Глава тридцать вторая.
О козняхъ врага противъ тѣхъ, которые вступили на добрый путь.
Но пусть кто миновалъ первыя двѣ препоны, возжелалъ освободиться отъ узъ грѣха и приступилъ къ сему тотчасъ; врагъ не оставляетъ его и здѣсь, и перемѣняетъ только тактику, а не злое свое желаніе и чаяніе преткнуть его о камень искушенія какого-либо и погубить. И св. отцы изображаютъ такого обстрѣливаемымъ со всѣхъ сторонъ — сверху и снизу, справа и слѣва, спереди и сзади; отвсюду летятъ на него стрѣлы. Стрѣлы сверху — внушенія чрезмѣрностей непосильныхъ въ трудахъ духовныхъ; стрѣлы снизу — внушенія умалить, или совсѣмъ оставить такіе труды, по саможалѣнію, нерадѣнію и безпечности; стрѣлы справа, когда враги, по поводу какихъ-либо добрыхъ начинаній и дѣлъ, ввергаютъ въ искушеніе и опасности паденія; стрѣлы слѣва, когда враги явные представляютъ соблазны и влекутъ на грѣхъ; стрѣлы спереди, когда враги искушаютъ и смущаютъ помыслами о томъ, что имѣетъ быть; стрѣлы сзади, когда они искушаютъ и возмущаютъ воспоминаніями о прошедшихъ дѣлахъ и событіяхъ. И всѣ такіе искусительные помыслы приражаются къ душѣ или внутреннимъ путемъ, иди внѣшнимъ: внутреннимъ — чрезъ образы и представленія фантазіи, печатаемыя въ сознаніи мысленно, или чрезъ непосредственныя внушенія худаго въ сердцѣ, сопровождаемыя обычными страстными движеніями; внѣшнимъ — чрезъ впечатлѣнія внѣшнихъ чувствъ, непрестанно приливающія, какъ уже говорено было выше. Пособниками себѣ враги наши имѣютъ прежнія грѣховныя привычки и наше поврежденное въ паденіи естество. — Имѣя столько способовъ вредить намъ, врагъ нимало не смущается первыми неудачами, и непрестанно пускаетъ въ ходъ то одно, то другое, чтобъ преткнуть или сбить съ пути ускользающаго изъ его власти раба Христова.
Первымъ дѣломъ у врага, послѣ того какъ рѣшится кто оставить недобрые пути и дѣйствительно оставляетъ ихъ, бываетъ — очистить для себя мѣсто дѣйствія противъ него, чтобъ никто не мѣшалъ ему. Успѣваетъ онъ въ этомъ, когда внушитъ вступившему на добрый путь дѣйствовать самому по-себѣ, не обращаясь за совѣтомъ и руководствомъ къ присущимъ всегда Церкви руководителямъ къ богоугодной жизни. Кто слѣдуетъ сему руководству и всѣ свои дѣянія и внутреннія и внѣшнія повѣряетъ разсужденіямъ своихъ руководителей, — въ приходахъ мірскихъ священниковъ, а въ обителяхъ — опытныхъ старцевъ, — къ тому нѣтъ доступа врагу. Что бы онъ ни внушилъ, опытный глазъ тотчасъ увидитъ, куда онъ метитъ, и предостережетъ своего питомца. Такъ разоряются всѣ его козни. А кто отшатнется отъ своихъ руководителей, того онъ тотчасъ закружитъ и собьетъ съ пути. Есть много возможностей, кажущихся не худыми. Ихъ и внушаетъ онъ. Неопытный новичекъ слѣдуетъ имъ, и попадаетъ въ засаду, гдѣ подвергается большимъ опасностямъ или совсѣмъ гибнетъ.
Второе, что устрояетъ врагъ, это оставить новичка не только безъ руководства, но и безъ помощи. Положившій обходиться въ жизни своей безъ совѣта и руководства, скоро самъ собой переходитъ къ сознанію ненужности сторонней помощи при совершеніи дѣлъ своихъ и веденіи богоугодныхъ порядковъ. Но врагъ ускоряетъ этотъ переходъ тѣмъ, что скрывается самъ и не дѣлаетъ нападеній на новичка, который, восчувствовавъ такую свободу и льготу, начинаетъ мечтать, что это доброе состояніе есть плодъ его собственныхъ усилій, и вслѣдствіе того почиваетъ на нихъ, и въ молитвахъ своихъ о помощи свыше говоритъ какъ бы только сквозь зубы, потому только, что такъ пишется въ молитвахъ. Помощь неискомая и не приходитъ: и остается такимъ образомъ новичекъ одинъ, съ одними своими силами. А съ такимъ врагу легко уже управиться.
Слѣдствіемъ такого самопрельщенія бываетъ для однихъ то, что они бросаются на чрезмѣрные подвиги не по силамъ и не по времени. Сильное возбужденіе энергіи самонадѣянностію даетъ имъ на первый разъ силу протянуть такіе подвиги нѣсколько времени; потомъ силы ихъ истощаются и они не находятъ уже ихъ въ себѣ столько, чтобъ держать самые умѣренные подвиги, а нерѣдко и отъ этихъ отказываются. Иные же, разжигая свою самодѣльную энергію все болѣе и болѣе, доходятъ до такой самоувѣренности, что считаютъ все для себя возможнымъ. Въ этомъ возбужденномъ состояніи они дѣлаютъ пагубные шаги: бросаются въ колодцы высохшіе, или съ утесовъ, гдѣ живутъ въ пещерѣ какой, совсѣмъ отказываются отъ пищи, и подоб. Все это устрояетъ врагъ незамѣтно для прельщаемыхъ.
Для другихъ слѣдствіемъ самопрельщенія, приписыванія себѣ самимъ своихъ успѣховъ бываетъ то, что они даютъ себѣ право на разныя послабленія и льготы. Есть прелесть въ жизни, что когда вводится въ нее что новое, какъ напримѣръ у покаявшагося; тогда дни кажутся мѣсяцами, а недѣли годами. Отъ этого потрудившемуся немного въ порядкахъ новой жизни врагъ легко вбиваетъ въ голову мечты: сколько ужъ я потрудился, сколько времени постился, сколько разъ ночи не спалъ, и под. Можно немного и отдохнуть. — Отдохни, толкуетъ врагъ, дай покой плоти; немножко и развлечься можно. — Какъ только согласится на это неопытный новичекъ, пойдутъ у него льготы за льготами, пока наконецъ разстроятся всѣ порядки богоугодной жизни, и онъ спустится въ туже жизнь, которую оставилъ, и начинаетъ опять жить въ нерадѣніи и безпечности, спустя, какъ говорится, рукава.
Съ такими впрочемъ искушеніями, — чуждаться и совѣта и руководства другихъ, приписывать себѣ успѣхи, замышлять о чрезмѣрностяхъ и послабленіяхъ, — врагъ не въ началѣ только доброй жизни подступаетъ, но дѣлаетъ попытки къ такимъ внушеніямъ и въ продолженіе всей ея. Потому самъ видѣть можешь, какъ необходимо тебѣ все, что ни дѣлаешь, дѣлать съ совѣтомъ, никогда никакихъ успѣховъ, какъ бы они ни были малы, не приписывать себѣ, своимъ силамъ и своему тщанію, бѣгать всякихъ чрезмѣрностей и послабленій, и вести жизнь ровную, но энергичную и живую, всегда въ порядкахъ, однажды заведенныхъ и установленныхъ по примѣрамъ святыхъ, прежде жившихъ, и съ разсужденіемъ опытныхъ людей, современныхъ тебѣ.