На пути. Разсказы и очерки А. Н. Бѣжецкаго. Спб., 1888 г. Изданіе А. С. Суворина. Ц. 1 р. 50 к. Въ старые годы былъ очень распространенъ у насъ особенный типъ разскащиковъ, теперь такіе встрѣчаются рѣже, это — разскащики изъ отставныхъ военныхъ, стоявшихъ въ Польшѣ и въ Бѣлоруссіи, ходившихъ Венгрію усмирять и Кавказъ завоевывать. Ихъ разсказы бывали всегда очень однообразны, вертѣлись вѣчно на разныхъ «похожденіяхъ съ дамочками» и безъ дамочекъ; за исторіей о томъ, какъ напоили нѣмца и увезли нѣмку, слѣдовала исторія о томъ, какъ посадили жида въ кадку съ водой и стрѣляли надъ его головой изъ пистолета, а жидъ со страху окунался въ воду съ головой; потомъ шла исторія съ привидѣніемъ, за нею — объ «одной арфисткѣ» въ трактирѣ на Крещатикѣ, о высѣченномъ маркитантѣ, о выкинутомъ въ окно буфетчикѣ, опять о жидѣ, просящемъ писать векселя на пряникахъ, потому что гг. офицеры заставляютъ его есть векселя, а бумага не вкусна, потомъ — о побитіи посуды, чьей-то морды, чьихъ-то оконъ… и т. д. безъ конца, безъ толку и безъ смысла и съ вѣчною приправой на походахъ собраннаго армейскаго остроумія. Въ старопомѣщичьихъ домахъ провинціальной глуши такихъ разскащиковъ слушали, несчетное число разъ смѣялись надъ окоченѣвшимъ отъ холода и страха жидомъ, надъ избитымъ армяниномъ, надъ изувѣченнымъ буфетчикомъ, надъ нѣмцемъ, у котораго жену опозорили, — смѣялись дружно, всѣмъ стадомъ, и разскащика называли обыкновенно «душа-человѣкъ». Время шло впередъ, интеллектуальный и нравственный уровень общества росъ и поднимался выше, воспоминанія о походахъ и воинскихъ подвигахъ стали доходить до насъ въ повѣстяхъ Вс. Гаршина, г. Щеглова и др.; мы уже думали, что «душачеловѣки» свой вѣкъ отжили, и если бурчатъ еще гдѣ-нибудь о дамочкахъ, нѣмочкахъ, паненкахъ и увѣчьяхъ мирныхъ обывателей, то это въ такой глуши, до которой печатное слово доходитъ только въ видѣ календарей да этикетовъ на бутылкахъ, и оказывается, что мы впали въ большое заблужденіе. Вышеприведенные подвиги и похожденія и похвальба ими не только не прекратились, а сами превращаются въ печатное слово и издаются въ свѣтъ на удивленіе одной части публики и на увеселеніе другой ея части, повидимому, еще способной утѣшаться тѣмъ, какъ мило забавляются гг. офицеры «на пути» и на походахъ. Намъ нѣтъ надобности передавать содержаніе книжки г. Бѣжецкаго, такъ какъ мы уже сдѣлали это, приведя репертуаръ «душа-человѣка»; отмѣтимъ только нѣкоторые примѣры остроумія автора: «Провинціальныя барышни, въ особенности тѣ, которыя гуляютъ на станціяхъ, гораздо чувствительнѣе и при нѣкоторой близорукости могутъ полюбить козла». "Они были одѣты хотя и не бѣдно, но очень скверно… "" "У обоихъ на головахъ были шляпы, вродѣ старыхъ груздей, которые до того велики и нелѣпы на видъ, что ихъ никакъ нельзя признать за грибъ, «отчего они отъ огорченія обвисаютъ». Острословіе по поводу качки на морѣ и ея дѣйствія на путешественниковъ мы пропускаемъ. Перловъ гарнизоннаго остроумія особенно много въ разсказѣ Въ тылу, почти сплошь посвященномъ описанію попоекъ и безобразничанья надъ маркитантами. Тутъ уже не знаешь, чему вѣрить и что отнести на счетъ неумѣстной похвальбы своеобразнымъ «удальствомъ», мало чѣмъ отличающимся отъ забавъ баши-бузуковъ. И все это — «не въ судъ и осужденіе», а именно въ похвальбу: знай, молъ, нашихъ, вотъ мы какъ: и турокъ побѣждали, и трактиръ разносили, маркитантовъ сокрушали, побивали кого вздумается и… ничего, всѣ мы люди прекрасные, «душа-человѣки»! Только гдѣ же душа-то въ этихъ людяхъ? Неужели въ винѣ утонула? И нигдѣ во всей книгѣ нѣтъ ни просвѣта, ни проблеска…
На пути. Рассказы и очерки А. Н. Бежецкого. Спб., 1888 г (Маслов-Бежецкий)/ДО
"Русская Мысль", кн.IX, 1888