На смерть Биона (Кошанский)

На смерть Биона
автор Николай Федорович Кошанский
Опубл.: 1809. Источник: az.lib.ru

На смерть Биона

править
С греческого.
(Посвящено памяти З. А. Буринского.)

Плачьте рощи, плачьте реки,

И Доридские струи!

Нет Биона! нет! навеки

Он окончил дни свои!

Древа унылые, шумите состраданьем;

Священные леса, наполнитесь стенаньем!

И мирт преобратись

В печальный кипарис!

Душистые цветы, куритесь воздыханьем;

Бледнейте розы — вянь нарцисс!

И ты, о гиацинт! в печальных ветерочках

Тверди, для горестной молвы,

Свое увы!1

Оно начертано на всех твоих листочках!

Свершилось! нет певца!

Нет песней сладостных венца!

Плачьте музы! нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

О вы, стенящие на ветвях соловьи!

Умножьте жалобы свои;

Смутите стонами Сицильские струи;

Вещайте горесть Аретузы,

Вещайте скорбь Доридской музы,

Гласите по лесам: певца Биона нет!

Умолкла песнь его, навек уснул поэт!

Плачьте музы! нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

И ты, печальный глас унылых лебедей!

Несися с берегов Стримонских,

И сердцем овладей

Всех Нимф Эагрских2 и Бистонских3.

О глас! Унылый глас! в Зефире тихом вей

На берег Сицилийский дальний,

С сей вестию печальной!

Умолк, навек умолк доридский наш Орфей!

Плачьте музы! нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

Уже не будет он беречь на паствах стад;

Уже не станет днем искать в тени прохлад;

Не ляжет в знойный час под елью,

И нимф, и пастухов не усладит свирелью.

Бион сошел во ад, единый лишь Плутон

Его волшебных струн внимает сладкий звон,

И рощи тихие и скромные пригорки,

Как будто сетуя, молчат;

Тельцы и юницы — (для них все травы горьки) —

Уныло бродят и мычат.

Плачьте музы! нет Биона;

Он достоин слез и стона!

*

И сам в унынии рыдает Аполлон

Об участи твоей, Бион;

Сатиры плачут без надежды,

И Пан, тебя лишась, бежит в пустынну даль;

Амуры облеклись во мрачные одежды,

И долу опустив задумчивые вежди,

Друг другу во слезах твердят свою печаль;

И нимфы чистых вод унынием томятся,

Не волны в ручейках, но слезы их струятся.

И Эхо под горой,

Безмолвствуя уныло,

Бионов глас забыло,

Который прежде днем и темною порой

Так часто повторять любило.

Стада лишилися приятного млека,

Печальные древа плоды свои сронили;

На розах нет листка,

Ни в поле нежного душистого цветка;

Соты свой вкус переменили…

О добрый наш Бион! когда увянул ты,

Какие могут быть нам сладостны соты?

Плачьте музы! нет Биона!

Он достоин слез и слюна!

*

Не столь терзается Борей,

И безутешные дельфины у морей4;

Не столько сетует в пустыне Филомела,

И Прогна5 ласточкой не столь уныло пела,

Носясь поверх зыбей;

Не столько нежная тоскует Гальциона6

О милом Цеиксе, добыче Аквилона;

Не столь и Кирилос7 над влагой голубой

Стенает мучимый тоской;

Ни птица Мемнона8, носяся над могилой

Где Сын Аврорин милый,

Не столь свой жалобный возносит к небу стон

Среди полуночи унылой:

Сколь плачем о тебе, о милый наш Бион!

Плачьте музы! нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

Нескромны ласточки и томны соловьи

Слетевшись сетуют на ветвях соплетенных;

И горлицы в тени дубрав уединенных,

Питая горести свои,

Печалию терзаясь,

И дружка с дружкою в глуши перекликаясь,

Тоскуют по тебе, Бион!

И с эхом в дол летит их томный, тихий стон!

Плачьте музы! нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

Кому свирелию твоею нас пленять?

Кому так сладостно природу воспевать,

Простершись на траве близ корня древней ели?

Кто смеет тронуться божественной свирели?

Но в ней еще есть жизнь, осталось дуновенье,

Осталось нежное твое прикосновенье;

И Эхо гор, любя

О песнях сладостных твоих воспоминанье,

Твердит, когда и нет тебя.

Остаток нежных слов и тихое стенанье!

Не богу ль пажитей свирель твою вручить?

Но Пан и сам твоей свирели убоится,

Чтоб, взяв ее, вторым Биону не явиться —

Воззрит и — замолчит.

Плачьте музы! Нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

Печальная, в слезах, о пении твоем,

В тебе привыкнувши зреть нового Орфея,

Рыдает ныне Галатея!

На руку преклонясь, в унынии своем,

На берегу морском словам твоим внимала;

И даже Ациса в восторге забывала.

О пастырь наш! ты пел не так, как Полифем!

Прекрасная в волнах Циклопа убегала;

Но для тебя, Бион, и волны оставляла;

Днесь, взоры обратив в уныние к волнам,

Забыли о тельцах, бродящих по лугаим.

Плачьте музы! Нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

И музы, по тебе тоскуя, не поют,

Безмолвны над твоей безвременной могилой;

Стенящи грации венки на гроб твой вьют;

Эроты, потушив свой пламень, слезы льют;

Забавы, Радости и Смех сокрылся милой.

Где страстный поцелуй на пламенных устах

Прекрасных юношей, и сельских дев стыдливых?

На век увял Бион — и все по нем в слезах!

Его во днях счастливых Юпитерова дщерь,

Небесная Киприда,

Любила навещать, как прежде Адонида.

О Мелас! возмутись тоской, ручьям в пример;

Скончался новый твой Гомер,

И Каллиопин глас умолк теперь навеки:

Тогда от горести свой ток смутили реки,

И на брегах твоих порос печальный мох!

Теперь другой твой сын, Бион богоподобный,

Окончил дни судьбою злобной?

И ты струями слез излился, и иссох.

Не обаль пением прелестны?

Не обаль Нимфам вод любезны?

Тот лирой звучною гремел, ужасны брани пел,

И яростных Героев;

Атрид и Менелай с Ахиллом, в шум боев,

Сражалися в стихах, отец певцов, твоих

За дщерь Тиндарову прекрасну!

Бион не брань ужасну,

Но Пана воспевал в творениях своих,

Пастушек, пастухов, их радости, утехи,

Любви томленье и успехи,

Пленял игрою дух!

Он сам любил поля, сам нежный был пастух.

Он пел тенистые дубравы и пещеры,

Учил в невинности блаженство находить,

И был любезен для Венеры

За то, что сам умел любить!

Плачьте музы! Нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

Не столько Аскра, славный град,

Стенал о смерти Гезюиода!

Ты боле стоишь слез, чем Пиндар для народа!

Тебя оплакала, Бион, сама природа!

Когда Алкей сошел во ад,

Не столько было слез в селеньях Беотийских,

Не столько во градах Лесбийских,

Не столь Каинский град оплакивал певца!

И Сафо страстная, пленявшая сердца

На лире Митиленской нежной,

Не столько истощила слез,

Подвергшись смерти неизбежной;

О пастырь! по тебе и мир рыдает весь!

Рыдает Феокрит, рыдают Сиракузы!

Прими и от меня дары Авзонской музы!

Ты песням пастухов учил,

Ты славной жизнию страну свою прославил,

Ты чадам по себе сокровища оставил,

А мне свирель вручил.

Плачьте музы! Нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

Увы! придет зима, и все цветы в садах

Фиалки, розы, розмарины,

Лилеи, ландыши, жасмины,

Завянут на грядах;

Но лишь весенние зефиры вновь повеют,

Они покажут стебельки,

Раскроют нежные листки

И вновь расцветши запестреют,

В долинах, на горах —

А мы, гордясь умом и славным песнопеньем,

Навек постигнуты ужасным разрушеньем,

Истлеем — глубоко лежит в земле наш прах!

Так, друг наш, так и ты под глыбою земною

Покойся вечно с тишиною!

Теперь для нимф лесных

Играет Ватрах на свирели:

Кому ж его приятны трели?

Один противный звук! нет жизни боле в них.

Плачьте музы! Нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

Твои бесценны дни пресек жестокий яд;

О небо! как могло твое прикосновенье,

Твоих волшебных уст едино дуновенье,

Иль твой единый нежный взгляд

Не превратить его в небесный нектар сладкий?

Какой злодей пресек твой век, для нас столь краткий,

И милого певца низвел во мрачный ад?

Плачьте музы! Нет Биона!

Он достоин слез и стона!

*

Но Парка всем грозит — таков устав Небес!

Почто же я, с душой унылой,

Томлюся над твоей безвременной могилой?

О если бы я мог, как древний Геркулесе

Сойти во мрак подземный,

Или с Улиссом зреть престол Плутонов гневный,

Тогда б узнал я там,

Поешь ли ты Богам?

Воспой сицильску песнь безжалостной Гекате:

Она любила пастухов,

Пленялася не раз согласьем их стихов,

Простершись Этны на покате!

Воспой! не тщетен будет глас!

Преклонишь к жалости подземного владыку!

Так песнь Орфеева по аду разнеслась,

И возвратила Эвридику!

Так ты, о дивный нат Бион!

Смягчишь судеб закон,

И возвратишься вновь на Пинд в Геликон.

О если бы со всей приятностью возможной

Как сладостный Орфей, печаль воспеть я мог!

Тогда бы сам подземный Бог

Для друга моего расторг

Закон на Стиксе непреложный!

Н. Кошанский.

1 На листах гиацинта жилки имеют вид греческих букв: АІ, которые значат увы. — Греки называли сей цветок надгробным, ό τΰ ϑανάτα άνϑόζ. Пр. пер.

2 Муз.

3 Граций. Пр. пер.

4 Дельфины, видя труп в волнах, стонут и проливают слезы; они чрезмерно любят музыку и юношей, которых безвредно носят по морю на хребте своем — когда же юноша утопает, то сами от горести умирают. Плиний, кн. 9, глава 8. Пр. Пер.

5 Филомела и Прогна, дочери Пандиона, увезенные Тереем, который одну запер в башню, а другую лишил языка; — Боги, сжалясь, превратили Филомелу в соловья, а Прогну в ласточку. — Аполлодор ккн. 3 глав. 13, § 7. Пр. Пер.

6 Гальциона, узнав, что супруг ее Цеикс погиб в волнах, плывя в Дельфы, сама с отчаяния бросилась в море — Боги превратили их в стонущих рыболовов. Овидий к. XI, баснь X. Пр. Пер.

7 Кирилос — пиголица — когда состарится, то самка носит его на крылах своих; когда ж один умрет, то оставшийся долго наполняет воздух печальным криком, взвиваясь над водою. Аристот. Истор к. VIII, гл. 3. Пр. Пер.

8 Мемнон был сын Авроры, погибший без вести — душа его в час ночи прилетала птицею на могилу и стенала — Аврора зарею выходила искать сына и проливала слезы, которые превращались в росу. Плиний к. X, гл. 26, и Овидий Прев. к. XIII, баснь 3. Пр. Пер.


Кошанский Н. Ф. На смерть Биона: С греческаго: (Посвящено памяти З. А. Буринскаго) («Плачьте рощи, плачьте реки…») / Н.Кошанский // Вестн. Европы. — 1809. — Ч. 44, N 7. — С. 170-181.