Кюхельбекера был в это время опубликован и отдельно — см. ссылку в прим. 7). В последних числах января 1939 г. он писал тому же адресату, видимо, во время чтения корректур «Библиотеки поэта»: «Кончаю собрание сочинений Кюхли и все не могу. Назначил себе неделю срока. Но уже назначал 4 раза». Здесь же о болезни: «Витенька, Витенька. Приехал ко мне один дурак и не мог понять. Потом подумал и сказал: „Ага. Значит у вас есть квартира и известность. Но нет ног“. То-то» (ЦГАЛИ, ф. 562, он. 1, ед. хр. 726). Болезнь в эта время уже не только прерывала работу, но урезывала саму работоспособность и сковывала его возможности. Помогавший ему в течение нескольких лет Б. И. Коплан играл активную роль в библиографических разысканиях и подготовке издания (см. ссылки Тынянова в К39. С. LII, 450), однако к концу работы отношения между ними, по-видимому, ухудшились (ЦГАЛИ, ф. 2224, он. 1, ед. хр. 125).

Среди изданий конца 30-х годов, сохраняющих первостепенное источниковедческое значение, следует упомянуть 3-й выпуск «Летописей Гослит-музея» (Декабристы. М., 1938), в котором Н. П. Чулковым были опубликованы важные письма поэта. Коплан, по просьбе Тынянова наводивший в Москве справки о рукописях Кюхельбекера и Катенина, уведомлял его 18 июня 1935 г. о приобретении музеем части этих писем (ЦГАЛИ, ф. 2224, он. 1, ед. хр. 183; к письму приложено газетное сообщение: Е. К-й. Письма декабриста // Веч. Москва. 1935. 10 июня).

В том же 1939 г., когда вышли сначала малое, затем большое (двухтомное) издание «Библиотеки поэта», появилось исследование Тынянова «Французские отношения Кюхельбекера», основанное на материалах архива (в частности путевых записках и дневнике), а также парижских разысканиях. Он не намеревался писать полную биографию поэта, которой от него могли ожидать (ср. пожелание В. Орлова в рецензии на двухтомник, чтобы итоги изучения были закреплены «в более развернутой форме, в фундаментальной монографии» — Звезда. 1940. № 8—9. С. 270; ср. в рец. А. В. Федорова // Лит. обозрение. 1939. № 21. С. 45).

Надо помнить, что главным сочинением оставался для него роман о Пушкине (работа над которым после 1936 г. продвигалась с трудом). Потенциально существовавшую (реальных, видимых указаний мы не находим) ситуацию выбора между возможностью историко-литературной монографии и необходимостью продолжения художественного жизнеописания Пушкина («эпоса о национальном поэте», по словам автора) правомерно рассматривать как одно из проявлений определяющей для Тынянова коллизии художественного и научного творчества (см. ПТЧ. С. 36 и статью М. Л. Гаспарова в настоящем издании).

Но Тынянов задумывал собрать в книгу работы о Кюхельбекере начиная со статьи о трагедии «Аргивяне»; из «Архаистов и Пушкина» он предполагал сделать извлечение; в плане книги снова намечен пункт «Пушкин и Кюхельбекер — статья 2» (АК). Очень важны для него связи Кюхельбекера с Грибоедовым. Среди замыслов конца 30-х годов — план, относящийся к водевилю Грибоедова и Вяземского «Кто брат, кто сестра» (АК), список которого находился в архиве Кюхельбекера¹¹. Тынянов намечал сопоставить различные списки водевиля, а также рассмотреть отношения Кюхельбекера с Вяземским ¹² и А. Н. Верстовским (автором музыки к водевилю)¹³. Другой замысел обозначен как «Новое о Грибоедове (по архиву Кюхельбекера etc.)»; работа о «Кто брат, кто сестра» намечена здесь отдельным пунктом (АК).

«Заметки о Грибоедове» (Звезда. 1941. № 1) ввели в оборот текст автографа стихотворения Грибоедова «Давид» из того же архива. Замысел одноименной поэмы Кюхельбекера, отрывки из которой были впервые напечатаны в К39, восходит к этому стихотворению и в целом к литературным советам Грибоедова. И в очерке для К39, и во «Французских отношениях…», и в «Заметках…» высказывалась мысль о том, что реалии биографии Кюхельбекера отражены в «Горе от ума». Эти соображения были развиты в статье "Сюжет "Горя от ума, ", задуманной, как явствует из писем Шкловскому, в ночь на 14 января 1939 г. и законченной во второй половине 1941 г. (Воспоминания. С. 34—35; статья опубликована посмертно). Ранее, в «Пушкине и Кюхельбекере» Тынянов стремился показать подобного же рода связь с Ленским в «Евгении Онегине» (ср. ПИЛК. С. 433, прим. 12), а в очерке для К39 принял предположение В. А. Десницкого об интересе к Кюхельбекеру Гоголя, отразившемся в поэме «Ганц Кюхельгартен». (В этот ряд работ, сосредоточенных главным образом на биографических обстоятельствах, исторических и литературно-бытовых реалиях, прототипах и тому подобном генетическом, по терминологии Тынянова-формалиста, материале, скрытом в художественном произведении, входит и самая «романтическая» из его поздних статей — «Безыменная любовь», законченная весной 1939 г.)

К 1939—1940 гг. относится работа над пьесой «Четырнадцатое декабря» (опубликована посмертно). Статья «Кюхельбекер о Лермонтове» (ЛС. 1941. № 7—8), которая вышла уже в начале войны, стала последней историко-литературной работой Тынянова, опубликованной при его жизни, и последним результатом изучения архива декабриста.

Начало войны застало Тынянова в Пушкине. В Ленинград его привезли 9 июля (самостоятельно передвигаться вне дома он не мог уже несколько лет), через неделю Тынянов с женой и дочерью отправились в эвакуацию (в Пермь через Ярославль) — эти даты зафиксированы в дневнике Б. В. Казанского. Они дружили со времен Института истории искусств и в эти дни Казанский рядом с Тыняновым. «10.VII.41. На собрание в Союз писателей — Зощенко, Кетлинская, Каверин, М. Слонимский. С Шварцем о Тынянове. „Вывезем на пароходе“ <…> 13.VII.41. У Тынянова — к обеду (не обедал), потом у него, он начал читать статью о Грибоедове, но Каверин с Степановым помешали. Каверин очень оптимистичен, <…> Юрий Ник. с мрачной иронией. До 6.45. Дошел с Кавер. и Степ, до Елисеева посмотреть сводку, но только утренняя» (цит. по копии записей дневника, относящихся к Тынянову. — АК). В комментариях ПДС (с. 648) цитированы записи от 16 и 17 июля. Из них явствует, что перед отъездом Тынянов передал рукописи Кюхельбекера Казанскому, который перевез их к себе¹⁴. Через год Казанский эвакуировался из Ленинграда. 7 ноября 1942 г. он составил записку об архивных материалах, находившихся в его квартире к моменту отъезда («Я был на квартире в последний раз на один лишь час (из госпиталя) 11.VI.42»). Помимо собственных «научного и литературного архива», картотек и библиотеки, а также переписки и руко" писей Каверина, Казанский называет «ценнейшее собрание рукописей», переданное ему Тыняновым, — «подлинные рукописи произведений Кюхельбекера, частью неизданные, Дневники его, письма к нему и его родным, неизданные, и др. бумаги его; несколько тетрадей рукописных сборников XVIII века, очень ценных, неизданных». В квартире поселились случайные люди, и «это положение, — писал Казанский, — внушает самые тревожные опасения за судьбу перечисленных культурных ценностей»¹⁵.

Опасения, как известно, в значительной мере оправдались¹⁶, хотя, учитывая указанные обстоятельства, количество сохранившихся рукописей Кюхельбекера следует признать достаточно большим (в настоящее время находятся главным образом в ГБЛ — см. обзор, указ. в прим. 2).

Единственным выявленным до сих пор источником тех неизданных текстов Кюхельбекера, автографы которых оказались утрачены, является помимо цитат и изложений в трудах Тынянова, его архив — копии, выписки, конспекты и т. п. Соответствующая работа будет продолжена редакцией «Тыняновских сборников».

При подготовке настоящей публикации оказали помощь М. О. Чудакова, З. Н. Поляк, В. А. Мильчина, В. Н. Сажин, М. Ш. Файнштейн, которым мы приносим искреннюю благодарность.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ В настоящей заметке и комментариях к публикуемым текстам использованы следующие сокращения: HT — Тоддес Е. А. Неизвестные тексты Кюхельбекера в записях Ю. Н. Тынянова // Пушкин и русская литература Рига, 1986; АК — архив В. А. Каверина. Т68 — Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. М., 1968; ЛН — Литературное наследство. М., 1954. Т. 59; ЛС — «Литературный современник»; К39 — Кюхельбекер В. К. Собр. соч. в стихах. Т. 1. Л., 1939. («Библиотека поэта». Большая серия); ПДС — Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л., 1979; ДиВ. — Декабристы и их время. М.; Л., 1951; MT — «Московский телеграф»; СО — «Сын отечества».

² Сосредоточение рукописей Кюхельбекера у Тынянова связано с распродажей коллекции А. Е. Бурцева. См.: Андроников И. Личная собственность // Новый мир. 1960. № 2. С. 186 (к сожалению, И. Андроников не коснулся этой темы в мемуарном очерке, написанном для Воспоминаний); Мстиславская Е. П. Творческие рукописи В. К. Кюхельбекера // Записки ОР ГБЛ. 1975. Вып. 36. С. 7; О судьбе Бурцева и его коллекции см. также в публикации С. В. Шумихина в наст. изд. Есть сведения, что непосредственные дела по покупке рукописей Тынянов имел с антикваром В. Камельницким (Каверин В. Письменный стол. М., 1985. С. 257).

³ Ср. ПИЛК, с. 430. Об источниках, названных в пунктах 2 и 3, см. Т68. С. 256, 258 и К39, с. LXII, LXXIX. Об эпистолярном наследии Кюхельбекера см. справки В. Н. Орлова: ДиВ. С. 27—28; ЛН. С. 395—396 (в обоих изданиях опубликованы большие подборки писем); библиография писем к Кюхельбекеру, сост. Л. Я. Вильде, — ЛН. С. 499—500; Немногие письма к нему вошли в издания последних лет М. А. Фонвизина, В. И. Штейнгейля, И. И. Пущина, С. П. Трубецкого.

⁴ Текст парижской лекции Кюхельбекера о русском языке (1821) был обнаружен только в 1951 г. (см. ЛН, публикация П. С. Бейсова).

⁵ Вошло в ее книгу «Литература в поисках реальности». Л., 1988.

⁶ Каверин В. «Здравствуй, брат. Писать очень трудно…» М., 1965. С. 31—32. Ср.: Он же. Эпилог. М., 1989. С. 219—220.

⁷ В тексте итоговой статьи Тынянова при ссылках на работу П. Медведева это имя оказалось заменено именем В. Орлова (!), а годом издания «Последнего Колонны» указан 1938-й (ЛС. 1938. № 10. С. 215; К39, с. LXXI).

⁸ Этим сочинениям посвящена серия известных работ Ю. Д. Левина, опубликовавшего переводы «Макбета» (Памятники культуры… 1981. М.,. 1983) и «Ричарда III» (Записки ОР ГБЛ. 1986. Вып. 45), а также «Рассуждение о восьми исторических драмах Шекспира…»; он же атрибутировал Кюхельбекеру «Мысли о Макбете» из «Литературной газеты» 1830 г.

⁹ Рукописи романа и статьи, находившиеся у Тынянова, утрачены. О содержании статьи см. К39. С. LXXIII, LXXVII; ср. ЛН. С. 459; ПДС. С. 95—96.

¹⁰ В литературном завещании поэта фигурирует еще одно произведение («Смерть»), рукописью которого Тынянов не располагал (К39. С. LXXVII).

¹¹ Об этом списке (находящемся сейчас в ГБЛ) см.: Фомичев С. А. Заметки о грибоедовской текстологии // А. С. Грибоедов. Творчество. Биография. Традиции. Л., 1979. С. 195—196 (глава о «Кто брат…» написана совместно с П. С. Красновым).

¹² Ср. в работе, написанной через три десятка лет: Гиллельсон М. И. П. А. Вяземский. Жизнь и творчество. Л., 1969. С. 115—119.

¹³ О связях и сотрудничестве Кюхельбекера и А. Н. Верстовского см. K39. С. XXXII, XXXVII—XXXVIII; Бочкарев В. Русская историческая драматургия … (1816—1825). Куйбышев, 1968. С. 178.

¹⁴ Здесь же говорится о проекте письма Тынянова к И. А. Бычкову с просьбой принять в ГПБ на хранение рукописи Кюхельбекера и других авторов. В дневнике Казанского этот эпизод изложен так: «На его беспокойство об архиве посоветовал ему написать письмо к Бычкову и продиктовал его ему, предлагал по дороге занести в Публ. б-ку. В последний момент он не решился дать мне его». Последняя фраза цитируется в ПДС и понята комментаторами как относящаяся к самому архиву, однако из приведенного контекста видно, что речь идет скорее о письме. Так или иначе, но рукописи не попали в ГПБ, чем и была предопределена их участь.

¹⁵ Записка Казанского находится в ЦГАЛИ, ф. 1501, он. 1, ед. хр. 152. Мы цитируем ее по копии в АК. На документе имеется еще одна дата — 5.1.43, по-видимому, указывающая, когда была сделана копия для Каверина. Л. Н. Тынянова и В. А. Каверин считали, что у Казанского находилось и некоторое количество рукописей самого Тынянова.

¹⁶ См. ПДС. С. 649; ЛН. С. 498, где сообщалось о том, что Ю. Г. Оксман в 1933 г. приобрел и в 1936 г. передал Тынянову 68 писем И. И. Пущина Кюхельбекеру, местонахождение которых после утраты части тыняновского архива неизвестно.

Е. Л. Тоддес

1. ПИСЬМО К Н. Г. ГЛИНКЕ

Публикуемое письмо было написано в Свеаборгской крепости и обращено к постоянному адресату — племяннику поэта Николаю Григорьевичу Глинке (1811—1839; отношение к нему К. выразил в дневниковой записи 26 мая 1840 г. — ПДС. С. 380).

Письмо легко входит в контекст литературных суждений поэта, эпистолярных и дневниковых, питавшихся в условиях одиночного заключения главным образом чтением старых журналов и возбуждавшихся при получении книг от родных и друзей. 27 апреля 1834 г. в письме племянницам К. спрашивал, «живы ли Крылов, Гнедич, Жуковский», выражал надежду — и тут же сомнение, что получит книги Жуковского и Пушкина. Последний «своих сочинений, которые два года тому мне обещал, поныне еще не вздумал отправить к отшельнику» (Декабристы. М. 1938. С. 171). О смерти Гнедича К. узнал только через полгода, но уже через три недели знал из MT о выходе в 1832 г. сборников Гнедича и Д. Давыдова — и 15 мая записал в дневнике: «То-то бы меня одолжили Пушкин или родные мои, если бы меня порадовали этими новинками! Особенно желалось бы мне почитать старика Дениса» (ПДС. С. 309). 17 мая он получил «давно ожидаемого» «Торквато Тассо» Кукольника и в течение ближайших дней формирует свое отношение к этому представителю нового литературного поколения (ПДС. С. 309—311; ЛН. С. 424), о котором через два года будет готов выступить в печати (см. письмо Н. И. Гречу от 13 апреля 1836 г. — ЛН. С. 459) и 3 августа 1836 г. напишет Пушкину: «Он стоит, чтоб, например, ты принял его в руки». В публикуемом письме один из первых развернутых отзывов на драматургию Кукольника (ср. ПДС. С. 361, 362, 364, 400 и др.).

27 мая 1834 г. К. получил от матери сочинения Гете (ПДС. С. 311; ЛН. С. 425); русских новинок (кроме упомянутой драмы Кукольника) у К. по-прежнему не было, иначе впечатления были бы зафиксированы в дневнике. Поэт перечитывает Гете и штудирует СО 1831—1833 гг. В сообщенной Тыняновым записи от 18 июля говорится о присланных Пушкиным книгах по истории Смутного времени (см. примечания к записям 1834 г. во втором разделе данной публикации). Наконец, 13 сентября К. записал: «Мне прислали пропасть книг, от которых должна же проснуться моя внутренняя жизнь, если она только не совершенно во мне исчахла» (ПДС, с. 332). Уже на следующий день в дневнике появляется запись о чтении Пушкина (вполне резонно предположение комментаторов об ошибке в тексте этой фразы в «Русской старине»; ср. запись 15 сентября), Кукольника и Катенина. «О Пушкине ни слова, — замечает здесь К., — надобно бы было сказать слишком много».

Написанное через два дня письмо Николаю Глинке и стало таким подробным разговором о Пушкине и трех других авторах. Наиболее эмоциональный пассаж Тынянов цитировал в своих работах дважды. Привел он и оценки «Демона» и «Черни». Остальной текст он использовать не успел.

Ряд высказываний поэта в этом письме тождествен или близок суждениям, зафиксированным в дневнике, — обычное соотношение его эпистолярных и дневниковых текстов там, где речь идет о литературе.

Печатается по копии рукой Тынянова: ЦГАЛИ, ф. 2224, он. 1, ед. хр 124, лл. 45—58. В прямых скобках — текст, зачеркнутый в подлиннике.

16.IX.1834

Давно, мой добрый Николай, я не беседовал с тобою. Не о чем было говорить: жизнь моя шла и шла своим чередом, — однообразна, спокойна, без похождений, без происшествий. И теперь со мной не случилось ничего нового: но благодарю вас, мои друзья, благодарю Александра Сергеевича, — книги, какие вы мне прислали, принесли мне несказанное наслаждение, особенно некоторые неизвестные мне доныне стихотворения Пушкина. Чтобы тебе дать [некоторое] понятие о моем вкусе и о том, что мне нынче нравится, назову здесь те из них, которые меня особенно поразили: 19 октября [первое] во 2 части, далее сцена из Фауста, Пророк, Ангел, Стансы, Поэт, Чернь — [во второй части], а в третьей Поэту, Ответ Анониму, Бесы (не смотря на то, что их изволит бранить Полевой), Моцарт и Сальери. Есть и другие в этих двух частях и в первой, почти столько же прекрасные, напр.: Утопленник, — но к ним по моему не принадлежит ни Демон, превозносимый Полевым, ни Вакхическая песнь: «Что смолкнул веселия глас». — Демон — воля ваша, не проистекает из души самого поэта, — это плод прихоти и подражания¹; Вакхическая песнь — правду сказать — пьеса блестящая, — но и она не плод вдохновения. Пить за здоровье Разума может и должно нравиться Полевому, прозаику по ремеслу и душе; пить за здоровье разума и я порою готов: но Разум, просвещение, Паровые машины, Меркантильная система, прививание коровьей оспы etc. — предметы прекрасные и полезные, только не — в стихах. — Это ответ мой не Пушкину, а Полевому². Демон и Вакхическая песнь сами по себе стихотворения, которые не портят собрания Пушкина, только не они же — краеугольный камень его славы. Если уж назначить какой-нибудь отдельной его пиэсе первое место между соперницами (что впрочем щекотливо и бесполезно), — я бы назвал: Чернь, по кр. мере это стихотворение мне в нынешнем расположении духа как-то ближе, родственнее всех прочих³. — Не удивляйся пестроте моего почерка: я не очень здоров и эти две страницы написал в 3 присеста. Возвратимся к Пушкину. Нет никакого сомнения, что он у нас единственный, законный наследник Державина: между этими двумя именами нет ни одного одинакои с ними славы и славы: вполне заслуженной⁴. Скажи ему это от меня, но главное, чтоб он презрел и презирал толки Судей Самозванцев. Он мне не прислал своей Полтавы: скажи ему, чтоб он поверил старику, что эта разбраненная Журналистами Поэма стоит не ниже, но выше всех его прочих, не исключая ни Цыган, ни Онегина⁵; это его Гофолия⁶. — Желал бы я поплатиться ему за все то, чем он подарил меня присылкою своих стихотворений⁷: читая их, я то рыдаю, как ребенок, то смеюсь, как старик, то пугаюсь, как девка. Скажи ему, что я целую мысленно его перси и голову, уста и руки, согревшие и создавшие, высказавшие и начертавшие этот полный, разнообразный, роскошный поэтический мир. За 19 октября я его Лицейский должник. Долг впрочем во всех случаях неуплатимый: мне во первых не написать ничего подобного, а во вторых то, что напишу, едва ли дойдет до него⁸.

Находиться в моем положении не очень комфортабельно (англ.)⁹. — Я опять, как ты заметишь по почерку, должен был прервать свое письмо, однако кончу же его сегодня; слава Богу легче. — Поговорим о других. Пестрые сказки Одоевского меня так и перенесли в 1824 год: но он шагнул вперед; есть тут вещи, истинно прекрасные, оригинальные¹⁰. — Катенин из моих любимцев; — но, правду молвить, собрание его можно бы несколько посократить. Сверх того — ужели Павел Катенин никогда не выправляет своих стихов? Они у него напечатаны без всякой перемены: человек, который так строго и тонко умеет оценить других, — ужели совершенно ослеплен насчет своих недостатков? Губят моего Павла Александровича эти Бахтины: Бог с ними!¹¹ Сам ли он прислал мне свое собрание? — Желал бы я в таком случае, чтоб кто-нибудь ему сказал, как мне дорог этот знак его дружбы: но тогда, разумеется, критические мои замечания должны быть от него скрыты: он самолюбив и — очень. — Кукольник? Знаком ли ты с ним? И кому обязан я присылкою его: «Рука Всевышнего Отечество спасла» и его Тартини?¹² — Если ты знаком с ним, скажи ему при случае, что с радостью признаю в нем высокой поэтический талант. Но — у нас стариков ведь никогда не обойдется без но! — вместе скажи ему, чтоб он заглядывал и почаще в наши Славянские книги; soit dit entre nous, — Русин то он довольно… плохой. Промахов против языка и довольно грубых много, особенно в его драме. Пусть Пушкин служит ему примером: Пушкин не пренебрегает механическою частию; он ею владеет, как никто из сверстников. Сверх того, Кукольник верно торопится: его начала в Тассе, в драме, в Тартини превосходны, а окончания из рук вон неудовлетворительны¹³. Характеры также слишком мало обдуманы; однако в драме два почти до конца выдержанных, истинно прекрасных: Минин и Марина; сцена между Пожарским и Мариною бесподобна. Нельзя того сказать о Трубецком: я полагал, что характер его дан стихом: «Он только стольник, я давно Боярин» и тогда было бы прекрасно. — Нет, надобно же было этого Трубецкого, ничтожнейшего перелета того времени, поднять на патриотические ходули! — Это повредило не только его очень не нравственному, да очень драматическому лицу¹⁴; но и целому, которое от того стало под конец вяло, бесцветно и вместе надуто. Поэт не должен иметь в виду иной цели, кроме Поэзии: а у Кукольника слишком заметно желание высказать мысли и чувствования очень похвальные и прекрасные, но превратившие его драму в Поэму — дидактическую, а дидактика смерть всякой поэзии¹⁵. — Распространяюсь об этом потому, что люблю талант Кукольника и многого от него ожидаю. Если ты знаешь его, скажи ему, что Парнасский инвалид шлет ему свое благословение и просит, чтоб он не сердился на замечания. — Бог свидетель — истинно благонамеренные. Целую тебя и Бориса¹⁶.

Ваш В. К.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Эта фраза о «Демоне» (и утверждение о том, что стихотворение не относится к сочинениям, составляющим «краеугольный камень его славы», — см. далее в письме) приведены Тыняновым в статье «Пушкин и Кюхельбекер» (Т68, с. 265; здесь же комментарии, в частности по поводу первопубликации «Демона» в «Мнемозине» Кюхельбекера — В. Одоевского). Ср. в дневниковой полемике с Булгариным 25 июля 1834 г.: «„Демон“ не проистек из глубины души поэта, а был написан потому, что должно же было написать что-нибудь в этом роде» (ПДС. С. 325).

² К. обсуждает «Стихотворения Александра Пушкина» (ч. I и II — 1829, ч. III — 1832). Филиппика против Н. А. Полевого основана на важнейшем для К. противопоставлении «поэзия — проза» (ср. одноименную статью-1836 г.). и это вносит в спектр его высказываний о личности и деятельности издателя «Московского телеграфа» существенный оттенок. В высшей степени характерный для эстетики К. парадокс заключается в том, что" вместе с Полевым (к которому он, вообще говоря, относился с уважением, признавая, что «все, чего хотел я еще в 24-м году, Полевой осуществил в своем Телеграфе». — Декабристы. С. 171) под знак «прозы» в смысле указанного противопоставления попадает и Пушкин как автор «Вакхической песни» (а в записи 19 мая 18Э5 г. — и некоторых других лирических сочинений, см. примеч. 3; ср. применительно к «Повестям Белкина» — HT. С. 91, 93). При этом, увлеченный принципиальными вопросами, К., по-видимому, контаминирует в письме оценки пушкинской лирики, высказанные Полевым и Булгариным, и в одном случае даже приписывает первому суждения второго.

Вероятное происхождение этой контаминации таково. 25 июля 1834 г. К. делает подробную запись о «Письмах о русской литературе» Ф. В. Булгарина (СО. 1833. № 1, 6), в которой кратко сравнивает Булгарина с Полевым, останавливается на восторженной оценке автором пушкинского «Демона» и спорит с ней (см. примеч. 1). «Московский телеграф» также «превозносил» «Демона»; хронологически ближайшей была оценка Полевого в статье о «Борисе Годунове» (MT. 1833. Ч. 49. № 1. С. 141—145), но К., вероятнее всего, не читал ее; отзыва о ней нет в дневнике, а умолчание после ознакомления с большой, содержащей подробную характеристику творчества Пушкина статьей представляется почти невероятным. Кроме того, надо учесть, что упоминания о прочитанном в MT обрываются в конце мая 1834 г. на ноябрьских номерах 1832 г. (ПДС. С. 311), — далее К. переходит к чтению СО. Таким образом, вероятно, что К., говоря о «Демоне», исходил из своего недавнего спора с Булгариным. Привлечение же сюда именно Полевого может объясняться тем, что К. помнил предыдущие оценки «Демона» в MT: Н. Полевой ставил стихотворение в ряд пьес, в которых «заключены идеи глубоко философические» (хотя здесь же следовала характерная для критика реплика — «их родила фантазия поэта, а не философское самопознание») — MT. 1832. Ч. 46. № 15. С. 428; чтение этого номера в апреле — мае 1834 г. неоднократно зафиксировано комментаторами ПДС. Ср. суждение Кс. Полевого, который еще в 1829 г. (№ 10. С. 229) находил в «превосходном стихотворении» полное выражение байронического мира, — Булгарин спустя четыре года очень близок: к этой характеристике.

Еще более очевидно «совмещение» в том, что говорит К. о «Вакхической песни» (он придерживался написания «бакхический» — как в заглавии собственной ранней «Вакхической песни»). Полевой находил в ней «изящную красоту», не выдвигая в число «отличительных созданий Пушкина», но эта оценка содержится в той же статье о «Борисе Годунове», которую, как приходится предполагать, К. не читал. Булгарин же в своем Третьем письме о русской литературе — в разделе «О мелких стихотворениях Пушкина» (эпиграфом поставлена строка «Да здравствует солнце, да скроется тьма!») — именно включает «Вакхическую песнь», как и «Демона», в ряд его лучших лирических произведений, находя в ней «высокое чувство и глубокий разум» (СО. 1833. № 6. С. 323). К. этот мотив разума ассоциирует с просветительскими устремлениями и научно-популярной тематикой «Телеграфа».

Наконец, замечание поэта по поводу «Бесов» просто ошибочно: Полевой не бранил их. «… Прелестно небольшое стихотворение Пушкина „Бесы“», — говорится в рецензии на «Северные цветы на 1832 год» (MT. 1832. Ч. 43. № 1. С. 117), а в рецензии на III часть «Стихотворений Александра Пушкина» в № 4 журнала за тот же год оно упоминается среди лучших, — тогда как Булгарин иронизировал над тем, что «нашим критикам и хвалителям Пушкина более нравятся Бесы, Русалка, Песнь о вещем Олеге и т. п., нежели Демон, нежели Андрей Шенье, нежели Вакхическая песня».

³ Эта фраза приведена Тыняновым в статье, указ. в примеч. 1 (см. Т68. С. 294). Ср. в дневнике 19 мая 1835 г.: "«Чернь, всячески перл лирических стихотворений Пушкина»; здесь же перечисление стихотворений, «мне особенно любезных» (частично совпадает с перечислением письма), в противовес некоторым «хваленым» (в том числе «Демону» и «Вакхической песни»). См. также восторженный отзыв о «Гусаре» в письме тому же адресату и его брату от 18 октября 1834 г. (ЛН. С. 447).

⁴ Оценка Державина как величайшего русского поэта и гения мировой величины осталась неизменной у К. с его статей 20-х годов (см. ПДС. С. 453, 467, 476, 497) и вскоре после данного письма была подтверждена в дневнике — 25 декабря 1834 г. и 6 января 1835 г. Ср. в стихотворении «Тени Пушкина» (1837): «Не смеркнешь ты во мгле веков, — В веках тебе клеврет Державин».

⁵ Ср. о «Полтаве» как «лучшем творении Пушкина» в «Русском Декамероне» (ПДС. С. 505).

⁶ Оценку «Гофолии» Расина см. в ПДС. С. 392.

⁷ В этой фразе над словом «поплатиться», в прямых скобках «заплатить?». Дальнейший текст — до конца абзаца — Тынянов цитировал в статье «Кюхельбекер о смерти Пушкина, Грибоедова и Рылеева» (Лит. Ленинград. 1936. 8 февр.) и в К39. С. LII. Скажи ему… — племянники и племянницы поэта и их мать (его сестра) Юстина Карловна Глинка поддерживали связь с Пушкиным.

⁸ По выходе из крепости, в Баргузине, К. Написал «19 октября 1836 года» и около дня лицейской годовщины послал Пушкину письмо с этим стихотворением (см. дневниковые записи 18 и 20 октября 1836 г. во втором разделе данной публикации).

⁹ Помета в скобках — Тынянова. Он воспроизводит в копии французский текст, но английский заменил переводом. Ср. «very comfortable» в дневнике (ПДС. С. 416).

¹⁰ Позднее К. судил «Пестрые сказки» (СПб., 1833) более строго. Через три месяца после данного письма, прочитав «Княжну Мими», он записал в дневнике: «<…> это первое сочинение Володи, которым я доволен» (ПДС. С. 342), и повторил эту оценку в письме Николаю и Борису Глинкам от 31 декабря 1834 г., дополнив ее противопоставлением: «не чета пестрым сказкам» (ЛН. С. 452). В письме Одоевскому от 3 мая 1845 г. он ближе к первоначальной оценке и конкретизирует ее: "Кроме "Русских ночей, я очень люблю твою "Княжну Мими, и кое-что из «Пестрых сказок,, особенно последние две: о деревянной кукле и господине Кивакеле» (Отчет Имп. Публичной б-ки за 1893 г. СПб., 1896. Приложение. С. 70).

¹¹ Ср. сделанную накануне дневниковую запись о «Сочинениях и переводах в стихах» П. А. Катенина (СПб., 1832) — ПДС. С. 333. К. сформулировал свое отношение к Катенину в 1820 г. во «Взгляде на текущую словесность» (см. также в воспоминаниях Н. А. Маркевича — ЛН. С. 508, 510), где, в частности, говорится об отсутствии «друзей, которые бы говорили ему правду», — в письме К. прямо называет автора предисловия к собранию, друга и литературного единомышленника Катенина — Ник. Ив. Бахтина (1796—1869). К. относил себя и Катенина к одному литературному течению «славян-романтиков» (ПДС. С. 436—438, 500).

¹² «Рука Всевышнего…» вышла двумя изданиями в 1834 г. Второе, в котором воспризводилась сценическая редакция (опущенные сцены и «одно ненапечатанное явление» даны в прибавлении) и в списке действующих лиц указаны исполнители первого представления 15 января 1834 г._г в том числе несколько Каратыгиных, должно было особенно заинтересовать поэта (ср. его расспросы о театре и В. А. Каратыгине в цит. письме племянницам от 27 апреля 1834 г.), — но оно не могло успеть дойти до него (ц. р. 26 июля 1834 г.). «Тартини», как указывают комментаторы ПДС (с. 722, прим. 157), К. читал в отдельном издании 1834 г. Действительно, если бы К. читал драму в альманахе «Альциона» (1833), то в дневник попали бы отклики и на другие произведения, вошедшие в альманах.

¹³ К. отличает здесь собственно драму «Рука Всевышнего…» от «Торквато Тассо» (СПб., 1833), авторское жанровое обозначение которой «большая драматическая фантазия в стихах», и «Тартини» — «интермедии-фантазии в трех часах». Любопытно, что в «Примечаниях сочинителя» к «Торквато Тассо» говорится о «завязке плохой, ничтожной» (с. V). Вскоре К. писал о «Торквато Тассо» как "лучшей трагедии на русском языке, не исключая "Годунова"Пушкина" (ПДС. С. 361).

¹⁴ Ср. мнение Тынянова о том, что понимание Д. Т. Трубецкого у К. могло быть аллюзионным по отношению к декабристу С. П. Трубецкому (ЛС. 1938. № 1. С. 11—118). Здесь, К., возможно, смешивает черты нескольких Трубецких, действовавших в Смутное время.

¹⁵ Ср. в письме тому же адресату от 5 марта 1835 г. (ЛН. С. 456).

¹⁶ Б. Г. Глинка (ок. 1810—1895) — племянник поэта, брат адресата.

II. ДНЕВНИКОВЫЕ ЗАПИСИ

Печатается по копиям рукой Тынянова: ЦГАЛИ, ф. 2224, он. 1, ед. хр. 175_г л. 2—49 и — одна запись (28 марта 1841 г.) — ед. хр. 176.

Копии представляют собой выписки, сделанные в рабочих блокнотах и расположенные в хронологическом порядке. Они явно не имели целью подготовку текстов дневника к печати, а предназначались для разного рода «локального» использования, цитирования, наведения справок, сравнения с печатным текстом. Поэтому нельзя быть уверенным в том, что копии содержат весь неопубликованный текст за соответствующие годы. Возможно и вероятно, Тынянов опускал то, что не было нужно ему непосредственно для текущей работы. Наиболее очевидно это в выписках из дневника 1834 г. (занимают один блокнот целиком). Они сделаны для статьи о «Прокофии Ляпунове» и характеризуют только ход работы поэта над трагедией, иногда одним-двумя словами; некоторые из этих отрывочных выписок снабжены многоточиями, другие оставлены без них. Кроме того, некоторые записи разных лет или их части Тынянов передавал в виде аннотирующих конъектур, которые помещал в прямые скобки. Конъектурами являются, видимо, и «прочерки» — значки, указывающие на то, что содержание данной записи аналогично содержанию предыдущей.

Помимо записей, отсутствующих в ПДС, в копиях имеются некоторые другие, частично совпадающие с текстом ПДС, — в этих случаях мы, как правило, печатаем только неизвестный текст, а остальной заменяем отсылкой (в косых скобках) к ПДС; если нужны более подробные текстологические пояснения, они даются в примечаниях. Следует особо оговорить те случаи, когда под одной и той же датой в ПДС и публикуемых копиях имеются полностью отличные друг от друга записи. Эти казусы могут объясняться только тем, что в печатном тексте (основу которого составляют копии, сделанные для публикаций «Русской старины» в 70—80-х годах прошлого века) соответствующие записи представлены лишь частично, — недостающий текст и зафиксирован в выписках Тынянова. Он отмечается нами звездочкой перед датой. Последовательность «старой» и «новой» частей записи далеко не всегда может быть твердо установлена, но этот вопрос в рамках данной публикации может быть опущен.

Тынянов стремился придерживаться написаний, пунктуации и графики Кюхельбекера — разумеется, эти особенности нами сохранены. В частности, заглавия произведений, журналов и альманахов даются без кавычек и выделены курсивом, который передает подчеркивание в источнике текста; в отличие от этого, названия сочинений самого Кюхельбекера в копиях не подчеркнуты.

• 21 июля.

После обеда я читал Маржерета.

22 июля.

Прочел Маржерета и Де-Ту: они оба pro; Устрялова contra довольно слабы, а некоторые совершенно ничтожны. Посмотрим, что скажет Бер¹.

• 2 августа.

По утру я кончил выписки из Шиллера.

5 августа.

… Читал я в Карамзине о Самозванце.

9 августа.

Все обстоятельства, кажется, вооружаются против моего плана! <Далее = ПДС. С. 328>.

16 августа.

После обеда читал Курбского.

19

— " — (так в копии)

28 сентября.

Читал я Карамзина. <Далее = ПДС. С. 334>².

2 октября.

… Продолжал я Ляпунова.

3 октября.

… Продолжал Ляпунова и читал Курбского Переписку с Грозным.

5 октября.

и прибавил еще³

7 октября.

… Нового не сочинял, но пересмотрел написанное на прошедшей [неделе?] и кое что сократил.

9 октября.

По утру занимался Ляпуновым, но прибавил немного: остановила меня песнь шута, которою я все еще недоволен.

10 октября.

Начал второе действие Ляпунова.

11 октября.

Сценою, с которой я, было, думал начать второе действие и которую написал вчера, я кончу первое: сегодня я к ней стихов двадцать прибавил, а сверьх того пересмотрел все действие и нашел, что сцена между Ляпуновым и Ржевским требует большаго развития.

12 октября.

Сегодня я точно начал второе действие⁴.

15 октября.

Продолжал второе действие Ляпунова.

16 октября.

И сочинял и читал как вчера⁵.

• 20 октября.

Поутру я переписал то, что сочинил третьего дня, потом пересмотрел 1 Акт и кое-что прибавил в сцене Ляпунова с Ржевским.

• 23 октября.

Поныне идет мой Ляпунов — слава Богу — хорошо.

24 октября.

Кончил второе действие.

25 октября.

Начал 3 действие, т. е. написал Мазурку, которую должна пропеть Лодоиска, подруга Марины, в начале этого третьего действия⁶.

26 октября.

Начал сегодня в самом деле 3 действие и, кажись, удачно.

• 29 октября.

Мой третий акт значительно подвинулся вперед: характер Марины обрисован и, кажется, удачно.

2 ноября.

Кончил сегодня 3 действие.

• 3 ноября.

Начал 4 действие.

4 ноября.

Поутру немного сочинял.

8 ноября.

Поутру немного сочинял.

11 ноября.

Кончил 4 действие Ляпунова.

14 ноября.

Начал 5 действие.

15 ноября.

Поутру я сочинял.

16 ноября.

Не пишу же я замечаний на читанное, потому что мне некогда: сочиняю.

17 ноября.

Сочинял поутру, но мало, п. ч. встал поздно.

20 ноября.

Ляпунов мой приближается к концу.

23 ноября.

… прибавил кое-что к началу пятого действия своего Ляпунова.

25 ноября.

Пересматриваю своего Ляпунова: сегодня перечел я второе действие⁷.

27 ноября.

[прочел] 3 и 4 действия своего Ляпунова.

29 ноября.

Начал переписывать Ляпунова.

30 ноября.

Переписывал.

1 декабря.

… переписывал [мало]

4 декабря.

… переписывал …

5 декабря.

Переписывал.

6 декабря.

… переписывал немного.

7 декабря.

Довольно прилежно переписывал.

8 декабря.

Даже почти ничего не переписывал.

9 декабря.

Переписывал…

• 10

— " —

11

— " —

• 12 декабря.

Переписывал Ляпунова.

13

— « — и читал

• 14 декабря.

Переписывание набело моего Ляпунова приходит к концу.

Эти записи значительно расширяют круг известных (в частности по цитатам и пересказам в статье Тынянова о „Прокофии Ляпунове“) свидетельств поэта о работе над трагедией (см. ПДС. С. 327—342). Записи от июля — августа и 3 октября фиксируют основные источники: тома X—XII „Истории государства Российского“ Н. M. Карамзина (СПб., 1824—1829),. незавершенная трагедия Ф. Шиллера „Demetrius“ (1805; в дневнике она фигурирует под заглавием „Самозванец“), а также присланные Пушкиным Кюхельбекеру в Свеаборгскую крепость издания Н. Г. Устрялова — „Сказания князя Курбского“ (СПб., 1833, Ч. I: „История Иоанна Грозного“; Ч. II: „Переписка с Иоанном и другими лицами“) и „Сказания современников о Димитрии Самозванце“ (СПб., 1831—1834. Ч. I—V), наиболее капитальный на тот момент свод документальных материалов по истории Смутного времени^[1]. Издание, по-видимому, стимулировало обращение литераторов к той эпохе. Если применить тыняновское разграничение эволюции и генезиса, то» можно сказать, что публикация источника (факт, относящийся к плану генезиса) содействовала выявлению и реализации собственно художественных тенденций (план литературной эволюции) — национально-исторического романтизма. В этой связи и следует рассматривать интерес к фигуре Прокофия Ляпунова. Пушкин 2 апреля 1834 г. отмечал в дневнике: «Кукольник пишет Ляпунова. Хомяков тоже», — и добавлял: «Ни тот, ни другой не напишут хорошей трагедии». В свете этой реплики соблазнительно думать, что, посылая вскоре издания Устрялова Кюхельбекеру, Пушкин предлагал ему включиться в «состязание». О драме Кукольника, уже читавшейся тогда в театральных кругах, см. также: Никитенко А. В. Дневник. М., 1955. Т. 1. С. 141, 144—145. В печати и на сцене она получила название «Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский»; отзыв Кюхельбекера см. ниже — в записи от 7 сентября 1837 г. Драма Хомякова о Ляпунове осталась незаконченной. Кюхельбекер во время работы над своей трагедией восхитился отрывком из трагедии Хомякова «Дмитрий Самозванец», прочитанным в рецензии «Библиотеки для чтения» (см. ПДС. С. 336; см. также письмо к Н. Г. Глинке от 9 декабря 1835 г. — ДиВ, С. 53). Но, конечно, прежде всего Кюхельбекер должен был соотносить свою трагедию с «Рукой Всевышнего…» Кукольника (см. I раздел наст, публикации).

¹ В записи от 22 июля отмечаются расхождения в кардинальном (и щекотливом) вопросе: если состоявший на русской службе французский офицер Ж. Маржерет в своих «Записках» (которым доверился известный историк Ж. О. де Ту) утверждал, что Димитрий Иоаннович избегнул смерти и на законном основании занял русский престол (см.: Сказания… Ч. III. С. 103—117), то К. Буссов, автор «Летописи московской…», долгое время приписывавшейся его зятю М. Беру, отождествлял лицо, правившее под именем царя Димитрия, с беглым монахом Григорием Отрепьевым (там же, Ч. 1, С. 3—51). Версии о самозванце держался и Устрялов, не бравшийся, однако, решить проблему идентификации: «Отрепьев ли, сын ли Баториев, орудие ли иезуитов?» (там же. Ч. 1. С. VI).

² Запись от 28 сентября 1834 г. была сообщена Тыняновым в статье о «Прокофии Ляпунове» с двумя купюрами. Публикуемая фраза снимает одну из них.

³ Слово «еще» является, по-видимому, единственным дополнением к печатному тексту записи — см. ПДС. С. 335, фраза «Сегодня я…».

⁴ Далее в источнике следует пересказ записи от 13 октября, текст которой см. в ПДС. С. 335.

⁵ Ср. ПДС, С. 335 и 723, прим. 163; цитируемая комментаторами фраза из статьи Тынянова относится к записям от 15 и 16 октября.

⁶ Эта запись с некоторыми разночтениями имеется в другой копии Тынянова — см. HT. С. 95.

⁷ Содержание записи было известно по статье Тынянова о «Прокофии Ляпунове» — см. ПДС. С. 341 и 725, прим. 199.

1836

18 октября.

Написал сегодня письма к Пушкину и Эмилии Федоровне¹.

20 октября.

Отправил письма к матушке, Эмилии, Саше² и Пушкину.

28 сентября.

[Греч не отвечает на «наши письма»; «манускрипт» брата, по-видимому, постигла та же судьба, что и прежде]³.

Единственной до сих пор известной (из К39. С. 465) записью в дневнике 1836 г. — первого года сибирской ссылки (после десятилетнего одиночного заключения) — было стихотворение («лицейская годовщина»), помеченное 17 октября и посланное Пушкину в письме, которое упоминается в записях от 18 и 20 октября (см.: Пушкин. Полн. собр. соч. [М.; Л.], 1949. Т. XVI. С. 169—170; ПДС. С. 364—365). Этим стихотворением («19 октября 1836 года») К. возвращал Пушкину «долг», о котором говорил два года назад в письме Н. Г. Глинке (см. I раздел наст. публикации).

¹ Э. Ф. Брейткопф (1790—1851) — друг семьи Кюхельбекеров. О связях семейств Кюхельбекеров и Брейткопфов см. у Тынянова: К39. С. V—VI.

² Письмо племяннице А. Г. Глинке от 19 октября см.: ДиВ. С. 70.

³ Если дата в копии верна, то расположение этой записи вопреки хронологии объясняется, видимо, тем, что она представляет собой аннотацию, а не воспроизведение подлинного текста. Имеются в виду письма, посланные

В. и М. Кюхельбекерами 13 апреля 1836 г. из Баргузина: братья предлагали Н. И. Гречу сотрудничество в его журнале «Сын отечества и Северный архив». М. Кюхельбекер послал с письмом «образчик» его записок о Даурии (согласно аннотации Тынянова эта попытка напечатать их была не первой). Оба письма были задержаны III отделением и не дошли до адресата (ЛН. С. 459—460). Публикаторы писем не знали, что статья М. Кюхельбекера сохранилась, причем в составе той же единицы хранения, откуда они извлекли его письмо. Эта статья — «Краткий очерк Забайкальского края» опубл. В. Б. Бахаевым в составленном им сб.: Декабристы о Бурятии. Улан-Удэ, 1974. С. 25—50. (Ранее неполный текст под произвольным заглавием и без аппарата — в сб.: Забытым быть не может. М., 1963. С. 125—130.)

1837

4 сентября.

Сказка о злой жене и водяных чертях¹.

5 сентября.

Жена принимала у Анны Федоровны Каратаевой².

7 сентября.

Вчера была гроза. Пробежал я Кукольникова Скопина. Il y de la niaiserie dans son style³.

9 сентября.

Именины Анны Степановны: мне кажется, лучше бы было, если бы она их пропустила так⁴.

12 сентября.

Была у меня в гостях старуха Черниха.

• 17 ноября.

Сегодня кончил я свои ответы на последние письма родных.

19 ноября.

Прочел или лучше сказать перечел я Ардингелло (в первый раз познакомился с ним, помнится, в Марселе в 20 году)⁵. — В издании, которое теперь передо мною, художественная часть отделена от рассказа, через что самый рассказ стал просто набором похабств, убийств и нелепостей — в немецкую голову истинно не знаю, как могла залезть подобная выдумка.

• 21 ноября.

Гейнзе в своей Метафизике стоит Гейнзе Романиста. — В художественных рассуждениях он не много лучше.

22 ноября.

Художник-Феоретик Гейнзе совсем другой человек: тут он, может быть, не всегда прав; по крайней мере он на своем месте и знает, что говорит.

28 ноября.

Получил письмо от матушки, деньги и посуду.

4 декабря.

Аннушке летом непременно еще раз оспу привить.

¹ Известен интерес поэта к сибирскому фольклору и его «Баргузинская сказка», опубликованная по неполной черновой рукописи В. Б. Бахаевым (Декабристы о Бурятии. С. 53—56) и А. В. Архиповой (в сб.: Лит. наследие декабристов. Л., 1975. С. 285—289). Судя по этому тексту, запись из-дневника 1837 г. не имеет отношения к «Баргузинской сказке».

² Имена большинства местных жителей из сибирского окружения поэта вынесены нами в отдельный словарь (см. с. 268—270).

³ В его стиле есть нечто нелепое (франц.). Речь идет о драме Н. В. Кукольника «Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский» (СПб., 1835). Ср. аналогичную (с употреблением того же французского слова) и несколько" более подробную оценку в записи от 21 июля 1843 г., где К., критикуя лирические пассажи «Мертвых душ», уподобляет Гоголя Кукольнику с его-«патриотическими сентиментальными niaiseries» (ПДС. С. 415).

⁴ На А. С. Токаревой был женат М. К. Кюхельбекер. Замечание поэта подразумевает, по-видимому, затруднительное положение, в котором оказались супруги, когда их брак был расторгнут Синодом (впоследствии восстановлен); ср. запись, сделанную накануне (ПДС. С. 367). См.: Шмулевич M. M. Михаил Кюхельбекер и баргузинский священник Федор Миронов // Памяти декабристов. Иркутск, 1975; Конкин С. С. Эпизод из сибирской ссылки В. К. Кюхельбекера (неопубликованные письма) // Филологические науки. 1965. № 4.

⁶ «Ардингелло и блаженные острова» (1787) — роман Вильгельма Гейнзе (1746—1803). Если верно, что роман впервые был прочитан Кюхельбекером в Марселе, то этот эпизод должен быть отнесен к началу 1821 г., т. к. поэт прибыл туда в самый канун нового года (ПДС. С. 47). В печатном тексте дневника Гейнзе (вообще малоизвестный в России) не упоминается..

!!!!!!!!!!!

1839

20 <26?> февраля.

<Стихотворение> К Эмилии <= ПДС. С. 371—372)¹

Вчера я получил письма от матушки, сестры и Наташи² и деньги. Стихи к Эмилии Федоровне написал я по просьбе сестры.

<Не ранее 30 июля — не позднее 6 сентября>

На ночь от 28 на 29 июля родился у меня сын. Ему имя Михайло, крестили его 30 июля. Восприемниками были Брат с девицею Юлианой Ярыгиной и Удинский исправник Николай Семенович Шевелев с купеческою женою Анною Егоровною Черных. Заочными: Владимир Андреевич Глинка³ и сестра Юлиана Карловна. Именины моего сына — 6 сентября.

7 сентября.

Сегодня получил я напечатанный экземпляр фарса: Нашла коса на камень <= ПДС. С. 372) — и очень утешительное письмо от Л. С. С.⁴.

¹ В К39 (с. 466) ст-ие «К Эмилии» (т. е. к Э. Ф. Брейткопф) датировано 26-м февраля 1839 г., со ссылкой на рукопись дневника (соответственно под этой же датой вошло в ПДС).

Дальнейший текст следует в копии после стихотворения, в виде единой записи, без новой даты. Однако из названных в записи июльских дат ясно, что по крайней мере часть этого текста — сообщения о рождении и крещении сына — не может относиться к тому же дню, когда в дневник было вписано ст-ие. Приходится предполагать, что в копии или пропущена дата записи, или по ошибке соединены разновременные фрагменты. Поскольку отнесение двух первых фраз к дате стихотворения не исключено, мы вынуждены условно отделить от них последующую часть записи.

² Н. Г. Глинка — племянница поэта.

³ Влад. Андр. Глинка (1790—1862) — родственник поэта (брат мужа сестры Юстины Карловны), в то время генерал-лейтенант, начальник горных заводов Урала. «Добрый мой Глинка», «мой лучший, испытанный в счастии и несчастии друг», — писал о нем К. По литературному завещанию поэта Глинка должен был быть издателем дневника (К39. С. LXXVII).

⁴ Сибирский чиновник, географ, литератор Илларион (Ларион) Серг. Сельский (1807—1861) имел отношение к анонимному изданию (М., 1839) названной комедии Кюхельбекера (переделка «Укрощения строптивой» Шекспира) или продаже экземпляров книги (ПДС. С. 734); эта редкая книга была впервые выявлена комментаторами дневника в изд. 1929 г. (см. с. 248) В. Н. Орловым и С. И. Хмельницким. Каким образом удалось осуществить издание комедии, остается неясным.

1840

3 февраля. Акша¹.

Сегодня жена начала учиться грамоте.

4 февраля.

Просматривал перевод Ричарда, вообще он мне кажется хорош, только надобно его читать умеючи².

6 февраля.

Сегодня начали у меня учиться миленькие мои ученицы, Аннушка и Ва<хи>нька³. Писал к Наташе и напишу еще письмо к матушке.

8 февраля.

Читал Евангелие. С девушками начал географию. Ходил к Солдатской Слободе.

9 февраля.

У Мишеньки показались два зубочка в день перенесения Мощей Св. Иннокентия. <Далее = ПДС. С. 372—373)

12 февраля.

<Перепишу две пиэсы ~ Петиньки = ПДС, с. 374> — в лучших пяти стихах первой отразились впечатления, окружавшие меня в то время. <Далее = ПДС. С. 374—375>⁴.

Прочел я изрядненькую повесть Мухина: Молитвенник⁵.

13 февраля.

Читаю Гр. Грамматику Тирша <нрзб.>)⁶. Нового узнал я из нее о чрезвычайном сходстве Лакедемонского наречия с Латинским языком и о сродстве Армянского с Европейскими, Колхийского и Кавказского корня. — Тирш предлагает выговаривать язык Греческий à la Romaine: это juste milieu мне кажется не лучше других, особенно потому, что еще далеко не решено, как римляне выговаривали свой собственный язык.

• 18 февраля.

Пересматриваю Шуйских⁷.

20 февраля.

Был у меня Отец Михаил Малков. Поныне он мне довольно нравится, хотя о нем здесь говорят и не очень хорошо.

Первый акт Шуйских я переделал и переписываю. — И у меня, по кр. мере, в первых начерках, — общий всем писателям порок — многословие; но я, кажется, к себе довольно строг при переделках и выправках: например, в этом 1 акте — я вычеркнул верно около 150 стихов и при том в числе их такие, которые на моем месте большая часть моих товарищей пожалела бы.

23 февраля.

Все еще неладно.

Читал я Нев. Альманах на 32 год. Ротчева Тасс кажется не дурен, но только в этом отрывке слишком много Синьоров. Рассказ моей бабушки не выдержит никакого сравнения с бесподобною Капитанскою Дочерью Пушкина. — Поляк — ужаснейший вздор. — Отрывки, особенно второй, из [Борисовского] Федоровского Курбского лучше всего, что я прочел в этом альманахе. Стихи (мелкие) все равно ничего не значат⁸.

28 февраля.

Все эти дни я переписывал, сокращал и выправлял Шуйских. — Графиня Зиновия Мухина лучше его Молитвенника. Слог очень недурен и есть истинное чувство. <Далее = ПДС, с. 376>

29 февраля.

Танцовщица Мухина, по моему мнению, также не дурна. Вообще, если это только молодой человек, он не без таланта.

2 марта.

Хорошенькая фантастическая повесть в роде Гофмана: Opera del Cavalière Giambattista Piranezi, в Сев. Цветах на 32 год.

Чья она?⁹

Начал переправлять 4 Акт Шуйских. Он гораздо ниже 2 и 3<-го> всего.

4 марта.

Переписываю 4 Акт.

6 марта.

Кончил 4 Акт: он выравнялся и похорошел. Очистительная жертва Розена в Сев. Цветах нечто чисто немецкое; а Полёеого Блаженство безумия корчит, довольно удачно, а все-таки только корчит Немчизну. Впрочем, обе повести недурны. Сомова Роман в двух письмах (в Альманахе же) очень мило рассказанная безделка¹⁰.

8 марта.

Начали учиться писать.

9 марта.

Кончил переправку и перебелку Шуйских. Получил письма от А. И. Разгильдеева и от А. М. Курбатова.

11 марта.

Кончил сегодня почту; писал к Матушке, сестрам, брату, Руперту, Успенскому и Сельскому. Завтра отправятся мои Шуйские в Иркутск¹¹.

15 марта.

У нас новая девушка Василисса, по фамилии Баскакова. Дуняша отошла.

18 марта.

Дуняша опять у нас. Приехал сюда с Аринкиным старый мой знакомый Бекер.

20 марта.

Сегодня матушке пошел 84 год. Уехали Бекер и Аринкин. Мишенька начал стыдиться: это значит, что он входит уж в ум.

21 марта.

С нынешней почтой писал я к матушке, к сестре Julie, к Наташе и к Владимиру Андреевичу. — Читаю Revue Brittanique на 30 год. — Примечательная статья об английских индепедентах.

22 марта.

Женины имянины. Были у нас гости: дети Натальи Алексеевны, Лисавета и Татьяна Ивановны, священник и Могольский. Я жене подарил ситцу на платье и серьги, Наталья Алексеевна ситцу же и отрезной платок. — Благодарен я Наталье Алексеевне, не за подарок, а за ласку.

Перечел я первую тетрадь моего Итальянца; хочется его продолжать¹².

23 марта.

Переписал два листа Итальянца. Есть тут кое-что и не вовсе дурное; продолжать можно. Наталья Алексеевна сильно неможет.

26 марта.

В Bibliothèque Brittanique прочел я статью Hazlitt’a¹³ об Ugo Foscolo; она хороша, да есть же в ней кое-какие противоречия. —

Кончил сегодня 4-ое письмо своего Романа.

28 марта.

Мишиньке сегодня в ночь минет 8 месяцев. Наталье Алексеевне легче; но она чрезвычайно похудела.

29 марта.

Получил наконец письма от всех родных, кроме Ульяны Карловны и Тинюшки¹⁴, и большую посылку; только все это меня что-то не радует: мне что-то очень грустно.

31 марта.

Начал продолжение своего Итальянца. В Revue Universelle я прочел прекрасную статью Адольфа де Кандоля об Идуярдсовой книге: Физиология, приложенная к истории⁵.

У меня выкрошился еще зуб. Вечером сидел у меня священник, и ему кое-что рассказывал про старые времена.

2 апреля.

Mon horizon se rembrunit. Ma pauvre femme est triste; Madame ne me bonde pas. Seulement elle est d’une grossièreté vraiment révoltante. --¹⁶

Написал я песню Насти в своем романе. В Bibliot. Univ. прочел я две очень хорошие статьи о французской словесности; особенно вторая, подписанная F. R., истинно прекрасна и даже порой глубока. Это разбор Сочинения Kinet¹⁷ о том же предмете.

3 апреля.

Объяснение через Истомина. Только будет ли в пользу?

4 апреля.

«Замолчали злые бури, И — настала тишина!» — Только надолго ли?

5 апреля.

Отправил письма; в Баргузин: к брату, Анне Степановне и тестю; в Петербург: к матушке, обеим сестрам и Сашиньке.

Роман: Pelham, — если судить по отрывкам в Bib. Un. должен быть очень занимателен; где веселые светские сцены, там и слог прекрасный¹⁸.

6 апреля.

Кончил 10 письмо своего Романа.

8 апреля.

«Векую прискорбна еси, душе моя, и векую смущаеши мя? — Уповай на Господа, яко исповедал ему: спасение мое и Бог мой!»¹⁹

9 апреля.

Белили и мыли; а я между тем сидел у слепого Трухина и прочел ему Кап<итанскую> Дочь.

20 апреля.

Писал к Бестужевым²⁰. — Клал 5 руб. за Власовского коня, и выбежал²¹.

21 апреля.

Писал к Орлову²², И. Черному и брату. — Решено, что я во вторник переберусь к Фильшихе.

24 апреля.

Миша начал ползать. Уехал Дрейер с Александром Ивановичем в Чиндант. — NB.

26 апреля.

Вчера 25-ого числа перебрались мы к Фильшихе.

29 апреля.

Вчера у меня были гости. Наталья Алексеевна, Истомины, Александра Семеновна, Трухина с дочерьми и Монгольский. Потом я пошел с Монгольским к Наталье Алексеевне и любовался, как дети разыгрывали какую-то историю, которую тут же импровизировали, точно так, как мы это когда-то делывали с братом. Надеждинька при этой игре была главною выдумщицею: вообще это очень остренькая, миленькая девочка; теперь она немножко слишком бойка, да с летами пройдет. Мишеньке пошел 10 месяц.

1 мая

<= ПДС. С. 378—379. Далее:>

Il n’y rien de plus infâme qu 'une femme qui vient rendre méprisable son mari, et malheureusement mon pauvre ami --²³

10 мая.

Мишеньке Господь еще два зубочка дал; теперь у него их четыре.

19 мая.

Отправился отселе Пекинский обоз.

28 мая.

Кончил переделку первого отрывка Вечного Жида; переправка была по моему обыкновенному способу, т. е. сокращения и выпуски. Теперь, кажется, будет ладно²⁴.

В 41 повести прочел я две, которых еще не знал: Государственный Человек с Английского и Страсть художника Бальзака. Первая не без достоинства; вторая довольно похабный вздор²⁵.

29 мая.

Уехал молодой Разгильдеев: из [всех] родственников Александра Ивановича он мне всех более понравился; скромный, не без образования, милый юноша.

30 мая.

Прочел я очень примечательную статью об Индийской Философии в Bibliothèque Universelle. Во всех их системах, хотя одна с другими, по словам Хольтбрука, и враждуют, очень приметный отлив (tinture) Панфеизма и наклонность к пиетистическому Нигилизму; в одной только школе Санкна этот Нигилизм, на стать учения Стоиков, горд и полн самочувствия, поражая впрочем также совершенным ничтожеством понятия о Боге и внешнем мире. Эта школа учит желать, как конечной цели, состояния души, в котором она, одна, уже не подверженная изменению, наслаждается единственно одной собою, без Бога и мира.

Переписал 2-ой отрывок Жида.

Определилась к нам новая девушка; зовут Василиссой.

¹ В Акшу из Баргузина К. прибыл в январе 1840 г.

² К. перевел в заключении «Ричарда II» и «Ричарда III» Шекспира. Здесь, судя по автооценке, речь идет о переводе «Ричарда III», который К. в перечне своего литературного наследия завещал «сполна напечатать». (К39. С. LXXVIII; Левин Ю. В. К. Кюхельбекер — переводчик Шекспира // Шекспировский сб. 1967. М., [1968]. С. 47.) Ср. прим. 8 к вступит. статье.

³ В копии описка: Валинька. Речь идет о дочерях акшинского коменданта майора Ал-ра Ив. Разгильдеева и его жены Натальи Алексеевны (см. в дальнейших записях) Анне и Вассе. Пятнадцатилетняя Анна — предмет последней любви поэта: об этой коллизии см. у Тынянова: К39. С. LXX — LXXI. См. также стихотворения «Аннушке в альбом» и «Васиньке Разгильдеевой», внесенные в дневник соответственно 11 февраля 1840 г. и 22 июня 1841 г.

⁴ Эти пять строк в стихотворении на смерть племянника Н. Г. Глинки, выделены в печатном тексте — теперь известна авторская мотивировка.

⁵ Здесь, а также в записях от 28 и 29 февраля К. откликается на прозу Александра Мухина, вошедшую в его «Повести» (М., 1836). Эту книгу (по просьбе автора) П. В. Нащокин во второй половине декабря 1836 г. послал Пушкину, сопроводив своим более чем лестным отзывом (см.: Пушкин. Полн. собр. соч. М.; Л., [1949]. Т. XVI. С. 212). Пушкин не успел или не захотел откликнуться на книгу Мухина в «Современнике», на что надеялся Нащокин; рецензия на нее, заказанная Белинскому для «Литературных прибавлений к Русскому инвалиду» не увидела свет из-за несогласия А. А. Краевского с попутно высказанной (негативной) оценкой повестей Н. Ф. Павлова (см.: В. Г. Белинский и его корреспонденты М., 1948. С. 92), и текст ее неизвестен. По косвенным данным Ю. Г. Оксман предположил, что критик «сочувственно» отнесся к повестям Мухина (см.: Лит. наследство. М., 1950. Т. 56. С. 225), но, как кажется, для подобной реконструкции нет достаточных оснований.

⁶ Имеется в виду одно из изданий «Griechische Grammatik» известного-немецкого эллиниста Фридриха Вильгельма Тирша (1784—1860). Слово (или два, на нем. яз.) в скобках, видимо, передает скорописное сокращенное обозначение книги в автографе.

⁷ Эта и ряд других записей говорят о переработке недошедшей до нас трагедии «Шуйские» («Падение дома Шуйских»). Как видно из воспоминаний А. Рыпинского (ЛН. С. 515—516), она была написана не позже времени заключения поэта в Динабургской крепости (октябрь 1827 — апрель 1831). М. К. Азадовский относил ее к додекабрьскому времени (ЛН. С. 689).

⁸ В числе авторов «Невского альманаха на 1832 год», изданного Е. В. Аладьиным, есть и А. Г. Ротчев, однако «сцены из драматического стихотворения» «Торквато Тасс» К. атрибутирует ему по недосмотру: это произведение опубликовано анонимно. Автор «Рассказа моей бабушки» (подписанного криптонимом А. К.) — А. П. Крюков (атрибутировано в кн.: Brang P. Puskin und Krjukov. Berlin, 1957, где анализируется то же сопоставление, которое намечает К.)-- Лаконичный отзыв о «Капитанской дочке» вполне корреспондирует с более ранними оценками пушкинской повести, данными в письмах Н. Г. Глинке от 19 марта 1838 г. (HT. С. 92) и 29—30 июня 1839 г. (Декабристы. М., 1938. С. 182). Далее упомянуты анонимный «отрывок» из романа «Поляк» и «два отрывка» из исторического романа «Князь Курбский» Б. М. Федорова. Пренебрежительная оценка мелких стихотворений (т. е. лирики) распространяется на публикации Н. M. Языкова, А. И. Подолинского, Е. Ф. Розена и др.

⁹ Автор этой повести — В. Ф. Одоевский, близкий друг и литературный соратник Кюхельбекера.

¹⁰ К. по ошибке называет «Северные цветы» (он читал их на этих днях — см. запись от 2 марта) вместо изданной Е. Ф. Розеном «Альционы на 1832 год», где были опубликованы упоминаемые повести самого Розена и О. М. Сомова. Повесть Н. Полевого «Блаженство безумия» печаталась в MT, 1833, № 1—2, вошла в ч. I собрания его прозы «Мечты и жизнь» (М., 1834). Ср. запись от 10 марта с отзывами о других произведениях, вошедших в это издание (ПДС. С. 377).

¹¹ Как явствует из записи от 28 июля (ПДС. С. 385), генерал-губернатор Восточной Сибири Вильгельм Яковлевич Руперт (1787—1849) содействовал попытке издания «Шуйских». Теперь выясняется, что эта попытка началась в марте, когда рукопись была отправлена ему в Иркутск. Н. П. Успенский — чиновник канцелярии Руперта (в декабристике известна его роль в сибирском деле М. С. Лунина; К. узнал об этом деле 30 мая 1841 г. — ПДС. С. 403). К. познакомился с Успенским в январе 1839 г. и «просил его кое о чем, с чего, ежели удастся, начнется для меня совершенно новая жизнь» (ПДС. С. 370). Несомненно, К. хотел обратиться через него к Руперту — и, скорее всего, с тем же делом, о котором он писал еще в первый год ссылки А. X. Бенкендорфу и предшественнику Руперта на его посту С. Б. Броневскому, — «чтоб мне позволено было снискивать хлеб насущный литературными трудами» (Филол. науки. 1965. № 4. С. 187). Тогда же он просил мать хлопотать перед вел. кн. Михаилом (К39. С. LXVI). Разрешения печататься. К. не получил; не удалось, несмотря на поддержку Руперта, и опубликовать «Шуйских». В 1845 г., когда он был уже в Кургане, III отделение отказало генерал-губернатору Западной Сибири Д. П. Горчакову, ходатайствовавшему о разрешении для Кюхельбекера издать переводы из Шекспира (Тальская О. С. О переводческой деятельности декабристов в Сибири // Декабристы и Сибирь. Новосибирск, 1977. С. 87); ср. К39. С. LXXV—LXXVI).

¹² Речь идет о романе в письмах, получившем впоследствии название «Последний Колонна». К. работал над ним в течение многих лет (1832—1845). Ср. датировку начала акшинского этапа работы в статье Е. П. Мстиславской (Записки ОР ГБЛ. М., 1975. Вып. 36. С. 30). Роман был опубликован только в 1937 г. (см. вступит, статью).

¹³ Гезлитт (Хеззлит) Уильям (1778—1830) — английский критик, работы которого доходили до Кюхельбекера (см. ПДС. С. 377).

¹⁴ Сестры поэта — Юлия (Ульяна) и Юстина.

¹⁵ А. де Кандоль (1810—1865) — французский натуралист. Книга, о которой идет речь, — «Письмо господину Амадею Тьерри о физиологических особенностях человеческих рас, рассмотренных в их отношениях с историей» (Париж, 1829) английского ученого (жившего в основном во Франции) Уильяма Эдвардса (1776—1842); русск. перевод Т. Н. Грановского — М., 1852.

¹⁶ Мой горизонт затянут тучами. Моя бедная жена печальна. Она не в тягость мне. Только ее грубость действительно отталкивает (франц.). Ср. запись от 1 мая. В печатном тексте дневника есть только одна запись, намекающая на семейные сложности (9 января 1842 г. — ПДС. С. 408).

¹⁷ О французском писателе и историке Эдгаре Кинэ (1803—1875) ср. в записи от 15 сентября 1840 г. (ПДС. С. 388).

¹⁸ Имеются в виду публикации французского перевода романа Э. Бульвер-Литтона «Пелэм, или Приключения джентельмена», вышедшего в Лондоне в 1828 г.

¹⁹ Пс. 41, 6 и 42, 5. См. также в записи от 30 августа 1834 г. (ПДС. С. 330—331).

²⁰ Братьям Ник. и Мих. Бестужевым в Селенгинск; вероятно, письма должен был передать уезжавший через несколько дней (см. 24 апреля) чиновник Дрейер. С ним же К. посылал Бестужевым книги и рукописи (ПДС. С. 389).

²¹ К. играл на бегах, ср. ПДС. С. 415.

²² Ал-др Ив. Орлов — верхнеудинский врач и литератор, деятель сибирской журналистики (издавал, в частности, рукописный журнал «Метляк», который К. упоминает в «Баргузинской сказке»). Обращенные к нему стихи записаны в дневник 9 февраля 1840 г. (ПДС. С. 373—374).

²³ Нет ничего более постыдного, чем женщина, делающая своего мужа презираемым, и, к несчастью, мой бедный друг… (франц.). Ср. запись от 2 апреля.

²⁴ Ср. датировку этого этапа работы (см. также запись от 30 мая) над. «поэмой в отрывках» «Вечный Жид» («Агасвер») в статье Мстиславской (указ. в прим. 12), с. 29.

²⁵ Содержание второго абзаца записи от 28 мая было аннотировано" Тыняновым в статье «Французские отношения Кюхельбекера»: Т68. С. 344; здесь же библиографические пояснения: Сорок одна повесть лучших иностранных писателей, изданы Николаем Надеждиным. М., 1836. Ч. III; «Страсть художника» — вторая глава повести Бальзака «Сарразин». См.. также Т68. С. 333; ПДС. С. 323, 381.

1841

28 марта.

Мери доказывает, что очень можно чувствовать поэтическую сторону религии при глубокой нерелигиозности: он оскверняет все — и ужас и поэзию и религию нечистым, распутным воображением¹.

¹ Жозеф Мери (1798—1866) — французский писатель, с книгой которого «Лондонские ночи» К. познакомился по отрывку и рецензии в СО. 1841. № 3. См. ПДС. С. 401 и 738.

1845

23 сентября.

Прошлого года в этот день я приехал в Баргузин¹. Сегодня у меня были гости: Кличковский [ая?], Бриген, Башмаков, Рихтер с женою².

2 октября³.

Отпраздновали мы новоселье и именины Тинюшки. Гости были: Басаргины, Пейкеры, Соболевские, Бригин , Башмаков, Демидов с женою, Щепин и Чайковский; да наш Рихтер с благоверною⁴.

¹ В июне 1844 г. Кюхельбекеру был разрешен перевод из Акши в Курган, куда он прибыл в марте 1845 г. По дороге он проехал через Баргузин, в котором провел первые четыре года поселения (1836—1839).

² Среди названных два декабриста: Ал-др Фед. фон дер Бриг(г)ен (1792—1859) и Флегонт Миронович Башмаков (1774—1859). В мае 1845 г. Бриген ознакомил Кюхельбекера со своим переводом «Записок о Галльской войне» Юлия Цезаря, вызвавшим интерес и одобрение поэта (ПДС. С. 427; ЛН. С. 467).

³ В копии к этой дате дана сноска: «Последняя запись дневника 11/Х». Точные данные — в итоговом очерке Тынянова: «11 октября 1845 г. — дата последнего письма, написанного его рукою, 4 ноября — последняя самостоятельная запись в дневнике» (К39. С. LXXVI); далее в дневник под диктовку ослепшего поэта записывались его стихи — до 29 апреля 1846 г.

⁴ Праздновали вселение Кюхельбекеров в собственный дом (отмеченное в дневнике 21 сентября — ПДС. С. 431) и именины двухлетней дочери поэта Юстины (Устиньи). Среди названных лиц декабристы Ник. Вас. Басаргин (1800—1861) и Дм. Ал-рович Щепин-Ростовский (1798—1858). Ср. обращение к первому в ст-ии «Вот, слава Богу, я опять спокоен…». В записи имеется в виду и его жена Мария Елисеевна Маврина; через полгода на ее смерть К. написал ст-ие «14 марта 1846 года».

*  *  *

В «основном» для данной публикации блокноте Тынянова имеется выписка на отдельном листе и другими чернилами, помеченная 8 декабря 1843 г. В большей своей части она совпадает (при некоторых разночтениях) с текстом, приведенным в статье «Французские отношения…» как цитата из неопубликованного письма к Наталье Глинке от той же самой даты (Т68. С. 346; одна фраза из этого текста цит. в К39. С. LXXI). Таким образом, нет оснований сомневаться, что и в блокноте находится эпистолярный, а не дневниковый текст (хотя К. мог пользоваться дневником в качестве «источника» писем). Приводим фрагмент (начинается в выписке с отточия), отсутствующий в печатном тексте цитаты и предшествующий ему:

«…вплоть до ужина, между тем как дети играли на форте-пьяно, читал я что-нибудь Наталье Алексеевне».

*  *  *

Алфавитный указатель лиц из сибирского окружения Кюхельбекера (местные жители), упоминаемых в дневниковых записях*

• В тех случаях, когда сведения о данном лице имеются в комментарии, они здесь не повторяются и заменены соответствующей отсылкой.

Александра Семеновна — акшинская знакомая Кюхельбекера. 29. IV. 1840. Анна Степановна — Кюхельбекер, урожд. Токарева. 9. IX. 1837 (см. прим.), 5. IV. 1840.

Аннушка. Упоминается в баргузинских записях, и поэтому не может без дополнительных данных идентифицироваться с Аннушкой (А. А.) Разгильдеевой (см.). 4. XII. 1837.

Аннушка — дочь А. И. и Н. А. Разгильдеевых (см.). 6. II (см. прим.), 8. II, 22. III, 29. IV. 1840.

Аринкин — знакомый (по Баргузину?) Кюхельбекера. 18, 20 III 1840.

Артенов Иван — тесть Кюхельбекера, почтмейстер в Баргузине. 5. IV. 1840.

Баскакова Василиса — прислуга Кюхельбекеров в Акше. 15. III, 30 V 1840.

Бекер — «старый знакомый» (видимо, по Баргузину) Кюхельбекера. 18, 20. III. 1840.

Васинька (Васса) — дочь А. И. и Н. А. Разгильдеевых (см.). 6. II (см. прим.), 8. II, 22. III, 29. IV. 1840.

Демидовы («Демидов с женою») — курганские знакомые Кюхельбекера. 2. X. 1845.

Дрейер — селенгинский (?) чиновник. 24. IV. 1840. См. прим. к записи от 20. IV. 1840.

Дуняша — прислуга Кюхельбекеров в Акше. 15, 18. III. 1840.

Истомин — акшинский казачий атаман, был в дружеских отношениях с Кюхельбекером. 3, 29. IV. 1840.

Истомины — предыдущий и его семья: жена Елена Ивановна, сыновья Пронюшка и Петинька, которому К. написал стихи «Христос родился: с неба он…». 12. II, 29. IV. 1840.

Каратаева Анна Федоровна — баргузинская знакомая. 5. IX. 1837.

Кличковский[ая?] — курганский знакомый Кюхельбекера; возможно, ссыльный поляк — в копии над этой фамилией красным карандашом: Kleczkowski Jan. 23. IX. 1845.

Курбатов А. M. — возможно, автор кн.: Статистические сведения о лесной и рыбной промышленности Верхнеудинского округа. 1841 (см.: Дневник. 1929. С. 250; ПДС, с. 732). 9. III. 1840 (ср. 10. III. 1840 — ПДС, с. 377).

Лисавета Ивановна — см. Холщевниковы.

Малков Михаил — акшинский священник. 20. П., 22. III, 31. III. 1840. Могольский (Монгольский) — акшинский знакомый Кюхельбекера. 22. III, 29. IV. 1840.

Надеждинька — дочь А. И. и Н. А. Разгильдеевых. 22. II, 29. IV. 1840.

Наталья Алексеевна — см. Разгильдеева Н. А.

Орлов Александр Иванович — 9.II, 21. IV. 1840 (см. прим.).

Пейкер Михаил Иванович — письмомовитель полиции в Кургане^[2]. 2. X. 1845.

Петинька — см. Истомины.

Разгильдеев Александр (Анемподист) Иванович — акшинский комендант, домашним учителем дочерей которого был Кюхельбекер. 9. III, 24, IV, 29. V. 1840.

Разгильдеева Наталья Алексеевна — жена А. И. Разгильдеева. О ее отношениях с Кюхельбекером см. у Тынянова: К39, с. LXXI. 22, 23, 28, III, 29. IV. 1840.

Разгильдеев молодой. 29. V. 1840. Согласно записи от 1 мая (ПДС, с. 378), это племянник А. И. Разгильдеева, которого последний «привез с собою» в Акшу 30 апреля (после нескольких дней отлучки коменданта — см. 24 апреля). В двух записях 1841 и 1843 гг. упоминаются «младший Разгильдеев» и Евграф Иванович — комментаторы ПДС (с. 403, 415, 738, 740) предполагают, что в обоих случаях речь идет о младшем брате А. И. Разгильдеева. Возникает вопрос, не следует ли отождествить с ним родственника, фигурирующего в записях 1 и 29 мая 1840 г.

Рихтер Н. П. — горный инженер, курганский знакомый, отношения с которым были сначала дружескими, но затем расстроились (о чем К. писал Н. Г. Глинке 11 мая 1846 г. — ЛН, с. 478); адресат стихов «Мой бедный Рихтер, я тебя обидел…». 23. IX, 2. X. 1845.

Сельский И.(Л). С. 7. IX. 1839 (см. прим..), 11. III. 1840.

Соболевские — Антон Антонович и Евгения Андреевна — курганский городничий и его жена. 2. X. 1845.

Татьяна Ивановна — см. Холщевниковы.

Трухин, Трухина с дочерьми — акшинские знакомые Кюхельбекера. 9, 29. IV. 1840.

Успенский Н. П. 11. III. 1840 (см. прим.).

Фильшиха — хозяйка, у которой жили Кюхельбекеры в Акше. (Не ее ли родственник упоминается в записи от 22 ноября 1840 г. — ПДС, с. 393?) 21, 26. IV. 1840.

Холщевниковы — акшинская семья, с которой дружил К.: сестры (?) Лисавета и Татьяна Ивановна и муж (?) первой Василий Данилович (см. ПДС, с. 404). 22. III. 1840.

Чайковский Никодим Осипович — старший землемер в Кургане. 2. X. 1845.

Черниха — баргузинская знакомая (из семьи Черных?) Кюхельбекера. 12. IX. 1837.

Черный Я. 21. IV. 1840.

Черных Анна Егоровна — «купеческая жена» (возможно, жена Н. Н. Черных, баргузинского купца, знакомого братьев Кюхельбекеров). 20.11.1839.

Шевелев Николай Семенович — удинский исправник. 20. П. 1839.

Ярыгина Юлиана — бургузинская знакомая Кюхельбекера. 20. II. 1839.

---

1. Свод Устрялова вызвал недовольство III отделения фактом обнародования мнения о подложности трупа (и, соответственно, мощей) царевича Дмитрия (ЦГАОР, ф. 109, он. 1, № 1906).
2. Сведения об этом лице, а также Н. О. Чайковском получены Б. Н. Карсоновым. См.: Большаков Л. Отыскал я книгу славную… Челябинск, 1983. С. 171.