Небо Италии, небо Торквата (Боратынский)

«Небо Италии, небо Торквата…»
автор Евгений Абрамович Боратынский (1800—1844)

См. Стихотворения Боратынского, не включённые в сборники. При жизни поэта не печаталось. Впервые — в «Современнике», 1854, т. XLVII, октябрь, стр. 154.

* * *

Небо Италии, небо Торквата,
Прах поэтический древнего Рима,
Родина неги, славой богата,
Будешь ли некогда мною ты зрима?
Рвётся душа, нетерпеньем объята,
К гордым остаткам падшего Рима!
Снятся мне долы, леса благовонны,
Снятся упадших чертогов колонны!

1831

Примечания

«Италия, — писал Н. В. Путята в «Материалах для биографии Баратынского, — более прочих стран привлекала поэта. Живые рассказы о ней дядьки Итальянца… еще с детства глубоко запечатлелись в его воображении и навсегда сохранились в памяти его. Исторические воспоминания, роскошная природа и памятники искусств этой страны всегда манили его к себе. Однажды, еще в Москве, он воскликнул экспромтом:

Небо Италии, небо Торквата…» и т. д.

(изд. Собр. соч. Баратынского, 1884, стр. 484).

Распространенный в русской поэзии 1810—1820 гг. интерес к литературе и истории древнего Рима окружил Италию ореолом величественных исторических и художественных традиций (ср. у Баратынского стихотворение 1821 г. «Рим» и стихотворение 1829 г. «Княгине З. А. Волконской»). В 1830—1840 гг. в кругу московских литераторов, оппозиционно настроенных к овладевшему Россией и Европой «духу промышленности и утилитарной полезности», это традиционное восприятие итальянского прошлого получает новое содержание. «Италия и Англия, — писал С. Шевырев в статье «Взгляд русского на современное образование Европы», — образуют две крайние противоположности Европы… Первая взяла на долю свою все сокровища идеального мира фантазии; почти совершенно чуждая всем приманкам роскошной промышленности современной, она в жалком рубище нищеты сверкает своими огненными глазами, очаровывает звуками, блещет исторической красотой, гордится своим минувшим. Вторая корыстно присвоила себе все блага существенного житейского мира; утопая сама в богатстве жизни, она хочет опутать мир узами своей торговли и промышленности… Италия с благородным самоотвержением переносит нас из мира корыстной существенности в мир наслаждений чистых» («Москвитянин», 1841, т. I, стр. 219—220).

В посмертных изд. 1869 и 1884 гг. стихотворение отнесено к 1831 г. Правильнее датировать его концом 30-х — началом 40-х гг., когда уже окончательно оформилось намерение поэта посетить Италию.